Лекарь поневоле

      Сначала Фандралу показалось, что он сошёл с ума. Локи бережно отирал кровь с измождённого лица и тихо говорил: — Я сейчас всё уберу, больно больше не будет, ты только далеко не уходи. Хорошо? — и безо всякого перехода продолжил, — Фандрал, нужна твоя помощь. Я сначала уберу с его спины брус, затем освобожу ноги, а ты сразу же заваливай его на меня и осторожно разгибай ему ноги. Ты понял? Фандрал просто кивнул, хотя больше всего хотелось ударить короля ножом в горло.       Боль ворвалась откуда-то издалека, затмила собой весь белый свет, и Тор позволил себе вздрогнуть. Слабо-слабо. Ему казалось, что ноги отрезают по живому. Наверное, так оно и было, но Громовержец не стал возвращаться. Зачем? Ещё раз убедиться, что Локи негодяй, каких мало. В общую картину не вписывался только голос Фандрала. Он звал его, пытался добиться ответа и Тор не выдержал. Он испугался за друга, решил, что разгневанный Локи убьёт его, если Тор не позволит играть с собой, да и боль всё нарастала. Ноги ниже колен загорелись огнём, казалось, что их разорвёт изнутри. Руки сломанными крыльями повисли по бокам от туловища. Было холодно, казалось, что он замёрзает насмерть. Наконец, подоспел лекарь, которого слуги отправили вслед за королём. Он немного опешил, а когда Локи приказал осмотреть Тора, то смутился. Выяснилось, что он принёс только противоядия и укрепляющие. Он не рассчитывал, что Локи смилуется над братом. Правда, вовремя прикусил язык, считая, что эту мысль вслух лучше не озвучивать. — Что с его ногами? — Локи был уже слегка раздражён. — Они совсем ледяные, да и руки тоже.       Лекарь присел рядом с Тором и сильными руками начал ощупывать ноги Громовержца. Тот стиснул зубы и зашипел. Перевёрнутый на бок он сейчас видел только присевшего рядом Фандрала, так и не убравшего кинжал в ножны. Щекой он ощущал колено Локи, на которое тот уложил его голову и не мог думать уже ни о чём. — Ваше величество, — лекарь облегчённо выдохнул, — на нижних конечностях есть пульс. Слабый, но есть. На руках устойчивый, даже пассивные движения остались. Так что руки он сохранит, а ноги…. — Что?! — Пока не знаю. Нужно провести ещё один тест. — Хорошо. Спина? — Шрамы, но заживить я могу за неделю-две. — А если вернуть ему силы? — Тор слушал, о чём идёт речь, но не вникал в суть. Боль не давала покоя, как же хотелось в голос взвыть, но его друг был рядом. При нём он не мог, нельзя было, да и Локи…. Гордость. А Локи смотрел на искалеченного им же брата и молил Норн о том, чтобы тот застонал, просто показал, что он жив.       Фандрал покосился на лекаря, он хотел высказать Локи всё в лицо, но скандала при свидетелях тот не простил бы, и понятно, на ком бы отыгрался. Бог Обмана всё видел, но сейчас ему было не до бывшего друга. — Помоги мне его поднять, ему надо…. — Нет, — лекарь накладывал жгуты на ноги, — сейчас только на носилках и так, чтобы ноги были в полной неподвижности. — Хорошо, так иди за носилками и не болтай о его состоянии, — лекарь поклонился и вышел из тронного зала. Уже был почти рассвет и Локи смог рассмотреть Тора во всей «красе», радости это не добавило. Что нашло на Бога Обмана — Фандрал не знал, но рискнул. Сейчас он вспоминал, что Сиф до сих пор ночами видит, как ей приходится пороть Тора. Он сам никак не мог забыть, как искра жизни окончательно потухла в глазах друга. Локи всегда добивался своего. Добился и на этот раз. Сейчас он переступил через свою гордость и решил попытаться: — Государь, что Вам в нём. Умоляю о пощаде…. Что он говорил дальше, Локи не вслушивался. Ужасная мысль пришла в голову, да и засела острой занозой, царапающей мозг. Стали бы за него так просить? И страшный ответ напрашивался сам собой. Единственный из живых, кто это сделал, сейчас лежал рядом, но мысли его были где-то далеко, так, во всяком случае, казалось.       