Salvame - Спаси меня

Вивьен поморщилась от шума, который доносился до слуха с улицы через распахнутую дверь на балкон, но сил и желания встать, чтобы закрыть ее, не было. Тело болело привычной мерзкой, иногда обжигающей, болью и кололо, — так бывало всегда, когда ранения требовали больше, чем неделю дома. Женщина пошевелила пальцами поврежденной руки, убеждаясь, что не все так плохо, как могло показаться, удобнее поправила подушку под спиной и вздохнула. Сейчас, сидя тут, в Лондоне, она ждала того, что сама до конца не знала. Да, с одной стороны все было четко известно — вылететь в США, доставить алгоритм, завершить все, что нужно завершить, а с другой… Кажется, она хотела еще раз увидеть Майкрофта, черт его дери, Холмса! Если бы не его обещание заехать снова в ближайшее время, Эйвери была бы уверена, что сегодня утром она видела его в последний раз и эта встреча оставила у нее слишком много вопросов. Она должна была признаться, что не узнала бывшего жениха и не могла его понять. Что за внезапный приступ человеколюбия, что вдруг за рассказ о том, как теперь живет ее семья? С чего вдруг? Благодарность за его спасенную жизнь? Вполне может быть. Возможно, с годами Холмс стал мягче и сентиментальнее в некоторых вопросах. Что еще? Угрызения совести? Неужели Антарктика все эти годы испытывал что-то похожее на них и потому не выпускал из поля зрения ее родных? Он мог бы и не говорить ей об этом, но почему-то сказал. Увидел кольцо у нее на шее, и, может быть, оно сыграло свою роль? Хотя Эйвери совсем не так планировала его использовать. Что ж, если это были угрызения совести, то Холмс был не такой уж тварью и скотиной… каким она привыкла считать его. Или все это было частью игры, которую он затеял? Если бы у генерала не было опасений по поводу того, что похищение алгоритма может в любой момент стать известно Мистеру Британское правительство, она бы позволила себе расслабиться. Вивьен не давала покоя его безалаберность. Как он мог приехать к ней, по сути, к врагу и держать при себе то, за что любая разведка, не задумываясь, убьет кого угодно? Да еще и так невнимательно относиться к флешке, от которой зависела его если не жизнь, то карьера уж точно? Так или иначе, но все это не нравилось женщине. С одной стороны, хотелось наконец-то скинуть с себя маску генерала Эйвери и, если Майкрофт приедет, просто быть с ним самой собой, а с другой… С другой хотелось выбраться из Лондона живой и благополучно вернуться в Лэнгли, в дом, до которого по утрам доносился колокольный звон православного храма. Хотелось снова оказаться в тихом кабинете и, может быть, уже наконец-то завязать с оперативной работой. Но вот только, кто позволит ей это сделать? Груер? Эйвери поморщилась и тяжело вздохнула — Уильям Груер был ее головной болью… Постоянной головной болью. А еще он был ее страхом. Но никто и никогда не должен был узнать, почему Вивьен так боится его и почему выполняет все поставленные перед ней условия. А еще было очень странным то, что до сих пор не было последствий расстрела Крайтона и его людей. В любой другой ситуации генерал бы уже выдерживала осаду компетентных агентов, желающих в очень вежливой форме получить от нее объяснения по поводу инцидента… Опыт подсказывал Эйвери, что вокруг было слишком много сильных мира сего в качестве свидетелей, чтобы дело можно было так легко замять и сделать вид, что ничего и не было. Официально да, ничего не было вообще, но информация… Как Холмс мог не думать о том, что она ликвидировала, возможно, бесценный источник информации? В дверь кабинета постучали, и на пороге появился Марк. — Генерал Эйвери, — агент выглядел немного озадаченным, держа в руках пару листов бумаги, — тут пришла некоторая информация, но я понятия не имею, что с ней делать… — Что там еще? — Вивьен заставила себя сесть в кресле прямо несмотря на боль, с которой далось это движение. — Вот. Это от наружного наблюдения, — Стайлз подошел к женщине и протянул ей бумаги. — Они говорят, что запрос был отправлен 4 дня назад полковником Крамором, но я не могу понять… Это задание о поиске указанного объекта… Но я не понимаю… Он ни по одному делу не проходит. Бездомный какой-то… Может быть, это ошибка или технический сбой? Эйвери взяла бумаги, протянутые ей агентом Стайлзом, и прочитала их с чуть озадаченным выражением лица. — Хм… Я тоже не понимаю, что это может быть, — она отложила бумаги на столик. — У полковника не было никакого дополнительного задания в нашей миссии. Вы уверены, что наружка ничего не перепутала? Марк пожал плечами. — Я пытался выяснить это до того, как побеспокоил вас. Задание пришло через центральный сервер ЦРУ, в качестве отправителя указаны данные полковника и его код доступа… — Должно быть, ошибка, Стайлз, — безразлично сказала Эйвери. — Оставьте это, я сама разберусь чуть позже. — Хорошо, — агент покинул помещение. Когда дверь за ним закрылась, Вивьен снова взяла в руки бумаги, которые бегло изучила в присутствии постороннего. То, что спустя только четыре дня был обнаружен искомый объект, было, безусловно, недоработкой системы наблюдения, но если брать в расчет, что действовать приходилось на территории другого государства, не привлекая внимания его компетентных органов, то тогда результат был более, чем достойным. Однако… проблема, о которой Эйвери хотела бы забыть, никуда не делась, и ее было нужно решать. Любыми путями и средствами. Генерал поморщилась, поднимаясь из кресла, и услышала, как загрохотали открывающиеся ворота. Она бросила взгляд в окно — на территорию въезжал знакомый «Ягуар» и машина сопровождения. — Черт, Майкрофт… — покачала головой женщина и со всей возможной скоростью направилась прочь из кабинета, унося бумаги. — Ну и кто это такой, этот Райан Квинси? — Грег почесал затылок, вспоминая, что такое имя ему не встречалось в материалах дел, и направил автомобиль в сторону Скотланд-Ярда. Визит к Шерлоку принес ему сейчас больше вопросов, чем ответов. Хотя, обычно, визиты к консультирующему детективу не оставляли никаких вопросов кроме одного: «Как он это, черт возьми, сделал?» Но этот раз был исключением. Начать с того, что теперь перед Грегом стояла проблема того, как донести до Майкрофта, что версия Шерлока не казалась ему безумной и надо что-то сделать с анализом ДНК, и заканчивая тем, что младший Холмс полез в его личную