Тёплый солнечный свет упорно пробивался сквозь тонкую бумагу седзи. Из сада доносились заливистые трели птиц, журчание воды и громкий стрёкот цикад. Людские голоса и шаги звучали негромко, даже слишком тихо. Я сладко потянулась, не желая покидать постель. Вокруг царила атмосфера умиротворения, которая, после насыщенных будней, нравилась мне всё больше и больше.
То, с каким трудом у нас получилось сбежать от Учих — оценили даже Сенджу. Особенно Хаширама. До сих пор помню тёплые ореховые глаза, переполненные благодарностью и счастьем.
Я перевернулась на бок и, отбросив одеяло в сторону, села. Тело побаливало, а старые раны давали о себе. Поднялась и машинально коснулась руки. Медицинские техники Хаширамы для меня оставались на грани фантазии. Никогда не видела подобного. Даже лучшие знакомые медики не могли в считанные секунды залечить глубокий порез от катаны.
На низком столике предусмотрительно лежали аккуратно сложенные бежевые хакама и тёмно-зелёное кимоно. Сняв юкату, я принялась одеваться. Расчесала волосы и собрала непослушные пряди в высокий хвост, крепко повязав их лентой.
Деликатный стук и на пороге показалась женщина. Складывалось впечатление, будто она терпеливо ждала, когда я проснусь и оденусь.
— Хаширама - сама просил проводить вас к нему.
Я согласно кивнула. За прошедшие несколько дней нам не удавалось встретиться и поговорить. Будущий глава клана окунулся в работу, разрабатывая стратегии по урегулированию конфликта с Учиха.
Комната Хаширамы находилась в противоположной части жилого комплекса. Просторная и светлая, больше похожа на кабинет и склад оружия. Вдоль стен выстроились массивные свитки. Внушительную площадь занимал книжный стеллаж, заполненный ветхими томами.
Сам Сенджу на циновке, за низким столиком, и, стоило мне войти, указал на место напротив. Усевшись, я расправила складки на хакама, даже не зная с чего начать разговор.
— Ещё раз спасибо, — подал голос мужчина, видя отголоски дискомфорта на моем лице и указал на свитки, лежащий на краю стола, — тут вся информация, которую я смог найти о Рен. Думаю, это будет неплохой платой за помощь Тобираме.
Неожиданно. Я посмотрела на Хашираму. Его лицо излучало доверие, а глаза светились добротой. В чём подвох? Невозможно быть настолько искренним по отношению к незнакомому человеку.
Сенджу взял чайный чайник и разлил ароматный чай по чашкам, придвинув одну ко мне.
— Нет. Не могу поверить, — прошептала я, кончиками пальцев коснувшись горячих стенок фарфоровой чашки, — Хаширама, в чём подвох? Я не привыкла видеть проявление доброты. В нашей жизни везде видится злой умысел и мне бы не хотелось увидеть его в тебе.
— Я понимаю, — сказал шатен, улыбнувшись, — многие задавались этим вопросом. Первое впечатление обманчиво, не правда ли?
— Да. Не таким я представляла сильнейшего шиноби.
Сенджу громко рассмеялся.
— Признай, мы все выдаём себя ни за тех, кем хотим казаться, — скрытый смысл фразы я уловила, но не подала внимания. Он что-то знал. Подозревал. И в тоже время пытался добиться доверия. С виду простодушный добряк, а во взгляде горели ум и железная воля.
— Я не в праве настаивать, не зная твоих целей и мотивов, но предлагаю тебе остаться. Возможно, это прозвучало эгоистично с моей стороны. Ведь, в смерти Рен виновен наш клан. Но, хочу это исправить — закончить войну с Учиха и заключить мир. Думаю, твои родители хотели именно этого.
Я сделала глоток, чувствуя сладковатый привкус трав. Очень вкусно. Возможно они и хотели… Принять предложение Хаширамы — не могла. Он и представить не мог, какую бы беду навлек на клан, останься я здесь.
