Salvame - Спаси меня

— Идиот! — Ватсон вздрогнул от крика консультирующего детектива и раздавшегося за этим грохота, бросил в раковину недомытую тарелку и поспешил в спальню. Шерлока трясло крупной противной дрожью, от которой его зубы самым натуральным образом стучали друг о друга и сам детектив хватался скрюченными пальцами за полу халата, пытаясь успокоиться. Определенно, сейчас в его состоянии была виновата далеко не ломка, о чем говорили разбросанные по всей спальне листы дел. — Шерлок… — Джон осторожно подошел к другу. — Что случилось? — Мой брат! — детектив прикрыл глаза и попытался глубоко дышать, успокаиваясь. — Ты поговорил с ним? — Да!! — Шерлок забрался на кровать и лег на бок. — Он считает, что я сошел с ума и даже слушать ничего не стал. Для него все это — только пустой звук, — детектив ткнул рукой в сторону доски и скривился от боли: еще не настало время для резких движений. Джон удивленно приподнял брови: хотя он и не избавился от изрядной доли скепсиса во всем этом, но в основном теория Шерлока казалась ему правдоподобной и обоснованной. — Может быть, пригласишь Майкрофта заехать к нам на ужин? — предложил доктор. — Майкрофта? На ужин?! Джон, он сейчас занят тем, что в очередной раз играет с солдатиками в лице США и КНДР, я видел новости в рассылке. — Ну… вероятно он сейчас не готов воспринимать такую информацию, когда мир на кону… — Все он готов, ты не знаешь моего брата! Он утверждает, что ДНК Крамора не совпадает с той, что Ярд нашел на месте убийства Уокера! — зло выплюнул консультирующий детектив. Ватсон вздохнул, присел на край кровати, стараясь понять, насколько сейчас серьезно состояние друга и не понадобится ли ему успокоительное. — Есть вероятность, что на месте убийства нашли кровь, не принадлежащую Джеку Второму? — нахмурился доктор. — Нет, — рявкнул Шерлок. — Такой вероятности нет. Джек убивает в одиночку. Там была найдена кровь, принадлежащая мужчине и следы там тоже мужские. Кровь была свежей, это не мог быть кто-то посторонний и то, как брызги располагались на одежде убитого, говорит о том, что кровь попала туда во время драки. Уокер нанес ранение Джеку защищаясь, и кровь брызнула на него. Тут нет никаких других вариантов! Трасология упрямая вещь, Джон и кровь точно принадлежит убийце. —  Но раз ты уверен, что Крамор и есть Джек Второй, то почему тогда специалисты Майкрофта не дают положительное заключение? — Не знаю… Где-то есть что-то, о чем он не знает… Или не хочет знать… Или не хочет давать этому делу ход, как я и говорил! Последнее — вероятнее всего. — Но почему ему не давать этому делу ход, Шерлок? Погибают люди и угроза взрывов… — Потому что он играет в свои игры, Джон. У него есть одна причина… Но я надеюсь, что мой братец еще не совсем рехнулся, — младший Холмс заставил себя сесть, проглотил горькую слюну. — Дай мне телефон, — он осторожно протянул руку. — Раз Майкрофт решил ничего не делать, я позвоню тому, кто сделает! — Ты что собрался делать? — насторожился Джон, но телефон другу подал. —  Приглашу сюда Грема. Ему пора узнать все это и посмотреть, как его водит за нос его любовник. — Может быть, не стоит сталкивать его с твоим братом… — робко предложил доктор, на что получил лишь презрительный фырк детектива. — Если кто-то и способен докопаться до истины в этом деле, то он. И он может дать ему ход. Вряд ли мой брат осмелится приказывать своему любовнику в той форме, в какой он это обычно делает, — Шерлок принялся набирать сообщение, но руки предательски дрожали. — Блять! — выругался детектив, с раздражением отбрасывая телефон в сторону, — Джон!! Доктор вздохнул, поднялся и взял телефон с противоположной стороны кровати. Он понимал, что Шерлок сейчас делает один из своих самых глупых поступков, но спорить с детективом, когда тот в таком состоянии… Ватсон бы точно постарался что-то возразить, будь перед ним кто-то еще, кто-то не такой дорогой ему как Шерлок. Джон прекрасно понимал, что сейчас, когда Холмс оказался в этой стрессовой ситуации и искренне полагал, что