жизнь. Лестрейд поморщился, вспоминая слова Шерлока о том, что Майкрофт мог запросто лгать. Почему-то это не казалось ему чем-то невозможным, скорее уж чем-то естественным. Почему бы тому, для кого ложь была частью повседневной жизни, было не сказать ему эти слова, чтобы сгладить острые углы и оставить все на своих местах? — Черт, черт! Черт! — выругался Грег, понимая, что он лишился покоя всерьез и надолго. Теперь он как никто с нетерпением будет ждать вечера, чтобы еще раз говорить с Майкрофтом, чтобы что-то сказать ему и посмотреть в глаза. Да, Шерлок был прав, как успел убедиться старший инспектор — глаза были тем, что никогда не могло лгать в старшем Холмсе. Стоило один раз научиться их читать, как навык было невозможно забыть. Припарковавшись на подземной парковке, мужчина достал телефон. Позвонить или написать? Что будет лучше? Чуть поколебавшись и сказав себе, что ему не 17 лет, чтобы решать все вопросы по переписке, старший инспектор поднес телефон к уху, выслушивая длинные гудки. — Грегори… — услышал он чуть напряженный и усталый голос. — Привет, не мешаю? — осведомился полицейский. — Ты поймал меня между заседаниями. У меня буквально пара минут. Что-то случилось? — полицейскому послышалось, что где-то хлопнула дверь автомобиля. — Нет… Просто захотел позвонить тебе… услышать тебя, — сказал первое, что пришло в голову мужчина. Кажется, на том конце мостика связи как-то полувздохнули. — Если ты хочешь поговорить о том, что случилось, то прошу, поверь, сейчас у меня нет возможности, — в этой интонации было даже что-то обреченное, мольба не начинать сложный разговор. — Нет, не стану касаться этой темы. Подождем до вечера… — напряженно улыбнулся Грег, понимая, насколько глупым выглядел сейчас его звонок. — Грегори, я не уверен, что сегодня приеду ночевать, — вздохнул Майкрофт. — Слишком много вопросов, которые я не могу оставить без внимания. Но я постараюсь приехать домой. — Понимаю… — вздохнул полицейский. — Ну, тогда я правильно сделал, что поехал на работу. Займусь чем-нибудь полезным… — Когда выберусь с Даунинг Стрит, я позвоню тебе, — по голосу Майкрофта было слышно его напряжение. — Грегори… — неожиданно мягко сказал он, — прошу, будь осторожнее… — Постараюсь, — улыбнулся мужчина. — Я позвоню, когда освобожусь, — после этой фразы Грег услышал лишь короткие гудки. «Может быть, оно и к лучшему, что сегодня я буду спать один», — подумал он. — «Будет время еще раз надо всем этим подумать и… А какого черта я собрался готовить речь? Ага, готовить речь в разговоре с Холмсом… С тем же успехом я могу пытаться разобраться в убийстве Кеннеди», — усмехнулся сам себе Лестрейд и выбрался из машины. Лифт быстро поднял его на нужный этаж и по удивленным взглядам сослуживцев, полицейский понял, что его тут как минимум не ждали. — Я не призрак! — крикнул он парням из своего отдела, заходя в кабинет, когда мужчины застыли с повернутыми в его сторону головами на пару мгновений. Кабинет, как всегда, встретил старшего инспектора спертым воздухом, пропитанным дешевым кофе, запахом бумаг и пыли. Поморщившись, мужчина открыл окно, впуская в помещение ветерок, от которого на столе зашевелились бумаги. Плюхнувшись в удобное любимое кресло, Грег как всегда пинком включил питание системного блока и стал дожидаться, когда загрузится компьютер. Логин, пароль… эти действия старший инспектор делал на автомате уже много лет. И вот перед ним открылось знакомое рабочее окно полицейской системы. Столько лет он все время что-то находил, что-то искал… Давал людям ответы на волнующие их вопросы. А сам найти ответы на свои вопросы так и не мог. «Не-не, старик, так никуда не годится! Хватит думать, черт знает о чем! Ты приперся на работу не для того, чтобы и тут заниматься самокопанием и самоанализом!», — одернул себя мужчина и ввел в поисковик имя Райана Квинси. Хотя ярдовская система в который уже раз зависала и тупила, но с четвертой попытки все же выдала нужную информацию. Как и стоило ожидать — ничего любопытного о бывшем военном не вылезло. Если не считать любопытным два привода — один за бродяжничество, второй за нахождение в общественном месте в состоянии алкогольного опьянения. Собственности у мистера Квинси не было, о местонахождении ничего неизвестно, раз в неделю появляется в местном центре помощи бездомным и иногда приходит за бесплатным обедом. Когда-то лечился от алкоголизма и наркомании… — Да уж, тот еще кадр, — покусал губу Грег, представляя, сколько лестного услышит о себе, когда отправлял форму ориентировки для патрульных. Конечно же, это не были поиски иголки в стоге сена, но найти одного бездомного среди неуклонно растущего числа таковых в Лондоне, было весьма сложной задачей. — Шеф, у вас нет случаем копий по делу об убийстве-ограблении на Кингс Роуд? — открылась после короткого стука дверь кабинета, и на пороге появился детектив Дуэйн. — Нет, я все сдал, — поморщился Грег и для вида даже провёл экспресс-осмотр лежащих на столе бумаг. — Вот черт! — мужчина явно был на грани отчаяния. — А что стряслось? — как начальник, Лестрейд должен был быть в курсе всех форс-мажоров во вверенном ему подразделении. — Да тут выяснилось, что по делу есть еще один свидетель — женщина 85-ти лет, которая живет в квартире над ювелирным. В ночь ограбления у нее была бессонница и она выходила на балкон и что-то видела. Но от этого ей стало плохо, «Скорая» забрала ее до нашего приезда. Теперь выяснилось, что мы до сих пор не допросили ее и мне нужно ехать к ней. Сама она отказывается приезжать (1), — детектив нервно улыбнулся. — А я не могу найти материалы дела, база опять начисто висит! Знаю, что бумажная версия в сейфе у Диммока, а сам он… Лестрейд махнул рукой. — Не продолжай… Совсем запарка? Подчиненный напряженно улыбнулся. — Малыш всю ночь капризничал, у жены проблемы с молоком… У Роджерса с утра двойное убийство в общежитии мигрантов, Патрик застрял в суде, а у меня в допросной сидит подозреваемый с лютым адвокатом и мне еще надо успеть добраться до миссис Уайт. А Донован, Вуда и Диммока нет… И я понятия не имею, что в этом деле об убийстве-ограблении было, я же не вел его… — кажется, Дуэйн был готов истерично расплакаться. — Иди, выпей кофе и перекуси, а потом иди в допросную, я съезжу, поговорю с миссис Уайт. Все равно я как дежурный выезжал на это дело и еще кое-что