Salvame - Спаси меня

От звука своего бывшего имени женщина ощутила, как болезненно все сжалось внутри. Наименее подходящего времени для того, чтобы прошлое стало напоминать о себе выбрать было очень трудно. — Майкрофт! — Грег забыл про Диммока и бросился к дальней стене, в надежде, что сможет хоть чем-то помочь любовнику, но клетки между прутьями арматуры оказались слишком маленькими, чтобы хотя бы просунуть в них руку. — Мистер Холмс, как вы? — Эйвери взяла себя в руки и опустилась на колени рядом с мужчиной, и, сняв перчатку, пытаясь посчитать его лихорадочно бившийся пульс В ответ ей прозвучал лишь вымученный стон и веки мужчины задрожали. На мгновение он приоткрыл глаза: хоть взгляд и был расфокусированным, но доля осмысленности в нем промелькнула. По крайней мере, так показалось Вивьен. Когда веки мужчины снова сомкнулись, он сцепил челюсти и сжал руки в кулаки. Касавшаяся его Эйвери ощутила, как начинает дрожать всесильный Мистер Британское правительство. — Все хорошо, — тихо сказала Эйвери, сжимая руку мужчины и ощущая ее все более и более ощутимую дрожь. — С ним все будет в порядке? — от Грега не укрылось то, как трясло Холмса. — Пока не знаю… — Медиков здесь нет, — неожиданно вклинился в разговор суровый мужской голос: никто не обратил внимания на то, что один из охранников остался стоять в коридоре за решеткой. Эйвери поморщилась: мало того, что пленники были скрыты за надежной решеткой, так еще Крайтон решил поставить физическую охрану с автоматом в руках: определенно, он не собрался допускать ни единой ошибки, и сразу же лишив их возможности свободно переговариваться. В ее жизни случались сложные ситуации, из которых удавалось выбраться не без потерь, но в тех случаях противниками были совсем не профессионалы высочайшего класса, который действовали точно так же, как действовала бы в такой ситуации она сама. А если знаешь как поведет себя противник, то тогда противник знает, как поведет себя охотник и ситуация становится совершенно безвыходной. И тогда не избежать гамбита (1). Но об этом было нужно думать чуть позже. — Его нужно согреть хоть как-то, — женщина постаралась не обращать внимания на охранника и принялась стягивать с Майкрофта мокрый насквозь пиджак. — Крамор! — бросила она взгляд на коллегу, и тот без единого звука стянул с себя пиджак, оставшись в рубашке. — Вам помочь, генерал? — поинтересовался Ричард, подходя ближе и отдавая пиджак женщине. — Не стоит, сама управлюсь, — Вивьен прекрасно понимала какой непредсказуемой может оказаться реакция Майкрофта на присутствие незнакомца и, чуть замешкавшись, развязала галстук мужчины и стала расправляться с крохотными пуговками, расстегивать которые в перчатках оказалось очень неудобно. — Вот… сейчас… — завозился за решеткой Грег, скинув с себя пиджак и принявшись стягивать рубашку, — возьмите, рубашка у него тоже мокрая… — полицейский просунул ее в отверстие решетки, оставшись в майке. Женщина кивнула и вытащила рубашку, все еще хранившую тепло тела старшего инспектора. По взгляду мужчины она поняла, что если бы Грег смог, он бы отдал и свой пиджак, и плевать ему было на то, что температура в помещении едва ли превышала 15 градусов, но этот предмет гардероба было попросту не просунуть сквозь клетки решетки. С годами Вивьен не забыла, как Майкрофт Холмс выглядел без рубашки. И то, что она увидела сейчас, стало для нее немного неожиданным. Откуда у него этот шрам от пули на груди? А этот на боку? Похоже, кто-то пытался на него напасть с ножом. Шрамы на бледных запястьях, заботливо скрытые косметологами, от огненных браслетов. Эйвери невольно поежилась, когда ей пришлось с усилием приподнять мужчину, чтобы натянуть на него сухую одежду — жуткие шрамы на спине были ей очень хорошо знакомы. Она отлично помнила те шрамы, что когда-то украшали ее спину. Плен в Афганистане… И почему-то всесильный Холмс оставил их на своей коже. Память? Но о чем? Или