весь мир идет против него, отказывать ему в помощи и поддержке он попросту не имеет морального права. — Диктуй, что ему отправить, — открыл новое сообщение Ватсон и потер переносицу. — Но знай, мне кажется, что ты лезешь туда, куда не стоит, — он внимательно посмотрел на друга, который лишь поморщился. Слова врача шевельнули струну сомнения в душе детектива. Возможно, друг был прав, и действительно не стоило сталкивать Грега и Майкрофта. Если задуматься, то Шерлок понимал, что он бы точно не обрадовался, если бы однажды кто-то попытался направить его против Джона. А ведь они с Ватсоном были лишь друзьями… Друзьями… Холмс тряхнул головой, отчего картинка комнаты на несколько секунд расплылась перед глазами. Когда мир перестал кружиться, мужчина сделал глубокий вдох. — Пиши: «Приезжай немедленно, я раскрыл твое дело. — ШХ.», — сказал он чуть дрогнувшим голосом. Доктор кивнул седеющей головой и шустро отправил сообщение. — Доставлено, — сказал он, откладывая в сторону телефон. В комнате повисло молчание: Холмс прикусил губу, пытаясь собраться с мыслями и не рискуя складывать ладони — он прекрасно знал, что дрожь его рук не даст покоя Ватсону. Сейчас дверь с табличкой «Раскрытое дело» поначалу так приветливо распахнувшаяся перед ним, внезапно начала закрываться и теперь, чтобы добраться до нее, надо было преодолеть не один десяток обледенелых ступеней без перил. Истина была в его руках, но… детектив отлично понимал, что его знания всего этого дела мало. Ему были нужны факты. Факты, которые можно вывалить перед старшим братом и доказать ему, что он все еще на многое способен и… Знание того, что великий Майкрофт Холмс мог ошибаться, согрело сердце младшего брата. Но чтобы добиться нужного конца истории, предстояло еще сделать не один и даже не два шага. Как говорили полицейские: «В раскрытии дела важно установить не только кто убил, когда убил и кого убил, важно установить еще и мотив». И именно чертов мотив пока оставался для консультирующего детектива загадкой. — Джон, — посмотрел он на друга, молча стоящего поблизости в ожидании, — не задавай вопросов, прошу тебя и позвони мужу Нэнси Райбек. Мне нужно, чтобы ты поехал к нему. И попытался узнать больше информации о Линде от своих сослуживцев… — Сейчас? — предложение детектива было разумным, но Ватсону не нравилась перспектива оставить Шерлока одного. — Да, сейчас. Звони, — Холмс колко посмотрел на Джона, который со вздохом вытащил из кармана свой телефон. — Грем скоро приедет, а до его приезда в доме будет миссис Хадсон, полагаю, она присмотрит за Рози и за мной, если тебе так не нравится мысль, что я останусь один. — Вообще-то да, — Джон прекратил искать в перепутанных листах номер мистера Райбека, — у тебя ломка, у тебя ослабленный организм и присутствие врача в такой ситуации… Холмс снова фыркнул, недовольно поморщившись. — Поверь, до знакомства с тобой я переживал более неприятные ломки в местах, где меня не с первого раза могли найти даже люди моего брата, — Холмс предпочел умолчать, что в те уже ушедшие года он не ощущал себя настолько разбитым и убитым морально. Доктор лишь вздохнул, но продолжил поиски номера телефона. Лестрейд поморщился — кажется, вся та информация, которую он когда-то читал по поводу того, как хорошо помогает расслабиться теплая ванная, оказалась очередной уткой в Интернете. Когда Майкрофт уехал, Грег еще несколько минут лежал в постели, после чего решил, что теплая вода будет самым лучшим средством, чтобы прийдти в себя после всего случившегося и смыть следы. Сейчас, морщась от тянущих ощущений ниже поясницы, но забравшись в огромную ванную, наполненную водой, на поверхности которой плавали пятна ароматического масла (он позволил себе немного похозяйничать в пузырьках и флакончиках в ванной любовника) мужчина все так же не мог выкинуть из головы свои разношерстные мысли, да и тело все так же отдавалось не самыми приятными воспоминаниями об отчаянной попытке отдаться старшему Холмсу. Втянув ноздрями аромат мандарина и