помню по нему, — старший инспектор подмигнул вмиг повеселевшему коллеге. — Спасибо, босс! — просиял Дуэйн. Грег улыбнулся: похоже, сегодня в очередной раз его работа придет ему на выручку. — Не думала, что ты вернешься так быстро, — встретила Майкрофта мягкой улыбкой глаз Вивьен. Мужчина ответил на улыбку, опустился в кресло напротив, поставив портфель на пол. — Мы сняли с обсуждения часть вопросов перед заседанием завтра. Повестка дня будет пересмотрена. Сейчас остается лишь самое насущное, а это, помимо Северной Кореи — наша операция в Ливии, — Майкрофт чуть задержал взгляд на занавеске, что легко раздувал ветер из открытой на балкон двери. Эйвери кивнула. — Да, я в курсе происходящего, — она жестом указала на шахматы. — Продолжим? Заодно расскажи, к каким выводам вы пришли. — Ты не будешь против, если я сначала спущусь на кухню и принесу нам по чашке чая? — приподнял бровь старший Холмс, начиная потихоньку играть свою роль. Женщина мягко покачала головой. — Не нужно никуда ходить. Сейчас день, я могу попросить принести что-нибудь поесть и чай. Вряд ли ты успел отвлечься на ланч, — Вивьен помнила, как порой Холмс забывал о потребностях своего организма, когда отдавался работе. Майкрофт чуть улыбнулся, постаравшись сделать улыбку как можно более искренней. — Был бы признателен, — кивнул он, вспоминая, что с самого утра не сделал даже глотка воды, несмотря на то, что приближался вечер. Эйвери, стараясь не делать резких движений, вытащила из кармана халата телефон, и, придерживая его раненой рукой, набрала сообщение, удивительно ловко щелкая пальцами с уцелевшими ногтями по мелким кнопкам. — Ты сменила преобладающую руку? — между делом спросил Майкрофт. Женщина защелкнула телефон и отложила его на столик. — Талибы старались нанести больший вред преобладающей руке, поэтому левая у меня пострадала сильнее правой, — спокойно ответила женщина, вспоминая прошедший ад. — Пришлось развивать навыки амбидекстра, когда встал вопрос о продолжении работы по специальности, так сказать. Холмс чуть сильнее сжал губы: сейчас упоминание того, что случилось в Афганистане не входило в его планы, да и само по себе оно не было безболезненным ни для кого из них. А если учитывать то, что он собирался сделать, то даже его совесть вряд ли все это быстро и легко забудет. После короткого стука, дверь открылась, и на пороге появился один из агентов, держа в руках поднос с едой. Поставив его на край столика, мужчина дождался разрешающего взгляда от босса покинуть помещение и ушел. — Я не просил это, — Майкрофт посмотрел на тарелку, на которой лежало несколько свежих пончиков, щедро посыпанных сахарной пудрой. — Это не для тебя, это для меня, — Вивьен подмигнула бывшему жениху, — или ты до сих пор не можешь устоять перед ними, несмотря на свою диету? — женщина взяла салфеткой один из пончиков и, как бы осторожно она ни старалась откусить, сахарная пудра все равно осыпалась на халат и рубашку. — Помимо моей диеты, это еще один голос за то, почему я теперь не ем их, — Майкрофт проследил за тем, как Эйвери стряхивает пудру с одежды и пытается сдуть ее с перевязи. — Иногда стоит возвращаться к своим детским слабостям, Майкрофт, — сказала Вивьен, улыбнувшись взглядом. — Что у таких, как мы, остается в жизни, кроме политики, интриг и подобного? Мы не можем позволить себе дурачиться и веселиться на людях. Остается лишь это… — женщина пригубила чай. — В Штатах я частенько выхожу на задний двор своего дома, чтобы пожарить маршмэллоу, — генерал посмотрела каким-то слишком долгим, одновременно изучающим, но в то же время горьковатым взглядом на собеседника. Холмс поймал себя на мысли о том, что сейчас действительно не помнит, когда делал что-то такое. Если не брать в расчет отношения с Грегом, то когда он позволял себе какую-то слабость? Мужчина встал, снял пиджак, бережно пристроив его на спинке стоящего у стены стула, после чего изящным, отточенным движением, снял запонки, и закатал рукава рубашки. — Не уверен, что меня не вызовут в ближайшее время на Даунинг Стрит и не хотелось бы предстать перед кабинетом со следами пудры на пиджаке, — улыбнулся мужчина, взяв с тарелки излюбленное лакомство. — Я знала, что не прогадаю, — хоть лицо генерала и осталось привычно неподвижным, но ее глаза действительно улыбались. Холмс позволил себе насладиться плотным тестом со вкусом масла и ванильной начинки. Вытерев пальцы салфеткой, мужчина промокнул губы и, пододвинув кресло чуть ближе, нахмурился, вспоминая предыдущие ходы партии. Очередная часть их игры закончилась в прошлый раз на безрадостной ноте, несмотря на то, что черных фигур на поле оставалось очень много. — Кабинет изменил решение по Ливии, — заговорил Майкрофт о деле и передвинул черного ферзя на клетку вперед, на Е8. — Принято решение сначала получить всю информацию, какая есть у Хумама, и только потом ликвидировать базу, — он сделал пару глотков чая. — С одной стороны я не рад, что секрет производства взрывчатки не будет уничтожен, но с другой, не могу не согласиться со своими коллегами, которые уверены, что получив данные, мы получим ниточки, ведущие к другим террористами и преступникам. Вивьен чуть подалась вперед, сосредоточенно рассматривая доску. Игра шла не так, как планировалось с самого начала, и сейчас генерал видела насколько близко проигрыш. — Это разумное решение. Такой человек, как Хумам, наверняка имеет обширную базу данных. Сейчас даже преступники перешли на систематизацию и автоматизацию своей информации, и уж тем более такие, как аль-Обейди, — женщина задумчиво погладила подбородок здоровой рукой. — Без хорошо выстроенной сети, он бы не смог создать такую группировку. Но, — она бросила внимательный взгляд на Холмса, — информация о координатах базы на побережье оказалась достоверной? Ошибка исключена? — произнесла она, обдумывая ответный ход, который принес бы ей наименьшие потери. — Да, агенты уже находятся в ее окрестностях. Полагаю, завтра или сегодня ночью я получу подтверждение готовности, и мы начнем операцию захвата, — Майкрофт проследил взглядом за тем, как генерал передвинула слона с В5 на D7, забрав черную ладью и подставившись под очевидный удар: похоже, не одному ему было трудно сосредоточиться на игре в шахматы, а не на игре в шпионов. — Это может повлечь значительные жертвы среди агентов. Туда отправлены