***
Один сделал всё возможное, и авторитет Тора в Асгарде снова возрос. Как при этом не уронил авторитет Локи — осталось тайной за семью печатями. Выходит, не зря Одина считали сильнейшим королём. В тот вечер он снова пришёл к Тору. Локи как раз учил брата заново ходить. Закинув тяжёлую десницу себе на шею, он медленно водил его по покоям и как можно непринуждённее приговаривал: — Давай, видишь, у тебя получается, — не то что бы Тору это было нужно, скорее Громовержец никак не реагировал на слова Локи, если они не касались принятия зелий или новостей Асгарда, но так было не страшно. С недавних пор Бог Обмана понял, что действительно становится тенью Громовержца. Тор больше не обращает внимания на его присутствие или отсутствие. Ему всё равно. На него никто даже не смотрит кроме слуг и советников. Вот и сейчас все слова поддержки он говорил больше для себя, Тор не реагировал на них в лучшем случае, а чаще просто просил молчать, чтобы у него не болела голова. Мнение Локи он слушал только по вопросам дел Асгарда, отмечал, что Локи хороший политик и решения грамотны и взвешены. Вот и в этот вечер он только хотел, чтобы Локи не отвлекал его. Один посмотрел на сыновей и тихо обратился к Локи: — Локи, завтра ты отбываешь в Ванахейм послом. — Я не могу, — он взглядом указал на Тора. — А это не просьба. Это приказ, — спокойно ответил Один, — а потом, должны же ваны знать, что с Асгардом связываться опасно. Или отомстить не желаешь? — А Тор? — Ему обеспечат должный уход. Леди Сиф позаботится, а ты должен отбыть завтра же.***
Громовержец не возразил отцу, ему было всё равно. Когда на следующее утро в покоях показалась Сиф — он не спросил о Локи. — Как ты? — валькирия была не в привычном доспехе, а в платье, но ей неожиданно шло. — А что мне будет? Я же двужильный, — Тор грустно улыбнулся ей. Сиф не выдержала и забыв про гордость обняла его. — Прости, прости, прости меня. — За что? — Тор смутился и от слёз «железной» воительницы, и от того, что ему было приятно, что она обнимает его. — За тот день в тронном зале. — Ты не виновата. Ты ведь спасала Фандрала. Никогда бы себе не простил, если бы он погиб из-за меня. — Я так испугалась. Локи…. — Нам что больше не о чем говорить? — Тор нахмурился. — Лучше расскажи, что произошло пока меня не было? Сиф кротко улыбнулась, а Тор повинуясь порыву, вдруг вытянул вперёд ослабшую руку и погладил её по щеке. Валькирия вздрогнула от неожиданности, а Громовержец покраснел. — Извини…. — Хорошо, но только не шути. Не надо. Тор не понял, причём тут шутки, но на всякий случай промолчал, но не кивнул, чем весьма озадачил Сиф. Она начала рассказывать, напряжение последних лет стало таять, и разговор с политики и военных советов плавно перешёл на далёкое прошлое, а затем и вовсе на отвлечённые темы. Это был длинный-длинный разговор ни о чём.***
Последний раз Локи обернулся на Асгард, который оставлял позади. Сколько всего было связано с этим местом. Отчаянно захотелось, чтобы последние годы оказались кошмарным сном, чтобы всё, что произошло, было лишь плодом его больной фантазии. — Ваше высочество, — обратился к нему эйнхерий, — поторопитесь. Мы же ещё сюда вернёмся. Локи только вздохнул и пустил коня в галоп. Отряд сопровождения двинулся следом. Путь был недолгим, но визит в Ванахейм того стоил. Когда королю доложили, что к нему на три месяца с посольским визитом прибыл младший сын Одина, тот ужаснулся. Маг не умер, значит, захочет мести, в этом можно было не сомневаться, если только он догадался, что его отравили. Локи, тем временем, подошёл ближе к трону и поклонился: — Приветствую тебя, король Ла Клаон, — зелёные глаза внимательно смотрели на монарха, — в добром ли вы все здравии? — Благодарю, — интриган выдержал проницательный взгляд, — Локи Одинсон, а как Ваше здоровье? Передавайте мои пожелания долголетия и процветания Вашему глубокоуважаемому отцу и брату. Естественно ванн пытался унизить Локи, или просто