вечное напоминание… — Вам все же помочь? — Крамор не мог не заметить заминку с переодеванием. Женщина предпочла лишь молча кивнуть, позволив сильному мужчине легко управиться с переворачиванием Майкрофта, который, судя по всему, был в каком-то пограничном состоянии между сознанием и забытьем. Когда Ричард натянул на Холмса рубашку и пиджак, оказавшийся ему слишком большим, и вопросительно посмотрел на босса, женщина ему лишь молча кивнула, указав на место в дальнем углу, куда бывший Скорпион послушно вернулся, бросив взгляд на решетку и охранника: если бы не было решетки, справиться с мужчиной с автоматом было бы достаточно легко и далеко не факт, что он успел бы применить свое оружие, открыв огонь на поражение. Чуть поколебавшись, генерал сняла свой пиджак и, привалившись спиной к холодной стене, обняла Холмса, укрыв себя и его пиджаком. В своем полубессознательном состоянии Майкрофт то и дело норовил сползти ниже, на пол и женщине пришлось его обнять, тем самым удерживая на месте. Если не считать холода, что проникал в тело от стены, то стало чуть теплее — Вивьен ощутила приятное тепло там, где их тела были укрыты пиджаком. — Что с ним случилось? Это из-за того, что он замерз? — Грег опустился на холодный пол у решетки максимально близко от пленных шпионов и, словно от этого зависела его жизнь, неотрывно смотрел на Майкрофта. — Полагаю, к нему применили так называемую сыворотку правды, — спокойно ответила шпионка, — а до этого, похоже, была пытка водой, вы, старший инспектор, наверняка, знаете что это. В Сети было множество откровений бывших заключенных Гуантанамо, которые поспешили поделиться информацией со всем миром. Вы, хоть раз, но читали об этом. Грег не смог не вздрогнуть, когда память услужливо подсунула ему воспоминание о прочитанном когда-то во время скучного обеденного перерыва интервью с каким-то узником, который подробно описывал то, что творили с ним в тюрьме, на которую негласно не распространялись, по прихоти Штатов, международные Конвенции и соглашения о содержании осужденных. — А вы специалист в этой области? — не удержался от колкости Лестрейд. Эйвери усмехнулась. — Доводилось проводить допросы… При этих словах женщины Майкрофт вздрогнул всем телом и что-то неразборчиво произнес. Эйвери поспешила сильнее прижать его к себе и чуть заметно погладила по плечу под пиджаком, надеясь, что от Грега это движение удастся скрыть. Как и от Крамора, сосредоточенно наблюдавшего за происходящим из дальнего угла. Оставалось надеяться, что в скором времени они не станут свидетелями галлюцинаций старшего Холмса и не увидят его кричащим от ужаса, когда организм начнет потихоньку избавляться от препаратов в крови. Сейчас было не то место и не то время, чтобы кто-то посторонний видел все ужасы применения препаратов от побочного действия которых заключенные становились больше похожи на приматов. — Эта сыворотка правды, она что, бьет по мозгам? — нахмурился Лестрейд. — А как иначе? — чуть пожала плечами Эйвери. — Вам доводилось же оказываться на операционном столе и потом выходить из наркоза? — она внимательно посмотрела на Холмса и лишь потом на Лестрейда. — Бывало и не раз… — Сыворотка правды создана на основе препаратов, используемых при наркозе, старший инспектор. Не могу точно сказать, что именно было применено на мистере Холмсе… ЦРУ использует несколько разных препаратов, но смысл их действия примерно похож, но они разнятся по своей силе действия и по тем побочным эффектам, которые могут возникать. Если вам когда-то говорили, что после пробуждения вы несли полнейшую чушь, видели зеленых человечков, разговаривали с Наполеоном, то это как раз было побочное действие таких препаратов. Чтобы человек заговорил, необходимо, чтобы его сознание было максимально затуманено. Для подобных допросов одно время пытались приспособить наркотики типа ЛСД и марихуаны. — Эмма… — снова услышала женщина обращение к себе