лучшие из лучших, как с американской, так и с британской стороны, — генерал взвешивала не только каждый ход, но и слово, пригубив ароматный чай. Майкрофт подпер подбородок пальцами, размышляя над следующей фразой, делая вид, что думает над ходом. Сейчас, играя ва-банк, он испытывал смешанные чувства — с одной стороны он не раз и не два ни перед чем не останавливался, спасая страну и защищая ее интересы, а с другой — как бы глубоко он ни прятал в себе человеческое начало, сейчас оно напоминало о себе ноющей болью в области сердца. Игра стоила свеч, и Майкрофт не сомневался, что смог бы пробить глухую оборону генерала, вытащить из нее хотя бы тени эмоций и тем самым лишить надежной опоры, но… Но он сам не был уверен, что не пошатнет и свой покой. Уже сейчас в его сердце закрались сомнения, а разум пытался избежать боли. Играя по своим правилам, он оказался ведомым? Холмс вздохнул, кажется, первый этап возвращения в личное прошлое был пройден. — За свою карьеру я отправил на смерть 872 агента, — тихо сказал мужчина. — И это только те, приказы об отправке которых на задания я подписывал лично. Есть еще и те, кто погиб после приказа своих генералов, получивших от меня советы по той или иной ситуации… Не только в королевстве… Эйвери усмехнулась, опуская голову и пряча маску. — Ведешь счет жизням? — А ты нет? — приподнял бровь мужчина, глядя на нее. Вивьен посмотрела в холодные знакомые глаза, размышляя над ответом, и поморщилась, когда черный конь с F6 забрал белого слона, прыгнув на D7. — Веду, — тихо ответила она. — И в моем списке больше имен, чем в твоем. Гораздо. В комнате повисла тишина. Старший Холмс понимал, что перед ним находится человек, который не только отдавал приказы, отправляя людей на верную смерть, но и сам, лично убивал, беря в руки оружие и рискуя собственной жизнью. Делая то, что он не делал с 2001 года. На ее руках совсем недавно снова была кровь. — Почему ты убиваешь сама? — осторожно спросил Майкрофт. — Твоя должность не подразумевает участие в операциях… Женщина усмехнулась, позволяя маске появиться на лице. — Ты тоже убиваешь. Только ты делаешь это косвенно, а я косвенно и прямо, — чуть напряженно ответила она. — Уходишь от ответа? — прищурился Майкрофт, мягко глядя на собеседницу. — Зачем тебе ответ? — Вивьен неосознанно коснулась перевязи. — Ты все еще загадка для меня, — Холмс ощутил, как по спине пробежал холодок. — С одной стороны ты генерал Штатов, но с другой — я слишком часто вижу тебя прошлую… Во взгляде, в поступках… И я хочу понять, почему ты не остановишься. Хотя бы даже ради своей безопасности, — здесь Холмс позволил себе немного откровенности. Вивьен чуть прикусила губу. — К чему этот разговор? — она отчаянно отправила белого ферзя на В8. — Это верная потеря фигуры, — ответил Майкрофт, невольно проследив за движением изуродованных рук чужой знакомой женщины. Вивьен поморщилась: возможно, сейчас она допустила ошибку, но ничего исправить было нельзя. Они же не два ребенка, в игре которых порой случается возвращение ходов и фигур на поле под крики и слезы… — Все как в жизни, Майкрофт… Поступки нельзя переиграть и вернуться на час, два, день назад или на годы… — заговорила она, надеясь уйти от темы, обсуждать которую не хотела. Не здесь и не сейчас. Но все шло к тому, что эту тему так просто не оставить. Что-то переменилось в Майкрофте с утра, и он вернулся чуточку другим, словно оставил где-то в коридорах на Даунинг Стрит часть своей личности Мистера Британское правительство, и освободившееся место заняла часть того, кого она впервые встретила 20 лет назад. — Прости… — мягко сказал Майкрофт, забирая самую сильную белую фигуру на доске конем с D7. Эйвери чуть задержала взгляд на запястьях мужчины с едва заметными следами от раскаленных браслетов. Эти запястья с годами стали еще изящнее, проступившие кое-где под кожей вены придали им особенной стойкой хрупкости. — Ты всегда извинялся перед тем, как выиграть у меня партию, — напомнила Вивьен, понимая, что у нее остаются лишь ладья, слон и семь пешек, чтобы защитить своего короля. — Раз мы заговорили об убийствах, — женщина снова сделала глоток чая и выждала паузу перед тем, как задать интересовавший ее вопрос. — Ко мне кто-нибудь явится за объяснениями о случившемся в лесу? — она в упор посмотрела на бывшего жениха. Холмс легко выдержал взгляд профессионала. Да, они должны были об этом поговорить, но эта тема хоть и была важной, но в его планы пока не вписывалась. Тут даже он, виртуозный политик и дипломат, боялся совершить один неосторожный шаг и обрушить все, раскрыв себя. Сейчас, сидеть напротив генерала разведки Штатов и делать вид, что все в порядке, что его не мучают страшные сомнения, что у него не разрывается от боли разум и тело — было героическим поступком. Вся броня, которую Мистер Британское правительство заботливо годами отращивал на себе, сейчас пригодилась ему, чтобы скрыться под ней, оставив на поверхности лишь нужные ему эмоции, которые он включал, словно звукоинженер за пультом студии, поминутно с ювелирной точностью дергая за нужные дорожки. — Не думаю… Конечно же, твой поступок не остался незамеченным, но сейчас все слишком заняты другими проблемами и я дал понять, что в этом деле мне не нужна ничья помощь, — тщательно подобрал слова ответа Холмс. — Это была моя ошибка, — тихо сказала Вивьен, покусав губу. — Там, на поляне, я позволила себе слабость… — перед генералом забрезжила возможность раз и навсегда закрыть хотя бы эту тему для разговора и она не собиралась ее упускать, чувствуя мягкость собеседника. — Если бы не иммунитет, это дорого обошлось бы тебе… — сухо, по-деловому ответил мужчина. Эйвери кивнула. — Это был тот случай, когда я забыла о реальности, — Вивьен старалась приложить все усилия, чтобы ее голос звучал как можно более спокойно. Сейчас был самый неподходящий момент, чтобы выдать волнение и породить в душе Холмса сомнения. Тогда у нее не было выбора — иммунитет или нет — она должна была это сделать, а последствия… В этот раз ей повезло. — Я понимаю, что убив Крайтона, серьезно осложнила дело, но я сделаю все… — Не надо, Вивьен, — остановил ее Майкрофт. — То, что он мог сообщить мне о заказчике, я и так знаю, а та информация, которой он мог еще владеть… Допускаю, что в ней было очень много лжи, которая бы сильно осложнила мне работу, будь