грейпфрута, полицейский осторожно взял со столика рядом телефон и принялся листать новостную ленту в надежде, что новости страны и мира хоть как-то помогут ему отвлечься. Открывая раздел с мировой политикой, Лестрейд с некоторой опаской начал просматривать заголовки: все же, когда оказываешься почти внутри котла под названием «Большая политика», начинаешь совсем иначе смотреть на происходящее вокруг и по-другому понимать мотивы и последствия. Поняв, что смотрит на один и тот же заголовок уже минут десять, Грегори решил для разнообразия помыть голову. Потянувшись за шампунем, старший инспектор выругался: — Черт! — его задница болела и ясно давала понять, что сегодня не стоит ни нагибаться, ни резко поворачиваться. Намыливая волосы, Лестрейд поежился, представив, каково все это время было Майкрофту. За те три раза, что он владел телом этого неповторимого мужчины, он не всегда был столько же бережен и нежен, позволяя себе быть более резким. Или же у него все было иначе, Грег же прекрасно видел, что на все это старший Холмс реагировал совсем по-другому. Ему нравилось отдаваться, не было похоже, чтобы он так уж сильно ломал себя морально и физически, в отличие от него. Смывая с волос пену, Грег закрыл глаза и некстати вспомнил губы Холмса на своей шее, его прикосновения, жаркое дыхание и ощущение его члена внутри себя. Полицейский вздрогнул — определенно это было не то, о чем он сейчас хотел думать. Секс, который был с самого начала камнем преткновения между ними, все еще оставался таковым, хотя Майкрофт и говорил обратное… Грег не мог в это поверить. Как мужчина, который когда-то встречался с женщиной, который 15 лет был исключительно сверху с парнями, вдруг согласился на роль пассива до конца своих дней? «Ага, загнул, до конца своих дней… До конца ваших отношений!», — встрепенулся внутренний голос. — «Долго он будет терпеть, как его имеют? Сам-то как думаешь?». Мужчина вздохнул: пытаясь исправить ситуацию, он сделал ее только хуже и даже те слова, что Майкрофт произнес, не грели душу. Обычно после подобного в животе летают бабочки и на душе цветут лотосы, и Грег прекрасно помнил, как себя ощущал, когда бывшая жена призналась ему в любви. Но сейчас не было ничего из того, что он испытывал тогда? Где легкость? Где радость? Вместо всего этого было лишь одно сплошное напряжение и бесконечная вереница вопросов. Любя Холмса, он не был готов получить его любовь взамен! Когда все казалось безнадежным и пропавшим, он только и мечтал о взаимности, но получив три заветных слова от Майкрофта, испугался. Испугался до скручивающихся кишок и заходящегося в груди сердца — что он станет делать с его любовью? Как жить с грузом ответственности, который называется «Сердце Майкрофта Холмса»? Жить и знать, что после этого признания у него не остается ни единого шанса на ошибку, что он не может не оправдать его надежды, не может подвести его, не может лишить опоры… Похоже, что соглашаясь быть опорой и поддержкой для старшего Холмса, Лестрейд был слишком оптимистичен и немного переоценил свои силы. Как теперь он мог хоть раз не оправдать его ожидания? Однажды он уже сказал ему: «Груз ценности твоей жизни неподъемен для меня» и, похоже, любовь тоже была таким же грузом. Да и вообще — были эти слова истинными или это была попытка Майкрофта подсластить пилюлю? Сейчас Лестрейд искренне жалел, что не был сосредоточен на взгляде любимого — так бы он понял, что было истиной, а что ложью, сказанной лишь в утешение. Холмс ведь по роду своей деятельности умел давать нужные обещания и в нужный момент говорить нужные слова. А тут, в спальне…  — Он меня любит… — тихо произнес Грег, пытаясь понять, верит ли он сам в это. Звучало не очень убедительно, но все равно на губах полицейского появилась совершенно идиотская и по-детски радостная улыбка: так хотя бы появлялась надежда, что их отношения закончатся не через месяц, а несколько позже. Возможно, значительно позже. Теперь все зависело от того, когда лондонский бобби разочарует Мистера Британское правительство. А