умершей, но только сейчас оно было сказано уже более уверенным голосом. Генерал внимательно посмотрела на Холмса — видимо, звук ее голоса оказывал на него какое-то успокаивающее действие: Майкрофт стал чуть меньше дрожать, и ей показалось, что его лицо приобрело немного красок. Но вот Лестрейд… То, как были обнажены все его чувства и переживания в этот момент, явно не шло на пользу ситуации: мужчина явно был не способен трезво мыслить и при необходимости вряд ли бы смог проявить сдержанность и холоднокровие. Полицейский понимал, что сегодня услышал слишком много информации из разряда той, которую никто и никогда не должен был слышать, но ничего с собой поделать не мог. Он прекрасно видел и слышал все происходившее между Эйвери и Крайтоном и… и похоже сейчас, когда на какое-то время их всех оставили в покое и возможно, это бы их последний шанс хоть как-то расслабиться, его мозг принялся обдумывать новые факты. Американец говорил что-то о предавшем страну агенте Ми-6, о какой-то операции и все время делал намеки на связь Майкрофта и Эйвери… И поведение Холмса — почему-то полицейский был уверен, что даже под действием препаратов Майкрофт бы не стал так доверяться чужому человеку. Такой человек, как он, никогда ничего не говорит и не делает просто так. Холмс ведь говорил, что хорошо и давно знаком с американкой, и… «Ты ведь помнишь ту ночь, когда произошло ограбление с убийством на Кингс Роуд? — вкрадчиво сказала ревность. — Он ведь был там. И ты уже замечал странности в отношениях Майкрофта и этой женщины. Нет ничего случайного, в отношении Холмса всегда все закономерно и имеет под собой железобетонные основания. Если Майкрофт доверяет ей, если позволяет так себя обнимать, то у этого есть причина». Поняв, что, видимо, скоро доведет себя своими рассуждениями до нервной и совершенно неуместной тут улыбки, Грег потер переносицу и спросил, пристально глядя на Эйвери: — Кого он зовет? Что за Эмма? Полицейский, 20 лет верой и правдой служивший Скотланд-Ярду ничего не смог увидеть на лице американки, но теперь уже внутренний голос, разбуженный интуицией, решил не медлить: «Откуда тебе знать, что Эмма — это не одно из имен этой шпионки? Ты что, в детском саду все еще и не знаешь, Майкрофт тебе никогда не говорил о том, сколько личностей может быть у таких людей как они?». — Я понятия не имею, кто это, — спокойно ответила женщина ледяным тоном. — Полагаю, кто-то из прошлого. Вам, наверное, должно быть виднее, — Вивьен прекрасно понимала, что перед ней не слюнявый курсант полицейской академии, а опытный и очень успешный старший инспектор, который, когда окажется в более спокойной обстановке, сможет сложить два и два и сделать весьма неприятные выводы, если, конечно же, он запомнил всю информацию… Майкрофт в руках женщины резко дернулся и вскрикнул, теснее прижавшись к ней. Вивьен пришлось прикусить губы: пальцы мужчины больно впились ей в плечо. — Ай… — Эйвери убрала в сторону пиджак и принялась осторожно расцеплять ставшие необычайно сильными пальцы на своем плече. — Не уходи… — все так же, не раскрывая глаз, пробормотал Майкрофт, — Эмма… — Мистер Холмс… — генерал жестом остановила Крамора, который уже собирался придти на помощь своему боссу. — Похоже, он принимает вас за эту Эмму… — сухо и со вздохом сказал Грег: он не знал, радоваться ему сейчас или нет из-за того, что Майкрофт в своем странном состоянии вспомнил не о нем, а о какой-то неизвестной женщине. — Может быть, прикинетесь ею? Иногда людям в похожих состояниях становится лучше, когда рядом тот, кого они хотят видеть… Бывало, пару раз пострадавшие в состоянии шока меня принимали то за отца, то за мужа, — говорить это было нелегко, но, похоже, это было единственной по-настоящему действенной мыслью, которая могла принести пользу хотя бы одному из них. Генерал бросила тяжелый взгляд на старшего инспектора: трагифарс никак не входил в ее планы, но несколько быстрых