у меня на руках протокол его допроса, — спокойно и даже расслабленно сказал Холмс, мягко разведя руками, скрывая за этим жестом все те мысли, что были в его голове относительно мотивов выстрелов генерала Эйвери. Самую малость, но взгляд бывшего жениха был холодным и настороженным, таким, словно человек услышал долгожданную радостную новость, но все еще никак не поверит в ее реальность. — Очевидно, что Груер подготовил его и сфабриковал нужные документы, чтобы Крайтон не задавал вопросов… После Бенгази он с легкостью поверил бы в то, что я предатель, — женщине пришлось вздохнуть чуть глубже, чтобы унять появившуюся в теле дрожь, отчего напомнило о себе ранение на спине. Она выдерживала куда более серьезное психологические давление, играла в куда более опасные игры, но только ее противником раньше никогда не был тот, кто прекрасно знал ее и кого прекрасно знала она. Тот, кому ей было так сложно лгать, потому, что когда он был рядом, Вивьен понимала, что ее работу делать становится все сложнее и сложнее, потому что она не могла ненавидеть его. — Я не могла это так оставить, — Эйвери зябко поежилась от мурашек, что пробежали по спине. — Крамор был единственным за долгие годы близким мне человеком… Не в том смысле близким, что близким… — усмехнулась она каламбуру. — Я говорила тебе… Если кому я и могла доверять, то только ему. Звук пришедшего сообщения прервал ее. Вивьен, морщась, взяла телефон. Слайдер привычно щелкнул, и женщина прочла информацию. Одна половина ее лица так привычно Майкрофту нахмурилась, другая же изобразила маску, которая могла бы испугать ребенка. «Генерал Груер доставлен в клинику. Состояние оценивают как тяжелое. Буду пытаться выяснить точный диагноз и прогнозы. — К.Д.» — гласило пришедшее сообщение, набранное с парой опечаток, что точно говорило о нехватке времени у отправителя. Вивьен прикусила щеку, задумчиво глядя на экран. Эти новости могли сильно изменить все ее планы на сегодня, завтра… на всю жизнь. И, похоже, это было очень некстати. Если Груер сейчас не сможет заниматься рядом вопросов, то… Кто заменит его? — Что-то серьезное? — от Майкрофта не могла не укрыться озабоченность генерала. — Неприятные мелочи, — ответила женщина. — Сложности в Лэнгли, о которых я не подумала. Майкрофт чуть нахмурился. — Что-то серьезно отразится на тебе? Генерал знала, что иногда, чтобы выиграть, надо было перестать играть. И сейчас, увидев каплю беспокойства в ледяном взгляде, она решила испытать эту тактику. — Обстоятельства в Лэнгли сейчас весьма напряженные. Возможно, мне скоро придется покинуть Лондон и вылететь в Штаты для решения некоторых вопросов. К сожалению, без моего участия не смогут обойтись, — почти сказала правду женщина: после этого ее внезапный вылет не покажется такими уж подозрительным даже параноику-Холмсу. — У тебя есть надежный информатор? — А у кого из нас его нет, Майкрофт? — устало вздохнула женщина. — Думаю, что мой отлет из Лондона совпадет по времени с началом финальной стадии операции и поисками и ликвидацией Хумама и Таира, — задумчиво протянула генерал. — Постараюсь сделать все возможное, чтобы это не сказалось на успехе. — Это ключевое… Ты успеешь вернуться? — чуть подался вперед Холмс. Эйвери на мгновение задумалась. Она знала, что не только не успеет вернуться, но и вообще уже больше никогда не вернется в Лондон. Счет оставшимся часам ее пребывания на родине начался. — Я не могу ничего гарантировать, Майкрофт. Вероятно, я переложу свои обязанности на агента Стайлза. Все слишком напряженно, — Вивьен вздохнула и потерла рукой лоб. — Особенно, если учесть, что я скомпрометирована стараниями Груера. Возможно, мне придется снова доказывать свою верность Дяде Сэму, — мрачно сказала женщина. — Я ведь могу потерять все, что у меня сейчас есть, — генерал должна была озвучить то, что, возможно, ждало ее. Снова оказаться отброшенной на несколько лет назад, туда, в самое начало карьерной лестницы, без всех уровней допуска и прочих привилегий было бы очень и очень тяжело. По крайней мере в то время, что ситуация с Груером оставалась до конца неясной. Холмс покачал головой. Видеть сомнения и какой-то страх в глазах генерала было непривычно. Он мог бы понять страх в глазах агента Тайлер, но отражение этого чувства во взгляде генерала Эйвери казалось ему совершенно невозможным. Он видел ее в деле там, в песках Ливии, он видел ее той ночью в лесу и сейчас перед ним был словно другой человек — в теле генерала оказалась заключенной его Эмма. — Если ты не вернешься в Лондон, ты можешь пообещать мне, что не станешь участвовать в вооруженных операциях? — спросил он, глядя в глаза Вивьен, и позволив самой крошечной части Майкрофта показаться из-под брони. Второй этап возвращения в личное прошлое был пройден. Эмма не смогла скрыть своего удивления и обескураженности. Пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать более-менее подобающую маску на лице, пока разум кричал: «Майкрофт просит тебя быть осторожнее! Просит остаться в живых!» — Зачем тебе это? — осторожно спросила женщина, выждав паузу и уверившись, что голос не дрогнет в неподходящий момент. — Я хочу знать, что потерял не все… — мужчина отбросил прочь Мистера Британское правительство и сейчас с американским генералом говорил всего лишь Майкрофт, который не мог допустить, чтобы он снова просыпался по утрам с осознанием, что агент Тайлер мертва. Эйвери покачала головой, с усилием поднялась, сцепив зубы, когда поврежденное колено напомнило о себе болью, и вышла на балкон, на ходу беря со столика сигареты. — Я не лгал, когда говорил, что искал тебя и надеялся, что ты осталась в живых. Я действительно хотел, чтобы так было, — тихо произнес Майкрофт и щелкнул зажигалкой. — Хм… — Эйвери выпустила тонкую струйку дыма в вечерний воздух: солнце клонилось к закату и теперь уже длинные августовские тени ложились на газон от забора и деревьев. — Мы изменились, Вивьен, но прошлое все равно будет с нами, — продолжил он. — Я не могу предложить тебе остаться, или вернуться, но я хочу попросить тебя остаться в живых. Эйвери вздрогнула: эти слова за последнее время она слышала лишь от одного очень далекого сейчас человека, и вот сейчас их говорил ей Холмс. — Я не могу гарантировать, что мне не придется возвращаться на настоящую войну, — ответила она, смотря с балкона на