Трафальгар из семьи Донкихот

      Когда Дресс Роуз уже скрылась за гранью облаков, Ло нашел Моне излишне сосредоточенной и даже сердитой. Она забилась в угол, заставленный бочками, и, устремив взгляд за горизонт, теребила в руке прядь своих волос.       - Не пытайся изображать из себя босса, - холодно заявила она, едва Ло успел присесть рядом и открыть рот. – В этом ремесле я поднаторела побольше тебя. Справлюсь.       - Даже не думал, – тут же солгал он и добавил. – Прости меня.       - Мне не послышалось? – переспросила удивленная Моне. – Ты сказал «прости»?       - Мне жаль, что я нагрубил тебе там, в коридоре, - выдал заготовленную речь раскаяния Ло. – Ты застала меня врасплох.       - Значит, Виолетта, - подытожила она, расслабившаяся после его извинений. – Ты должен знать, что Молодой Господин с ней… Они… Ты понимаешь.       Ло с удивлением опознал в ее голосе нотку печали и плохо скрываемой ревности. Не к нему - к Дофламинго. Моне отвела взгляд, пряча за копной длинных распущенных волос старательно заглушаемый вздох сожаления.       - Знаю, - признал он. – Но это ничего не значит. Виолетта просто… Виолетта. И все. Я не готов к огласке, но если Доффи узнает – так тому и быть, - Ло неслабо покривил душой: в его планы не входило раскрыть семье этот небольшой секрет. Учитывая длительную командировку на Панк Хазард, Моне не могла проговориться случайно, если сама решит умолчать об этом скромном инциденте, и Ло хотел убедиться в этом ее намерении.       - Она тебе нравится? – после паузы спросила Моне.       - Все относительно, - неопределенно махнул рукой Ло. – У меня другой интерес. Виолетта была принцессой на Дресс Роуз, вряд ли она простила нам смерть сестры и судьбу отца.       - Она несет угрозу Молодому Господину, - согласилась девушка. – Ты держишь ее рядом… ради него? Чтобы уберечь?       Он кивнул ей.       - Молодой Господин далеко не беззащитен, - откровенно начала Моне, и Ло напрягся, прислушиваясь к ее словам. Разговор приобретал совершенно особый, доверительный оборот. – Но никто не застрахован от удара в спину. Виолетта хитрая женщина. Я наблюдала за ней, когда была служанкой во дворце, и поверь – сейчас она ведет себя иначе, а я не знаю, какую игру она затеяла. Молодой Господин так много ей позволяет…       - Я останусь на острове, - напомнил ей Ло.       - Не доверяй ей, - по-детски наивно попросила Моне и положила руку ему на колено. Поколебавшись мгновение, Ло накрыл ее ладонь своей и чуть сжал, выражая молчаливое согласие.       - Я постараюсь, чтобы она мне доверяла, - заглянув в глаза своей взволнованной собеседнице, вкрадчиво произнес Ло. – Виолетта считает себя окруженной врагами, ей хочется найти здесь друга или хотя бы кого-то сочувствующего ее горю. Если все удастся, я буду держать ее действия под контролем.       - Надежнее было бы превратить ее в игрушку, - в голосе Моне проскользнула нескрываемая неприязнь.       - Тебе нужно сосредоточиться на Цезаре, - назидательно напомнил ей о задании Ло. – Молодому Господину скоро ничего не будет угрожать.       - Что ты имеешь в виду? – тут же возбужденно откликнулась Моне.       Ло грустно улыбнулся ей.       - Я имею в виду себя. Свой Дьявольский фрукт, - тут же поправился он.       Моне нахмурилась, внимательно сверля его своими большими медовыми глазами.       - Говори яснее, Ло. Это пугает.       - Операция вечной молодости, - сказал Ло, зная, что это ничего не объяснит для нее. – Способность фрукта Опе Опе, ради которой на острове Миньон люди были готовы грызться насмерть. Вечная жизнь одному избранному за жизнь хирурга, съевшего фрукт.       Моне невольно ахнула и прикрыла рукой рот. Ло скорее по привычке перевел взгляд на свои руки – чистые, без следа отравляющей тело заразы.       - Я едва не умер от бело-свинцовой болезни и до сих пор жив только благодаря Доффи. Он рассказал мне об этой операции вскоре после моего исцеления. И я был готов сделать ее уже тогда, - совершенно искренне поведал Ло, - но Доффи снова одарил меня возможностью жить. Мы условились на том, что я сделаю ее после его сорокалетия либо раньше - в случае крайней угрозы. Время подходит…       - Ты собираешься ее сделать? – отрешенно переспросила она. – Ло…       - Каждый из нас готов отдать жизнь за Доффи, - одухотворенно заявил он и прикрыл глаза.       - Это честь, - чуть печально улыбнулась Моне.       - Честь, - механически повторил за ней Ло. – Но сначала я должен уладить все дела.       Моне сидела рядом, потупив взор, и молчала. Затянувшаяся пауза начала напрягать его, когда она вновь подала голос.       - Это прозвучит глупо, но я тебе завидую, - совершенно подавленным тоном выдохнула она. - Ты можешь вручить ему такой потрясающий подарок. А я… Гожусь только на то, чтобы шпионить за эксцентричным фанатиком.       - Доффи очень ценит тебя.       - Да, ценит, - глухо повторила Моне. – Наверное, ты был прав тогда. Он меня купил, - сдавленно вынесла вердикт она и, тяжело вздохнув, спешно ушла.       Инцедент с Виолеттой был исчерпан и забыт – и это было самым важным. Ло в задумчивости пожевал губу, глядя ей в след.       - Только для тебя это ничего не меняет…       Он не знал, насколько глубока привязанность Моне к Дофламинго. Это объясняло ее почти равнодушное отношение и к заключению их так называемого альянса, и к его расторжению. Ло оказался для нее лишь заменой, оказавшейся рядом волей обстоятельств – и она благодарно приняла этот подарок судьбы.       Мысль оказалась умиротворяюще неприятной, зато гладко вписывающейся в его понимание реальности. В последнее время Ло слишком часто тревожили неясные откровения – точнее, они начали беспокоить его в принципе.       Ло часто недоговаривал и изворачивался, но на этот раз он не обманул Моне – заключенный договор имел место быть, и его срок подходил к концу. Дресс Роуз вела последние приготовления к близящемуся юбилею своего правителя, и Дофламинго, хоть и ничем не напоминал о данном много лет назад обещании, безусловно ждал свой главный подарок – операцию вечной молодости и жизнь своего третьего Коразона. Ло усмехнулся себе – все Коразоны в этой семье были обречены погибнуть.       Первый погиб на задании, второй – от его руки. Ло был третьим, но этот факт не трогал его. Он собирался нарушить традицию.