***
Голос Короля прокатился по Фуюки, и принёс с он собой свет и бурю. Они казались звездами, точкам золотого света, размером не больше человеческого кулака. От них расходилась рябь, словно камни швыряли в озеро расплавленного золота, и по мере того, как свет становился ярче, в порталах появлялись предметы. Мечи. Копья. Кинжалы. Жезлы. Все, начиная от замысловатых кос, которые мало кто мог удержать в руках и заканчивая простыми шестами, оружием всех форм и размеров со всего мира. Некоторые из них были невероятно сложными, некоторыми обманчиво простыми, но все они сияли очевидным качеством работы мастера. Каждое из этих орудий явно было величайшим шедевром образцового мастера, даже самое простое из них было произведением искусства. И каждое из них конечно было очень, очень хорошо в искусстве убивать. Гильгамеш махнул рукой и сотня сверкающих звезд мгновенно превратилась в сотню комет.***
Арчер отскочил назад, хлестаемый по ногам щупальцами Тени, даже когда дождь спроецированных кинжалов отбросил Ассассина назад, прежде чем смог воспользоваться наконец своим невыгодным положением. Воздух вокруг него сгустился так, словно он плыл сквозь патоку, и, не теряя ни секунды он развернулся и выпустил стрелу туда, где в последний раз видел Кастер, надеясь разрушить заклинание прежде, чем оно сможет его остановить. Это была, мягко говоря, неидеальная битва. Даже когда он затормозил, то видел, что едва успевает увернуться от Кастер - и Ассассин снова исчезает среди деревьев, и большая часть Тени вздымается из-под земли, вырастая из лужи тьмы, превращаясь в извивающуюся массу щупалец, которые отмечали основное тело существа. — Ты зря теряешь время, — отрезала Кастер. — Посмотри вокруг. Сакуре даже спать не нужно, чтобы я смогла спроецировать её силу. Её подсознание становится сознанием, и, как только это произойдет, мы победим. Грядет новая богиня. Арчер ухмыльнулся, потому что это было его обычным насмешливым выражением. — Ладно. Я не вижу её здесь и потому не думаю, что всё вот так вот просто… — Ты сам себе могилу роешь, ничтожество, — прошипела Кастер. — Как только Тень овладеет тобой, ты будешь принадлежать мне. Твоя насмешка будет вознаграждена в тысячу раз, как только это случится. Арчер посмотрел вверх мимо Тени, которая накатывала на него словно волна, мимо Кастер… и поморщился. — Ну, если тебе так легче, то скорее всего ты умрешь раньше, чем это случится. Кастер открыла было рот чтобы возразить, но проследила за его взглядом и поняла, что он смотрит на что-то позади неё… и повернулась, чтобы увернуться. «Милостивая Геката, что это за?..» Она не успела закончить мысль, как её плащ оказался разорван в клочья… а вместе с ним и позвоночник, защиту которого обеспечивал плащ, а заклинания ничего не смогли остановить. Она упала оземь, слишком ошеломленная болью чтобы закричать, когда мир вокруг неё начал взрываться. Но все было в порядке, Тень воззвала к ней, когда золотые стрелы пронзили её насквозь…***
Это не Сэйбер. Лансер дрался с Сэйбер и раньше. Дважды. Один раз до своего освобождения и один раз после. Оба раза это была забавная схватка, хотя она выжила лишь по счастливой случайности, даже против его более слабого «я». Её невидимый меч и сверхъестественные инстинкты были действительно единственными интересными моментами, покуда её Небесный Фантазм не был высвобожден. Но теперь всё было не так. Её клинок больше не был невидимым, скорее он не мог бы не заметить его даже если бы захотел и чернота его была зловещей для него. Она двигалась словно молния, оставляя за собой следы неземной пустоты и, хотя сама Сэйбер была не быстрее, чем прежде, он понял, что не может к ней приблизиться. Казалось, что пылающий чёрный меч и сама сила её гнева толкали его назад. Давление с которым она шла атаку, угрожало сокрушить его при каждом обмене ударами и клинок был окутан энергией которая расширяла его досягаемость и посылала жестокие удары вверх по его рукам каждый раз когда их оружие встречалось. Как он ни старался, ему не удавалось даже подобраться достаточно близко чтобы кровавая аура Гаэ Болга порезала её. И конечно