— Извини, но я не смогу остаться. По личным мотивам. Правда, задержалась ещё бы на пару дней.
— Отлично. Через три дня я официально стану главой клана, — бодро заявил Хаширама, будто не растроившись отказом, — думаю, ты не против задержаться ещё на один день. Ты и твоя мать не должны выглядеть врагами и предателями в глазах Сенджу.
Действительно, от такого невозможно отказаться. Да и торжество по поводу назначения нового главы отличное прикрытие.
— Хорошо, — шиноби, довольный моим согласием, поднялся и протянул мне руку:
— Не откажешь в прозьбе о небольшой прогулке?
Я сдержала смешок и приняла приглашение. Неплохая возможность изучить территорию клана в компании замечательного собеседника.
Гуляя по извилистым дорожкам сада, Хаширама показал мне тренировочный полигон. Реку, с высокого берега которой открывался невероятно красивый вид на густые леса, окружающие деревню. Конечно, свободу действий мне никто не давал, но вернуться сюда и побыть наедине со своими мыслями не запретили.
Поэтому завершив прогулку и распрощавшись с Сенджу, я направилась на тренировочный полигон. Усевшись на траву, закрыла глаза. Предложение Хаширамы затронуло чувства, спрятанные глубоко в душе. Давно забытые желания обрести дом, тех кому моя судьба действительно не безразлична…
Но в тоже время я высоко ценила свободу и не хотела обременять себя цепями долга перед кланом. Да и боюсь мои «друзья» не правельно меня поймут.
— Ты недовольна? — высокая трава беспокойно заколыхалась и из густых зарслей высунулась мордочка Кохэку.
— Конечно. К слову, тебе послание от Иоширо, — невзначай упомянула кошка, демонстрируя небольшой свиток, висящий на шее. Сняв его, я спешно пробежала глазами по написанному.
— Как мило с его стороны. Он беспокоится, — злобно протянула я, безжалостно сминая послание, — лицемерная сволочь! Все просчитал!
Кохэку лишь вильнула хвостом. Я была благодарна, что она ограничилась расспросом. Запустив пальцы в волосы, я уткнулась лицом в колени. Ну почему так больно?
— Ты должна помнить свою истинную цель. Или же ты собираешься влиться в ряды Сенджу?
— Не говори чепуху, — ответила я. Её комментариев мне как раз не хватало, — если тебе не нравится то, что я помогла Тобираме…
— Так и хочется тебя хорошенько укусить за твою наивность, — сказала кошка. Я подняла голову, уставившись на Кохэку. Признать, кусалась и царапалась она очень больно, — если ты почаще думала о чём-то кроме своих проблем, видела бы как он на тебя смотрит.
— Ничего страшного. Он мужчина, а им свойственно заглядываться на девушек.
— То-то. Или же скучаешь по…
— Кохэку! — прошипела я, сжимая кулаки. Вспыхнувшая волна злости моментально затухла, — это моя жизнь. Заметь, я уже далеко не ребёнок. Сенджу чуть не убил меня, о чём ещё можно думать?
— Кто-то идёт, — Кохэку повела в сторону ушами и ехидно улыбнулась, — ну конечно. Не буду вам мешать.
Уперевшись руками в землю, я запрокинула голову вверх, устремляя взгляд в небо. Надоело. Серьёзно надоело. Через чур умные советы кошки порой раздражали.
Ветер мягко разметал волосы по плечам, приятным теплом поглаживал лицо. Я уже знала, предполагала, что будет дальше. И давно решила всё для себя. Если бы не злила, то и ей бы рассказала. Ладно.
— Юкико?
— Тобирама? — конечно, побыть в одиночестве непозволительная роскошь, — как ты себя чувствуешь?
— Намного лучше. Но, сидеть сложа руки не могу, — сказал он, положив ладонь на рукоять катаны.
— Согласна. Отдых кажется непривычным после долгих дней, наполненых сражениями, — я поднялась и, не долго думая, добавила, — в прошлый раз судьба сыграла со мной злую шутку. Хочу взять реванш.