разозлить его, но найти предлог, по которому можно выставить посла из страны не развязав войну. Асы, стоящие позади Локи, тихонько зароптали, а посол улыбнулся: — Стараниями Всеотца дела в Асгарде процветают, он одобрил большинство решений, принятых мной как наместником, а о здравии моего брата, я полагаю, вы сами у него справитесь. Он тоже жаждет встречи с Вами. Что касается меня, то слухи о той страшной лихорадке были правдивы, увы, но недуг отступил, и мы можем начать переговоры заново. Или Вы отказываетесь от своих обязательств? — О, нет. Отдохните с дороги и завтра с утра мы продолжим. Локи и его свиту проводили в лучшие покои, слуга завис у дверей, ожидая приказаний: — Вон отсюда, — Локи указал на дверь. — Но господин, — попытался возразить слуга, — мой Король…. — Приказал тебе шпионить. Вон отсюда, или вынесут вперёд ногами. — Повинуюсь, — пролепетал ванн и выскочил за дверь. — Я узнал, что на пиру будет присутствовать отравитель, — тихим, мурлыкающим голосом заметил один из слуг Локи. — Агриккола, тебе я поручаю самую ответственную часть плана, — слуга обратился в слух, — проследи за ним. Ты понимаешь? — Да, вы хотите, чтобы конец его был страшным, чтобы все знали, что это сделали вы, но доказать ничего не могли. — Именно, поэтому действовать будем аккуратно и без спешки. — Исполняю. В покои вновь постучали и другой слуга, запинаясь и бледнея позвал «дорогих гостей» в пиршественный зал. — Сейчас идём, — слуга сразу же испарился. — Ваше высочество, — заговорил начальник охраны. Он прекрасно помнил наставления Одина о том, что с Локи ничего не должно случиться, — крайне неблагоразумное решение. Пытались отравить один раз, попытаются и во второй. — Непременно попытаются, а мы немного повеселимся….***
Уже месяц Сиф приходила к Тору, тот заметно окреп, мог самостоятельно передвигаться. Руки уже слушались, но пока не налились былой силой, хотя молот уже подчинялся. Тяжёлое оружие покорно впархивало в руку по первому зову, он даже мог его приподнять, но не более. Сейчас он сидел в небольшом саду, в котором частенько гулял в детстве вместе с мамой и Локи, и смотрел на фонтан. Его одолевали невесёлые мысли. Оглядываясь в прошлое, он понимал, что у него была верная тень, не требующая ничего в замен. Его Сиф, и на кого он променял её любовь и верность. На глупую, нагловатую и пустенькую смертную. — Норны, — вслух прошептал Тор, — она ведь даже при первом знакомстве не скрывала, что жила с другим мужчиной как с мужем. — Как я был глуп. Тору очень хотелось подойти к ней, просить прощения за то, что любовь и верность не замечал в упор. Но как же подступиться? Ведь пока был силён, в блеске своей славы, он не нуждался в ней, поменял на пустышку. А сейчас? Да, силы вернутся, да он ещё будет правителем Асгарда, но как же подойти к ней? Как теперь смотреть ей в глаза? — Вот ты где! — Сиф смотрела на Тора и зрелище ей не нравилось. Привычно упрямо сжатые губы, волевой подбородок, глаза, теперь снова синие и… потухший, отсутствующий взгляд. — Ты пришла, — он улыбнулся, — а гуляю. — Вижу, всё сидишь на одном месте. Пойдём, просто походим. Тор начал тяжело вставать, как Сиф сдержалась и не кинулась к нему на помощь, она сама не поняла, но лишать Громовержца гордости она не стала. Он медленно подошёл к ней: — Куда идём? — тихо спросила она. — На корт? Там пока нет никого, я помогу восстановиться и…. — Сиф не надо. Оставь. Пойдём лучше в сад, — он не смотрел ей в глаза. — Не шути так, — вспыхнула она. — Я же просто твой друг, с которым хорошо сражаться бок обок, сходить в таверну, рассказывать о своих похождениях. Не шути со мной. — Я не шучу, — тихо ответил Тор, — прости. — Тогда, может, просто останемся здесь? — она села прямо на траву. Тор опустился рядом с ней и вдруг спросил: — Расскажешь мне о себе? — Ты ведь и так про меня всё знаешь. — Ничего я про тебя не знаю, кроме того, что ты позволяешь знать. Расскажешь? Сиф вздохнула и начала….