пока что Грегу было нужно решать проблемы, которые принесло это маленькое счастье. Начать хотя бы с того, что он понятия не имел как ему самому признаться в том, что он испытывал? Подойти на кухне и все вывалить как есть? Или устроить романтичный ужин с розами и свечами? Лестрейд чуть не рассмеялся собственным мыслям: какой, к черту, романтичный ужин, когда Холмс стрелой умчался спасать мир от ядерной катастрофы, неизвестно когда вернется домой и насколько будет уставшим? Он же ясно написал, чтобы тот его не ждал… А может написать ему еще одно смс и раскрыть все карты? Раз уж ему признались в любви после неудачного секса, то почему бы не последовать этой линии и не отправить Мистеру Британское правительство сообщение: «Я тебя тоже люблю»? Грег немного нервно рассмеялся и по-детски нырнул под воду, устроив на мраморном полу небольшое наводнение, представив, что будет с Майкрофтом, если он прочтет это где-нибудь на своем важном совещании или при королеве. — Нет, дружище, ты так его не подставишь, — сказал себе Грег, отплевываясь от воды и осторожно сгребая себя из ванной в тот момент, когда телефон запищал из-за нового сообщения. Открыв его, Лестрейд удивленно приподнял брови, потом нахмурился с долей недоверия: Шерлок раскрыл дело Джека или взрывов? И когда он только успел, если вспомнить его состояние сутки назад? Что ж, похоже, у него появился повод выбраться из дома и не сидеть в томительном ожидании неизвестно сколько часов. В любом случае, сейчас поездка на Бейкер Стрит была вполне оправданной и желанной — каким бы засранцем не был Шерлок, но Лестрейд прекрасно понимал, что лишняя пара глаз сейчас не будет лишней. Лучше уж сидеть там, чем в доме Майкрофта и начинать медленно бегать по стенам. Вытирание ступней огромным полотенцем отозвалось болью между ягодицами и полицейский вздохнул: хотелось верить в то, что никто, кроме Шерлока, не поймет почему он теперь так осторожно садится и встает, и еще… очень не хотелось думать о том, что дело могло закончиться обращением к врачу. Сейчас Грег не очень представлял, как будет описывать эскулапу симптомы, объяснять причину их появления и не краснеть при этом. Даже если это будет врач, предоставленный Майкрофтом. Войдя в гардеробную и бросив взгляд в окно, мужчина убедился в том, что после ненастных дней на Лондон снова опустилась жара. Одни из последних жарких солнечных лучей в этом году залили собой дорожки в саду и клумбы, согрели темно-зеленую листву на липах и явно не располагали к надеванию брюк и рубашки. Наплевав на дресс-код, раз он сегодня все равно не собирался на работу, Лестрейд решил обновить футболку с показавшейся теперь провокационной надписью на всю грудь: «Настоящий мужчина на дороге не валяется, он валяется на диване!», которую на вечернике в баре по случаю его развода подарили парни из отдела. «Ага, настоящий мужчина, задница которого не позволит ему сегодня нагнуться», — пронеслось в голове полицейского, когда он цеплял наплечную кобуру к ремню джинсов. Движением, которое должно было в скором времени стать для него привычным, мужчина открыл ящик прикроватной тумбочки, вытащил свой пистолет, отправил его на место в кобуру, после чего задержал взгляд на черном прямоугольнике металла с хитроумной программой. — Черт… тебя же надо было заряжать, да? — Грег вытащил смартфон из ящика, провел пальцем по экрану: устройство показало целые 80% зарядки. — Во как… Значит, ты не прожорливый? — полицейский разблокировал гаджет и посмотрел уведомления: Джек Третий в поле зрения пока что не попадался. Чуть подумав, Лестрейд отправил гаджет в карман. — Оставайтесь снаружи, — приказал Майкрофт охраннику, распахнувшему перед ним дверь «Ягуара». Мужчина кивнул и отошел в тень дома, пока водители старались припарковать машины так, чтобы солнце пекло не в лобовое стекло. Холмс взял из салона свой портфель, некоторые бумаги из которого пришлось оставить в салоне автомобиля, чтобы в него поместился ноутбук. Поморщившись от ярких лучей и звука, с которым грабли