Охота по обе стороны

      «Ален и Луи могут действовать заодно. Допустим. Но я не понимаю, почему тогда меня обманула Женевьева? Зачем ей лгать? В чём подвох?» — задумался над словами Алена и Женевьевы, сидя в автобусе, Розен. Через пару минут он вышел на Бульваре Капуцинок.       «Фонтен… одно сплошного недоразумение. Сын богатенького папочки думает, что борьба с немцами — это такая увлекательная игра для детей. Идиот. Лучше пусть попросит у отца денег, они нам пригодятся. Война ведь не обходится дёшево», — подумал Кристиан, проходя мимо «Кафе де ла Паикс» и кинотеатра «Олимпия», чей яркий свет резал ему глаза. У входа с куполом в бывший отель «Монторанси», а ныне кинозал «Парамаумнт Опера» Кристиана остановил немецкий патруль.       — Предъявите документы! — буркнул по-французски с грубым немецким акцентом унтер-офицер.       — Сейчас, — Кристиан полез в карман. «Ну вот и всё! Сейчас они обыщут меня и найдут оружие. Нужно было выбросить револьвер, но в суматохе я совсем забыл об этом», — промелькнуло в мыслях у француза. — Пожалуйста.       Пока носатый немец изучал документы, другие патрульные не спускали глаз с Розена. Затем немцы о чём-то заговорили на повышенных тонах. Кристиан не понял ни слова, но уже готовился бежать.       — Возьмите обратно. Приношу вам извинения за беспокойство. Вам стоит привести себя в порядок. Видок у вас уж больно неважный, — произнёс носатый немец, вернув документы французу.       Выглядел Розен действительно помято. Солдаты, по всей видимости, приняли его за пьяницу, а не за скрывавшегося от властей террориста.       Отель, где скрывался Луи Дюпон находился через дорогу от кинозала «Парамаунт Опера». Кристиан поднялся на пятый этаж, нашёл нужный номер и постучал по коричневой двери.       — Зачем вы пришли? Что вам от меня надо? И как вы меня нашли? — голос Дюпона звучал очень сердито. Выглянув в коридор и убедившись, что Розен пришёл один, и никто их не видит, Луи резко приставил к шее незваного гостя лезвие ножа-бабочки.       — Не надо так нервничать. Ален подсказал мне, где я могу вас найти, — спокойно и ответил Розен, не испытывавший никакого страха перед вчерашним учителем.       Выражение лица Луи в одночасье переменилось: недоверия и злоба сменились неким подобием дружелюбия.       — Прошу прощения. Но безопасность превыше всего, — сказал Дюпон, убрав нож. Луи впустил Розена в номер и потом наглухо закрыл дверь.       — Да уж, время сейчас такое, что никому нельзя доверять, — с ухмылкой ответил Кристиан. — Ловко вы с «бабочкой» управляетесь. Весьма недурно, особенно для учителя. Это в какой школе учителей учат таким штучкам?       — Ладно, пошутили и хватит. Меня один знакомый научил, как орудовать ножом. Молодость, дурная компания, сами понимаете. Вы ведь из полиции. Я потом за ум взялся, а тот знакомый угодил за решётку. После знакомства с месье Бернаром я решил вспомнить молодые годы, — пока Дюпон говорил, Розен тщательно всматривался в лицо собеседника. Тот говорил спокойно и непрерывно, будто история, рассказанная им, произошла на самом деле.       Номер представлял собой просторное помещение со стенами, оклеенными белыми боями в тонкую полоску, высокими потолками и балконом, за которым открывался вид на крыши с мансардами зданий на противоположной стороне улицы. Луи и Розен сели за стол, стоявший посередине комнаты.       — Может, для начала разденетесь? Повесьте пальто вон туда,  — Дюпон указал на массивный тёмно-коричневый шкаф у входа.       — Я буквально на пару слов забежал. Расскажите мне о том, что произошло в заброшенном доме. Фонтен обо всём мне рассказал, но я хочу услышать вашу версию событий, — перешёл к делу Кристиан.       — С чего бы именно начать? После знакомства с мадам Лероа у меня возникли подозрения насчёт неё. На мой взгляд, ей нельзя доверять. Я не понимаю, как её вообще к нам занесло. Я же слышал, она не разделяет наши идеи. С чего вдруг она решила бороться с немцами? И вела себя она странно. Настоящая девушка-загадка, у которой полно секретов. Я не понимаю, почему месье Бернар решил познакомить её с нами,  — говорил Дюпон. — Мадам Лероа ведь никуда не годится.       — И всё? Или что-то ещё вызвало у вас подозрения? Этого, знаете ли, мало.       — После того, как мы убежали от немцев и переждали ночь на голубятне, она повела себя очень странно. Мадам Лероа решила нас оставить. Мы ведь французы, нам нечего друг от друга скрывать. Согласитесь, как полицейский, что она повела себя странно.       — Пятьдесят на пятьдесят. На мой взгляд, вам троим не помешало бы разделиться и потом встретиться в кафе. Так бы поступили опытные грабители, — Кристиан закинул удочку в первый раз, чтобы посмотреть за реакцией собеседника.       — Ваша правда. Но мы решили действовать сообща, чтобы не терять друг друга. А мадам Лероа ушла. Тут-то меня и осенило, что она могла предать нас. Зачем ей понадобилось уходить?       — Думаю, чтобы как раз-таки раствориться в толпе и в одиночку добраться до кафе.       Дюпон заколебался:       — Может и так, но я тогда подумал, что, возможна, она пойдёт к немцам. В последнее время я жил в такой дикой атмосфере недоверия, что после нашего вчерашнего провала я был готов записать в предатели и шпионы кого угодно, лишь бы успокоиться. Не отрицаю, я мог увидеть в поведении мадам Лероа то, что я хотел увидеть, а не то, что было на самом деле.       «Легенду он свою запомнил хорошо. И актёром Дюпон оказался неплохим. Но не идеальным. Но и в лжи его никак пока не уличить», — подумал Розен.       — Так уж вышло, что ваши с Аленом догадки по чистой случайности привели вас в нужное место и в нужный час. Вы поймали Женевьеву у тайника, куда она положила записку в конверте для немцев. Надо же, какая удача! — с долей иронии ответил Кристиан. — Слишком гладко всё получилось, что в это сложно поверить. Будь Лероа немецким агентом, она вела бы себя по-другому. Она бы не отходила от вас ни на шаг, чтобы не вызвать подозрений. Прилипла бы, точно пиявка. Это во-первых. А во-вторых, вы думаете, что вам, двум дилетантам, позволила бы сесть к себе на хвост подготовленная шпионка? Она без труда бы оторвалась от вас. А вы пасли её до самого тайника.       — А с чего вы взяли, месье Розен, что немцы внедрили к нам подготовленного агента? Я вот думаю, что они никого к нам не внедряли. Боши на чём-то поймали мадам Лероа. Или же она решила заработать и сама вышла на немцев.       — Да? А чем вы подтвердите свои слова?       — По-моему, её поведение говорит само за себя. Вы же сами говорите, что она никакая не шпионка. Разве это не аргумент?       — Очень спорный. У нас есть только ваши слова и ничего больше. Ладно, продолжайте, пожалуйста, — своими «бросками удочки» Розен заставил Луи нервничать. «Профи бы скормил мне дезу и говорил бы настолько убедительно, что я бы ему поверил. А Луи слишком много себе напридумывал. Учитель решил поиграть в бандита», — Кристиан усомнился и в том, Дюпон мог оказаться немецким агентом. Если только тот не отыгрывал свою роль…       — Девица зашла к себе домой, а потом отправилась к заброшенному дому, — продолжил говорить Луи.       Самым худшим для Розена оказалось бы то, что каждый из участников налёта оказался бы отличным актёром, способным убедить самого Константина Станиславского в своей правоте. И Женевьева, и Ален, и Луи могли лгать, а могли и говорить правду. В такой ситуации Кристиану оставалось доверять только самому себе…       — А затем Ален начинает стрелять по Лероа, — Розен вспомнил, что Дюпон во время налёта не был вооружён. — Вы сказали ему убить её.       — Да, но он всё испортил, — ответил Дюпон. — Глупый мальчишка, месье Фонтен слишком мягок сердцем. И стреляет он неважно. Мадам Лероа хотела оставить сообщение для немцев. Я сам видел.       — Вот как? А мне он говорил, что у Женевьевы было такое лицо, будто она в первый раз в жизни увидела тот шкаф c конвертом.       — Он лжёт и ищет оправдание своей слабости. Девица там уже бывала и не раз. Я по её виду всё понял.       — Понятно. Ещё один вопрос, и я закончу, — Розен заметил, что учитель говорил очень убедительно. Фонтен не казался Кристиану надёжным человеком: «Заигравшийся мальчик должен совершить мужской поступок. Но убить человека — это не в отцовском ресторане поливать грязью других». — Фонтен раньше видел вас недалеко от заброшенных домов, где он чуть не убил Женевьеву. — Теперь же Розен решил пустить в ход тяжёлую артиллерию. — Дня два назад. Что скажете?       — Вам это покажется неправдоподобным, но я сокращал дорогу до своего дома по пути от старой знакомой. Я частенько к ней заходил, — уверенно ответил Дюпон. — Хотите, я могу хоть прямо сейчас отвести вас к ней.       — А адресок мне её вы не подскажете? Я заскочу к ней завтра.       — Ваше право, — Дюпон странно улыбнулся и назвал адрес.       — А теперь вы свою знакомую уже не навещаете? Не хотите втягивать её?       — Именно так.       — Да, очень странное совпадение. Ладно, у меня тут кое-что есть. Вы же учитель математики, не так ли? Поглядите сюда, — напоследок Кристиан протянул Дюпону лист бумаги с цифрами. Луи обратил на неё внимание и даже удивился, но как-то слабо.       — Мадам Лероа утащила с собой своё донесение для бошей, а теперь отдала его вам. Она хочет втереться к вам в доверие, месье Розен, — сказал учитель,       — Можете расшифровать?       Луи посмотрел на последовательность цифр, а потом дал ответ:       — Видите ли, месье Розен, немцы используют понятные только им шифры. Каждой букве отведена своя цифра. Честно говоря, только сама мадам Лероа смогла бы рассказать, какой она использовал шрифт. Её немецкие хозяева могли придумать свой уникальный шифр. Я ничем не могу вам помочь.       — Ага. Получается, нам нужно взять Лероа и допросить её. По-другому никак?       — Никак. Кстати, вы говорите по-немецки?       — Нет.       — Я тоже. Интересно, говорит ли мадам Лероа по-немецки? Тогда она могла бы использовать в шифре буквы из немецкого алфавита.       — Понятно. Завтра, я к вам зайду.       — Хорошо.       — Странное дело выходит. Вы хотели убедить меня, что нет никакого шпиона. А теперь признали, что он есть, — заметил Розен.       — Разве?       — Да. Если Женевьева не шпионка, то откуда она знает, как шифровать сообщения?       — Немцы могли научить её азам. Она ведь неглупая, как мне кажется.       — Возможно.       После разговора с Луи Кристиан направился к Лероа, поймав по пути нужный автобус. «Дюпон умён. Либо он манипулирует нами, либо говорит правду. Если Луи агент Гестапо, то ему поще солгать, чем расшифровать своё же сообщение. В его версии слишком много несостыковок. Одни факты противоречат другим. Но почему Женевьева обманывала меня? Что, если Дюпон всё-таки прав?» — Розен уже совсем запутался, но для начала ему хотелось вывести на чистую воду Лероа.       — Где ты пропадал так долго? — спросила в прихожей светловолосая девушка.       — Поговорил с Фонетом и Дюпоном. И заглянул в то милое местечко, где тебя чуть не убили. Ты меня обманула. У шкафа стояла именно ты.       — Да, я соврала! Ты бы мне ни за что не поверил! — с виноватым и одновременно испуганным видом сказала Лероа.       — А ты представь себе, что я хочу тебе поверить. В версии Дюпона есть несостыковки, — сменил тон Кристиан, стремясь расположить к себе Лероа.       Они сели на диван.       — Кстати, напомни-ка мне, ты же снимаешь здесь квартиру, не так ли? — поинтересовался Розен. — Но в то же время у тебя есть своя квартира в Париже. Я прав?       — Да. А в чём дело?       — Дюпон сказал мне, что раньше ты жила недалеко от тех самых заброшенных домов.       — Мерзкий жук. Однако он прав. Я тут долго думала и многое переосмыслила. Знаешь, Фонтен — просто дурачок на побегушках, бояться нужно Дюпона, — задумчиво произнесла Женеьвьева. — Он у них главный.       — Допустим. И чем ты можешь подтвердить свои слова?       — Думаешь, я обманываю тебя? Да, я уже попалась один раз на лжи. Но сейчас, я прошу тебя, нет, я даже умоляю, поверь мне. Неделю назад я видела Дюпона рядом с теми заброшенными домами. Но я не придала этому значения.       — Почему?       — Рядом с ними есть пустырь. Через него удобно сокращать путь. Ты просто идёшь прямо, а не нарезаешь круг. Многие так сокращают.       — Я видел этот пустырь.       — Потом Фонтен начал следить за нами, и Дюпон совсем вылетел у меня из головы. После побега от немцев я не хотела больше оставаться с ними. Я думала, что Фонтен предатель.       — А Дюпон говорил, что подозревал тебя. И потому они с Фонтеном решили проследить за тобой.       — И я заметила их. Они преследовали меня. Я хотела скрыться от них у себя дома, в нашей с Анри квартире. Если бы они ворвались ко мне домой, то клянусь, я бы убила их обоих. Меня тогда распирало от злости. Но Дюпон с Фонтеном меня переиграли. Когда я вышла из дома через час, то увидела их. Они опять начали преследовать меня, но я вела себя так, будто не видела их. Не знаю, поверили мне эти двое или нет, но я так и не смогла от них отделаться.       — Как тебя занесло в те заброшенные дома?       — Я решила спрятаться там от Дюпона и Фонтена. Ты сам видел эти дома. В них легко потеряться. Ничего лучше я тогда придумать не смогла.       — И там ты по чистой случайности наткнулась на этот чёртов шкаф и нашла внутри него бумажку с цифрами?       — Да, я клянусь тебе! Это похоже на бред сивой кобылы, но так всё и было! Я хотела спрятаться в шкафу. Не знаю, откуда он там взялся, да и мне плевать тогда на это было, если честно. Я думала лишь о том, как отделаться от Фонтена с Дюпоном. Ещё нервы шалили вдобавок, у меня было такое ощущение, будто за мной гонится стая голодных волков. Я открыла дверцу шкафа и наткнулась на этот конверт. Он лежал прямо на полке. А потом я услышала крик Дюпона. Остальное ты... ты и сам знаешь.       — Знаю. Получается, ты видела Дюпона неделю назад недалеко от дома, в котором кто-то спрятал конверт в шкафу. Фонтен тоже видел Дюпона там. Знаешь, что я думаю? Если бы тебя убил Фонтен, то он подписал бы себе смертный приговор. Дюпон, я думаю, сразу бы зарезал его прямо там. Ни к чему ему оставлять нежелательных свидетелй. При условии, что Фонтен не действует заодно с Дюпоном. Но я так не думаю. Им манипулировали....       — Дюпон? Убить? Ты шутишь? Ты вспомни, как выглядит Дюпон. У него даже оружия вчера с собой не было.       — Волк в овечьей шкуре и не на такое способен. Скажу прямо, у него есть хороший ножичек. И наш друг с ним так обращается, словно ему частенько приходится резать людей по вечерам на ужин. Он мне чуть горло не перерезал, когда я заглянул к нему сегодня.       — Вот же жук! Но почему он тогда не убил Фонтена после того, как я убежала от них?       — Дело в тебе. Дюпон постоянно ходил с Фонтеном, и ты могла это подтвердить, хотя бы на словах. А тут вдруг щёголь пропадает. И подозрения падают уже на Дюпона. А вот если бы Фонтен убил тебя, а его потом Луи, то кто бы вообще узнал о совместных делишках этой сладкой парочки?       — Никто. Я поняла твою мысль. Как всё сложно! А почему ты решил, что Дюпон манипулировал Фонтеном? Я тебя перебила.       Кристиан поведал Лероа о своём разговоре с Аленом Фонтеном.       — Тогда скажи мне, если щёголь не предатель, то почему он следил за нами раньше? — задала вопрос Женевьева.       — Сложно сказать. Возможно, Бернар поручил ему заняться слежкой за нами. Я думаю, я ещё спрошу у Алена об этом.       — Что мы будем делать дальше?       — Есть у меня одна идея. Но расскажу я о ней завтра. Мне нужно идти.       — Куда?       — Это останется в тайне. Нам нужно побыстрее избавиться от крысы. Только тогда мы сможем обратиться к хозяйке кафе, где мы вчера собрались. Бернар говорил, обратиться к ней в случае провала.       — И назвал её имя. Я помню. Хорошо. У тебя столько секретов от меня.       — Да? А вот Дюпон считает, что это ты у нас ходячая загадка, — сказал Розен напоследок.