то, как по улице редко проезжали автомобили. — Даже, если мы не увидимся, я бы хотел быть уверенным, что ты сведешь к минимуму риски. Как я и говорил — твоя должность позволяет тебе избегать вооруженных конфликтов. Если ты не захочешь поехать сама, тебя не могут заставить… — продолжал гнуть свою линию Холмс, отчаянно понимая, что теперь он включит в задания для своих агентов обязательные отчеты о генерале Эйвери. И увидеть однажды утром среди бумаг отчет о том, что теперь генерала действительно нет в живых, он точно не хотел. Несмотря на то, что в прошлое было не вернуться, не воскресить чувства, Майкрофт понимал, что не хочет сталкиваться со смертью Эммы второй раз. Ему было нужно знать, что его первая и единственная женщина жива. Эйвери обернулась, посмотрела на стоящего в нескольких сантиметрах от нее Холмса. — Меня могут заставить, Майкрофт. Ты ничего не знаешь о генерале Эйвери. Как я и говорила тебе — в досье не всё правда. Вернее, ее там жалкие крупицы. — Кто может заставить? — нахмурился Холмс. — Есть такие люди, и как ты понимаешь, я не могу назвать тебе их имен или позывных, — Эйвери сжала пальцами сигарету, пытаясь заткнуть эмоции подальше, вспоминая события в комнате на американском аэродроме в Афганистане. Она прошла через все, что можно было себе представить. Почти через все… Но делать свою работу, обманывать Майкрофта, играть роль и при этом сдерживать рвущиеся наружу воспоминания казалось тем, что было ей не по силам. Раз уж она решила попытаться вырвать победу, прекратив играть. — Майкрофт, я одна. Совершенно одна в своей новой жизни, — заговорила Эмма. — Если ты полагаешь, что у меня хоть на долю секунды был человек, которому я могла бы довериться, то ошибаешься. Крамор был моим другом, моей тенью, он знал генерала Эйвери, но понятия не имел обо всех секретах агента Тайлер. С того самого дня, как Груер предложил мне защиту Штатов в обмен на информацию, я обрекла себя на эту жизнь в аду. Информация о «Пандоре», Майкрофт, не все, что получил от меня Груер, — женщина глубоко затянулась и с недовольством отметила, как задрожали кончики пальцев. — Сейчас я оказалась в очень сложном положении. Ценой моей жизни стало то, что я время от времени выполняла задания для Груера. По всему миру. Он отправлял меня туда, куда нельзя было послать агента, давшего клятву верности Штатам. — На моих руках кровь тех, кого он указывал мне устранить, тех, кто мешал ему. Верхушка силовых ведомств не безгрешна, в ней всегда были и будут люди, которые получают не только 250 тысяч зарплаты в год, но и другие доходы, которые проходят сложными путями и попадают на номерные счета в Лихтенштейне или Швейцарии, — Вивьен стряхнула пепел на мраморные плиты пола балкона. — И когда ты пришел ко мне с предложением убрать Груера, — она чуть задумалась и продолжила спустя несколько секунд, — я обрадовалась, обрадовалась тому, что наконец-то смогу избавиться от него! — Поэтому ты так легко согласилась на мое предложение? — тяжело сглотнул Майкрофт. Он добивался какого-то эмоционального всплеска, потери самоконтроля женщиной, методично эмоционально ломая ее с самого утра, пользуясь ее уязвимым положением, но не думал, что сможет настолько сильно пробить защиту и теперь… Теперь ему казалось, что он снова бросил ее на произвол судьбы. — Конечно же! В моих руках могло оказаться оружие против него. В моих руках могла снова оказаться моя жизнь! А так она не принадлежит мне, — Эйвери довольно резко замолчала, поняв, что еще немного и она может сказать что-то лишнее. — Ему было нужно, чтобы я заняла значимый пост — он сделал это, он дал мне связи, вес в определенных кругах, позволил закрепиться на этих позициях моими стараниями, но всегда напоминал мне, что моя жизнь в его руках. Как бы высоко я не поднялась без него, все равно Груер всегда мог уничтожить меня. И я не знаю, что лучше — тот, афганский плен или американский… — У него есть какой-то компромат на тебя? — нахмурился Майкрофт, понимая, что сейчас перед ним стоит кто-то похожий на всех тех людей, которыми так искусно он сам манипулировал. — А ты сам как думаешь? — усмехнулась генерал затягиваясь. — Слишком много противозаконных поручений для него выполнено моими руками и руками моих наемников. Но в его силах спастись самому и потопить меня. Если так выйдет… то вскроется много преступлений, которых мне хватит на пожизненный срок в лучшем случае. — Ты знала о его связи с Хумамом? — несмотря на то, что на сердце было горько, даже сейчас Холмс не мог отбросить работу. — Нет… Я знала, что он нечист на руку, но я ничего не знала про терроризм. Торговля оружием, наркокартели в Венесуэле и Колумбии, лоббирование нужных решений… Я знала про это, но не догадывалась про Ливию. Да он бы и не рискнул рассказывать мне об этом, — Эйвери пришлось прикрыть на мгновение глаза, сдерживая мерзкую резь под веками. — Эмма… — когда женщина подняла веки, Майкрофт стоял в паре сантиметров от нее и его взгляд… Она знала этот взгляд — тот самый, которым смотрел на нее молодой оперативник Ми-6, когда надевал на ее руку кольцо. Женщина бросила сигарету, вздохнула, позволив себе прижаться к Майкрофту, с готовностью легко обнявшего ее. — Я не знал этого… — тихо заговорил он, ведя костяшками пальцев по щеке бывшей невесты. Эмма закрыла глаза и обняла здоровой рукой мужчину за талию. Майкрофт видел, как мурашки проступают на коже Эйвери там, где ее касались его пальцы. Сейчас, когда длинный вечерний луч заходящего солнца упал на ее лицо, Холмс захотел наплевать на все. Игра света и тени скрыла от его взгляда следы шрамов от операций на ее лице, сделала его моложе и Майкрофт… Чуть подался вперед, чтобы немного наклониться и, притянув женщину к себе коснуться ее губ. Его руки, тело — они помнили эти забытые ощущения, когда он обнимал Эмму, помнил аромат ее кожи, едва заметную родинку над бровью, которая все так же была на своем месте… Он знал эти губы, знал этот идеально чистый, прозрачный вкус Вирджинии из Treasurer (2), которому женщина не изменила за все эти годы и который он сам так любил. Но сейчас он целовал не Эмму, сейчас под его мягким напором раскрылись губы Вивьен — чуть менее податливые, не такие мягкие из-за травмы и не столь ловко перехватывающие его поцелуй, как это сделала бы его невеста. Но это был шаг назад, шаг в прошлое. Третий этап