— Уверена? — прищурился Тобирама, прекрасно понимая о чём идёт речь.
— Да. Не против обычного спарринга? У меня нет катаны, — я хитро улыбнулась. Поединок действенный способ отвлечься от плохого, — до сих пор сомневаешься в моих силах?
— Нет, — сенсор встал в стойку, крепко сжимая кулаки.
— Хорошо, — я внимательно следила за Сенджу. Шаг влево — он шагнул вправо. Не иметь при себе катаны непривычно. Оставалось вспомнить основы тайдзюцу и не проиграть.
Я бросилась вперёд. Тобирама отступил, уворачиваясь сторону. Однако, мимолетное отступление сменилось яростной атакой. Кулак мужчины угодил в вовремя выставленный мною блок. Не медля, я перехватила его руку, но Сенджу ловко вывернулся из захвата.
Безумный азарт приятно защекотал нервы. Точный удар в подбородок сопровождался недовольной гримасой на лице сенсора. В ответ — быстрая подсечка ногой. Не устояв, я упала на землю, вовремя выхватив рукоять катаны из ножен шиноби. Навалившись всем телом и блокируя любые удары, он крепко перехватил моё запястье.
— Быстро, — сказал Тобирама, глядя на острое лезвие катаны, упирающее в ему шею.
— Привычка, — отозвалась я, выронив рукоять катаны из ладони. Мужчина ослабил хватку и отстранился, растянувшись рядом траве, — сложно предугадать твои атаки. Неплохой метод против Учих?
Шиноби кивнул. Неудивительно. Было бы проще воспользовавшись я шаринганом. Но, надеяться на глаза не стоило. После непродолжительного молчания он сказал:
— То, как ты сражались против Мадары было, — Тобирама запнулся. Я повернула голову на бок, невольно встречаясь с ним взглядом. Его дыхание обожгло кожу на лице. Слишком близко. Казалось одно движение пальца и моя ладонь попадёт в плен его. И полушопотом добавил, — невероятно.
Я улыбнулась, не скрывая своих истинных чувств. Возможно, права была Кохэку. Однако, я не далеко от него ушла, совершенно неприлично разглядывая его лицо. Было что-то в этих алых глазах, прямых линий лица и светлых волосах, которые на фоне зелёной травы выглядели снежным пятном. На душе разливалось приятное, неестественно тепло.
Я никогда не считала себя красивой. Небольшая грудь, тело, лишенное плавных женственных изгибов, изрезанная старыми и новыми шрамами кожа — внешний образ далёк от привлекательных девушек, облачённых в дорогой шёлк кимоно.
В душе надрывно натянулась струна. Убийца, лгунья, не хуже Иоширо. Нельзя забывать кто я. А не заглядываться на своих врагов.
Я резко села, в очередной раз запрятав переживая под замок. Глубоко вздохнув, твёрдым голосом сказала:
— Продолжим?
***
— Я же говорил тебе не утруждаться, — Тобирама не обратил внимание на старшего брата, который терпеливо ожидал его на веранде, прислонившись спиной к деревянной балке.
Сенджу молча вынул ножны катаны из-за пояса, поставив их на стойку для оружия. Шиноби не мог долго злиться на Хашираму, который всегда стремился создать лучшее будущее для клана. И все же, продолжал не одобрять его поступок. Тобирама никогда не боялся смерти. Но он мог и не вернуться.
Сенсор опустился на футон, закинув руки за голову. Безмолвие со стороны будущего главы напрягало.
— Я предложил ей остаться, — подал голос Хаширама.
— И? — Тобирама закрыл глаза.
— Отказалась.
За окном зашелестела листва. Подул свежий ветер, несущий ночную прохладу. Послышались отдалённые шаги прислуги.
— Чего ты хочешь, брат? — спросил Тобирама. А на что он рассчитывал? Пора бы оставить пустые мысли о Юкико.
— Закончить бессмысленную войну.
— Но зачем она тебе? Нет, не буду спрашивать. Хватит с меня твоих грандиозных идей, — отмахнулся Тобирама.