движений глазных яблок под закрытыми веками и ставшее чуть более тяжелым дыхание Холмса, ускорили принятие решения. — Нет, нет… Эмма, ты не можешь умереть… — достаточно громко прозвучало в тишине камер, и Вивьен поняла, что еще немного и Майкрофт может озвучить информацию, которую некоторые точно не должны знать. — Полагаю, старший инспектор Лестрейд, вы правы, как бы глупо это ни выглядело, — нашла в себе силы улыбнуться взглядом женщина и удобнее перехватила Холмса, снова укрывая пиджаком. — Я здесь, — тихо сказала она, чуть наклонившись к мужчине, — ты со мной, — Эйвери чуть смягчила американский акцент. Грег лишь натянуто улыбнулся. — Я знал… я знал, что ты жива… — эти слова вынудили генерала нахмуриться. По спине пробежал холодок и, взяв Холмса за руку, женщина чуть сильнее сжала ее. — Все хорошо, все хорошо…- как можно теплее сказала она. — Я здесь, ми… — женщина специально допустила оговорку, — Майкрофт… — она бросила взгляд на полицейского: похоже, он вполне поверил ее игре. В своем углу камеры завозился Вуд. — Твою же мать… — тихо сказал полицейский, поднимаясь с пола при помощи подошедшего к нему Диммока. Убедившись взглядом, что с его людьми все в относительном порядке, Грег снова сосредоточил свое внимание на любовнике. — Кажется, я рассказывала вам о последствиях применения сыворотки правды? — Эйвери решила, что говорить сейчас должна лишь она одна, и если вдруг Майкрофт что-то снова скажет, то есть шансы, что его не услышат лишние уши. — Да… — кивнул Грег и вздохнул, глядя на Холмса, — надеюсь, за мной снова не явятся агенты ЦРУ, желающие меня прикончить за то, что я теперь знаю? — попытался мрачно пошутить полицейский. — Это не та информация… Я даже могу еще больше сообщить вам и без последствий для вас. Мистер Холмс бы вам тоже мог такое рассказать… — Вивьен ощутила, как при звуках ее голоса дыхание мужчины в ее объятьях начинает успокаиваться. — По-научному это называется наркоанализ. Изначально идея использования побочного эффекта наркоза возникла у медиков, а совсем не у криминалистов или же сотрудников спецслужб. В 1922 году американский врач Роберт Хауз, ставший отцом сыворотки правды, впервые опубликовал в медицинском журнале статью о своих наблюдениях за поведением пациентов и предложил, что это могло бы найти применение в криминалистике. Статья получила название «Использование скополамина в криминологии». Несколько лет спустя, когда он провел достаточное количество исследований и опытов, и действенность метода была доказана, он был взят на вооружение полицией. Но, как вы понимаете, старший инспектор, — Эйвери заметила как нахмурился Грег, и как в это же время все больше и больше расслаблялся Майкрофт, — это не могло не вызывать вопросов относительно соблюдения прав человека, ведь в данном случае, говорили сторонники запрета, человек сам дает показания против себя в состоянии измененного сознания и под психологическим давлением. В итоге на длительный промежуток времени о данном методе забыли. Разумеется, только лишь для общественности, — женщине показалось, что на лице Холмса мелькнуло какое-то выражение удовлетворения. — Наркоанализ сегодня оправдан в ряде случаев при допросах потерпевших и свидетелей, которые не могут вспомнить необходимую информацию, — продолжила она, — но в отношении подозреваемых применяется крайне редко, лишь в той ситуации, если данные полиграфа разнятся со сказанным ранее. И далеко не все страны используют что-то подобное в обычной, так сказать, практике. А те, где подобное используется полицией, не признают полученные сведения доказательствами, они расценивают их лишь как ориентирующую следователя информацию и не более того. — Это совершенно дико, — поежился Грег. — Почему же? — приподняла бровь Эйвери. — Потому, что человек имеет право не свидетельствовать против самого себя… — Вам легко так говорить, когда вы ни разу не оказывались в экстремальных ситуациях, старший