***
Хоноко с самого утра уже была на ногах. Сегодняшний день преподнёс ей много сюрпризов: парень, которого она нашла в лесу, бесследно исчез, словно его и не было. На той кушетке, где он лежал, был шприц с прозрачной жидкостью. Монтевеи пожала плечами и положила его в ящик. Вот уже который час, ей не приходили никакие важные бумаги и письма с поступлениями новых пациентов. От нечего делать, она взяла книгу и, расположившись на диване, начала читать. Вдруг дверь открылась и в кабинет вошёл капрал. — Доброго дня, Леви. У тебя нога болит? Или Голова? — спрашивала сероглазая, откладывая книгу. — Нет, я тут по другому поводу… — с сочувствием ответил брюнет. — Что-то случилось? — обеспокоенно спросила девушка. — Хоноко… твои родители… они… мертвы… — сказал парень, смотря на Хоноко с пониманием. Монтевеи потеряла дар речи. Нет, это всё ложь. Такого не может быть. Мама и папа живы, они в подземном городе помогают больным людям. Они не могли умереть, не могли. — Л-Леви, за что ты так со мной? Это не смешно, зачем же так шутить? — спросила седовласка. — А разве похоже, что я шучу? — изогнув бровь спросил капрал, кидая письмо на письменный стол. — Ты врёшь, это всё ложь. — Это правда. Вмиг серые глаза девушки наполнились слезами. К горлу подступил ком. Она закрыла лицо руками, лишь бы он не видел её слёз. Брюнет никогда не умел успокаивать людей, а когда попадал в такой случай, то просто уходил восвояси. Но мы же говорим сейчас о Хоноко, о девушке, которая хоть и хочет казаться сильной, в душе она ранимая и эмоциональная. Капрал сел рядом с врачом и обнял седовласку, успокаивающе поглаживая её по спине. Девушка же уткнулась в его грудь и заплакала в голос. Сердце разрывало на части из-за потери. Теперь она осталась одна. Хотя нет, у неё остался Леви. Её друг, опора и любимый всем сердцем парень. — Успокойся. Я ведь тоже потерял близких. Сначала маму, затем Кенни, Фарлана и Изабель, мне тоже было больно. Только не делай глупостей. В конце концов, у тебя есть я, — выпалил Леви. — Л-Леви, почему всё так происходит? — дрожащим голосом, спросила Хоноко. — Потому что, это жизнь, рано или поздно она заканчивается, — ответил капрал. Слёзы с новой силой покатились по щекам Монтевеи. Ни о чём не думая, она обняла капрала. Парень же прижал её к себе. Просидев так несколько минут, над ухом он услышал тихое сопение. Подхватив девушку на руки, он перенёс врача в спальню. Аккуратно, стараясь не разбудить её, он положил её на кровать. — Отдохни, — прошептал Аккерман, убирая прядь волос с её лица. Что-то в этот момент двигало Леви. Наклонившись, он поцеловал её в губы. Вкус был солёный, но в тоже время и сладким. Отстранившись, он ещё раз посмотрел на Хоноко и вышел из спальни. «Ну и какого это было?», — думал капрал, выходя из кабинета.***
Проспав до ночи, Хоноко пришлось проснуться. Воспоминания об утренней новости всплыли в её памяти. Но в этот раз она не плакала. Все слёзы она выплакала утром в плечо Леви. Поднявшись с кровати, она вышла из спальни и подошла к стеллажу с препаратами. Найдя спирт, она отхлебнула четыре больших глотка. Горло ужасно горело, конечно, глупо искать утешение в алкоголе, но сейчас ей было всё равно. Увидев на столе письмо, она на ватных ногах подошла, и, сев за него, принялась читать его. «Хоноко, дорогая моя девочка. Если ты читаешь это письмо, значит меня уже нет в живых. Я знаю, ты сейчас хочешь приехать домой к нам с мамой, но увы никак нельзя. Ты должна знать, я не родился в стенах, я пришёл из мира за ней как и Гриша Йегер. Мне кажется, ты его знаешь. Да, я титан, как и ты. Сейчас что-то разъяснять тебе бесполезно. Встречала ли ты парня блондина? Мне кажется, что да. Он принёс тебе препарат, с ним твоя сила пробудится. Не волнуйся, ты не превратишься в титана, поскольку эта сила у тебя с рождения. Я не знаю и не могу предполагать, насколько ты будешь сильна и какие у тебя способности. Используй её, чтобы защитить тех, кого ты любишь и дорожишь. Мы с мамой всегда были тобой горды, даже сейчас, когда ты там, в Легионе Разведки, работаешь врачом и спасаешь жизни. Мне бы сейчас хотелось тебя увидеть, обнять, посадить как маленькую девочку к себе на колени узнать, как ты жила всё это время. Прости меня, если я тебя чем-то обидел. Прости маму за то, что заставляла тебя помогать нам. Хоноко, мы всегда будем рядом, ты можешь найти нас в своих воспоминаниях. Береги себя и своих близких Твой папа.» Снова эмоции брали верх над Монтевеи. Слёзы повторно принялись ее душить. Встав из-за стола, она открыла ящик и достала оттуда шприц. Вдруг рука дрогнула. Шприц полетел верх, а когда начал лететь вниз, то игла проткнула шею седовласки. Пошатнувшись, она спиной коснулась стены. Препарат был введен одним соприкосновением со стеной. Хоноко сползла вниз. Дрожащей рукой она вытащила шприц из шеи и откинула его куда подальше. Через минуту она снова уснула.