— Разве ты сам не хочешь этого? — неожиданно оживился Хаширама.
Сенджу устало вздохнул, проведя ладонью по лицу. Что же он делает? Собственными руками рушит собственные принципы и моральные устои ради непонятных чувств, которые вскружили голову. В груди неприятно укололо.
Он не умеет любить. Да, он глубоко уважал отца и мать, испытывал крепкую привязанность к старшему брату, но любовь… Любовь — нечто странное, недоступное и даже пугающее.
Он ненавидел Юкико. Ненавидел за то, что так неожиданно ярко появилась в его жизни. И в тоже время сердце билось в бешеной радости, стоило им вновь сразиться, хоть и в тренировочном спарринге.
— Тобирама? Сегодня ты какой-то рассеянный. Не похоже на тебя, — Сенджу очнулся от размышлений, понимая что упустил значительную часть речи Хаширамы. Шатен бросил заинтересованый взгляд на сенсора, добавив, — неужели, мой младший братик влюбился?
— Отстань, — Тобирама перевернулся на бок.
— Ладно, — Хаширама поднялся, направляясь к выходу и озвучивая любимую фразу младшего брата, — не буду донимать тебя своей пустой болтавнёй.
— Как благородно с твоей стороны, — пробормотал Тобирама, не оставляя надежды заснуть...
***
Ранним утром на пороге моей комнаты появился Тобирама с полным комплектом рыболовных снастей и предложением порыбачить. Решительный вид Сенджу исключал отказ, поэтому я согласилась.
Несколько дней пролетели за один миг. Мы стали чаще видеться на тренировочном полигоне. Желание побыть одной и бесцельно бросать кунаи в мишени разбавил Сенджу, который привычной молчаливой тенью следовал по пятам.
Но кое-что изменилось. Порой пара коротких фраз перерастали в полноценный разговор. Тобирама оказался неплохим собеседником. Правда, мы ограничивались сухими комментариями различных техник и стилей кендзютцу, не переходя на личности.
В целом, времяпровождение с Сенджу доставляло удовольствие, хоть и по большому счету напомнило соперничество и обмен колкостями. А сразу и не скажешь, что под холодной маской скрывался общительный человек. Поэтому я не видела ничего странного в том, чтобы принять его предложение.
Но слова Кохэку продолжали назойливо вертеться в мыслях. Честно, я плохо разбирались в мужчинах. Не понимала намёков и каких-либо проявлений симпатии. Для меня чужды понятия любви, романтики и прочего. Забивать голову подобной чепухой, когда каждый день граничит с жизнью и смертью неразумно.
Повзрослев, я ограничивала отношения с мужчинами одной приятной ночью. Ни больше. Было бы обидно погибнуть на поле боя и не познать тех удовольствий, о которых тайком говорили знакомые куноичи.
Конечно, я порой замечала взгляды Тобирамы. Его реакцию на мои прикосновения. Самой становилось неловко. Внутри зарождалось нечто приятное и непривычное. Любовь? Симпатия? Не знаю.
Оказавшись на берегу реки, я с интересом осмотрела бамбуковую удочку. В ловли рыбы знала одно — под каким углом бросить кунай, и, спустя час, поняла, что ловить с помощью удочки гораздо проще.
— Ого, неплохо, — гордо произнесла я, снимая с крючка достаточно упитанную рыбу.
— Новичкам везёт, — поправил Тобирама, уловов которого был достаточно скудным. Он то и дело поглядывая в мою сторону, не понимая причину грандиозного везения.
Я не обратила внимания на Сенджу, решив промолчать. Села и, не рассчитав силы, закинула крючок обратно, запоздало услышав окрик мужчины. Крючок угодил в корягу, то и дело выглядывающую из пучины мелких волн.
— Везёт значит? — фыркнула я, разуваясь. Под сдержанный смешок Тобирамы полезла в воду, придерживая подол кимоно. Тянуть не было смысла, приложи немного силы и всё сломается, — надеюсь здесь не глубоко.
