Красавица и Волан-де-Морт

      Гермиона проснулась от гулкого звука шагов и скрипа двери. Сначала она не могла понять, отчего свернулась в такой неудобной позе на жалком клочке сена, но потом все вспомнила и испуганно подняла глаза. Лорд Волан-де-Морт стоял на пороге и смотрел на нее с холодностью айсберга, и от этого взгляда в жилах стыла кровь. Гермиона медленно выпрямилась. Она хотела поприветствовать своего пленителя, может, снова упрекнуть в том, что он не дал ей попрощаться с отцом, но из горла вырвался только жалкий хрип.       — Встань, — велел лорд Волан-де-Морт.       Гермиона послушно поднялась на ноги. Колени подгибались от страха. Все-таки Волан-де-Морт выглядел настоящим чудовищем.       — Иди за мной.       — Куда? — едва выдавила Гермиона.       — В твою комнату, — невозмутимо отозвался Волан-де-Морт.       — В мою комнату, — не поверив ушам, повторила Гермиона. — Но разве я не ваша пленница? Я думала…       Волан-де-Морт рассердился. Глаза его вспыхнули алым.       — Еще одно слово — и ты останешься здесь, в башне, пока не превратишься в скелет! — рявкнул он. — Идем.       Гермиона решила, что лучше не задавать никаких вопросов. Лорд Волан-де-Морт явно не был хорошим собеседником. Так что она подобрала полы платья и поспешила выйти из темницы, пока Волан-де-Морт не передумал. Она не заметила, но крошечный огонек света так и не погас: он затерялся в ее волосах, спрятавшись там до лучших времен. А лорд Волан-де-Морт тем временем взял с подоконника золотой подсвечник и повел Гермиону вниз, по высоким ступеням башни. Он не оборачивался, когда она спотыкалась или поскальзывалась, и ни разу не протянул руку помощи, но она и не ждала от него пощады. Она все еще не могла поверить, что будет спать в теплой постели, а не на соломенной подстилке на пару с крысами.       Коридоры замка были полны таинственных ужасов. Следуя за Волан-де-Мортом, Гермиона украдкой осматривалась: старые портреты с выцветшими глазами, потемневшие зеркала, жуткие горгульи, на которых зловеще плясали длинные тени. Один раз она замедлила шаг, чтобы лучше рассмотреть очередной барельеф, и ей почудилось, будто он сдвинулся. Гермиона зажала рот рукой и поспешила за Волан-де-Мортом: пусть он и был чудовищем, но все-таки хотя бы немного походил на живого человека. От такой давящей атмосферы ей на глаза наворачивались слезы. Она изо всех сил сдерживалась, чтобы не заплакать на глазах своего тюремщика.       Волан-де-Морт оглянулся на нее. Он, казалось, испытывал неуверенность и порывался что-то сказать, но никак не решался. Выдохнув, он произнес:       — Надеюсь, тебе здесь нравится.       Гермиона неопределенно кивнула. А что еще ей было делать? Не признаваться же чудищу, что это самое страшное место, которое она только видела.       — Теперь этот замок — твой дом, — продолжил Волан-де-Морт. — Так что ты можешь ходить там, где вздумается. Главное условие: ты не должна выходить за пределы ограды. Но сад в твоем полном распоряжении. Можешь, если хочешь, привести его в порядок, — он хмыкнул. — Это давно пора было сделать. Не буду же я в самом деле ползать там на коленях и сражаться с крапивой?       — Хорошо, — покорно согласилась Гермиона.       Что же, ей хотя бы предоставили иллюзию свободы. Сад — это намного лучше, чем сидеть взаперти и не видеть солнечного света. А там, снаружи, свежий воздух, голубое небо, ветер, птицы… Это куда больше, чем она только смела надеяться.       — Ах, вот еще что, — проговорил Волан-де-Морт, — есть еще одно условие. Ты ни в коем случае, никогда, ни под каким предлогом не должна идти в западное крыло замка! Ты поняла меня?       — А что там, в западном крыле? — не сдержав любопытства, спросила Гермиона.       — Запрещено! — прошипел Волан-де-Морт. — Чтобы я и духу твоего там не чуял, ясно? Если только я узнаю, что ты там бывала, ты вернешься обратно в башню и останешься там до конца дней.       — Хорошо, — со вздохом ответила Гермиона.       