***
Локи очнулся только через три дня. В покоях было тихо и темно, у окна в кресле сидела застыв Сиф. Бог Обмана даже сразу и не понял, что она здесь делает, но валькирия тихо подошла к его кровати: — Очнулся, вот и хорошо. Надо пить, — воительница подала ему чашу с отваром, но Локи прикрыл глаза и тихо прошептал. — Не надо. Тебя ведь Тор просил, не надо, не принуждай себя. Я ведь тебе противен. — Как ни странно, но нет, — Сиф не врала, хоть и понимала, что Тор пошёл на страшный риск ради своего палача. Локи ведь смог остановиться ещё при власти, значит было не всё потеряно. Громовержец запретил ей говорить, куда и зачем он отправился. В этот раз это было посольство в Йотунхейм с предложением мира. Огун и Фандрал отправились с Тором и остальной свитой. Вольштагг остался помогать Сиф. Один запретил пускать к Локи прислугу, опасаясь сплетен и кривотолков. Все только и знали, что принц Локи нездоров.***
Когда Фандрал услышал, что задумал Тор, он не знал, что и думать. Наконец он совладал с гневом и возмущением и спросил: — Я много что не знаю, поэтому просто расскажи мне, что случилось, и будем думать. — Ну, слушай…. К тому времени, когда Тор закончил свой рассказ — Фандрал был белее мела, а Огун вкрадчиво прошептал: — А ты не думаешь, что он всё это заслужил? — Я сам со всем разберусь. Не хотите помочь — я не настаиваю, но сколько раз он помогал нам? — Верно, — спокойно ответил Фандрал, — а что он с тобой сделал? Не напомнишь? — Знаешь, я тоже отчасти виноват. Если бы в юности я не был таким надменным, то возможно сейчас было бы всё по-другому. И Фандрал и Огун промолчали, но потом всё-таки нашлось одно возражение. Весьма серьёзное. — Тот обряд, о котором ты говорил, подразумевает использование крови, но ведь кровь должна быть отдана добровольно, — это Огун начал говорить. — Думаешь, Бюллейст отдаст её добровольно? — Нет, но иного выхода у нас нет, и не будет. Нужно убедить его дать мне кровь, благо не обязательно говорить для чего. — Тор, без обид, но такое даже сам Локи провернуть бы не смог. Неужели ты полагаешь…. — Я не полагаю, — огрызнулся Тор, — я ничего не полагаю. У меня просто нет выбора, понимаешь? Он лежит и сходит с ума от боли и отчаяния. Кто-то же должен ему помочь и пусть это буду я. — Почему ты? Он же… — Хватит! Не хотите помогать, так и скажите, — Громовержец хлопнул ладонью по столу. — Брось, мы с тобой, — примирительно ответил Огун, — тем более, если не брать в расчёт историю с тобой, Локи многое сделал для Асгарда.***
В этот раз Тор шёл как и положено, с военизированной свитой, по главному горному проходу Йотунхейма. Он видел, как в темноте светились красные угольки глаз огромных синих дозорных. Спиной он ощущал их взгляды, способные вогнать в дрожь людей не менее мужественных чем Тор. Огромные, сине-зелёные горные ящерицы вынюхивали их следы и ждали приказа, когда можно будет насытиться их плотью. Отряд продвигался в центр Йотунхейма. — Господин, — верховный генерал армии склонился перед Бюллейстом, — к нам идут асы. — Это хорошо, — оскалился новый король Йотунхейма, — мерзкий лжец долго будет мучиться, прежде чем я убью его. — Осмелюсь сказать, но Локи среди них нет. Похоже, это посольство. — Даже так? Что же случилось, что асы смирили свою гордыню? — С ними Тор, значит, что-то серьёзное. — Хорошо, следить за ними, но не трогать. Ведите их в ледяную долину, переговоры будут там. — Повинуюсь, мой король.***
Идти по льду и снегу пришлось долго и трудно, ноги асов не такие широкие как йотунские, то и дело проваливались в наст. Только через три дня скитания по бесплодным равнинам они вышли к поселению, расположенному в ледяной долине. Сам Бюллейст в сопровождении двадцати великанов вышел к ним навстречу. — Тор Одинсон, — глумливо протянул он, — один? А где же то отродье, которое непонятно зачем спас Один? Неужели струсил? Зачем пожаловал? — Я пришёл как посол Асгарда. — Йотунхейм не заинтересован в сотрудничестве с низшими. — Тогда, возможно он заинтересуется этим? — Тор достал небольшой синий осколок Тессаракта. Бюллейст буквально взглядом пожирал его. — И только-то? — Всё, что уцелело. — И с чего вдруг такая щедрость? Йотуны ненавидят Асгард, а вы ненавидите нас. Я не верю тебе, Тор Одинсон, но ты поумнел или тебя это отродье надоумило? — Нет. Локи при смерти. При этих словах Бюллейст покосился на одного из приближённых. Тот едва заметно кивнул, подтверждая, что это правда. — Тогда почему? — Тёмные эльфы, — Тор выплюнул эти слова, а Бюллейст поморщился. Вот уж свартов ненавидели больше йотунов, — заморозь их мир. — А какая мне от этого польза? — скривился синекожий. — Никакой, но ты, похоже, просто не можешь этого сделать. Или боишься? — С огнём играешь. Не будь ты послом — твоя голова уже украшала бы моё копьё. — Пустое, — невесело хохотнул Тор. — Тогда поединок?! — гигант обнажил меч. — А что в качестве приза? — Тор покрепче сжал свой молот. — Жизнь! — Это так банально. Мы опять развяжем войну, в которой не будет победителя. У тебя нет наследников, у меня тоже. В выигрыше останутся только сварты и ваны. — И что? — Бюллейст нанёс первый удар. — Предлагаю, — Тор сделал свой выпад, — проигравший отдаст победителю, ну если будет жив, конечно, полный кубок своей крови. — Тогда готовься к смерти в любом случае. Мои кубки большие, твоей крови не хватит, чтобы заполнить его до краёв. Закипел бой, за которым наблюдали йотуны и асы, ибо подобного соглашения ещё никогда не заключалось.