Охота по обе стороны

      Первым делом беглец избавился от неказистой маски, которую он выбросил в глухом уголке бульвара, усеянного пятиэтажными домами с крышами в форме трапеции. На глаза ему попали также росшие на тротуарах деревца. Пару дней назад на них начали расти маленькие листочки. Розен ушёл подальше от дороги и скрылся во дворах. Затем, закурив, он задумался о том, что ему следовало делать с пистолетом. «Оружие мне понадобится в том случае, если я вздумаю остаться. Но у меня есть ещё револьвер, а «Руби» видели охранники склада из полиции. Они без труда смогли опознать эту игрушку, положенную раньше многим ажанам по штату», — думал шедший по дорожке под светом фонаря Розен. Лужи под лучами его лампы частично блестели так же, как на солнце, но вот в темноте они были видны лишь наполовину.       «Если меня остановят и допросят патрульные, то мне крышка. Особенно после того, как складские зеваки дадут свои свидетельские показания. Тут я уже ничего доказать не смогу, моя защита будет сокрушена. От пистолета лучше избавиться», — подумал Кристиан. Как бывший страж порядка он знал, чего ждать от полиции и Гестапо. Он вновь посмотрел в дуло оружия, после чего беглец выбросил его куда-то в темноту.       Пока железяка громко стучала по брусчатке, Розен уже скрылся за углом. «Теперь в случае моей поимки у немцев будет меньше доказательств», — подумал Кристиан. Его могли арестовать за нарушение комендантского часа, бродяжничество, продержать недолго за решёткой по подозрению в вооружённом нападении. Но улик в таком случае было бы очень мало. Розен притрагивался к оружию только в перчатках, потому отпечатков его пальцев на пистолете не получилось бы обнаружить. Выдать его могла бы разве что одежда, на которой осели пороховые газы.       Разобравшись с мелкими проблемами, Кристиан сел на лавочку в просторном дворе жилых домов. Большое деревцо закрывало его от света фонарей. Он на пару секунд обратил внимание на клумбы рядом со своими ногами, а затем принялся думать о том, что вообще произошло, и как ему следовало действовать дальше. «Кто-то настучал на нас. На складе на нас подготовили засаду, более того, немцы ловили нашу свору на живца. Но кто оповестил противника? Он явно был среди нас с самого начала и теперь его надо искать среди уцелевших. Не стал бы шпион стрелять по своим или лезть под пули в той ситуации. Передать сведения о точном месте будущего налёта сторонний обыватель не мог, ведь мы обсуждали план в условиях повышенной секретности. Всё очень плохо, у врагов есть на нас информация», — он разобрался в случившемся после того, как смог успокоиться.       «В какой же переплёт я попал!» — осознав то, насколько сильно сгустились вокруг него тучи, Розен грубо выругался про себя, из него полезла целая плеяда самых отборнейших бранных слов. Он стал подобен огнедышащему дракону, изрыгавшему вместо огня матерные слова, что летели из Кристиана с таким же яростным жаром, как столбы пламени из пасти монстра.       Бегство из Парижа казалось Розену самым разумным решением в такой скверной ситуации, сложившейся вокруг него. Сводить счёты с жизнью Кристиан не хотел, да и умирать от рук подполья у него желания не было. Он считал, что ему лучше залечь на дно в сельской местности, чем ввязываться в поиски завербованного немцами человека или внедрённого с самого начала агента. До окраины Розен принял решение добираться самостоятельно ради собственной безопасности. Стараясь избегать людей, член движения Сопротивления старался раствориться, чтобы никто не смог бы его опознать при любых обстоятельствах. За городской чертой Кристиан уже мог позволить себе поездку на попутке. Денег на первое время у него хватало с избытком. «Не зря я прихватил свои сбережения с собой. Вот чувствовал же, что всё так обернётся», — довольно подумал Розен, нащупав купюры в кармане плаща.       До западной окраины города путь занял три часа. По дороге Кристиан закурил, начав пускать пышные клубы табачного дыма в темноту, где они тонули в бездне мрака. Попутно Розен, двигавшийся дворами, закутками и глухими тропами между домами, вспомнил о ещё одной причине того, почему он согласился принять участие в освободительной борьбе французской нации против соседей с востока. Ей оказалось стремление Кристиана приносить пользу и не сидеть без дела. В полиции он занимался розыском беглых преступников, что было настоящей мужской работой, которой он мог гордиться. Увольнение оттуда сильно ударило по его самомнению. В подпольной войне против оккупации Розен мог принести много пользы своими умениями и знаниями, как ему казалось.       Через пару затяжек беглец смог окончательно успокоиться. В один момент ему стало смешно от того, что жизнь сыграла с ним злую шутку, создав вокруг него такую ситуацию, в коей Розен из охотника превратился в добычу, став похожим по своему образу действий на довоенного французского преступника, пойманного им ранее. «Вам бандиты, а нам — герои. Всё не так однозначно, как нас приучили в детстве. От наших рук пострадали не немцы, а французы», — пришёл к выводу Розен, продолжавший двигаться к окраине по пустым улицам, где ему не встречалось больше ничего, кроме темноты, от которой веяло безысходностью. Из канализационных люков наружу вырвался густой пеленой пар.       