в руках одного из сотрудников миссии прошкрябали по плиткам двора, собирая деревянные опилки и обломки: рухнувшее дерево распилили на мелкие части и теперь все, что от него осталось, захламило собой газон, ожидая вывоза, Майкрофт шагнул в открывшуюся перед ним дверь. В прихожей дома его встретил уже попадавшийся ему на глаза высокий брюнет. — Вы без предупреждения, мистер Холмс, но генерал попросила вас подняться в гостиную на втором этаже, — сказал он, даже не думая прикасаться к металлодетектору на тумбочке в прихожей. Майкрофт кивнул агенту. Гостиная наверху за эти дни ничуть не изменилась — все было так, как и в прошлый его визит, даже шахматы все еще стояли на своем месте. Не было похоже, чтобы Эйвери находилась тут долго: должно быть, пришла сюда после новости о его визите, и потому поблизости не было ни книги, ни ноутбука, ни еды. — Выглядишь ты не очень, — Вивьен в халате, из-под которого виднелись домашние брюки и рубашка, приветственным жестом предложила Майкрофту сесть напротив. Сейчас генерал постаралась придать своему взгляду как можно более спокойное выражение: незапланированный визит Майкрофта ее немного испугал, но отступать было некуда, когда перед воротами дома появился «Ягуар» Холмса и джип сопровождения. Майкрофт чуть криво улыбнулся, стараясь выглядеть расслабленным. — Ты тоже не очень, — он позволил себе мягкую, чуть лукавую улыбку. — Не мог не удостовериться лично, что с тобой все нормально, — он плавно опустился в кресло. — Мне сообщили, что ты отказалась от полного лечения в Лондоне. Эйвери кивнула. — Терпеть не могу больницы, — она открыто посмотрела в глаза Холмса. — Артерия в порядке, кость тоже не пострадала, с нервами тоже относительный порядок, — Эйвери пошевелила пальцами. — Руке все равно, где заживать — в больнице или тут. Остальное тоже — неприятно, но некритично. Я попадала и в более серьезные переплеты. Холмс все же покачал головой. — Нужно быть внимательнее к себе, ты не на войне… Эйвери спрятала усмешку, а вместе с ней и клоунскую маску, опустив голову. — Война всегда идет вокруг нас, Майкрофт, — тихо ответила она. «И сейчас мы на войне», — подумала женщина, а вслух добавила: — Полагаю, температура в данном случае нормальная реакция организма на все, что с ним случилось. Как ты сам? Рука? — Не простыл… Что даже немного странно, — поддерживая беседу, Майкрофт пытался взглядом найти хоть какую-то зацепку, которая дала бы ему возможность понять, достигла ли американка своей цели или нет — у нее алгоритм или же она все еще готовится к нападению. Однако сейчас Эйвери была закрыта для него — перед ним была просто усталая больная женщина и не более того. — С рукой все нормально, хуже не стало, но Северная Корея, полагаю, на сегодня лишила меня покоя, не считая того, что прочие дела никто не отменял и мне нужно успеть сделать максимум возможного, — продолжил мужчина. — Да, я в курсе проблем, — кивнула генерал. — Разведка предупреждала об испытаниях… Сейчас в Вашингтоне пытаются найти такое положение, чтобы баланс был соблюден. Эта война никому не нужна… Но что привело тебя ко мне без предупреждения? — чуть прищурилась женщина. Майкрофт вздохнул и максимально расслабленно устроил руки на подлокотниках кресла. — Я бы хотел поблагодарить тебя за то, что помогла. Я не знаю, выбрался бы я оттуда живым без твоего вмешательства, — сейчас Мистер Британское правительство говорил откровенно. — Ты не обязана была лезть под пули из-за меня. Без тебя мне было бы очень трудно. Эйвери мягко улыбнулась взглядом. — Майкрофт Холмс уже забыл о своем плане устроить генералу Груеру далеко не самую сладкую жизнь? — Я помню о нем, но, Вивьен, если бы я погиб, ты бы нашла иной способ, как устранить Груера. Он ведь стал опасен для тебя. Если я все верно понимаю, теперь либо ты, либо он. И это я стал причиной вашего противостояния. Женщина усмехнулась, на долю мгновения показав клоунскую маску на лице. — Ты хочешь видеть во мне только хорошее? — В данной ситуации, да. Я понимаю, в каком положении ты