же её магические сопротивление сделало бы бесполезной любую руну, которую он мог бы бросить. Больше всего на свете он чувствовал что стоит пред надвигающейся металлической стеной которая толкает его вперёд и чтобы сдвинуть её назад потребуется больше сил чем у него было. Джаггернаут, итак, на него опрокинется так что всё продолжалось медленно и неуклонно. Не ураганная ярость Берсеркера, но холодная ярость, которая знала, что рано или поздно восторжествует и потому медленно и уверенно набрасывалась на него нанося удары с неумолимой силой, пока, наконец не наступил конец. Их битва длилась всего несколько минут и все же она толкнула его на полпути вверх по ступенях храма без видимых усилий, прорезала тонкие линии на его руках, ногах, даже нанесла удар в грудь, не достаточно неглубокий чтобы коснуться сердца, но все же не получила никаких ран в ответ. Если не сможет каким-то образом заманить её в ловушку своим Небесным Фантазмом, то он обречён. Короче говоря, это было довольно потрясающе. Он думал, что лучше и быть не может когда небо вдруг разверзлось и осыпало их обоих дождем огня и смерти. Лестница разлетелась вдребезги словно в неё попала дюжина бомб. Он рассмеялся с самым чистым ликованием, которое возможно когда-либо испытывал, потому что это было справедливо. Так. Идеально. Жаль, что девушка не чувствовала того же. Вот женщины, а. Первый меч врезался в лестницу между ними раздробив половину ступеней храма и заставив их раздвинуться. Лансер отскочил назад к воротам храма а Сэйбер к подножию из щебня, который когда-то был ступенями. У обоих не было времени жаловаться, так как взрыв, который заставил их разойтись был первым из многих. Дождь золотистых ракет, которые рвались на улицах и склонах гор, словно бомбежка, оставляя кратеры размером с дом в худшие разы. Даже Замкнутый Барьер горы казалось мало помогал, пылая белым, отражая в лучшем случае половину из всего количества поражающего его оружия. Лансер не был так уж впечатлен, но только до тех пор, пока никто из них не атаковал его. Очевидно, это был не смертельный удар, его было очень трудно отбить. Но когда Гаэ Болг развернулся чтобы блокировать три сверкающие ракеты, одна из них проскользнула мимо защиты и пронзила его правое плечо, отбросив его назад почти что к двери главного здания храма чистым ударом. Некоторое время он лежал на спине, наслаждаясь болью и обдумывая последствия. В отличии от Арчера, который просто немного запутался в своей способности отражать снаряды, этот новый таинственный нападающий прошел сквозь него. Для обычного лучника это было невозможно. Он посмотрел на клинок, на который все еще был нанизан, позолоченную рапиру, но в то же время с лезвием настолько тонким что его почти и видно не было. Это делало оружие одновременно более и менее твердым, чем обычный клинок. Небесный Фантазм. Он не знал откуда, но знал, что он не соответствует ни одному герою о которых он когда-либо слышал. Такой причудливый клинок мог быть только Небесным Фантазмом. Все они были. Он улыбнулся. Слуга, настолько сильный что сможет нарушить любое правило и преодолеть любую защиту. Для кого величайшие сокровища ишь простые стрелы. Его силы должно быть, была непостижима. «Я просто должен сразиться с этим парнем». Он вскочил на ноги в плавной грации и с акульей улыбкой, сорвал меч с плеча, бросился назад к лестнице и спрыгнул вниз. Ему потребовалось доля секунды чтобы снова увидеть Сэйбер окутанной клубящейся аурой черного тумана. Ее меч за несколько секунд срезал полдюжины стрел, разбив вдребезги кинжал, который, казалось, был сделан из сверкающего льда. Она и правда была потрясающей. Он приземлился на землю, оттолкнулся и сделал выпад пытаясь ударить ее в спину, потому что восхищение не может продолжаться бесконечно. Ее боевые инстинкты дали ей понять что он приближается, то как напряглись ее мышцы доказывало это, но повернуться и блокировать его в этот момент означало бы оставить ее открытой для штурма. Он сдерживал ее, и она знала это, но ничего не могла с этим поделать. Как же приятно. И сияющий лунно-белый клинок врезался в его копье в