***
Делать одному было совсем нечего. Антон немного покатался по городу, где все уже приелось, если честно, притащил домой мотоцикл, который со вчерашнего вечера лежал под пакетами с мусором в малоизвестном переулке, попытался починить отвалившееся зеркало, но, поскольку не смыслил в этих делах, бросил затею. Сережа у них в мотоциклах здорово разбирается, пусть уж лучше он сделает все своими золотыми ручками, когда поправится. А пока хватит просто отмыть грязь и поставить его в углу гаража, и можно будет даже недельку использовать его как шкаф. Матвиенко на это обычно очень ругался, ведь любил свой мотоцикл самой искренней любовью, а «твоя вонючая, блять, футболка, я к тебе обращаюсь, дрыщ» ничуть не красила его внешний вид. Антон эстетом не был, скорее, практичным человеком. Можешь повесить футболку на мотык — вешай. Можешь своровать пару апельсинов на рынке — воруй. Парень сидит на лавочке, которая расположена во внутреннем дворике больницы, и перекатывает скейт от правой ноги к левой и наоборот. Рядом лежит рюкзак с парочкой «купленных» апельсинов, а в руке зажат телефон, на котором играет «ЛСП– потерян и не найден», а сам он с тоской поглядывает на время. До начала посещений еще двадцать минут, а забрать Сережу из больницы родители должны уже через полчаса, и это очень сильно напрягает подростка. Их последняя встреча была… ужасной. Но мысль о том, что после этого он может не увидеть друга еще очень долгое время, подталкивала его к решительным действиям. Арсений вышел на перекур с коллегами, точнее, просто постоять за компанию, пока сам пьет кофе, но, когда небольшая группа людей, состоящая из врачей и медсестер, решает вернуться к работе, он выхватывает взглядом кажущуюся знакомой фигуру парня. Подойдя ближе, он убеждается — это точно Антон. Мальчик, разодетый во все черное, сидит на лавке, низко склонив голову, и гоняет скейт по тротуару, не найдя себе занятия веселее. — Ты вообще в школу ходишь? — Антон вздрагивает и резко вздергивает подбородок. Сначала он напрягается, но после выдыхает. — После девятого ушел, — каким-то слишком заебанным для подростка голосом отвечает юноша. Да, в его глазах блеснул знакомый огонек, когда он увидел мужчину, но все проблемы, прокручиваемые в голове все утро, подорвали его настроение еще до прихода в больницу. — Ясно, — кивает ему Арсений Сергеевич, присаживаясь рядом. — Будешь? — он протягивает ему стаканчик с остывшим черным кофе, который был почти нетронут. Парень потирает замерзшие ладони. Осень выдалась прохладной. — Нет, спасибо, — смущенно, как показалось врачу, улыбнулся парень, отводя взгляд. — Я сладкий люблю, ну, знаете, с молоком там, и всей дрянью, — зачем-то рассказывает он, глядя на то, как доска под ногами совершает монотонные движения. — Три в одном типа? Гадость эту? — уточняет Попов, который сам такое подобие кофе ну никак не переносил. За что его любить только можно?.. — Мне нравится, — пожал плечами пацан, со вздохом откидываясь на спинку скамейки. — Идем, — Арсений хлопнул его по плечу, поднимаясь на ноги. Прохладно сидеть на одном месте. Антону, если честно, даже не интересно, куда, все равно вариантов немного. Он в одно движение поднимает скейт ударом ноги по ближайшему краю доски и волочит ноги за врачом. Это последняя встреча с одним из ребят, потому что увидеть их не будет возможности еще минимум неделю после этого. А еще нужно разгребать проблему с той самой бандой идиотов, как хотелось называть их все время. На улице холодает, и он наверняка снова сляжет с бронхитом, если не придумает, как утеплить гараж. Сон бабушки стал чувствительнее и она просыпалась от каждого звука, который был громче шагов, что знатно подпортило Антону малину в этом году. А еще у него до сих пор нет постоянной работы, денег или банально еды, которую обычно притаскивали парни. Здорово, просто класс. — Держи, — Антон, до этого зависший в своих мыслях, не сразу понимает, что от него хотят. Вот Арсений допил кофе и выкинул. Вот он берет себе новый. Или… в смысле этот светло-коричневый? С молоком?.. — Это мне? — удивленно переспрашивает Шастун, ощущая, как холодные пальцы тут же согреваются от соприкосновения с горячим картонным стаканчиком. — Ну, я такое уж точно не пью, — улыбнулся ему врач, мимолетно проводя по русым волосам, взъерошивая их, как какому-нибудь племяннику или младшему братцу. Он видит, что Антона что-то тревожит, а это в свою очередь тревожит его. И в какой момент мужчина успел так привязаться к какому-то незнакомому