теперь находишься, — он не мог отрицать, что это с его подачи генерал пошла на риск, когда он предложил ей совместными усилиями справиться с прикрывавшим террористов Груером. — Рано или поздно мы бы с ним не смогли мирно сосуществовать, Майкрофт, — Холмсу показалось, что женщина говорила искренне и даже с каким-то сожалением в голосе. Повисшая после ее слов пауза затянулась. Изначально ловко выстроенный в голове план внезапно показался Майкрофту каким-то слишком изощренным и жестоким по отношению к женщине, что сидела перед ним. Однако, и он и она были лишь слугами своих стран. — Я бы хотел, чтобы ты кое-куда со мной поехала, если ты в состоянии выдержать это, — осторожно произнес мужчина. Вивьен нахмурилась: предложение, поступившее от Холмса, было неожиданным и могло означать все, что угодно. Однако, генерал знала его и не было похоже, чтобы мужчина был вне себя от гнева, как было бы, узнай он о ее задании в Лондоне. Пусть Майкрофт считал, что в совершенстве может скрывать свои чувства, но человек, который видел его действительно радостным, уставшим, больным или поглощенным страстью, потом всегда мог прочесть по холодным глазам мужчины отголоски его мыслей. В этот раз взгляд бывшего любовника хоть и был мягким и расслабленным, и в нем угадывалось напряжение и раздражение, но в нем явно не было ледяного гнева, с которым бы она могла столкнуться. — Я могу узнать о цели поездки? — осторожно спросила Эйвери, зная, что все равно Холмс был опасен для нее. — Мне сообщили, — Майкрофт видел, как колеблется женщина, — что утром в день похищения ты одна ездила в Хорнчёрч. — Приглядываешь за всем и вся? — улыбка голубых глаз генерала показалась ему какой-то вымученной. Холмс чуть склонил голову в знак согласия. — Я подумал, раз ты ездила туда, то я мог бы отвезти тебя к твоему дому и еще кое-куда… —  Я не думаю, Майкрофт, что это хорошая идея. С моей стороны это была слабость. Все равно я бы даже не вышла из машины. Можешь считать это приступом мазохизма с моей стороны, — горькие нотки скользнули в голосе женщины, вспомнившей о своем порыве слабости. — У нас у всех есть корни, обрубив которые, мы оставляем шрамы на своей жизни, — Холмс видел неподдельную горечь в глазах Эйвери. — Ты не видела своих 17 лет. — И лучше не видеть вообще. Лондон навеял на меня воспоминания о прошлом. Эти улочки, которые не везде изменились, атмосфера… Я вдруг захотела назад, — Вивьен на мгновение отвела взгляд: ей действительно вдруг захотелось туда, в последний год двадцатого столетия. — Никто не вернется в прошлое… — Холмс чуть подался вперед. — Но я говорю тебе совершенно серьезно — я мог бы отвезти тебя к дому твоей семьи и организовать встречу с твоим отцом. Брови женщины несимметрично взметнулись вверх. — У тебя ведь нет никакой информации о них? — Майкрофт мягко улыбнулся. — Откуда ей взяться? — тихо ответила Вивьен пытаясь понять, что хочет получить от нее Холмс. — Я присматривал за твоей семьей все это время. К сожалению, я бессилен помочь отцу — два года назад я сделал все возможное, чтобы специалисты снизили проявления болезни Альцгеймера. Эмма вздохнула: все эти годы она боролась с желанием узнать хоть что-то о тех, кто остался в Лондоне, хотя бы обрывки информации, но даже банальное обращение к Facebook могло сыграть против нее — что генералу разведки делать на страничке рядового подданного Ее Величества? Какими бы современными средствами шифрования она ни обладала, всегда был кто-то, кто мог узнать лишнее, обладая еще более совершенными средствами перехвата данных. И вот сейчас перед ней сидел мужчина из ее прошлого, который предлагал вернуться в это самое прошлое. — Спасибо, что приглядываешь за ними, — тепло улыбнулась взглядом женщина. — Я не мог поступить иначе, — тут Майкрофт не лгал, он действительно был незримым ангелом-хранителем семьи агента Тайлер. — Ты можешь, если хочешь, увидеться с отцом, как и говорил. Он находится в одном очень хорошем пансионате под Лондоном и не помнит ничего случившегося с ним уже через 5-10 