Охота по обе стороны

      Перед глазами вновь появилась колыбель французского кинематографа, бульвар Капуцинок.       — Уж не думал, что ко мне придёт целая делегация, — сдержанно сказал Дюпон. — Скоро уже последняя кошка в Париже будет знать, где меня искать.       — Если всё пройдёт удачно, то вам больше здесь не придётся прятаться, — ответил Кристиан, следя за реакцией Луи. — В полночь явитесь сюда. В этом месте так глухо, что выстрелов не услышит ни одна душа. Там поставит точку в решении этого вопроса.       Далее бывший ажан рассказал о том, какие дороги вели к одному домику рядом с садом Альбер-Кан.       — Хорошо. Вашей сообразительности можно позавидовать. За такой короткий срок не каждый бы смог отыскать маленькую кучку людей в таком огромном городе, — сказал Дюпон. — В полиции работают люди с необычайными способностями.       Мимоходом Розен обнаружил на столе лист бумаги, исписанный какими-то непонятными расчётами. Больше всего его удивили не столько цифры, сколько сама манера их написания: подчерк человека, который ранее составил зашифрованное сообщение для немецких спецслужб, оказался неотличим от дюпоновского. Даже цвет и оттенок пасты были одинаковыми.       — Ещё бы. В академии вас и не такому научили бы. А подготовка жандармов заставила бы вас удивиться ещё сильнее — они могут найти одного человека во всей стране без лишних усилий. Не знаю, как сейчас, но раньше, когда я учился, всё было именно так, — Кристиан профессионально заговорил зубы Дюпону, чтобы скрыть свои подозрения. — Нам пора уходить, проводите нас, будьте добры.       — Вежливость всегда к лицу стражам порядка, — ответил, косо посмотрев Луи. — Не забудьте заглянуть к моей коллеге.       Женевьева с Габриелем направились к выходу, но вот Кристиан ненадолго отстал, а потом, вспомнив один разговор с пойманным карманником из прошлого, тихо стянул лист с расчётами и спрятал его в кармане плаща. Ему удалось провести учителя — тот ничего не заметил. «Улика бесценна. Такое уже сложно назвать совпадением, даже самый матёрый преступник может попасться на мелочи. Я помню, как мы взяли убийцу Жиро, когда того задержали при обычной проверке документов. У гада не нашёлся паспорт. А тут всё почти точно так же, как в деле Дрейфуса, только без фальсификаций. Агент рано или поздно заметит пропажу листка, но шуму не поднимет. Будет опираться до последнего, никуда не денется, придёт на разоблачение как миленький, чтобы подозрения не вызывать», — подумал по пути бывший сотрудник сыска.       — До свидания, — бросил на выходе Розен.       — Будьте осторожны с этой девушкой, — прошептал Дюпон.       Троица вышла из здания и направилась в сторону.       — Куда мы теперь идём? — спросил Габриэль. — К Фонтену?       — Давайте отсюда для начала отойдём, — с подозрением оглянувшись по сторонам, сказал сыщик.       — В чём дело? — растерянно спросила Женевьева.       Они прошли по мокрой брусчатке пару домов с алыми знамёнами и громкоговорителями, из которых в очередной раз на всю улицу гремели сообщения на немецком языке, казавшегося некоторым таким чуждым, словно в Париже вели трансляции марсиане.       — Так-то лучше, — довольно улыбнулся Кристиан, вызвав интерес у спутников. — Я стянул у него со стола вот эту бумажку. На первый взгляд вам покажется, будто здесь нет ничего существенного. Однако лист с шифровками вкупе с ней показывает кое-что интересное. Обратите внимание на то, как написаны цифры.       — Подчерк совпадает, — ответила девушка.       — Да. В обоих случаях явно писал один и тот же человек, — согласился Габриэль.       — Пришлось прихватить, чтобы каждый из вас мог в этом убедиться. В отличие от некоторых, я стараюсь найти именно улики. Теперь же у нас больше козырей против Дюпона. Я предлагаю проверить один адрес прежде, чем идти к Фонтену, — предложил сыщик.       — Что за место? И о ком говорил Луи? — последовал вопрос от Лероа.       Розен коротко рассказал товарищам о «коллеге» учителя, к которой тот частенько захаживал.       — Если там подтвердят его слова, то тогда ещё копать придётся, — пояснил бывший сотрудник полиции. — Но если же окажется, что нас обманули, то в наших руках появится ещё один аргумент. Вы вдвоём на разоблачении со мной согласитесь. Меня одного в выдумщики записать можно, но попробуй-ка, назови так сразу трёх. Иными словами, вы выступите в качестве свидетелей.       — Теперь ясно, почему ты нас взял с собой, — ехидно подметила Женевьева.       — Да, но должны же вы приносить пользу?       — С этим сложно не согласиться, — сказал Готье.       — Вот именно. У нас перевес, на стороне Дюпона разве что слабак-Фонтен. Давайте поторопимся.       На автобусе троица добралась до нужной улицы, где виднелись высотки. Рядом с домом, куда вошли члены движения Сопротивления, Розен заметил стоявший на парковке чёрный автомобиль, в чьём салоне сидели два очень странных человека в шляпах. «Хахах! Возможно, Дюпон, заподозрив, чтоя могу разоблачить его, решил заманить меня в ловушку ещё вчера, когда дал мне адрес „коллеги“. Ну что ж, в случае нашей победы, шансов на успех у него окажется меньше», — задумался Кристиан.       — Женеьвева, — тихо обратился он. — Приготовь на всякий случай свой пистолетик.       — Хорошо, — нервно ответила Лероа.       Вверх вела кручёная спиралью серая лестница. Громкие шаги заглушили разговор подпольщиков для сторонних людей.       — На входе я заметил парочку мордоворотов, смотревших в нашу сторону, — объяснился детектив. — Будьте готовы к проблемам.       По дороге Женевьева щёлкнула затвором, а глава группы вынул револьвер из кобуры, поместив его под брюки. На четвёртом этаже они свернули с лестничной площадки и подошли к двери квартиры под номером 23. Ненадолго наступила мёртвая тишина, но вскоре ожил шум: снизу донёсся шум шагов, а на этаже загремел звонок. Топот ног спешно приближался, из-за чего Кристиан, предчувствовавший неладное, стоя за Габриэлем, следил за подъёмом.       Дверь никто не открыл, зато шаги стали звучать громче. Розен позвонил повторно, однако ситуация не изменилась: квартира оставалась закрытой. Неизвестные явно торопились, отчего их движение, судя по звукам, приняло какие-то нервные очертания. Кристиан держался спокойно, однако ему становилось сложно совладать с собой с каждой секундой. Готье же смотрелся почти как памятник — его лицо ничего не излучало, оно словно застыло в одном бесстрастном к происходившему выражении, как у каменной статуи. Светловолосая девушка тряслась.       — На лестнице! — она не выдержала и вскрикнула, когда на ступеньках возникли фигуры двух здоровяков в фетровых шляпах.       Один из неизвестных выстрелил дуплетом из обреза, но грохот в подъезде поднялся такой, будто ухнула пушка. Второй добавил из пистолета, почти все опадания пришлись на стоявшего позади остальных Габриэля. Брызнула кровь, и сражённый священник упал на пол. Розен же действовал машинально. В подобной ситуации он оказался не в первый раз, потому бывший полицейский инстинктивно, подобно машине достал и навёл револьвер на противника с пистолетом, после чего без раздумий нажал на спуск несколько раз.       