парнишке?.. — Ладно, заинтересовал, дай попробую, — глядя, с каким удовольствием мальчик посербывает кофе, Арсений выхватывает стаканчик из цепких пальцев и подносит к губам. Он тут же морщится и возвращает его обратно. — Количество сахара сумасшедшее, — все кривится он, ощущая, как сладкая пленочка застывает на губах в том месте, где их касался стакан. Антон тихо смеется, следуя за мужчиной на второй этаж. — Приемные часы еще не начались, поэтому веди себя скромно, — дает ему наставление Попов, остановившись перед нужной палатой. Мальчик благодарно кивнул, положив ладонь на дверную ручку. — И… Антон, — парень обернулся на него. — Да? — моментально отзывается Шастун. — У тебя все хорошо? — парень смотрит на него своими пронзительными изумрудными глазами, сжимая ручку чуть сильнее, и ничего не говорит, лишь как-то выжато улыбается и отворачивается, скрываясь в палате. Арсений поджимает губы, стоя в коридоре еще несколько секунд. Желание обнять мальчика так и не пропало.***
— Я тут подумал… — Антон хохотнул, но комментировать не стал, хотя на языке так и вертелась шутка про «это не к добру». — Может, у них что-то пропало, а повесить пытаются на… ну, нас, — как-то смято добавляет в конце Серж. Он уже не валяется а-ля овощ, а ходит по палате, то и дело поправляя повязку на плече. — Ты хотел сказать — на меня? — ничуть не удивившись, уточняет Шаст. — Нет, я… — он смотрит на друга, и не может врать, глядя в его глаза. — Да, на тебя. Ты не подумай! Просто ты уже как-то был замешан… — Не продолжай, я понял. И я не обижаюсь, — добавляет он, чтоб не расстраивать Матвиенко. Чудненько, теперь проблема с той шайкой тоже полностью на нем. Не многовато для одного подростка? Парни резко меняют тему и начинают обсуждать всякую фигню, что не особо-то нравится соседу по палате, тому самому мужчине, который, закатив глаза на очередной громкий смешок компании, берет с тумбочки газету и выходит в коридор. Антону немножко стыдно. Но только немножко. Парень отдает Матвиенко апельсины, рассказывает последние события, обсуждает выход нового трейлера к Мстителям и касается темы с Арсением. — Так что, вы типа дружите? — подавив смешок после прозвучавшей до этого шутки, с интересом вопрошает Сергей, выразительно вздернув бровь. Антон как-то неуверенно пожал плечами. — Мне кажется, что я его бешу, но пока вроде общаемся немного, — честно выпаливает Шастун, впиваясь ногтями в толстую корку одного из апельсинов. — Бесишь? — усмехнулся Сергей, переведя взгляд на дверь. — Он у меня про тебя спрашивал много… всякого, — Антон округляет глаза, резко переводя взгляд на друга. — Что спрашивал? — с волнением отзывается Антон, стиснув апельсин так, что по пальцам потек липкий сок. — Ну, откуда сам, чем занимаешься, есть ли девушка… так, по мелочи, — с интересом глядя на друга, отвечает ему Сергей с каким-то странным прищуром. Антон нервно хихикнул. — И что ты ответил? — Матвиенко призадумался на пару секунд, вспоминая. — Сказал, что знаю тебя только последние пару лет, вроде ни с кем не встречаешься, больше не помню, — вздохнул парень, наблюдая, как Антон наконец отделяет корку от плода и протягивает ему половину апельсина. — Дружить с врачом — это круто. Будет теперь тебя латать, — улыбнулся Сергей. Антон фыркнул. — Ага, делать же ему нехуй, — саркастично произносит парень, отдавая и вторую половину: кусок в горло почему-то не лезет. — Да ладно те… блять, — напряженно прерывается Сергей, услышав знакомый голос за дверью. — Кажется, родители, — взволнованно добавляет он, подходя к двери и прислушиваясь. Вроде бы он слышал мамин голос. Антон словно окаменел, а дрожь пробила все тело. — Да сука, — шипит Шастун, злясь на весь этот день в целом. Он забыл следить за временем, а предки Сереги приехали раньше на десять минут. Парень хаотично осматривает комнату, не находя ни одного нормального места, чтоб спрятаться, а бежать в коридор было уже поздно. Антон останавливается, упираясь взглядом в окно. Второй этаж?.. Ну ладно, он и больше летал. Сергей шипит на него, как будто кричит шепотом, чтоб никто посторонний не услышал, ругается матом и почти успевает схватить Антона за шкирку, но Шастун уже забрался на подоконник, и, свесив ноги, не долго думает. Сильно отталкивается свешенными ногами от стены, а руками от подоконника, не сильно много думая перед тем, как сделать, из-за чего летит чуть не пластом. Он планировал упасть в кусты, чтоб, хоть те и поцарапают открытые участки кожи, но замедлят падение, но в итоге плюхается на