самой середине удара, заставив его уйти от цели. Он увернулся, используя собственную инерцию чтобы начать новую атаку и направить свой клинок на Арчера. И почти потерял хватку на своем копье в полном недоумении, когда Гаэ Болг ударил по клинкам Арчера удерживаемым в стойке Арчера, но находящихся не в руках Арчера. — Широ, назад! — скомандовала Сэйбер, отбрасывая в сторону топор, который целился в ее голову. Удар был таким сильным, что приближающееся оружие полыхнуло пламенем. — Ты… — Иди! — малыш сорвался… нет, подумал Лансер. Не малыш. Не глупый ребенок лезущий драться с плакатом наперевес, не полубессознательный любитель, владеющий мечами, которые разбиваются как стекло. Это были мечи Арчера, такие же настоящие, как и его собственное оружие. — Найди первопричину всего этого и останови его! Я тебя прикрою! — Ты умрешь! — рявкнула Сэйбер. — Умрёт, — мягко согласился Лансер, хотя любопытство по поводу того, на что именно он смотрит удержало его от гнева. Широ даже не повернулся чтобы посмотреть на нее, а лишь пристально посмотрел на Лансера и ухмыльнулся. — Если это сделаю я, ты сможешь заключить контракт с Илией. Наверное, так для тебя будет лучше. Но если умрешь здесь, нам всем конец, так что просто уходи! Сэйбер атаковала, исчезая в порыве ветра и силы, когда клинки дождем посыпались вокруг нее, и Лансер едва заметил, как она исчезла. «Очень знакомое выражение лица. Этот меч. Эта поза… Да что тут происходит?» Он несколько раз моргнул… и улыбнулся, встал в стойку и приготовился к атаке. — Значит, когда я убью тебя Арчер тоже умрет? Выражение его лица, когда он умрет не в бою, будет для меня лучшей наградой. Более хорошей, чем убийство его лично мной. Широ растерянно заморгал, но тут же понял, что отвлечение разговорами неплохой план. Чем бы ни была эта бомбардировка, теперь она преследовала Сэйбер. Он слышал, как взрывы отдаляются. Любое дополнительное время, которое он мог бы купить ей с этим безумцем, далеко-далеко не было дополнительным временем, которое она должна была остановить. — О чем ты говоришь? Арчер не мой Слуга. Лансер усмехнулся, отступая в сторону, когда великолепная алебарда пронеслась мимо его уха. — Не додумался? Или, черт возьми, может, я ошибаюсь, ну да ладно. Я убью тебя забавы ради, несмотря ни на что. Он бросился вперед, пронзая копьем пылающую ночь, горя желанием увидеть какие новые трюки парнишка выкинет на этот раз.***
Больно. Больно. Ее увеличенная сила, ее Тень очнулась и принялась двигаться сама по себе, освобожденная от ее контроля, следующая первобытным инстинктам. Сила, которую она из нее черпала, была мучительна, голод Тени был безграничен, несмотря на то сколько душ поглотила Кастер. Каждый шаг ощущался как стометровый рывок с точки зрения энергии, которую она вытягивала из нее. Ее тело пронзали снова и снова, кровь скапливалась вокруг, и её раны не заживали. Она была воплощением всего зла в мире, и любые раны, нанесенные ее телу, должны были заживать в считанные секунды. Но эти раны сопротивлялись ей, клинки пронзали ее тело отрицая таинство Тени и самый сильный и глубокий порез, полученный от золотого копья ударившего в поясницу и перерубившего позвоночник, спело песнь смерти ей, истекающей кровью на земле. Но она вытерпит. Один шаг. Другой. Ее тело горело и замерзало одновременно, и она чувствовала, как ее органы обращаются в лезвия. Но с каждым шагом она все больше убеждала себя в том, что нужно. Просто. Вытерпеть. И она вытерпит. Она была сломлена, избита, умерла позорной смертью, прежде чем смогла выбраться. Она была неудачницей, слабачкой, потеряла свою любовь, гордость и прочее, оставив лишь желание двигаться вперёд. Соичиро пал, Сакура бросила ее, но она все равно выживет. Царапая, рвя и таща за собой окровавленные кончики пальцев к победе. Главное. Только. Вытерпеть. Мучительно Сакура направилась к поместью Мато, убеждая себя в том, что скоро все закончится. С каждым мучительным дюймом Кастер подтягивала себя к корчащейся Тени убеждая себя, что не может всё вот так закончиться. И по идее обе были правы.***