Пули изорвали тело стрелка, отчего он, потеряв силы, упал и покатился вниз по лестнице, оставляя за собой кровавый след. Второй убийца понял, что его скорее пристрелили бы, чем дали зарядить обрез. Он хотел было сбежать, но вскоре неизвестный заметил, как жертвы уже целились ему в спину, став охотниками.       — Стоять, ублюдок! Брось оружие! — скомандовал в привычной манере Розен.       Лероа склонилась над телом Готье, которого покинула жизнь.       — Он мёртв, — опыт медсестры пришёлся к месту.       — Проклятье.       С громким стуком на ступеньки упало ружьё со спиленным прикладом и укороченным стволом. Подпольщики вывели взятого с поличным незнакомца из дома и ускорились, чтобы как можно быстрее уйти с места убийства.       — Вздумаешь бежать — убьём, — коротко сказал Кристиан.       — Понял я вас, — выдавил из себя пойманный стрелок.       Они втроём, держа друг друга за плечи, добрались до пустыря, где Розен с Лероа завели убийцу за угловую часть здания, а затем завели его внутрь заброшенного строения.       — Теперь же нам хочется узнать, кто нас заказал? — начал допрос Розен, держа револьвер наготове. — Ответишь — получишь достойную оплату своего молчания.       — А если я не захочу с вами говорить? — ехидно спросил круглолицый здоровяк.       — Я прострелю тебе колено. Потом другое, если ты опять откажешь мне, — убедительно дал ответ сыщик, стоя посреди голых стен.       — Тут очень хорошенькое местечко для расправы, — злостно добавила Лероа. — Нам и так всё известно, но мы хотим причину того, почему нам не стоит тебя убивать.       Дерзкое выражение лица девушки и её искренность в разговоре с наёмным убийцей ненадолго поразили Кристиана.       Блеф подействовал лишь частично:       — А зачем тогда спрашиваешь?       — Посмотрим, подтвердишь ли ты наши догадки. Кто тебя нанял и когда?       — Я скажу. Вижу, вы те ещё психи. У вас хватит духу убить того козла. Мне от этого будет только лучше, — стрелок одним махом изменил направленность разговора.       — Обещаю, мы до него доберёмся. Нам он сильно насолил, — согласился Розен.       — В общем, один урод уже давно взял меня с другом в оборот. Ещё до оккупации. Он был важной полицейской шишкой, для которой нам приходилось выполнять «грязную работёнку», чтобы не загреметь на нары, — рассказывал наёмный убийца. — Вчера этот козёл вспомнил про нас, хотя до вчерашнего телефонного звонка он не беспокоил никого.       — Что ты о нём ещё знаешь?       — Он вроде с нацистами связан. Вчера же мы получили от него приказ взять тебя сегодня после обеда, иначе та гнида бы сдала меня немчуре. Однако утром нам по телефону нам сказали, что с тобой будут ещё двое, мужчина и женщина. Их убить приказали.       — То есть меня наш общий друг пожелал получить живым?       — Да. Не знаю для чего, но нам сказано было привести тебя потом в один сарай в пригороде. Хочешь узнать зачем? Спроси у него лично!       — Обязательно. Имени своего он не называл?       — Не с дураком же мы имели дело! Для нас его кодовым именем стало слово «учитель».       — Ага, для нас он тоже «учитель». Опиши мне его.       — Толстоват, очки носит. Впереди уже волосы выпали наполовину. В самом деле, больше тянет на учителя, чем ажана.       — Всё сходится, — довольно сказал Розен. — А ты хочешь его смерти для того, чтобы освободиться от зависимости? Ладно, мы даём тебе шанс залечь на дно. Деньги будут чуть позже.       — Так не пойдёт… — Женевьева не дала неизвестному договорить: сразу же выстрелила в его голову.       На лбу появилось пулевое отверстие, мёртвое тело через секунду упало.       — Это ему за Габриэля и других убитых им людей, — прошипела, как змея, Лероа.       — Пора сматываться. Спрячь оружие, оно нам ещё сегодня пригодится, — холодно сказал Кристиан, которого внезапное убийство неизвестного человека заставило встрепенуться.       — По крайней мере, через него теперь на нас никто не выйдет, — в ответе девушки была и своя доля правды.       По дороге к дому Фонтена она завязала разговор:       — С кем же мы имеем дело? Всё-таки Дюпон француз, как я поняла.       — Да. Раньше был полицейским с большим влиянием, который потом пошёл на сотрудничество с немцами. Идеальный вариант для внедрения. Против нас действует не восточный сосед, а предатель нашей нации, потому общение с ним будет непростым.       — Если бы все, кроме него погибли, как бы на это отреагировала та связная из ресторана?       — Повелась бы на его ложь, будто бы нас немцы убили, а ему дулось удрать. Доказать обратное будет невозможно.       — Понятно.       Путь привёл пару на улицу Риволи, продолжение Елисейских полей, где им встретились Лувр и сад Тюильри, начавший оживать после зимней спячки. Здание парижской мэрии, выглядевшее как готический дворец, было увешано красными флагами оккупационного немецкого режима. Далее путники вошли в элитный дом да поднялись на четвёртый этаж, где их встретили белые стены, железная дверь с ковриком перед ней, гигантские вазы с цветами, что стояли по бокам, неплохо дополняли приятную картину. Там Розен нашёл послание от Фонтена: «Ищите меня на площади Вогезов. Вопросы потом».       — Вот же конспиратор. Мальчик не наигрался в шпионов, — рассмеялся Кристиан. — Пошли, идти недалеко.       — Зачем ему это только понадобилось?       Подпольщики добрались до нужного места пешком. Площадь Вогезов представляла собой прямоугольник, окружённый Павильонами Короля и Королевы — по периметру разместились тридцать шесть домов красного цвета. Фонтен нашёлся у статуи Людовика Третьего.       — Какого чёрта ты от меня бегаешь? — возмутился Розен.       Людей вокруг было немного.       — Мне показалось, что за моей квартирой наблюдали.       — Не исключено. Я здесь не для этого. Сегодня в полночь состоится разоблачение, ты приковыляешь к саду Альбер Кан, там есть один домик, — Кристиан рассказал Фонтену о том, как туда добраться.       — Хорошо. А вы установили, кто шпион?       — Да. Всё узнаешь в полночь.       Розен с Лероа ушли.       — Всё скажу ему потом, — сказал Кристиан. — Я хотел бы сначала посмотреть, как он себя поведёт в полночь, а только потом уже его ошарашить. Если бы ему сказали обо всё сейчас, то Дюпон имел бы такую информацию уже через час. А там он бы убедил парня в том, что мы ему вешали лапшу на уши. В полночь же ему буду ездить по ушам сразу две стороны, так что его удастся заглушить.       — А если тебе не удастся его шокировать? — с интересом спросила Лероа.       — Тогда придётся избавиться сразу от двоих. Но я думаю, он перейдёт на нашу сторону. Раньше я делал ставку на Готье. Дюпон бы обвинил нас в том, что мы действуем заодно, но Габриэль стал бы нейтральной стороной, которая бы заложила каплю сомнения в голову Фонтена, поддержав меня и тебя. Теперь же придётся убеждать его без сторонней помощи.       — На площади хватало людей. Не удалось бы убрать его.       — Верно. Ты слишком кровожадная какая-то в последнее время.       — Нет. Просто я выбираю лёгкий путь, а не тяжёлую дорогу.       — Это правильно. Но сейчас нужно попытаться. Папка Фонтена имеет немало денег. Сама понимаешь, лишними его подачки сыну для нашего дела не будут.       — То-то и видно по нему. Мне проще следовать твоим указаниям, чем заниматься самодеятельностью. А тот случай… я всего лишь сделала за тебя то, что требовалось. Ты же просто ему зубы заговаривал?       — Нет, я честно говорил. Но твой метод оказался надёжнее.