Локи слушал Фандрала и бледнел от ужаса, вот теперь тяжесть всего содеянного начала ложиться на его плечи, грозясь раздавить, прижать к полу и размазать тонким слоем, пока ничего не останется. Гордый воин просил его, унижался и даже пытался предложить себя на замену. Это было страшно, какое-то наваждение. Трикстер упрямо тряхнул головой, но прежде чем он ответил, послышался слабый голос Тора. Ему пришлось вернуться из мрака, он хотел спасти друга от гнева Локи. Один раз ему уже это удалось: — Господин, — голос ломался. Говорить было больно, — прошу, пощадите его. Я всё… — носом снова пошла кровь. Локи осторожно коснулся лица и стал вытирать её. Тихо приговаривая: — Я его не трону, обещаю. И тебя больше не трону, только какое-то время будет ещё больно. Только ты не уходишь, хорошо? — Да, г…. — рот прикрыли ладонью. — Говорить не надо. Тебе, я вижу, и так худо. Сейчас лекарь вернётся и всё ещё будет хорошо. — Спасибо, коли так… — он устало прикрыл глаза. Нет, он не верил Локи, и надежды не испытывал. Ведь не смог же он достучаться до его души всё это время, но вот воспитание не позволяло даже в таком состоянии проявить слабость. Он не видел, как Локи побледнел, не видел, как на глаза Фандрала навернулись слёзы.       Вернулся лекарь с носилками, позвать прислугу он не рискнул и теперь, трепеща, он объяснял: — Его надо уложить на спину и зафиксировать ноги, и руки тоже. — И как это понимать? Ты же видишь, что его спина сплошное месиво? Это же невозможно терпеть… — Ничего, господин. Я потерплю…. Это была не покорность или страх, это была попытка защитить Фандрала, не более. Слова были пустыми, отрешёнными, холодными. Логикой и расчётом здесь не пахло, Тор говорил то, что от него хотел бы услышать Локи ещё неделю назад и Бог Обмана понимал это слишком хорошо. — Несём его в мои покои, не надо, чтобы слуги видели его в таком виде, — задумчиво проговорил Локи, — Фандрал, сейчас поможешь его устроить, а потом приведёшь сюда Сиф. Поможешь с уходом…. Так, это потом. Никто не должен знать, что я его освободил. Завтра будешь отвечать дознавателю где ты был в эту ночь, да и Сиф тоже. Все должны быть уверены, что он сам смог освободиться. — В какие игры ты играешь? — злоба клокотала в груди блондина. — Это не игры. Его репутация, асы никогда не признают того, кто остался жив из милости, — Локи горько ухмыльнулся. — Он не сломался, он смог противостоять мне, он снова спас меня. — Вот уж интересно, зачем, — но Локи услышал, да и ответил, — Сам не знаю. Я не вижу смысла каяться в том, что, изменить мне уже не дано, но вот будущее я могу исправить.       В покоях Локи попросил остаться только лекаря, Фандрал поспешил к Сиф, а Локи начал осторожно срезать те отрёпки, в которые превратилось бельё Тора. Тот так и не потерял сознания, внутри него сжималась тугая пружина, готовая развернуться в любой момент. Он подсознательно ждал нового витка мучений и готовился к ним.       Из лекарского ящичка был извлечён флакон с густой, золотистой жидкостью по цвету и консистенции похожей на растопленный мёд: — Это надо выпить, — лекарь поднёс склянку к губам Тора, но тот не открыл рот. Он боролся с собой, но принимать подачки от Локи не хотел, он всё так же спокойно смотрел на бледного сводного брата. Тот забрал флакон, отхлебнул, так чтобы он видел и сам присел на край постели: — Надо выпить, понимаешь? — Зачем? Вы, господин, ещё не натешились? Вы ведь знаете, что я ещё долго не умру, тогда почему…. — Сколько раз именно ты спасал меня, Тор? Мы столько лет были вместе. Я же не прошу прощения или снисхождения. Прошу только о том, чтобы ты принял помощь. Не более. Я не знаю, как тебе поклясться, что больше не причиню тебе зла. Довериться мне ты больше не сможешь, как я понимаю? — Да, правильно, — и Локи только и мог, что восхитится Тором. Его поведение было достойно короля. Сгорая от боли и унижения, он терпел, да ещё ухитрялся сберечь собственное достоинство. — Я могу заставить тебя выпить насильно, сейчас я сильнее тебя. Физически, во всяком случае, но я не сделаю этого. Просто подумай о Фандрале, Сиф и остальных. — Угрожаешь? — слабо поинтересовался Тор. — Нет, прошу. Тебя сейчас лечить будут, а без обезболивания никак. — Тебя серьёзно это заботит? — прозвучало бы злой шуткой, если бы не ослабший голос. — Да, — и Локи стал осторожно поить его зельем. Боль отступила, но не полностью, но этого хватило, чтобы на Тора накатила эйфория. Его охватывала жажда кипучей деятельности, обыденные вещи казались невероятно смешными, а Локи только мог всё глубже погружаться в пучину отчаяния. — Ваше величество, я сейчас проведу один жестокий тест, а потом будет ясно, снимать жгуты или…. Несказанная часть повисла в воздухе и только Тор истерически всхлипнув, заявил: — Да сразу отрубай, порадуй своего короля, — и Локи не мог ему возразить.