***
Всё так было странно. Он добился власти, признания, любви асов. Тор и его друзья называют его господин, но всё это имеет привкус горечи и тлена. Всё кажется таким нелепым и глупым, что Локи ловит себя на мысли, что с удовольствием всучил бы сейчас Гунгнир едва живому Тору и пока тот не поправился, сбежал бы из Асгарда куда-нибудь как можно дальше. Вот только нельзя, он сам всё затеял, ему и разбирать последствия. Если бы Одина можно было бы разбудить…. Но тот точно сотрёт его с лица Девяти Миров.***
Низ живота закипал, Тору нужно было в туалет. Это был один из худших кошмаров его положения – отсутствие уборной. Каждый раз он терпел, сколько мог, иногда получалось вытерпеть несколько дней, но потом организм брал верх над гордостью и рассудком. Горячая струя текла по бедру, принося облегчение, смешанное с ужасным, горьким стыдом и унижением. Даже в такой малости он был зависим от прихоти жестокого брата. Сейчас он приоткрыл глаза и, не обращая внимания на боль во всём теле, попытался перевернуться с живота на бок. Ему это удалось и стало ещё хуже. Дремавшая в кресле рядом с кроватью Сиф тут же проснулась, она с опаской посмотрела на дверь за которой отдыхал Локи и зашептала: - Тише, тише. Не провоцируй…. Что ты хочешь? - Мне…. надо…. – он начал краснеть, а понявшая в чём дело валькирия осторожно погладила его по волосам. - Я помогу, но только тише, а то…. Локи разбуженный вознёй вернулся из рабочего кабинета в спальню. Он тоже понял, в чём дело, подошёл к кровати. Сиф вздрогнула, Тор сглотнул, и сипло начал: - Господин, - было противно, но рисковать подругой он не собирался, - простите, что потревожил. - Тебе помочь? – Локи уже понял причину. Тор задумался, выбирая ответ, который будет правильным, то есть не приведёт к вспышке ярости. Поэтому ответил обтекаемо. - Благодарю, - но понять да это, или нет – было нельзя. - Послушай, - Бог Обмана присел на корточки рядом с изголовьем кровати, и, заглядывая в глаза брата, заговорил, - Сиф может принести тебе латрину, я могу доставить тебя в уборную. Так как? «Хорошая альтернатива. Унизиться перед Сиф или позволить себя унизить перед ней», - губы как-то сами собой растянулись в скорбной усмешке. Как Громовержец не захохотал, он и сам не понял, но глухо застонал, когда Локи, пусть и с трудом, но взял его на руки, прямо как невесту, и покачиваясь вынес из спальни. - Мне выйти? – Локи пристально посмотрел на брата. – Сам сможешь? Тот только кивнул и зажмурился, он не стал слушать, когда Локи попытался его убедить в том, что всё ещё будет хорошо. Он чувствовал себя пойманным в паутину, липкую но очень прочную, из которой нельзя было выбраться, ибо тогда паук уничтожит его близких. Он давно со всем управился и просто тупо смотрел вперёд. Теперь он знал, как ощущается безысходность. Это вовсе не то чувство, которое было когда Один изгнал его. Тогда была только обида, а теперь пустота и отчаяние. Он пленник, как и Сиф и её жизнь зависит от Локи. Про себя он уже и не думал. Локи понимал, что происходит, но вот исправить уже ничего не мог. Только вылечить тело и рассчитывать, что Сиф сможет исцелить растерзанную в клочья душу. Ему было страшно, он вспоминал, как Тор до последнего называл его братом, как пытался образумить, но он в своей слепой гордыне «вершил месть», а теперь вот готов всё исправить, да уже не нужно. Он не полез с ненужными словами. Просто поправил повязки, вернул его в кровать и попросил Сиф позвать его через шесть часов, та кивнула, и как только Локи вышел из спальни, облегчённо вздохнула и присела рядом с Тором. Взяла за руку и прошептала: - Не теряй себя, не надо. Если ты исчезнешь, не будет и меня. Мы что-нибудь придумаем. - Спасибо, - только и мог ответить Тор. - Смотри, лекарь еды принёс. Я покормлю, - она взяла чашку с бульоном, приподняла голову друга и начала поить его. Тор от наслаждения прикрыл глаза, мрачный холод в груди истаял, уступая место теплу, и он позволил себе улыбнуться.***
Локи мрачно опустился в кресло и стал думать, как быть дальше. Тор не сломался, и это вселяло надежду. Вся его покорность была основана лишь на желании защитить друзей. Смущало другое. После всех перенесённых мытарств он не видел в сером взгляде ни ненависти, ни гнева, ни надежды. Ничего, и это пугало. Хотелось эмоций, хотелось видеть в его глазах жизнь. Отчаянно хотелось увидеть тот взгляд, который был у Тора во сне. Впервые он не выдержал, впервые Локи не знал, как поступить. Он не выдержал, груз обид, скитаний, боёв, власти и забот стал вдруг непомерно тяжёлым. Зачем он вообще всё это делал? За призраки своих желаний он отдал всё что имел. Ноги сами понесли его в спальню, он посмотрел на измученного брата, резко подошёл, заставив Сиф вздрогнуть. Она не отодвинулась от Тора. Напасть на Локи она не могла, тот всё же был намного сильнее её, но готова была закрыть возлюбленного собой. Локи не обратил на это никакого внимания, он минуты три молча смотрел на Тора. Тот уже хотел снова просить о милости для Сиф, но тут Локи рухнул на колени: - Прости, Тор. Слышишь, прости. Я всё поправлю, ноги ведь целы, и руки восстановятся. Я всё поправлю, прости….