Тосака Рин шагала по залам поместья Мато и всеми фибрами души боролась с желанием дотла сжечь этом место. Зокен, по-видимому, отсутствовал. Или, по крайней мере, никак не отреагировал на ее присутствие в его подвальной мастерской. … Мастерская, ха. Да проще назвать это камерой пыток. Увидев ее сквозь магический камень, который она спрятала в пальто Сакуры, Рин оказалась не готова к тому, каким на самом деле оказалось это место. Черви и сами по себе были достаточно мерзкими, но вблизи, любой способный к анализу конструкции, вычислению двеомеров, и определению не только функции, но и принципа создания… Она знала, что эти конструкты были дешевкой, порожденные скорее временем и грубой силой, нежели мастерством. Она могла бы взять заклинания, вплетенные в их плоть и создать нечто гораздо лучшее, чем думал изначальный создатель. Однако зная их основную функцию, она подумала, что лучше руки себе отрубит, нежели будет с ними экспериментировать. Она оставила Райдер внизу, дав краткий приказ: убить все живое в комнате. Она не была уверена, достигнет ли цели, и нет ли других фамильяров, но потеря главного улья определенно по нему ударит. Кроме того, прямо сейчас ей нужно было побыть одной. Обучение на Мага как под руководством отца, так и под руководством Кирея было мучением. Взобраться на вершину рода Тосака было делом многих лет и каждый шаг был подобен железным шипом, вбивающимся в душу. И потому, когда она увидела странное поведение Сакуры в школе, изменения в ее теле, то поняла, что это результат магии Макири. Она могла лишь предположить, и не без оснований, между прочим, что Сакура столкнулась с той же болью, что и она сама, и просто не смогла справиться с ней так же хорошо. Господи, как же она ошибалась!.. Абсолютная глубина ее невежества и последнее предубеждение были разорваны в клочья. Это уже слишком. Она бродила в полубессознательном состоянии, едва способная даже гнев почувствовать, который, как она знала, просто должен быть где то глубоко; она была на грани эмоционального срыва. И именно в том состоянии она обнаружила спальню Сакуры. На самом деле оказавшуюся в неплохом состоянии. Дом в целом был холодным и сырым и о нем явно заботились по минимуму. Все было старым, изношенным и везде слегка пахло плесенью. Потому, когда она вошла в комнату, то удивилась, увидев удобную кровать, письменный стол, чистый пол и недавно покрашенные стены. Вряд ли эту комнату можно было назвать роскошной, но по крайней мере она была похожа на спальню. Несколько спартански обставленную, но не такую уж и неудобную. И это было самое худшее. На первый взгляд комната выглядела довольно приятно в сравнении с остальной частью поместья. Место, куда молодая, подвергающаяся насилию девушка, могла бы прийти и найти для себя что-то вроде убежища. Можно было так думать по крайней мере до тех пор, пока не присмотришься к кровати и не заметишь на темном покрывале несколько капель засохшей коричневатой крови и что-то еще более темное. Едва заметные пятна, не увидишь если не присмотришься. Сакура, возможно, думала, что их удалось очистить. Но эти несколько разрозненных капель рассказали историю, которую Рин глубоко внутри отчаянно надеялась опровергнуть. И почему-то после этого… всё стало еще хуже. Подвал был сущим кошмаром, но там хотя бы все было ясно. Он не давал ложных надежд, просто был камерой пыток. А учитывая характер улик… Зокен не единственный должен будет умереть. До сих пребывая в полубессознательном состоянии, она вышла из спальни. Она вернется позже, чтобы сжечь тут все, но сейчас стоило объединиться с Райдер и поискать новые улики, другую мастерскую, что угодно. Сосредоточиться на работе и не думать. Сосредоточиться на работе и не… — Что ты здесь делаешь? — спросил холодный, неприятный мужской голос позади. — Тебе все еще мало, Тосака? Ты пришла снова показать мне, какое я посмешище? Рин, как правило, не часто задумывалась о Синдзи. Честно говоря, как только получила Райдер и отняла у него последнее, что делало его полноценной личностью, она почти забыла о его существовании. Но при звуке голоса она обернулась и поняла, что это было ошибкой. Он был бледнее