инспектор, — усмехнулась женщина, скрывая очередную маску на лице. — Когда у вас будет всего пара часов на получение информации, от которой будет зависеть не только ваша жизнь, но еще и жизнь нескольких сотен человек или даже тысяч, вы не будете так разборчивы в применяемых методах. Если вы полагаете, что этим грешат лишь ЦРУ, то ошибаетесь, в свое время Соединенное королевство внесло немалый вклад в развитие этого метода, — генерал ощутила, как заворочался в ее руках Майкрофт и что-то буркнул себе под нос. — Это попросту бесчеловечно. И это ужасная процедура… — Почему же? Если нет никакого временного кризиса, то наркоанализ проводят исключительно в условиях операционной при участии как правоохранителей, так и медиков разных направлений. Все препараты вводятся внутривенно, и это происходит не из-за того, что нужно как можно быстрее получить сведения, а потому, что так легче контролировать их действие. Как только допрашиваемый достигает сумеречного сознания, у него снимается так называемая цензура сознания. В ходе всей процедуры допрашиваемому задают самые разные вопросы, в тот момент, когда он с трудом начинает отвечать на них, подача барбитуратов прекращается и начинается быстрый допрос по интересующим вопросам. С этого момента сознание начинает постепенно возвращаться к допрашиваемому, но еще какое-то время специалисты не дают ему полностью придти в себя, — Вивьен внутренне усмехнулась тому, что рассказывала: сколько раз они нарушали этот протокол? — И мистер Холмс прошел через все это? — Да, конечно, но я сомневаюсь, что где-то там есть операционная со всем необходимым оборудованием, — вполне обоснованно заметила генерал. — Его жизни что-то может угрожать? — женщина услышала в голосе мужчины самый настоящий испуг. — Вы сегодня заткнетесь или как? — неприветливо буркнул охранник, который уже несколько часов боролся с желанием уснуть под монотонный рассказ генерала. Эйвери передернула плечами. — Думаю, вы можете присоединиться к нашему диалогу, мистер. Полагаю, вы пока что находитесь где-то в самом начале карьерной лестницы и кое-какая информация должна показаться для вас любопытной, если, конечно же, вы добросовестно относитесь к выполнению своих обязанностей, — пристально посмотрела Вивьен на охранника, понимая, что перед ней рядовой агент, которых отправляли в расход ничуть о них не сожалея. — Где мы? — неожиданно прозвучал вопрос Майкрофта, и мужчина попытался выбраться из объятий Эйвери. Женщина расцепила руки, позволяя Холмсу сесть. Немного удивленным и настороженным взглядом он осмотрел камеру, на мгновение задержав его на Краморе, нахмурился, потом чуть пристальнее посмотрел на женщину. — Полагаю, тут можно обойтись без прикрытия, ты можешь говорить без акцента… В следующий раз не стоит так сильно менять форму скул, со временем это скажется на состоянии кожи… — сказал старший Холмс, потирая виски и неловко моргая. Эйвери чуть заметно прикусила губы и встретилась взглядом с Лестрейдом, а потом и с Крамором. Если напарник смотрел на все это просто настороженно, прекрасно понимая, что они столкнулись с непредвиденными осложнениями, то Грег… В этот момент женщина была готова поверить в существование совершенно безумной любви. Такого испуга она не видела в глазах людей никогда в жизни: ни когда сидела в одной яме с Риччи, ни когда угрожала пленникам самыми зверскими пытками и мучительной смертью. В карем взгляде старшего инспектора был самый настоящий испуг за человека, который был ему дороже самого себя. — Майкрофт? — осторожно произнес он, чувствуя, как сердце замирает в груди. Холмс повернулся на звук своего имени. Нахмурился. — Мы знакомы, мистер? — приподнял он бровь. Грег ощутил, как сердце с грохотом сотен камней Сизифа (2) рухнуло куда-то вниз и в животе все похолодело и сжалось. — Май… — осекся старший инспектор, видя предостерегающий жест Эйвери. — Я полагаю, сейчас не время для