минут. Его долговременная память еще не пострадала, он вполне может быть адекватен в вопросах прошлого. О твоих перемещениях здесь никто не узнает. Я обещаю. Эмма в задумчивости опустила голову. С одной стороны предложение Майкрофта было тем самым, чего она бы желала сама. Но, с другой, сейчас она не была уверена в том, что генерал Эйвери удержит свою роль и маску. Как она уже успела убедиться — ненавидеть Майкрофта было легко лишь на расстоянии. И тут все было почти точно так же — не думать о близких было легко, но находясь по другую сторону Атлантического океана или слушая разрывы снарядов на Востоке. И сейчас Эмма понимала, что это ее последний шанс прикоснуться к прошлому — стоит ее самолету приземлиться в Вашингтоне, как путь в Лондон будет закрыт для нее навсегда. Ключ к возвращению она увезет с собой на маленькой флешке. — Это будет явно лишним, Майкрофт, — сказала после раздумья генерал. — Уверена? — Да. Эмма мертва, а генерал Эйвери чужой для этих людей человек. Но спасибо тебе за предложение, — она чуть прикусила губу. — Было приятно узнать о том, что ты сделал, — добавила она чуть помедлив. Холмс вздохнул: он надеялся смягчить оборону генерала Эйвери этим поступком, хотел попытаться нащупать пути наступления, но его мягкая атака, на которую он возлагал надежды, обернулась провалом. Или почти провалом… — Ты можешь быть спокойна, — продолжил Холмс, — пока существую я, с ними все будет в порядке. Хотел показать тебе фото из отчетов, — Майкрофт щелкнул замком своего портфеля и вытащил ноутбук, зацепив при этом им же самим так неудачно положенную флешку, шлепнувшуюся на ковер. — Думал, тебе будет интересно, — мужчина отложил ноутбук на столик и поднял флешку, чуть улыбнувшись. — Из-за этого меня едва не убил Крайтон, — он бросил изучающий взгляд на заинтересованно следящую за ним Эйвери. — «Всевидящее око» на этой крошечной флешке… — невзначай сказал Холмс снова убирая устройство в портфель и застегивая его. Вивьен приподняла бровь. — И ты не боишься приходить с этими данными на американскую территорию? — У меня есть основания опасаться за их сохранность? На самом деле, после случившегося я понял, что не могу в одиночку хранить все… Позже передам данные надежному человеку вместе с паролями доступа, — Майкрофт отставил в сторону портфель и открыл ноутбук. — Вот, тут фото с подведения итогов Национальной лотереи в 2015 (1), о которых я знал заранее, твой брат выиграл два миллиона, этого хватило, чтобы решить вопрос с обучением его детей и приобретением жилья в Лондоне для старшего сына… — он хотел развернуть ноутбук к женщине, но она мягко остановила его касанием руки. — Майкрофт, не нужно, не хочу даже смотреть, — он увидел жесткий холодный огонь в глаза бывшей невесты. — Если тебе будет нужен свой человек в ЦРУ, ты знаешь, к кому сможешь обратиться. Я умею быть благодарной, — зачем-то сказала Вивьен, прекрасно зная, что в случае необходимости старший Холмс вспомнит другие свои связи по фрилансу на Лэнгли. Мужчина улыбнулся скрывая за улыбкой легкое замешательство. Почему-то происходящее казалось ему действительно странным — сейчас он видел лишь искренность и теплоту, что шли в его адрес от генерала. — Мы еще не закончили партию, — он указал взглядом на шахматы. — Да, другого соперника у меня нет, только ты, — Вивьен поймала себя на том, что не может понять логику поведения Майкрофта сейчас: какого черта он делал в ее доме словно давний приятель, зашедший на ланч? — Хочешь, можем продолжить, — предложила она. Холмс кивнул, но в его планы вмешался писк пришедшего сообщения. Прочитав его, Майкрофт поморщился. — Несмотря на все проблемы с КНДР, заседание «кухонного кабинета» состоится через час, для него нашли время. Мне нужно быть там. — Шахматы никуда не денутся, пока я здесь, — Вивьен прекрасно видела, что бывший жених явно недоволен тем, что его позвали государственные дела. — Я вернусь как только смогу, — Майкрофт подхватил свой портфель и покинул кабинет, оставив генерала размышлять о происходящем.