Надежда оправдалась. Нет, конечно я могла воспользоваться чакрой и сухой выйти из воды, но это не интересно. Да и на тот момент гениальная идея была забыта, уступая место злости на глупые смешки Сенджу.
Добравшись до коряги, я принялась выпутывать крючок из переплетения веточек и водорослей. Течение то и дело пыталось сбить меня с ног, безжалостно распахивая кимоно.
Мои старания увенчались успехом. Я победоносно посмотрела на Тобираму, но тот похоже не оценил их.
— Тебе весело? — моя улыбка превратилась в грозный оскал. Не долго думая, я мощным рывком руки подняла тучу брызг. Неожиданная атака поразила Сенджу, с ног до головы окатывая холодной водой.
Маленькая месть на этом не остановилась. Стащить мужчину в воду не составило труда. Плюхнувшись на спину и уйдя под воду с головой, вынырнул и одарил меня убийственным взглядом.
— Юкико, — прошипел он. Я попятилась назад, видя злобные блики в алых глазах.
— Я не специально, — честно, даже не знала, что сказать. Не успев сделать и шага на меня обрушилась целая волна брызг. Вода заливала глаза, забивала нос, не давая дышать, но я не позволила себе отступить.
Не ожидала, что подобное вообще возможно. Наверное, только в отдалённых фантазиях. Но не на яву. Просто невозможно. Казалось, я сплю. Мне давно не было так весело и хорошо.
Хладнокровный шиноби? Убийцы? О да. С заливистым смехом поливали друг друга водой, будто дети. Правда, когда Тобирама метко запустил в меня моток водорослей, удачно попавшихся под руку, я подумала о его неминуемой смерти.
Пиримие наступило спонтанно. Стоя друг на против друга, мы постепенно осознали: кто увидет — засмеёт. И стыдно будет уже обоим.
— Мир, — первая произнесла я, смотря на своё отражение. Пояс перекосило. Кимоно съехало с плеч. В растрепанных волосах застряли водоросли. Глубоко вздохнув, я принялась снимать противную зелёную тину с лица и волос, — замечательно.
— Помочь? — произнёс Тобирама. Я раздражённо пожала плечами и сделала несколько шагов навстречу Сенджу. Виноват — пусть исправляет.
Оказавшись рядом, я повернулась спиной. Его пальцы осторожно и аккуратно коснулись длинных прядей, ловко выпутывая водоросли. В какой-то момент я осознала, что это приятно. Даже очень.
— Готово, — сказал он, проведя ладонью по всей длине волос.
— Спасибо, — я хотела сделать шаг, но нога запуталась в злопулучной тине. Сенджу успел схватить мою руку, не дав уйти с головой под воду. Громкий всплеск и открыв глаза, я пораженно застыла, запрокинув голову вверх.
Шиноби в последний момент успел упереться руками, дабы не упасть на меня. Его взгляд завораживал, затягивал в алую пучину. Мокрая ткань синей юкаты, распахнувшаяся на груди, облепила широкие плечи. Ужасно захотелось прикоснуться к крепким мускулистым рукам.
От собственных ощущений захватило дух и щеки обожгло лёгким румянцем. Искушение было так велико, лишь холодные капли воды, стекающие с его волос и капая на моё лицо, немного отрезвляли сознание.
Сама того не осознавая, подалась вперёд, приподнимаясь на локтях, прижимаясь грудью к торсу мужчины.
— Юкико… — моё имя с протяжным трудом сорвалось с губ Сенджу. Чужая ладонь легла на щеку, путаясь в волосах. Большой палец нежно поглаживал кожу, стирая тонкие дорожки воды.
— Тобирама? Ты здесь? — в нас обоих будто что-то щёлкнуло и мы отскочили в стороны, подальше друг от друга. Секундная неловкость между нами испарилась при виде изумлённого Хаширамы. Конечно, вид ещё тот. И оставалось надеяться, что будущий глава клана не имел бурную фантазию, не додумав ничего лишнего…