возвращения в личное прошлое был пройден. Эйвери ощутила, как по спине пробежала волна мурашек от того, насколько близко оказался к ней аромат Майкрофта Холмса, как коснулся ее щеки его нос, как его губы так привычно завладели ее и он, словно не было прошлого, легко повел в поцелуе. Не было прошлого… Она позволила здоровой руке подняться, коснуться шеи мужчины, забраться пальцам за воротничок рубашки, ощущая, как он чуть напрягается от этой ответной ласки. Отстранившись ровно на долю секунды, женщина перехватила поцелуй, теперь уже ее губы накрыли его, она ощутила идеальную выбритость мужчины, его мягкую ухоженную кожу, когда коснулась лаской уголка губ. — Эмма, — тяжело произнес Майкрофт, находя в себе силы отстраниться и прислонившись лбом к ее лбу. Дыхание стало тяжелым, жарким. Они согревали им друг друга. Не глядя, Холмс нашел ее руку, переплел их пальцы. Что дальше? Куда ему было двигаться дальше, если сейчас этот, по сути, целомудренный поцелуй и это переплетение их пальцев было куда откровеннее и интимнее чем секс? — Становится прохладно, — нашла в себе силы первой отстраниться генерал, разум которой беспомощно трепыхался в попытке найти логическое объяснение действиям Майкрофта, и шагнула в направлении двери, нехотя расцепляя их пальцы. Мужчина последовал за ней, не выпуская ее руку. Ему хватило одного взгляда в теперь уже голубые глаза бывшей невесты, чтобы понять, как далеко они зашли, и как все еще больно было им обоим от их прошлого. — Прости, если я… — только переступив порог помещения, мужчина выпустил теплую, но довольно грубую ладонь генерала. Вивьен опустила голову, скрывая мысли и чувства. — Я не думаю, что у меня было право, — тихо заговорил Майкрофт, подходя ближе, — но я не мог не сделать это. Спустя все эти годы… Женщина лишь шумно вздохнула, позволив Холмсу осторожно взять ее лицо в ладони и вынудить посмотреть на него. В его взгляде была пронзительная тоска и горечь. Сейчас, стоя перед американским генералом Майкрофт пытался успокоить собственное сердце, что набатом стучало в груди. То, что он делал было неправильно, было низко и подло, как по отношению к Эмме, так и к Грегу… — Эмма, — он сократил расстояние между ними, бережно привлекая женщину к себе и стараясь не причинить боль, — я бы хотел провести эту ночь рядом с тобой, если потом мы никогда не увидимся… Позволь мне попрощаться… Эйвери прикусила нижнюю губу, упорно избегая встречаться взглядом с бывшим женихом. Его просьба, его нерешительный взгляд — куда только пропал Мистер Британское правительство? Она положила руку на его плечо, скользнула ниже, к жилетке, ощущая, как в груди под ее ладонью стучит его сердце. — Ты хочешь провести эту ночь со мной или рядом со мной? — мягко спросила она, глядя ему в глаза. Настала очередь вздыхать Майкрофта. — Рядом с тобой, — выговорил он, внимательно всматриваясь в лицо женщины. — Если бы мы были прежними, и если бы наше состояние здоровья позволило нам, я бы просил о большем, — Холмс ощутил, как пересохли губы. — Но я теперь другой… Эмма кивнула. — У тебя с ним все серьезно? — тихо произнесла она. Холмс лишь кивнул в ответ. — Я рада за тебя, — женщина опустилась на диван, жестом приглашая Холмса присоединиться к ней. — Рада, что хотя бы у тебя все получилось в личной жизни, — ее голос звучал непривычно нерешительно. — Как я понимаю, ты одинока? — Майкрофт опустился рядом, смотря в полумраке комнаты на собеседницу, которая сейчас обхватила себя руками и показалась ему какой-то слишком беззащитной. Этот жест был слишком отчаянным, одиноким и безнадежным. Телефон в кармане пискнул. Майкрофт чертыхнулся и прочел сообщение: «Тебя ждать ночью? — Г.Л.» — конечно же, там, в мире, где не было шпионских интриг, его ждал Грег. «Нет. — М.Х.» — коротко ответил старший Холмс и убрал телефон, ощущая, что сейчас он стоит на пороге чего-то очень важного. Молчание затягивалось. — Прости, я не должен был… — Холмс мягко коснулся здоровой руки женщины, все так же обнимавшей себя, словно левая не доставляла ей боль при каждом движении. — Спасибо за интерес, Майкрофт, — немного церемонно ответила она и неожиданно прижалась к нему, не обращая внимания на боль, которой отозвалась ее спина. — Вот все, что у меня есть в личной жизни, — она вытащила шнурок с кольцом. — Это все, что я могу себе позволить, — приглашающим жестом она разрешила Холмсу коснуться драгоценного металла, лежащего на ее ладони и ощутить тепло ее тела. — Оно прошло с тобой все… — Да, прошло… — Не смогла никому больше доверять? — Майкрофт ощутил, как от его прикосновения к ее плечу она чуть напряглась. Эйвери покачала головой. — Чтобы у тебя не было вопросов, Майкрофт, раз уж мы заговорили о личном… — голос генерала звучал непривычно мягко и даже потерянно. — Ты знаешь, что в исламе не дозволено вступать в связь с женщинами, захваченными в плен во время военных действий и с ними нужно обращаться как и с другими пленными, но… — Вивьен усмехнулась. — Только все эти люди давно забыли о том, что им запрещено. Ты можешь себе представить, что я пережила… За мусульманку их бы убили свои же, а за неверную… Майкрофт прикусил губу: кем бы сейчас ни была эта женщина, сидящая перед ним, она все равно оставалась его первой любовью и… Даже как мужчина, не как руководитель их группы, он не смог защитить ее. — Я понимаю, почему ты говорила мне все те слова в нашу первую встречу… — тихо сказал Холмс, стараясь, чтобы оттенок горечи не проскочил в его голосе и убрал руку с ее плеча. Вивьен бросила на него чуть насмешливый взгляд. — Не веди себя так, как написано в рекомендациях… У меня нет страха перед мужчинами, как у многих жертв. Я бы не вернулась на работу, если бы психологи не дали добро. Но я не хочу поднимать то, что отболело, зажило и отпало. Я могу себя контролировать, но этот контроль полностью возможен только на задании и вне его до определенных пределов, — она вздохнула и сама прижалась к нему. — Если бы ты захотел большего, то ничего бы не вышло. С тобой мне бы пришлось отбросить самоконтроль, ты не был бы для меня заданием… — она отвела взгляд, — ничего бы у нас не вышло. — Я понимаю, — выдавил Майкрофт, впервые за долгие годы, ощущая что-то похожее на укол совести. — Мне жаль, что я не могу ничего исправить. Эйвери здоровой рукой коснулась руки Холмса, провела кончиками пальцев от запястья