чем обычно, его кожа нездорово блестела от пота, а в глазах было нечто среднее между отчаянием и безумием. Он выглядел как человек, который отказался от жизни. Как человек, который понял что у него нет причин продолжать, и его тело просто сдастся и скользнет в пустоту, в которую уже улетел его разум. Или, может быть, именно так она думала. Возможно, всё это просто было неважно. Он открыл было рот чтобы что-то сказать, но она не расслышала что именно из-за шума крови в ушах. Его лицо было одновременно переполнено жалобой и ненавистью, словно от одного лишь взгляда на нее его тошнило, но он так отчаянно нуждался в том чтобы кто-то признал его что ему уже было все равно. Она могла бы пожалеть его. Но сейчас все, о чем она могла думать это испачканное кровью покрывало и несколько капель чего-то более бледного. Она сунула руку в ножны под плащом и вытащила кинжал Азота. Она не часто его с собой носила, но в такое время лучше перебдеть. Любое оружие может оказаться полезным. Была у нее замечательная идейка касательно того, как использовать эту штуку.***
Черное копье вновь пронзило его оружие, мечи разлетелись вдребезги, а кровавая аура проклятого оружия впилась в его руки, и порезы возникли из ниоткуда. Лансер играл с ним радостно, мучая Широ, и знал это. Он обладал (каким-то образом) мастерством Арчера в обращении с этими клинками или по крайней мере только его частью… но он не был Арчером. Слуга был выше, сильнее, быстрее. Равные навыки или нет, Арчер способен был сражаться так, как Широ физически не мог. «И это было лишь оправданием». «Ты должен победить его. Если не сможешь тогда стань тем, кто сможет». Пропасть между человеком и Слугой была слишком велика. Он мог бы укрепить свои мускулы, но физически стать равным монстру перед ним никогда не удастся. «… А если не сможешь этого, тогда создай то, что позволит тебе победить. Измени правила. Для каждого врага есть оружие, для каждого призыва есть инструмент. Посмотри на монстра перед собой и создай клинок, который сможет убить его». Лансер был лучше его? и никакое оружие в его руках не смогло бы этого изменить, он знал это разумом, но сердцем, инстинктами и пламенем горящим в глаза понимал? что если не сделает этого, то Сэйбер, Тосаке и Илии придется встретиться с этим смеющимся маньяком, который пытал и убивал забавы ради!.. И именно в этот кристально ясный момент стало очевидно, какое оружие нужно использовать. Слит я из тысяч клинков. Сталь — мое тело, а в венах — огонь. Лансер бросился вперед, наслаждаясь охотой, запах крови заполнил его ноздри и… в принципе ему уже становилось довольно скучно. Он был неплох для человека, но пришло время ускорить события и найти кого-то близкого к его, Лансера, уровню. Может, отрубить ему руку и посмотреть, что будет? Да, это было бы забавно, и могло бы привести бой к более быстрому концу, чтобы он мог отправиться и найти Сэйбер. Острие его копья взметнулось вперед чтобы пронзить защиту мальчишки, прежде чем его клинки будут заменены, а затем зацепить его под правой рукой и разрезать… Но мальчишка вместо того, чтобы заблокировать или попытаться парировать удар отскочил назад, оказавшись вне досягаемости копья. Лансер едва не застонал от досады. Сбежать пытается? Скучно. Скучно. Не сбавляя скорости Лансер, сделал шаг, вонзив пятку в тротуар чтобы немного перенаправить удар, выкидывая руку вперед и намереваясь покончить с этим фарсом прямо здесь и сейчас… И мальчишка отбросил копье далеко за пределы досягаемости своих мечей, отводя его атаку в сторону. Широко раскрыв глаза от шока, Лансер оттолкнулся пятками останавливая атаку и разворачиваясь чтобы ударить мальчишку в шею, но понял, что тот снова увернулся… и при этом нанес ответный удар. Черное копье ударило в воздух и Лансер зашипел от боли, когда что-то полоснуло его по груди. Он сам отпрыгнул назад, наблюдая как мальчишка принял оборонительную позу… и рассмеялся. Эмия Широ копировал позу, которую сам Лансер принимал тысячи раз, и алое копье в его руках излучало жажду крови. Лансер ошеломленно покачал головой. — Знаешь, малыш, ты мне почти нравишься. Ты либо