В три часа ночи Кристиан добрался до окраины. На выезде из города дежурило оцепление из немецкой военной полиции и дорожного отдела полевой жандармерии. Бойцы с горжетами стояли наготове. «Но-но-но! Я отсюда выберусь!» — беглый подпольщик решил обойти дорогу через дворы. Но и там было ничем не лучше: противники выставили дозоры на крышах и патрули у подъездов. «А ты что думал? Побег из города — идеальный вариант для проколовшегося преступника. Ход мысли мне понятен: налётчики растворились в толпе, найти их сложно, но, по крайней мере, можно сузить район поисков, перекрыв выходы из города», — подумал Розен.       Возвращаясь назад, Кристиан понял, что единственным способом выжить для него являлось уничтожение внутреннего врага. Именно он должен выявить его, ведь другого выбора у него совсем не было. «Крот опасен, он может внедриться ещё глубже. Притвориться невинной овечкой, и лидеры подполья ему поверят. Моё имя известно этому гаду. Я знаю больше, чем остальные, но об этом ему неизвестно. Немцы начнут розыск, находят нас всех. Потом на допросе под пытками я раскалываюсь, как гнилой орех. Замечательно! Но если шпион не сообщил командованию наши имена, то его нужно убить как можно быстрее, чтобы знания ненужные ушли под землю вместе с ним. Благодаря Мари и её связям я смогу затеряться в городе. Других бы только «счастливчиков» отыскать!» — размышлял он. Борьба за правое дело стала ещё и сражением за спасение собственной шкуры.       Нервные переживания и дневной сон придали ему сил, благодаря чему к половине восьмого утра Кристиан Розен пришёл туда, откуда брала начало эта история. Вывеска гласила «Кафе-бар у фонтана». Рабочий день там начинался как раз сейчас. Беглый путник вошёл внутрь, где вчерашняя обстановка сменилась: жёлтый свет ламп заполонил помещение, за барной стойкой присутствовал Люк, протиравший стаканы.       — Привет, — сказал смуглый парень.       — И тебе не хворать, — ответил Кристиан, чьи глаза заплыли. — Мари у себя?       — Конечно.       Уставший человек уныло побрёл к двери у стола, рядом с которой вчера проходила «сходка». В коридоре он поздоровался со своим бывшим коллегой по кухне, Жераром. Кабинет владелицы располагался справа по коридору.       — Доброе утро. Вот я и вернулся, — сказал с издёвкой в голосе Розен, войдя в узенькую комнатушку.       Перед ним за столом сидела Мари Дюшейн, одетая в белую блузку с пиджаком в маленькую бежево-белую клеточку. Губы, нижняя из которых была пухлее верхней, имели коричневый цвет от нанесённой на них помады. В комнате царила темнота. Видимо, девушка пришла чуть раньше Кристиана и не успела ещё приготовить своё рабочее место. На столе лежали папки с бумагами. Бухгалтерией молодая владелица занималась сама, ибо расширить штата сотрудников пока не удавалось из-за финансовых трудностей.       — Ты бы сначала свет включила, а потом уже бумаги с расчётами доставала, — продолжил Розен.       Лицо с изогнутыми ресницами поднялось в сторону говорившего. Для Мари появление Кристиана стало полной неожиданностью.       — Я думала, тебя убили! В таких ситуациях обычно на ум всегда приходит самое плохое. Как я рада твоему возвращению! — с болью в голосе ответила Мари.       Кристиан снял плащ с кепкой и потом повесил на крючок рядом с вещами владелицы. Попутно его руки закрыли дверь наглухо. Оставшись в салатовой рубашке и чёрных брюках, он сел на стул перед местом Дюшейн.       — А я рад встрече с тобой. Не стоило за меня переживать, — устало просипел Розен.       — Как тут не переживать? Радио с утра орёт без перерыва о ночном налёте и четырёх убитых. Окраины заполнены войсками. Администрация планирует ввести особые меры.       — Замечательно. Мне повезло. Если бы не кордоны на выезде, то я бы ещё ночью сбежал из города.       — Тебе ещё как повезло, раз ты жив.       — Зато в списке смертников я на месте номер один. Кстати, а почему убитых четверо? На складе ведь троих убили. Я сам всё видел.       — Не знаю. Так по радио сказали..       За окном росло деревце. Дома окружали кафе-бар со всех сторон.       — Понятно. Триаля тоже застрелили. Вспомнил.       — Что случилось? Почему вам не удалось добыть оружие? — когда разговор касался дела, Мари старалась говорить чуть тише.       — Засада. В здании нас поджидали немцы. Командир с двумя парнями сразу побежали. Жак не мог сдаться, иначе бы произошла бы утечка. Фанатик, он пожертвовал собой, чтобы сохранить всё в тайне. Юнцы ринулись за ним по другой причине, Испугались, наверное. Завязалась перестрелка. Я еле унёс ноги. Среди нас был шпион. Меня ты знаешь, я бы ни за что не пошёл бы на сотрудничество с немцами. Пока же мне ничего другого не остаётся, кроме, как начать расследование.       — Помощь нужна?       — Пока слушай радио, следи за объявлениями. Если немцы объявят нас в розыск, то сообщи мне. Тогда будем думать вместе. Тем из моих «коллег», кто придёт к тебе» по инструкции на случай гибели Бернара, не доверяй. Шли их отсюда. Никто не должен через тебя выйти на руководство подполья.       — Хорошо. Ты выглядишь, словно мумия.       — Мне пора идти. На твоей кушетке плохо спится. Не прощаюсь, мы ещё увидимся.       Кристиан Розен покинул заведение. Бывшим коллегам перед уходом на их вопросы он ответил так: «Беседовали с ней о возможных путях развития вашего заведения. Бухгалтера думает нанять». Люку и Жерару правду знать было незачем. Хоть они и отличались надёжностью, но пока их было лучше держать в неведении.