Они миновали еще несколько лестниц и коридоров. Гермиона уже совсем потеряла дорогу и теперь с отчаянием думала, что никогда не научится ориентироваться в этой веренице залов и комнат. Впрочем, главное — это узнать путь до сада, а обо всем остальном можно и вовсе забыть. А лучше всего, вдруг решила она, будет исследовать замок коридор за коридором и составить подробную карту. Никогда не знаешь, где тебе может пригодиться хорошая карта.       Волан-де-Морт открыл одну из дверей и пригласил Гермиону зайти первой, а сам остался на пороге. Вокруг стоял непроглядный мрак, так что ей даже поначалу показалось, что они вернулись в темницу.       — Мои слуги позаботятся о тебе, — сказал Волан-де-Морт ей в спину. — И сегодня ты ужинаешь со мной. Это не просьба, так что жду тебя ровно через полчаса в обеденном зале!       Он ушел, хлопнув дверью и оставив ее в кромешной темноте. Гермиона обхватила себя руками, пытаясь совладать с подступившим ужасом, но тут из-под ее воротника выбрался на свободу крошечный огонек света. Он прыгнул ей на ладонь и замигал, будто смеялся, как старый приятель. Гермиона с облегчением выдохнула.       — Как здорово, что ты здесь! С тобой так светло и спокойно, что я даже забываю, какой монстр держит меня в плену, — обратилась она к огоньку.       Он снова радостно замигал и вспорхнул в воздух, как мотылек. Гермиона прошла к окну и раздвинула занавески, впуская в комнату приглушенный лунный свет. На стекле распускались морозные узоры, а деревья в саду укрыла тонкая снежная вуаль. Пришла зима. Гермиона прислонилась лбом к стеклу и попыталась успокоить скачущие мысли, но в голове так и крутились воспоминания: вернувшийся без седока Филипп, путешествие через черный лес, шляпа отца у ворот замка, двери темницы и хищные глаза лорда Волан-де-Морта. Гермиона твердо решила, что ни за что не пойдет с ним ужинать. Она намеревалась провести вечер и ночь здесь, наедине со своими мыслями, греясь воспоминаниями об отце и родном городе, а утром совершить вылазку в сад.       Когда план действий наконец сформировался в ее голове, Гермиона устроилась на кровати, натянула одеяло и решительно отвернулась от всего внешнего мира.       Вот только долго прятаться у нее не получилось. В дверь вежливо постучали: конечно, это был совсем не Волан-де-Морт. Удивленная, Гермиона встала с кровати и окликнула:       — Кто там?       — Это миссис Поттс, дорогая! — ответили из-за двери.       Голос принадлежал добродушной женщине, так что Гермиона открыла дверь. Но за ней никого не оказалось.       — Ах, какая неловкость, — снова заговорила женщина из ниоткуда. — Посмотри вниз, милая! Мы несколько меньше, чем ты можешь себе представить.       Гермиона взглянула вниз. Она ожидала увидеть там, быть может, эльфа из сказки, но в комнату лихо впрыгнул белый чайник в сопровождении симпатичной чашки с отколотым краем. Что самое удивительное, у чайника и у чашки были глаза, нос, рот и даже брови! Женский голос принадлежал чайнику по имени миссис Поттс.       — Но вы… вы же… — изумленно проговорила Гермиона.       Она невольно начала отходить назад — не столько из страха, сколько от неожиданности и удивления — и врезалась спиной в шкаф. Сзади тут же послышался задорный смех, и Гермиона с резвостью кенгуру отскочила в сторону. Смеялся шкаф. Вернее даже сказать, шкафиня, потому что шкаф явно принадлежал к представительницам прекрасного пола. А у кого еще могут быть такие ресницы и такой высокий звонкий смех? Гермиона непонимающе озиралась, не зная, на кого смотреть: на чайник с чашкой или на смеющийся шкаф.       — Не нужно пугаться, дорогая, — ласково проговорила миссис Поттс. — Мы не желаем причинить тебе зла!       — Это немыслимо, — выдохнула Гермиона, опустившись на кровать. — Просто в голове не укладывается. Такого просто не может быть!       Она могла бы повторять это еще бесконечное число раз, но тут женщина-шкаф как раз решила проявить дружеское участие и прислониться к кровати Гермионы. Кровать ощутимо подпрыгнула, подбросив Гермиону, но выдержала. Было удивительно, как она еще не пустилась в пляс или не заговорила.       — Знаю, что немыслимо, — проворковала женщина-шкаф. — Ведь люди обычно не сталкиваются с говорящей посудой или предметами мебели, верно?       Все это было так нелепо, что Гермиона рассмеялась.       — Верно, — согласилась она.       — Я же говорил, — просияла чашка со сколом, — она хорошенькая! Я как только ее увидел, так она мне сразу понравилась!       Гермиона смущенно улыбнулась. Ей частенько говаривали, что она хорошенькая, особенно Гастон направо и налево сыпал комплиментами. Но малютка-чашка сказал это так искренне, что ей сразу стало приятно. Как если бы ей оказали безграничное доверие.       — Ладно, Чип, — сказала миссис Поттс. Она наклонилась, и горячая струя крепкого чая полилась в чашку. Чип захихикал. — Давай-ка, не торопись, а не то все прольешь! Мы ведь не хотим расстроить нашу гостью?       Гермиона спустилась с кровати и встала на колени, чтобы взять Чипа в руки. Чай оказался вкусным и сразу поднял ей настроение.       — Спасибо, — улыбнулась она миссис Поттс. — Жаль, хозяин этого замка не считает меня своей гостьей.       — Ты поступила очень смело, милая, — ласково проговорила миссис Поттс. — Мы все так гордимся твоим поступком!       — Вообще все, — авторитетно подтвердила женщина-шкаф.       — Спасибо, — повторила Гермиона и тут же погрустнела. — Жаль только, я никогда больше не увижу отца! Я только нашла его и тут же снова потеряла… Потеряла его, свои мечты, всю свою жизнь!       — Тебе незачем грустить, дорогая, — мягко сказала миссис Поттс. — Знаешь, как говорится? Сегодня ты теряешь, а завтра — находишь что-то новое. Любой конец — это начало чего-то нового. Вот увидишь, все разрешится так, как ты и представить себе не можешь, но непременно — наилучшим образом!       Гермиона благодарно улыбнулась.       — Ох! — вздохнула миссис Поттс. — Так приятно поболтать с тобой, дорогая, но мне нужно скорее готовить ужин. Скоро увидимся!       Она позвала Чипа, и вдвоем они резво упрыгали за дверь. Гермиона проводила их взглядом, все еще изумленно качая головой. Каких только чудес не бывает на свете! Миссис Поттс права. Может, быть пленницей страшного монстра — не лучшая судьба, но зато здесь она познакомилась с живым чайным сервизом и говорящим шкафом. Ну разве могло с ней приключиться подобное дома, в ее родном городке? Никогда не знаешь, где найдешь что-то новое.       — Так, — деловито произнесла женщина-шкаф. — Сейчас мы приоденем тебя к ужину! Посмотрим, что же у нас тут?       Она распахнула дверцы, и Гермиону окутало облачко моли. Вот тебе и платье к ужину! Гермиона было рассердилась, но на помощь пришел верный огонек света: он ворвался в самую гущу мотыльков, и те пропали, точно были всего лишь наваждением.       — Ох, такой конфуз, — захихикала женщина-шкаф. — Извини, милая. Здесь ведь сто лет никто не прибирался. Разве есть лорду Волан-де-Морту дело до чего-то, кроме собственных страданий?       Она задумчиво повыдвигала ящики и наконец остановила выбор на шелковом розовом платье. Такового великолепного фасона Гермиона еще никогда не видела. Сразу же захотелось его примерить, покрутиться перед зеркалом и отправиться покорять галантных джентльменов на каком-нибудь званом вечере. Тем не менее, галантными джентльменами в замке даже не пахло, так что она нашла в себе силы сказать:       — Это очень мило с вашей стороны, большое спасибо! Вот только я не пойду ужинать. Я устала и хочу побыть одна. Боюсь, нрав вашего хозяина несколько… не способствует приятному отдыху.       Лицо женщины-шкафа испуганно вытянулась.       — Не пойдешь? Но ведь… ты должна! Иначе…       Она не успела договорить. Дверь снова открылась, и в комнату чинно вошли старинные настольные часы с маятником. Откашлявшись, часы с апломбом заявили:       — Кушать подано! — и поклонились с подобострастной улыбкой.       Гермиона осела на пол. Пока она не научилась перестать удивляться всему, что происходило в этом замке.