храбр как охотящийся волк, либо слишком глуп, чтобы сдаться, но в любом случае ты по крайней мере заставил меня повеселиться. Но ты что, думаешь, что копия копья спасёт тебя? Парочка моих трюков и дешевая копия моего оружия не сделают из тебя Лансера. Мальчик ничего не ответил, но то, как его глаза метнулись через плечо Лансера, невольно сказал ему о многом. Лансер снова развернулся вместе со своим копьем, отразившим дюжину серебряных стрел, не грубые золотые снаряды, а просто клинки его нелюбимого Арчера. Он огляделся в поисках места, где мог бы занять позицию напыщенный осел, готовый к атаке… А мальчишка попытался ударить его в спину! — В спину?! — рявкнул он, оттолкнувшись и позволив лезвию лениво скользнуть между рукой и телом, ловя древко свободной рукой. — Вот оно как, мелкий засранец? Думаешь, что бесить меня это самый лучший вариант?! Взгляд парня был жестким и непримиримым, что по общему признанию вернуло ему несколько очков. — Ты попытался сделать то же самое с Сэйбер. Теперь мы квиты. Лансер вскинул свое оружие, чтобы показать мелкому идиоту что разницы никакой, потому что Эмия Широ на голову короче, но понял, что ему не хватает времени на секунду убийства. В самой середине удар обратился парированием, и Гаэ Болг повернулся, чтобы отрубить стрелу, летящую ему в голову сбоку. Лансер зашипел от боли, когда мальчишка вырвал копье из его руки, лезвие которого прошло сквозь броню. «Неприятно», — подумал Лансер, наблюдая как мальчишка занял оборонительную позицию и вместе с этим пытаясь определить местонахождение снайпера… Парень отскочил назад, отступив быстрее чем мог бы будучи человеком. Много лет тренировок Лансера помогли ему это сделать. А Лансер тем временем понял, что влип по-крупному. Арчер спустился на него сверху, летящим прыжком прямо от деревьев, обрамляющих гору, и стрела прогнала свой путь к нему, не крошечный дротик, но спиральный сверкающий клинок, который пересек бы сотни километров, а был выпущен с расстояния менее ста метров. Он попадет, не может не попасть… вот только при всей своей скорости Лансеру все равно не было равных. Как бы ни была невозможна атака, Лансер отбил ее и отбросил мерцающую стрелу в сторону. И в тот момент, когда он коснулся ее Гаэ Болгом, Сломанный Фантазм взорвался прямо у него под носом.***
Ничто в мире, ни одна вещь не могла привести его в такую ярость как вид ее мчащейся к нему, черной и серебристой на фоне пламени его гнева. Она по-прежнему была прекрасна и это было хуже всего. Внешне она все еще казалась бы ему привлекательной если бы он не знал, что у нее внутри. Она позволила другому коснуться ее. Испортить ее. Она была осквернена. С каждым шагом, что она делала к нему он приходил в ярость. Он обрушал на нее дождь из мечей, клинков силы и величия, но она отбрасывала их в стороны дюжинами. Черный меч, которым она пользовалась, насмешка над священным клинком, прочерчивал темные линии в воздухе, а сама она двигалась с силой и ясностью которых ей не хватало во время их предыдущей встречи. В данный момент она была ближе к Сэйбер четвертой войны с точки зрения силы. Даже еще сильнее. Она должна была быть невероятно красивой, но вместо этого у него в животе все переворачивалось от ее образа. Сэйбер, его Сэйбер, должна была пробираться сквозь грязь и кровь этого мира нетронутой, непокоренной, вечно испытывающей боль, но не позволяющей ничему прикоснуться к ней. Она должна была быть сломлена только им, в тот момент, который определит ее жизнь навсегда. Теперь же словно позолоченная обертка вокруг гнилого плода, она была хороша внешне, но отвратительна внутри. Она свернула на ту улицу, которую он выбрал и посмотрела на небольшой многоквартирный дом, на котором он примостился. Ее шаги разрывали мостовую, когда она атаковала и ее сверкающий черный меч разрушил древнее копье которое он послал за ее головой словно это была простая деревяшка. Окруженная ураганом силы взревевшем вокруг, она прыгнула, практически паря в воздухе, перепрыгнув вершину здания одним прыжком и опуская клинок вниз. Врата открылись шире. Он слышал, как она зарычала от ярости, когда