Охота по обе стороны

      Кристиан успел вовремя добраться до заброшенного домика у парка Альбер Кан, куда днём он, после того, как отделался от Лероа, заглянул, чтобы занести туда купленную на рынке керосиновую лампу. Сейчас первым делом Розен встретился с отрядом французского движения Сопротивления, чьи бойцы заняли выгодную позицию среди кустов на холмике, окутанном мраком, откуда виднелось дряхлое строение.       — Кто главный? — задал вопрос Кристиан.       — Пароль назови, — потребовали в ответ из темноты.       — Стрела. Отзыв, быстро.       — Палица.       — Всё в порядке.       — Я руковожу, — отозвался худосочный мужчина в беретике.       — Следите за округой, когда немцы окружат дом, то стреляйте. Нужно их прижать, — пояснил сыщик.       — Мы знаем, как действовать. Не нужно беспокоиться.       Через десять минут ожидания Розен заметил у входа в домик три призрачные фигуры, которые появились там почти в одно время, подойдя с разных сторон.       — Я пошёл, будьте начеку, — сказал напоследок бывший страж законности.       — Удачи. Не дай шпиону скрыться, — ответил партизанский командир.       Подпольщик спустился вниз и подошёл к ожидавшим его людям, ощущая ночной холод, пронизывавший всё живое до костей.       — Мы тебя уже заждались, — послышался голос Лероа.       — Вот-вот. Шляешься чёрт знает где. Ещё бы пару минут, и я бы перестрелял бы их всех, — нервно ворчал Фонтен.       Дюпон же хранил молчание.       В заброшенном домике трёх подпольщиков и одного агента встретили голые и потрёпанные, как вид старика, воевавшего на последнем издыхании, стены, с которых сыпался песок. Под их ногами заскрипел погребённый под густой пеленой пыли деревянный пол. Когда Розен зажёг спрятанную здесь днём керосиновую лампу, то он заметил, что маленький домик в один момент стал похож на боксёрский ринг: в «синем углу» держались вместе Фонтен с Дюпоном, а в «красном» очутились Женевьева с Кристианом. Они разделились на два лагеря, и победа или поражение французского подполья зависели от разгрома одного из них.       Дюпон не глупец. Даже если я приведу все доказательства его вины, то он всё ровно будет стоять на своём до конца. С ним же вместе станет опираться и Фонтен, которого я смогу убедить только тогда, когда Луи сам во всё сознается. Как же этого добиться? Пожалуй, проще убить их двоих сразу без лишних слов, но «золотой мальчик» с деньгами его папочки нам ещё пригодится», — Кристиан обдумал свои действия, прежде чем начать «процесс».       Вся комнатка очень быстро заполнилась до краёв враждебностью, исходившей от собравшихся в ней людей. За мутным окном было пока тихо.       — Какого чёрта ты ещё не прикончил эту девицу? — возмутился в грубой форме Дюпон.       Розен при свете лампы внимательно следил за его лицом, где не нашлось места фальши. Луи играл очень убедительно, будто, в самом деле, он даже ни сколько не удивился тому, что Кристиан с Женевьевой для него буквально «восстали» из мёртвых. Уверенность учителя в собственной правоте оказалась настолько сильной, что на секунду в голове сыщика появились сомнения, которые ему вскоре удалось побороть.       — Где Готье? — спросил Фонтен. — Неужели его арестовали?       — Пусть тебе это твой товарищ скажет, — ехидно ответила Лероа.       — О чём она? — растерянный Ален со своими вопросами не поколебал уверенность невозмутимого Дюпона ни на каплю.       — Не знаю. Вероятнее всего, они убили его за то, что он бросил нас, — сказал Луи, начав «игру». — Или Габриэль узнал о ком-то из них слишком много.       — Не верь ему, — послышался голос Розена. — Дюпон лжёт, Ален. Окажись его громилы умнее, то тогда помимо Готье погибли бы и мы, а потом твой дружок перерезал бы тебе горло прямо здесь.       Кристиан нанёс ответный удар, но крепость ему так быстро взять пока не удалось. «Нужно брать его напором, говорить больше него, чтобы не дать ему сказать хоть слово», — он определился с тактикой.       — Он и есть шпион, — заголосила девушка. — Тебя провели, умник.       — Не слушай их, они действуют заодно. Она его соблазнила, неужели не ясно? — защищался Дюпон.       Фонтен растерялся окончательно. Парень потом начал только собирался с мыслями, пока «битва» продолжалась.       — Чем докажете? — спросил он через время.       — Не ты один видел его у того заброшенного дома перед налётом. Женеьвева тоже заметила Луи там из окна своей квартиры, а он её. Неудивительно, что он пытается избавиться именно от неё, — начал Розен. — Мало? Одумайся, малыш! Тобой манипулируют.       — Сегодня мы втроём отправились в одну квартиру, где жила «коллега» Дюпона. Там на нас напали убийцы, — продолжила Лероа.       — Это всего лишь ничем не подкреплённые слова, — спокойно ответил учитель. — Они безосновательно пытаются убить меня, чтобы прикрыть себя. Мол, я шпион, и эта парочка чиста.       — У вас нет улик, — неуверенно пробормотал Фонтен, внутри которого началась борьба. Обе стороны, борясь за его доверие, оказывали на парня сильное давление.       — Ещё как есть, — сказала блондинка.       — Да, взгляни сюда. Вот те самые шифровки, из-за которых ты её чуть не убил. А вот это я прихватил сегодня из номера твоего старшего дружка, — Розен предъявил доказательства.       Но реакция Дюпона оказалась совсем не такой, какой бы её хотел видеть Кристиан: учитель дал Фонтену сравнить подчерка, а не напал.       Ален заколебался.       — А с чего вы взяли, что эта бумажка принадлежит мне? Я ничего не терял, — сопротивлялся Дюпон. — Они могли всё подделать, чтобы ввести тебя в заблуждение.       — Совпадают, — сказал Фонтен.       — Вот именно! Шпион стоит рядом с тобой, балбес, — добавила девушка. — Габриэль бы это подтвердил, но его нет с нами больше.       — Мы имеем дело с предателем. Он француз, как любой из нас, кто пришёл сюда, — продолжил «штурм» Розен. — До оккупации сей человек занимал крупный пост в полиции и имел парочку стрелков, дабы проворачивать свои «грязные делишки». С немцами он подружился и положение собственное спас, а вчера вспомнил про ту парочку. Да, да, одного из них мы взяли живым. Тот всё нам рассказал перед смертью, его труп лежит в том заброшенном доме, где вы стреляли друг в друга. Можешь проверить. Никакой Луи не учитель, хотя те двое называли его именно так, ведь он именно это им и приказал. Меня твой старший товарищ хотел получить живым и допросить на каком-то складе. Не знаю, зачем оно ему понадобилось. Подумай сам, всё указывает именно на него.       — Мы бы такое никогда бы не смогли придумать, — добавила Лероа.       Дюпон был готов ко многому, однако рассказ о допросе преступника с целой кучей фактов вызвали у него на лице удивление, которое оказалось живым и естественным.       — Немцы его завербовали и используют теперь в качестве внутренней агентуры. Сам на него посмотри. Такой не сойдёт за агента. Ты же видел своими глазами, как этот гад шёл в то заброшенное здание. Поверь нам, иначе потом тебе, кретину, перережут глотку! Возможно, именно он следил за твоей квартирой, — теперь Розен усилил нажим на Алена.       — Это совпадение, — сказал Луи.       — Таких совпадений не бывает.       — Коллега… — сказал Фонтен. — Мне тоже про неё сказали. А какой вам дали адрес?       Кристиан назвал его.       — Мне он назвал совсем другой, — ответил парень, отошедший от Луи подальше.       — Тем более, чем господин Дюпон может подтвердить свои слова про нашу причастность к немецкой полиции? — перешёл к вопросам Розен. — Мы воссоздали по кусочкам цельную картину и знаем, кто он на самом деле. А у него на нас ничего нет.       — А ведь похоже на правду. Что за нож? Вы всё время говорите про то, что мне перережут горло, если я не примкну к вам, — спросил Фонтен.       Под дулом пистолета Ален нашёл его. Дюпон хотел было тихо пронзить грудь парня и завладеть огнестрельным оружием, но в него выстрелила Лероа. Она промахнулась, и Дюпон замер на месте.       — Он хотел убить меня, — с ужасом твердил себе под нос Фонтен.       — Всё кончено, Дюпон, — сказал Кристиан.       — Нет, всё конечно для тебя, — злостно ответил Дюпон. — Вам всем. Вы даже не догадываетесь о том, что вас ждёт. Немцы вот-вот ворвутся сюда, ситуация безвыходная. Ими руководит полный идиот, потому им всё равно кого убивать.       Сыщик добился заветной цели — агент раскрыл себя.       — Может и так, но мы готовы, — с достоинством дал ответ Розен.       — Что? Как?       — Узнаешь. Скажи-ка лучше, почему ты не выдал немцам наши имена?       Вы всё равно уже покойники. Так и быть, скажу. Мальчишка держал меня под наблюдением, я банально не мог направить весточку командованию из-за опасений быть раскрытым до начала налёта.       — А то, что мы нашли? Что там было?       — Старьё, которое вовремя никто не забрал. Я там указал, что связным нашей группы являлась Мари Дюшейн. Вам конец. Мне всё ровно, убьёте вы меня или нет, но в вас троих страха больше, чем во мне одном.       — Может и так, — послышался голос Лероа. — Но живым тебе отсюда всё равно не уйти.       — Почему мы медлим, вашу мать? Какого дьявола вы так спокойны? Нам бежать отсюда надо, пока боши не повязали нас всех! — запаниковал Фонтен.       — Мальчишка дело говорит, — ухмыльнулся Дюпон.       — Кто тебе, ублюдку, дал право называть меня мальчишкой, предатель проклятый?!       В это время Женевьева шёпотом спросила у Розена:       — Ты, что ли, знал о хвосте?       — А будто ты сама не догадалась. Всё в порядке, на немцев найдётся хорошая ловушка, если они тут покажутся. Не бойся.       — Какой ты предусмотрительный.       Дюпон принялся опять за своё:       — Лучше сдайтесь, пока те бараны вас не убили. Быть может, они вас помилуют. У Робера, полного идиота, хватило мозгов, чтобы додуматься до такого. А умные люди оказались в разы глупее этого проходимца.       — Да, но Робер мёртв, — ответил Розен.       «Дело сделано. Почему же немцы не появились? Неужели Луи пытается всего лишь взять нас на испуг? Не важно, пора наконец-то убить его и уйти отсюда. Правильно», — подумал Кристиан Розен, потянувшись к револьверу, заряженному «по полной» последними патронами, хранимыми в квартире бывшего полицейского.       — Убийство вас не спасёт, — спокойно сказал Луи, готовый ко смерти.       Внезапно округу сотряс сильный грохот — дверь распахнулась, и в помещение вошёл великан Райзер, на коем были надеты серая шинель с фуражкой. Рядом с ним, словно верная собака на поводке, появился унтерштурмфюрер войск СС Кригге, а каменный домик окружили со всех сторон немецкие солдаты, отрезав пути к бегству для тех, кого зажали внутри.       — Оружие на пол, быстро! — штурмбанфюрер говорил по-французски с ярко выраженным акцентом.       Французы подчинились.       — В центр в комнаты.       Опять команда была исполнена группой людей безропотно.       — Отойдите от этой швали, герр учитель. Вы превосходно справились с заданием, — Райзер обратился к Дюпону.       С улицы послышался отдалённый гул винтовочного выстрела, через секунды стоявший у окна Кригге мгновенно повалился замертво, а стекло разлетелось с грохотом в разные стороны. Началась перестрелка снаружи — партизаны принялись спасать зажатых в доме соотечественников.       От такого неожиданного поворота событий Райзер потерял самообладание, серьёзно испугавшись за свою жизнь. Зато на Фонтена испуг подействовал совсем по-другому: охваченный паникой парень схватился за лежавший на полу пистолет-пулемёт МП-38, после чего «горячая голова» безрассудно с безумным видом на лице разрядила весь магазин в штурмбанфюрера. Кромсаемый пулями Райзер влетел в стену, затем он изрешечённый нацист сполз вниз, оставляя за собой кровавый след. В таком возбуждённом состоянии Ален, наверное, мог бы запросто расправиться с целыми взводом элитных солдат одной из сильнейших дивизий мира, но патроны закончились, отчего вскоре сумасшедшая смелость в один момент сменилась на такой же сводящий с ума страх.       