этого, инспектор, — сухо сказала Вивьен, слабо представляя как удержаться от неизбежного раскрытия. Морщась и придерживаясь за решетку, Холмс встал на ноги: картинка перед глазами плыла и кружилась, но после нескольких попыток ему удалось фокусировать взгляд на деталях. Все так же придерживаясь за решетку, мужчина двинулся вдоль стены камеры, замер на несколько секунд у дальней. Постояв так с минуту, он отошел назад и опустился на пол, тяжело привалившись к решетке спиной: стоять было слишком тяжело. Обхватив себя руками, Майкрофт вздохнул и уставился невидящим взглядом куда-то перед собой. — Что на нем применили? — почти шепотом спросил Крамор, бесшумной кошачьей походкой подойдя к Эйвери. Женщина вздрогнула от звука голоса напарника и обернулась. — Понятия не имею… Из тех препаратов, с которыми я знакома, нигде нет такого побочного эффекта. По крайней мере, ни в одном из тех, которые были одобрены и проверены. Но, когда мы уезжали сюда, шел финальный этап подготовки еще двух, отчеты об их испытаниях пришли как раз за несколько часов до моего отлета, и у меня не было времени ознакомиться с ними. — Груер мог применить их? — нахмурился мужчина. — Он мог сделать все, что угодно. Он потеряет все, если допустит промах, Ричард, — ответила женщина. — Если собрались говорить, то делайте это громко, — охранник настороженно посмотрел на агентов. Крамор внутренне чертыхнулся, поднял руки в примиряющем жесте: было прекрасно ясно, что сейчас они не сделают ничего, разве что могут ухудшить свое положение еще больше. — Эмма, — Майкрофт протянул руку к женщине, — побудь со мной… Генерал состроила на лице какое-то подобие сожаления и удивления. За решеткой раздались шаги — охранник решил оставить свой пост. По камерам пронесся поток свежего воздуха в тот момент, когда он покидал помещение и дверь была еще открыта. — Груер раскрыл Крайтону ваше прошлое, генерал, — Крамор позволил себе удержать женщину за плечо и шепнуть ей это. — И это очень плохо для всех нас, — ответила в тон ему Вивьен и направилась к Майкрофту. Безусловно, нервотрепка последних дней и потревоженный неловкими движениями разрез на боку давали себя знать: сейчас, опускаясь рядом с Холмсом на холодный пол женщина была рада такой передышке, прекрасно понимая, что температура ползет вверх. — Ты устала, — тихо сказал ей Майкрофт, настороженно следя взглядом за Ричардом. — Он не нравится мне… Вивьен лишь вздохнула. — Нам нужно подумать как выбираться отсюда, — раздался сзади голос Грега. Крамор усмехнулся. — Предлагаете нам решать эту задачу? — Не я же спецагент… — напряженно ответил полицейский. — Это в фильмах все легко и просто, на деле так никогда не бывает, — Вивьен почувствовала как Майкрофт погладил ее по руке. — Отсюда не легко будет выбраться, старший инспектор, — обернулась женщина, прося взглядом проявлять благоразумие. — Я понимаю ваше состояние, но, возможно, сейчас это лучшее, что могло случиться. Лестрейд нахмурился и тут же вздрогнул — раздался уже знакомый скрип открывающейся двери и шаги. Нил, в сопровождении охранника подошел к решетке и пристально посмотрел на своих пленников. Молча кивнул, чтобы перед ним открыли дверь решетки. Крамор прищурился: Эйвери прекрасно знала, что значит этот взгляд коллеги — мужчина оценивал свои возможности и ситуацию, но сейчас Скорпион был слишком слабым оружием против двух хорошо вооруженных агентов, в руках одного из которых был снятый с предохранителя SA-80 L85A1. — Не скучаете здесь? — Нил прошел в камеру и подошел к Холмсу. — Вам не надоело нас охранять? — ответила за мужчину Вивьен. Нил усмехнулся, присел напротив Майкрофта, молча смотревшего на противника. — Вам уже лучше, мистер Холмс? — взгляд майора был цепким и очень внимательным. Мистер Британское правительство лишь поморщился. — Полагаю, вряд ли от меня или от агента Тайлер вы что-то получите, — ответил он. Выражение недовольства и досады на мгновение мелькнуло