подвернутую ногу на рыхлую землю, тут же схватившись за конечность, которую как пулей прострелило. Та самая, которую повредил во время аварии. Сергей смотрит на него из окна, одними губами произносит «Дебил», но Антон, у которого от боли даже слезы навернулись, упрямо показывает ему большой палец и даже выжато улыбается, на что Матвиенко хлопает себя рукой по лицу, а в следующий момент закрывает окно. Видимо, вот и родители подоспели. Во внешнем дворе больницы персонала нет, или они слишком далеко и заняты своими делами, чтоб заметить упавшего парня. Лишь несколько зевак ойкают и тупо смотрят, как шкет на пробу поднимается на ноги, но больше никак не реагируют. Ну и пошли нахуй. Антон осторожно делает шаг, нога подгибается, но, в принципе, идти он может. Шмыгнув носом и стерев лишнюю влагу с лица рукавом толстовки, он поправляет лямки рюкзака и, прихрамывая, движется в нужном направлении. В гараж, где никого нет, и не будет еще приличное по меркам Антона время. Туда, где сыро и неуютно без компании. Класс.***
С момента последней встречи с Серегой проходит три дня. За это время Антон успел вдоволь попинать хуи, немножко заработать на разовых подработках, дважды напиться в сомнительных компаниях за их счет и даже починить зеркало на мотоцикле. Его нога все еще болит после неудачного падения и немного распухла, поэтому он пришел к выводу, что лучше погоняет по городу на мотоцикле, чем будет волочить за собой ножку. Наложив тугой бинт, он решил лечиться по схеме «я мужик — само пройдет». Это была обыкновенная поездка в парк на окраине города, где по вечерам собирались разношерстые компании и к одной из них, в принципе, можно было примкнуть, чем обычно и развлекался Шастун, вечно нуждавшийся в живом общении, но в этот раз ему было не суждено доехать до пункта назначения. Поначалу он просто гнал, не оборачиваясь, ловя кайф даже с того, как водители машин сигналили ему, когда он возникал словно из ниоткуда и, виляя вдоль своей линии дороги, наслаждался ощущением свежего ветра, холодящего кожу. Затем ему начало казаться, что одна из машин следует по его маршруту, но уже спустя пару минут это перерастало в панику. Машина виляла вслед за неосторожным мотоциклистом, копировала его извилистый и неудобный для легкового транспорта маршрут, и это напрягало Шастуна как никогда на фоне недавних событий. Парень отчаянно старается завернуть в глухой переулок, ведь вокруг уже не осталось и живой души, кроме редких авто, ведь дорога была больше похожа на решето, но машина-преследователь, заскрипев тормозами и подняв клоки пыли, резко перекрыла ему путь, когда он уже завернул мотоцикл в сторону, и варианта, как кроме резко дать по тормозам, тупо не оставалось. Антон, еле удержав тяжелый мотоцикл в равновесии, замер от ужаса, когда водительская дверь распахнулась, и он увидел знакомое лицо Олега, на этот раз разукрашенное свежим шрамом от уха до краешка губ. Старший сделал короткое движение, раздался щелчок. Антон сглотнул, перевел взгляд вниз и чуть не заскулил, увидев в руках сумасшедшего знакомого из прошлого заряженный пистолет. Он не был героем, который закрыл бы кого-то своей грудью, отдал бы жизнь за другого или не боялся потерять собственную. Антон просто мальчик с улицы, который очень хочет жить, хотя бы всем назло. И ему страшно, так страшно, как было только в ту самую ночь, шрамы от которой по сей день напоминают о случившемся. — Поговорим? — холодно вопрошает Олег, поднимая пистолет на уровне груди Антона, отчего венка на шее удвоенно запульсировала, а сердце забилось так быстро, словно стремилось довести юного обладателя до инфаркта. Внутри все похолодело. — Я ничего не брал, — дрожащими губами отвечает Шастун после затянувшегося молчания. У него окоченели руки, словно кровь стала ледяной, в ногах появилась дрожь, и он напрочь забыл о распухшей и саднящей лодыжке. — Мой брат пропал, — начал он холодно, опуская пистолет и делая шаг вперед. Антон покачнулся, но устоял на месте. — И я знаю, что у вас что-то было, — Антон хочет закричать о том, что за хуйню тот несет, и что все было так давно в прошлом, что вспоминать спустя столько времени просто нелепо. В следующую секунду его так резко толкают, сшибая с ног, что Шастун валится прямо на мотоцикл, переворачивая его и чувствует, как больно ручка руля уперлась между лопаток, но не может пошевелиться. Дуло пистолета направлено прямо промеж глаз. — Отец очень разозлится, если я не найду этого сучонка. Так что, поговорим? — Антон слабо кивает.