Луи Дюпон под прикрытием грома перестрелки, воспользовавшись отвлечением внимания, пустился бежать и вырвался из дома наружу. Беглец прекрасно понимал, что как только Розену удалось бы добраться до оружия, то он бы непременно уничтожил агента. Кристиан же быстро отыскал свой револьвер и начал погоню за прислужников оккупационного режима, обладавшего важной информацией. Детектив, который завершил расследование, не имел права дать противнику уйти.       Партизаны своим огнём из засады с господствовавшей высоты прижали солдат СС к земле, но вот двойня полоумных людей, бежавших в неизвестном направлении, появилась настолько внезапно, что французы опешили и упустили момент, когда они могли убить бы обоих. Пока Дюпон летел вперёд, преследователь занял стрелковую позицию и прицелился агенту в спину. Вскоре затрещал револьвер, прогремели три выстрела, после которых беглец упал, закрутившись, на землю. Потом Кристиан добил ненавистного врага в затылок.       Со смертью Дюпона с сердца Розена упал камень, и он мог спокойно дышать. Подпольщик добрался до холма и отыскал среди паливших по нацистам партизан их командира.       — Пора убираться отсюда! — крикнул победитель.       — Верно, они кого-то сюда ещё подтянули!       Теперь Кристиан уже хотел просто убраться с места расправы и прекратить прятаться. Интенсивность перестрелки пошла на спад — члены Сопротивления отходили. К эсэсовцам же подошла помощь из французских жандармов и немецких полицейских. Перед уходом Розен заметил, как противник, окружив дом, вывел из него в тыл двух человек, похожих на Фонтена и Лероа. Два партизанских стрелка пытались сразить их из винтовок мощными пулями, однако им удалось уйти из-под огня.       После отступления отряд, который понес потери, направился к тайнику.       — Они захватили двоих наших, — сказал по пути через тёмные аллеи Кристиан.       — Это очень скверно, — ответил командир. — Нам своих раненых на месте пришлось добить, чтобы они не достались врагу. Ты поедешь с нами или сам пойдёшь?       Розен не мог объяснить, но чутьё подсказывало ему идти самостоятельно без чьей-либо помощи.       — Нет, сам, — ответил он. — Спасибо за предложение.       — Как знаешь, моё дело предложить. Всего доброго.       — Вам всем того же.       Затем очутившийся на одной из пустых улиц подпольщик избавился от оружия с кобурой. Теперь он был полностью «чист». «Боши арестовали Фонтена с Лероа. Паршиво, ведь теперь они смогут выйти на меня. Их разболтают за пару часов, причём, больше возни окажется с девушкой, чем с парнем. В ней есть стержень и смелость, которая позволит ей даже плюнуть в мерзкое лицо наглого оккупанта и получить кулаком по милому личику в ответ. А вот «золотой мальчик» быстро запоёт, как поймёт, что патриотические мечтания — это одно, а ответственность за поступок — другое. С ним проблем не будет, возможно, отец даже откупит своё чадо, иначе ему несдобровать. А что же мне делать? Я на воле, но оказалось, что теперь это лишь вопрос времени. Куда мне податься? Просить укрытия у отца Мари? Ха! Да ему же проще убить меня, заткнуть навсегда, чем дать приют. Во что же ты вляпался, приятель!» — задумался по дороге к дому Розен.       «Бежать надо из города. Лучше вообще уехать в тот обрубок, который зовётся государством Виши. Там проще залечь на дно. А здесь же меня теперь желают порубить в капусту и ваши, и наши. Мари, хоть и дочь лидера подпольной ячейки в Париже, сможет мне чем-нибудь помочь, прежде того, как за мной явятся головорезы, ставшие таковыми под патриотические лозунгами спасения отечества. Н-да, проще только немцам сдаться или удавиться самому, чтоб всем неповадно было», — победный настрой сменился на ещё более пронизанное чувством обречённости состояние. От смерти агента Розену легче не стало, теперь он стал целью для двух сторон.