Судьба?..

Как память мира – тоска. Чёрное… - Привет, Джууширо. – Шунсуй опёрся плечом о косяк. Надвинул шляпу на лицо. - Привет. – Укитаке, бледнее обычного, приветливо улыбнулся. - Нездоровится? – Кьёраку умел тщательно скрывать тревогу. Особенно – за ясными улыбками. - Ничего необычного, – небрежно отмахнулся Джууширо. - Мда? – Капитан восьмого отряда недоверчиво выгнул брови. – А Ретсу-чан поведала мне обратное. - Не сомневаюсь в компетентности Уноханы-тайчо. Но чувствую себя вполне нормально. - Что ж… партию в «Го»? - Почему бы и нет? – Лукавая улыбка. Такая непривычная для Укитаке. Как совесть мира – ложь. Чёрное… - Ты стал нерешительным. – Голос обволакивал, словно шёлк, пропитанный ядом. - Ведьма?.. Кьёраку резко поднялся. Встретил взгляд янтарно-карих глаз. - Удивлён. Ну надо же. Поздняя гостья, шурша алыми одеждами, приблизилась к капитану восьмого отряда. - Уходите. Он скоро вернётся. Он постарался выглядеть спокойным. - Нескоро. Успеем… пообщаться. Женщина растянула полноватые губы в обольстительной улыбке. - Вы… - Кьёраку прищурился. - Ах, не утруждай себя. – Взмах тонкой руки. – Я всё и так прекрасно помню… А ждать комплиментов от тебя не стану. Как и слушать. Наклон головы. Чёрная роскошь волос посыпалась на лицо, касаясь кроваво-красными кончиками плеч. - Не меняетесь, - как можно ироничнее констатировал Шунсуй. - Благодарю. Знаешь, я почти не узнаю тебя. – Гостья грациозно опустилась на место Укитаке-тайчо. Кивком головы позволила сесть Кьёраку-тайчо. – То, что ты испытываешь влечение к… - Райнен-сама, не вмешивайтесь в мою личную жизнь. – Капитан резко поднялся. - Если из-за неё ты впадаешь в идиотизм… – «Райнен-сама» безучастно намотала прядь своих волос на тонкий палец. - Я способен разобраться сам, - холодно ответил Шунсуй. - Ах, какие мы грозные. – Женщина негромко рассмеялась. Бархатные нотки обласкали слух ядовитым сарказмом. – И зачем тогда ты так упорно добиваешься Нанао-чан? Хочешь хотя бы себе доказать свою гетеросексуальность? Ах, да что я говорю? Как раз себе-то и надо доказать! Снова засмеялась. На этот раз с хорошо различимой издёвкой. - Райнен-сама… - Сядь. И не впадай в детство. Помнится, раньше ты называл меня по имени и на «ты». – Райнен откинулась назад, опираясь на руки. Запрокинула голову, обнажая беззащитную нежную кожу горла. - Так было раньше. – Кьёраку печально вздохнул. - Ну же, милый, не играй хотя бы при мне. Кому ты хочешь соврать? Мне? Ты уверен? Мне – Огненной Ведьме? – Смех прозвучал откровенно горько. Лицо исказилось гримасой отвращения. – Ты же знаешь, что это бессмысленно. Больше пользы приносит ложь себе, чем мне. Чем ты и пользуешься. Скажешь, нет? Взгляд пронзил насквозь. Шунсуй стоически стерпел. К горлу подкатила тошнота. Во рту появился кислый привкус. - Что же ты молчишь, радость моя? – Шёпот, почти шипение. Райнен подалась вперёд, томно полуприкрыв глаза. - А что он должен ответить? – раздался негромкий настороженный голос друга Кьёраку. - Привет, Джууширо. – Женщина даже не оглянулась, продолжая пронзать жертву взглядом. - Не имел чести быть представленным, – ровно произнёс Укитаке. - Джууширо, это Райнен… - …бывшая любовница Шу. – Гостья с интересом исследовала острые кроваво-красные коготки. На пятнадцать секунд воцарилась абсолютная тишина. Которую прервал вздох Джууширо. - Приятно познакомиться. – Он улыбнулся. - Да, я вижу, – безучастно отозвалась Райнен. – Шу, отпусти меч. Ты всё равно не успеешь… Да даже если? Станет легче?.. Вот то-то и оно. Не станет… ни тебе, ни муженьку моему, ни деткам-конфеткам… Да вы садитесь, Укитаке-тайчо. Я пришла ненадолго. Вот только маленько растереблю старые раны… Знаете, это забавно – разбередить раны (желательно чуть поджившие) и наблюдать, как Смертные корчатся в своей агонии. Ад на Земле. Карие глаза потемнели. Мягкая алая материя одежд Ведьмы затрепетала. - Наносить раны – это пошло и обыденно. Найти, определить глубину, медленно растеребить… или медленно расцарапывать нежную кожицу, размазывая кровь… Эх, дети… Полубезумная улыбка осветила бледное лицо. Глаза закрылись. - Шу… Ощущение тошноты усилилось. - Мальчик, вздохни поглубже. Разомкни цепь. Отпусти меч… – Каждый приказ сопровождался действием Кьёраку. – Закрой глаза. Расслабься. Досчитай до десяти… Теперь открой глаза, радость моя, и пой – удар боли прошёл мимо. - Ведьма… - Меня давным-давно зовут Райнен. И даже твой статус моего бывшего любовника не даёт тебе права звать меня так. – Женщина леденяще-холодно улыбнулась. – Я, конечно, Богиня… Укитаке вздрогнул. - …Ада… Вздрогнул повторно. - …но – Истинная. Потому что получила свободу. – Ведьма покачала головой. Лицо прояснилось. – Шу, как думаешь, твоя болезнь лечится?.. Так что же ты тогда страдаешь? Почему бы не признаться?.. Тут ты, может быть, и прав… Некоторые слова должны остаться непроизнесенными. Райнен легко поднялась на ноги. - Если ты после всего попадёшь в мой Ад, пощады не жди. Ухмыльнулась. - Пока-пока, Джу-чан. Была рада познакомиться. Исчезла. Секунды тишины объединились в минуты. Но не стали часом. Потому что Кьёраку встал и произнёс: - Прости за это… всё. – Горько улыбнулся. – Наши Боги порою жестоки. - Шунсуй… - Не нужно. Я рад был тебя повидать. Но – Нанао-чан ищет меня. До встречи. - Пока. Как сердце мира – боль. Чёрное… Кьёраку вскинул голову к темнеющему небу. Глубоко вдохнул носом. - Ты не меняешься, Райн. Всё пытаешься казаться хуже, чем есть. Шёпот, тихий-тихий. Пропитанный болью и тоской. - Уже и сама поверила… Позволь мне лгать, ладно? Я же тебе позволял. Позволял верить, что тебе совсем не больно… и что твоя любовь – такая… и что ты совсем не хочешь быть верной ЕМУ… ему одному… Позволь мне обманывать себя, хорошо? Потому что если я скажу… я… Прерывистый вздох. - Я найду лекарство от своей болезни. Я ему друг и брат. И иначе не будет… позволь мне убедить себя хотя бы в этом, ладно?