до локтя, пока не наткнулась на закатанный рукав рубашки, заставляя редкие волоски привставать на руке мужчины. — Если хочешь, оставайся до утра… Вряд ли на международных мероприятиях мы сможем когда-либо остаться вдвоем, если я выберусь из этой истории без потерь… — Майкрофт не ожидал, что Эмма опустит голову ему на плечо, позволив обнять себя. — Мне будет важно знать, что ты жива… — тихо сказал он, переплетая свои пальцы с пальцами Эммы снова и удобнее откидываясь на спинку дивана. Женщина ему ничего не ответила. Под закрытыми веками все горело и щипало, но слез не было — генерал Эйвери давно разучилась плакать. Сейчас она увидела перед собой того самого Майкрофта, которого любила — мягкого и жесткого одновременно, тактичного, чувственного, способного дать неимоверную веру в поддержку и защиту. Того, кому она когда-то верила. Темнота еще не наступила окончательно, и в скудном свете сумерек еще можно было различить фигуры на шахматной доске. Не решаясь пошевелиться, Майкрофт молча смотрел на них, вернувшись в мыслях к шахматной партии и понимал, что ему стоило быть осмотрительнее и осторожнее. Он видел свой промах, но не мог ничего уже исправить. Он прошел четвертый этап возвращения в личное прошлое. Когда прошло около четверти часа, проведенных в тишине и покое, Эмма открыла глаза, но не решилась поднять взгляд на обнимавшего ее мужчину. Она даже не рискнула пошевелиться: сидеть вот так, с ним рядом на диване, было неожиданно приятно и ей не хотелось, чтобы этот момент закончился. Если бы она могла что-то изменить, она бы попробовала это сделать. Но сейчас признание в похищении алгоритма ставило под удар всю ее жизнь. И не было никакого шанса отказаться от работы на Груера. Стараясь не выдать своих раздумий, генерал сосредоточила взгляд на шахматной доске, мысленно переставив белую ладью на D8 (3). «Чувства делают нас слабыми, Майкрофт», — мысленно сказала себе Вивьен, понимая, что по щеке все же скатилась горячая, непрошенная капля. Квартирка на втором этаже старинного дома на Кингс Роуд была воплощением эпохи 60-х годов. На мгновение Грегу даже показалось, когда он переступил порог уютного теплого помещения, что он снова оказался в доме своих родителей. Вся эта погоня за современной мебелью, техникой — порой начисто лишала жилища людей индивидуальности и делала их до странного похожими одно на другое и такими же бездушными. Сейчас, мягко переступая по чудаковатому ковру горчичного цвета, с рисунком, сильно напоминавшем извилины мозга, Лестрейд уже почти собрался покидать милую миссис Уайт, любезно напоившую его чаем с печеньем. — Так, значит еще раз, миссис Уайт, — Грег посмотрел в блокнот, проверяя все ли он сможет потом разобрать среди своих закорючек, — вы говорите, что видели, как трое нападавших убежали вниз по улице и потом слышали визг автомобиля, так? — Да, все именно так, старший инспектор, — отозвалась миловидная полная старушка со смешными каштановыми кудрями на голове. — Вы в этом уверены? — кому как не ему, старшему инспектору, знать, как порой могут быть ненадежны показания свидетелей преклонного возраста, которые могут слышать, видеть лишь то, что сами хотят увидеть или услышать (4). — Если есть какие-то сомнения, то… — Старший инспектор, — мило улыбнулась свидетельница, — я отличаюсь от ровесниц тем, что дожила до своих лет и сохранила отличное зрение. Даже в темноте я очень хорошо вижу, а учитывая то, что улица всегда хорошо освещается, то можете не волноваться, я не вру вам. Я действительно видела троих мужчин, которые выбежали из магазина, — старушка поднялась из кресла и направилась на балкон. — Вот, выходите сюда и посмотрите сами. Я стояла вот тут и отсюда прекрасно видно все, что творится внизу… Грег последовал за свидетельницей на небольшой открытый балкончик, увитый плетушками и утопающий в цветущих петуниях, от аромата которых мужчине захотелось чихнуть. Выглянув с балкона и убедившись, что старушка вполне может говорить правду, полицейский улыбнулся так, как улыбался для прессы — широко, открыто и в чем-то даже обольстительно. — Да, я вижу, что тут отличный обзор. — И вид! Тут отличный вид на всю улицу… — поддакнула миссис Уайт. Грег кивнул и нахмурился: что-то в окружающей обстановке поменялось. Он не сразу сообразил, что огромный платан, который начисто перекрывал фасад дома сына американского посла, от охраны которого они с таким скрипом получили видеозаписи, больше не закрывал обзор, позволяя всем любопытствующим видеть широкий белоснежный балкон. То, что на балконе не было никакой мебели и цветов, не показалось Грегу странным, странным ему показались две фигуры… Если новость об изменах жены, услышанную от Шерлока, он пропустил почти что мимо ушей, уже будучи давно готовым к тому, что корабль их совместной жизни совершенно точно дал течь и вот-вот пойдет ко дну, то сейчас настало время ощутить всю боль, которую он не ощутил тогда. Видеть то, как Майкрофт, его Майкрофт подходит и обнимает женщину, как наклоняется, чтобы поцеловать ее… — Старший инспектор, с вами все в порядке? — забеспокоилась свидетельница, осторожно коснувшись его рукава. — Да-да… — заставил себя собраться Грег, спешно возвращаясь в помещение, пока его не заметил любовник. — Одна догадка пришла… — мужчина направился к двери. — Если вспомните что-то, обязательно звоните! — полицейский оставил визитку на столике в прихожей и почти бегом выскочил из квартиры. Лестрейд легко преодолел один лестничный пролет вниз и тяжело привалился плечом к стене у окна на площадке. Сердце грозило вот-вот вырваться из груди, а внутри все сжимал раскаленный обруч обиды и… еще чего-то совершенно нового. Так вот оно, что должно было быть с ним, когда Шерлок сказал ему об изменах жены, вот что он должен был пережить — это мерзкое чувство, которое испытывает преданный любимым человек! Дрожащими руками полицейский вытащил телефон, чтобы набрать одно короткое сообщение. «Она же его бывшая невеста. Чем черт не шутит, » — ухватился Грег за призрачную надежду. — «Может быть, он прощается с ней таким образом… Может быть, это работа или как там у них, шпионов, это называется… И это всего лишь поцелуй, а не что-то большее…» — тяжелым набатным колоколом стучали в голове мужчины мысли. «Нет. — М.Х.» — короткий решительный ответ заставил Лестрейда пробкой выскочить из здания.