* * *

      Тем временем Волан-де-Морт никак не мог найти себе места. Он ходил взад-вперед у камина, заложив руки за спину, и про себя считал, на сколько минут уже задержалась его пленница. На камине бок о бок стояли миссис Поттс и золотой подсвечник. Он тоже был слугой лорда Волан-де-Морта, и звали его Люмьер. Восковой нос Люмьера был таким длинным, что его непременно хотелось пожать, как руку.       — Почему так долго? — спрашивал Волан-де-Морт не то у притихших слуг, не то у пустоты. — Я ведь попросил ее спуститься. Так где она?       Люмьер и миссис Поттс многозначительно переглянулись. Уж они-то знали, что злобное шипение хозяина мало походило на вежливую просьбу. Ничего удивительного, что Гермиона предпочла остаться в спальне. Откашлявшись, Люмьер робко предположил:       — Быть может, она еще собирается. Вы же знаете, какими долгими умеют быть эти дамы! Все ради того, чтобы сделать вам приятно.       — Попытайтесь проявить терпение, — назидательно произнесла миссис Поттс. Она всегда всей душой болела за хорошее дело. — Девушка потеряла всю свою прежнюю жизнь! Ей требуется время, чтобы это осознать.       — Хозяин, — вкрадчиво подхватил Люмьер, — а вы не думали, что эта девушка поможет снять заклятие?       — Разумеется, я об этом думал, — едко ответил Волан-де-Морт, наконец остановившись. — Или я, по-твоему, похож на глупца? Я думаю об этом с самой первой секунды, как увидел ее.       Люмьер обрадованно воскликнул:       — Чудесно! Послушайте, ведь все складывается наилучшим образом! Вы полюбите ее, она полюбит вас — вуаля! Заклятие снято, мы снова станем людьми, вы вернете себе былую славу и доброе имя.       Волан-де-Морт обреченно вздохнул и закрыл лицо руками.       — Все не так просто, мой дорогой Люмьер, — понимающе сказала миссис Поттс. — На все требуется время, особенно на любовь! Нам нужна не просто мимолетная симпатия, а истинное, сильное чувство. Настолько глубокое, что оно сумеет снять заклятие.       — Вот только роза облетает с каждым днем все быстрее и быстрее! — в отчаянии вскрикнул Люмьер, всплеснув руками-свечками. — Так что нам обязательно нужно…       — Нет, — глухо проговорил Волан-де-Морт. — Ничего нам не нужно. Только взгляните на меня! Она такая красавица, а я… Чудовище, змей, смерть в человеческом обличии. Разве способен хоть кто-нибудь полюбить такого монстра?       Люмьер и миссис Поттс снова переглянулись, теперь уже с сочувствием.       — Хозяин, — позвала миссис Поттс. — Все ведь в ваших руках. Чудовищем человека делает не то, что снаружи, а то, что внутри. Помогите ей увидеть в вас хорошее, то, что она сможет полюбить.       — Я не знаю, как, — развел руками Волан-де-Морт. — Я так привык жить один! Я даже не знаю, как лучше разговаривать с ней… — он обреченно махнул и отвернулся к столу, но миссис Поттс не собиралась быстро сдаваться.       Спрыгнув с камина, она так же резво запрыгнула на стол и оказалась прямо перед Волан-де-Мортом. Он аж присел от неожиданности, выхватив из-за пазухи палочку: странный рефлекс, который он давно замечал за собой, но никак не мог объяснить. Эта палочка появилась у него давно, казалось, она была с ним с тех самых пор, как он превратился в чудовище. Иногда из нее вылетали искры, а когда он колдовал, она нагревалась, словно помогала ему творить магию.       — В первую очередь, вы должны выглядеть более представительно, — заявила миссис Поттс. — Выпрямите спину!       Волан-де-Морт послушно выпрямился. Ему это не очень понравилось. Долго находиться в таком положении было неудобно, точно в спину вогнали стержень и заставили с ним ходить.       — Не забывайте о манерах, — добавил Люмьер. — Когда она войдет, поприветствуйте ее. Проявите галантность, ей это непременно понравится! В первую очередь, улыбнитесь ей любезной улыбкой. Ну-ка, попробуйте!       Волан-де-Морт осклабился, продемонстрировав кривые желтые зубы. Любезной улыбкой тут и не пахло. Люмьер обреченно схватился за голову.       — Пожалуй, не стоит ее пугать, — вздохнула миссис Поттс.       Улыбка Волан-де-Морта угасла — к огромному облегчению его слуг.       — Покорите ее своим остроумием, — продолжал напутствовать Люмьер. Он славился как изрядный Дон-Жуан, а потому знал толк в покорении девичьих сердец.       — Только не будьте резки!       — Осыпьте комплиментами!       — Будьте искренни.       — Покажите, как вам интересно все, что она говорит!       — И непременно поддерживайте разговор!       — Говорите больше о ней.       — И обязательно спросите о ее увлечениях, о том, чем ей нравится заниматься. Ей это будет приятно!       Волан-де-Морт схватился за голову: она просто разрывалась от обилия советов. Он никак не мог представить, как он будет воплощать их в жизнь, если он даже улыбнуться нормально не может.       — И самое главное, — добавили миссис Поттс и Люмьер уже хором, — сдерживайте свой нрав!       Тут двери распахнулись, и в обеденный зал вбежал Когсворт. Выглядел он как красные напольные часы с маятником, старинные, искусно выполненные, но несколько нелепые из-за характера того, кто в них поселился.       — Итак… — властно проговорил Волан-де-Морт, пытаясь скрыть нетерпение. — Где же она?       Когсворт заискивающе улыбнулся.       — Она? Ах, да, девушка, — замямлил он. — Понимаете ли, хозяин, тут такое дело, несколько щекотливая получилась ситуация… Обстоятельства сложились так, что… эм… в общем… она не придет, — со вздохом закончил он.       — Что?! — рассвирепел лорд Волан-де-Морт.       Он рывком распахнул двери в коридор и решительно направился к спальне его пленницы. Внутри клокотала ярость. Ему хотелось обернуться змеей, шипеть, душить, кусать всех направо и налево! Он не слушал отчаянных криков слуг: «Ваша милость! Ваша светлость! Ваше сиятельство!», он не обращал внимание, что они мчатся за ним по крутым ступенькам, задыхаясь от быстрого бега, он не хотел понять, что причиняет им те же страдания, что привык испытывать сам. Он просто хотел понять, почему она отвергла его — его, лорда Волан-де-Морта.       Он дернул ручку двери, но она была заперта, и тогда он забарабанил в дверь.       — Я сказал тебе спуститься к ужину! У тебя был приказ!       — Я не голодна, — ответил прохладный женский голос из-за двери.       — Или ты выйдешь, или я немедленно вышибу эти двери. У меня как раз есть хорошее заклинание, — прошипел Волан-де-Морт.       Он действительно намеревался это сделать, но тут Люмьер отвлек его деликатным покашливанием.       — Ваша милость, — тоном покорнейшего слуги начал он, — поправьте меня, если я не прав, но боюсь, ломать двери — это не лучший способ завоевать сердце прекрасной дамы. Вам следует понять ее и быть помягче.       — Пожалуйста, ваша светлость, — жалобно протянул Когсворт, — не забудьте о манерах! Это очень, очень важно. Вы должны проявить себя, как джентльмен.       — Но она отказывается ужинать со мной, — нахмурился Волан-де-Морт.       — Будьте мягче, — посоветовал Люмьер. — Только так мы сумеем снять проклятие!       Эти слова пошатнули твердую уверенность Волан-де-Морта в собственной правоте. Он опустил руку и почесал подбородок, не зная, что делать дальше.       — Нежнее, — посоветовала миссис Поттс. — Нежнее, ваша светлость!       Волан-де-Морт тяжело вздохнул.       — Эм… Ты спустишься к ужину?       — Нет! — был решительный ответ из-за двери.       Волан-де-Морт молчаливо указал на дверь. Мол, смотрите, я был прав, она всего лишь наглая и упрямая девица, и выломать ей двери отличным заклятием будет лучше всего.       — Ласково, — успокаивающе проговорил Когсворт. — Вежливо…       Волан-де-Морт натянул на лицо улыбку и даже поклонился двери от усердия.       — Ты доставишь мне огромное удовольствие, если украсишь мой ужин своим присутствием…       — Пожалуйста, — шепнул Когсворт.       —…пожалуйста, — едва выдавил Волан-де-Морт. Какое незнакомое и странное было это слово «пожалуйста»!       — Спасибо, нет, — холодно сказали из-за двери.       Волан-де-Морт снова впал в ярость. Настроение вышибать двери уже пропало, а вот зашипеть и укусить кого-нибудь по-прежнему отчаянно хотелось.       — Ты останешься там навечно?!       — Вот и останусь!       — Вот и оставайся! — зашипел Волан-де-Морт. — Ты умрешь там с голоду, потому что пока не выйдешь, ни крошки не получишь! Или она будет есть со мной, — заявил он слугам, — либо она вообще не будет есть! И если кто-нибудь из вас попробует накормить ее тайком от меня…       Он не закончил фразы, но яростное шипение было самым красноречивым из всех продолжений. Притихшие слуги с отчаянием во взглядах провожали разъяренного хозяина. На их глазах только что умер крохотный шанс на спасение от проклятия, которое несправедливо постигло их всех много лет назад.