на лице американца, после чего он встал. — Думаю, наши планы будут откорректированы. Я не прощаюсь с вами, — улыбнулся майор и оставил пленников одних. Вивьен прикрыла глаза: этот взгляд противника ей совершенно не понравился. Едва только Нил оказался в общей комнате, как он тут же позволил себе снять маску безразличия с лица. — Дьявол! — мужчина с силой грохнул кулаком по столу, отчего стекляшки с препаратами подпрыгнули в чемоданчике и обиженно звякнули. — Что произошло? — осторожно поинтересовался Бэнкс. — Он ни черта не помнит! Ладно бы он забыл последние дни, но он не помнит ничего, похоже, у него из памяти убралось лет 20 разом! — почти крикнул майор. Мужчина нахмурился. — Они могут нас обманывать? Что там было про навыки этого человека… — Нет, не обман это, — заговорил охранник, — я там проторчал часа три. Ему реально отшибло память. Когда он приходил в себя, все было очень хорошо понятно. Женщина говорила что-то про новые препараты, которые мы могли вколоть ему… — Что нам прислали? — Крайтон принялся внимательно рассматривать все пустые пузырьки. — Понятия не имею, тут только цифры и буквы. В инструкции указана последовательность и дозировка… — Бэнкс вытащил из кармана бумажку, исписанную странными цепочками непонятных формул и последовательностей. Нил до боли сжал кулаки, стараясь не показать своим людям волнение и каплю паники, что стала разрастаться в нем. Чуть трясущейся от напряжения рукой он достал телефон и набрал номер из быстрого набора. Пришлось выслушать около десятка напряженных длинных гудков, прежде, чем мужчина услышал усталый и чуть хриплый голос генерала Груера. — Я надеюсь, вы потревожили меня для того, чтобы сообщить об успехе операции, Крайтон? — спросил Груер. — Увы, генерал. Боюсь, у меня плохие новости относительно Холмса, — Нил представил, как при этих словах его надежды на возвращение в кабинет начинают тихо таять. — Что с ним? — в эфире повисло напряженное молчание и майору показалось как Груер чуть сильнее, чем обычно сжал в пальцах телефон. — После применения препарата СХ-6 он потерял сознание и когда пришел в себя, выяснилось, что он ничего не помнит. Мы выяснили, что у него из памяти стерлись последние лет 17-20. Он называет Эйвери агентом Тайлер… и не узнал полицейского. — Это плохо, — бесцветно сказал Уильям. — Это очень плохо, потому что «Всевидящее око» было разработано лишь 14 лет назад и, если вы попытаетесь, вести его допрос воздействуя на Эйвери, он даже если и захочет, не сможет дать вам алгоритм… — Все очень плохо, да? — Не знаю, Крайтон. О подобном в отношении этого препарата не сообщалось, — Груер задумался. — Ваша задача сейчас тянуть время. Я постараюсь выяснить у специалистов, что делать в такой ситуации. — У меня мало времени… Люди Холмса же уже ищут его. Мы ведь так и не убрали за собой все следы на дороге. — Так постарайтесь, чтобы время у вас было, если вы хотите вернуться из ссылки, — холодно бросил Груер. — Это ваше первое задание и по его результатам я буду решать, что делать с вами дальше. И… — генерал чуть помедлил, — запомните, чтобы вам ни говорила Эйвери или Крамор, не нужно верить этим людям. Вы знаете, с кем имеете дело. Она может лгать очень виртуозно. В этом с ней не каждый дипломат может сравниться. — Она попыталась заявить мне, что Ифрит это вы и вы подставили ее. — Хм… Предсказуемо. Я знал, что она будет всячески уводить подозрения от себя и не остановится перед моим обвинением, Крайтон. Я рад, что вы сумели раскусить ее ложь, — Нил услышал тонкую улыбку в голосе мужчины. — Все, действуйте дальше, я должен попрощаться. Ждите моего звонка, — завершил он разговор. — Ждите звонка… — задумчиво произнес майор, — легко сказать, когда не знаешь, что делать… — он прикусил губу. — И что теперь? — вопросительно смотрел на босса Бэнкс. — Мы продолжим работать с Холмсом, другого пути у нас нет, — с плохо скрываемым неудовольствием произнес мужчина.