ее атака была встречена и отброшена сотней щитов, каждый из которых был так же великолепен, как и мечи, которые он метал. От простых щитов из полированной бронзы до башенных щитов, которые, казалось, были выкованы из одного гигантского алмаза, сверкающего светом, словно звезда. Против такой стены, даже самый могущественный демонический меч не выдержал бы, и она была отброшена назад. Ее собственная сила, обратилась против нее словно ветром отброшенная могучими стражами. Гильгамеш улыбнулся ей словно во сне. Он уже так давно не испытывал ничего подобного, нанося удары с такой яростью что чувствовал себя на расстоянии от окружающей реальности. Вспоминать о настоящей ярости было несколько неприятно, но с каждой секундой ее вид поднимал эмоции на новые высоты и контролировать их становилось невозможно. Поэтому он двигался медленно как во сне и улыбаясь говорил. — Ты больше не принадлежишь мне. Когда-то я видел в тебе свое сокровище, но тебе не стоило позволять этой штуке коснуться тебя. Я мог бы забыть о твоей неверности если бы всего лишь завела себе любовника, хоть и пришлось бы его убить. Но позволить твоему ядру распасться без моего на то согласия? Это грех, который нельзя простить, Сэйбер. Сэйбер подняла на него взгляд, и он почувствовал, что ее взгляд одновременно и соблазняет, и вызывает отвращение. Она смотрела на него со всепоглощающим гневом, словно бешеное животное и ему было одновременно противно такое отношение с ее стороны и приятно осознание того что она здесь, с ним, в этой дымке которая застилает глаза и заставляет перекручиваться желудок. В каком-то смысле встреча его любви с ним в лабиринте темной страсти в последний раз была уместна, но ни один из них не мог контролировать темные импульсы. Она не говорила с ним и не бросала вызов, а просто следовала зову крови стараясь снести его голову. Это была не Сэйбер. Это не она. Совсем не она. Но в каком-то смысле она все еще была элегантна. Он щелкнул пальцами и в небе появились новые золотистые порталы. В гневе он улыбнулся еще шире. Его мысли приняли весьма забавный оттенок. «Сгорим же в безумии. Давай устроим кровавую бойню в свое удовольствие». «Потанцуй со мной, моя милая Сэйбер».***
Сакура не была уверена чего ожидала, входя в свой дом, но точно не этого. Входная дверь была сорвана с петель, судя по повреждениям кто-то проделал в ней дырки чтобы крепко ухватиться. Дальше дверь в подвальные помещения также была раздавлена и изнутри она не слышала чириканья роя. Дедушкины черви были либо убиты, либо зарылись в более глубокие норы. В любом случае ясно было что лаборатории и поместье подверглись нападению. Слуга? Боже, она надеялась, что нет. Сэмпай уже знал об истинном облике Зокена, но увидев эту комнату с червями, возможно, он понял кто они такие… ей бы не хотелось, чтобы он знал. Он почувствует себя ужасно из-за того, что не предотвратил все это и то, что должно произойти явно его опечалит. Она пришла сюда чтобы защитить его, а не мучить. Но, с другой стороны, единственными активными слугами о которых она знала были Райдер и Арчер, и она не хотела, чтобы сестра подверглась… … Этому. Рин спустилась с верхних этажей, и Сакура застыла словно олень при свете фар. Она была бледна, кожа ее посерела, а на лбу блестели бисеринки пота, но всё было нормой, ничего страшного. Сакура знала это, знала что видит то чего нет, что ей кажется что ее разум не позволит ей сложить кусочки головоломки вместе ради ее же собственной безопасности. Потому что она выглядела не только усталой, но и испуганной. Словно увидела своего собственного призрака. И то, что казалось наполнило ее этим ужасом, была Сакура. И обе ее руки от запястий вниз были покрыты кровью. — … Сакура? — прошептала она и по ее тону чувствовалось что она хочет оказаться, где угодно только не здесь. — Что ты тут де… — Что ты видела, сестра? — спросила Сакура мягким, но твердым тоном. — И что ты сделала? Сестра не смотрела ей в глаза. — Все. Яму с червями. Спальню. Всё. Внутри у Сакуры похолодело, когда она услышала полную противоположность своим надеждам. — П… понятно. И что ты сделала?.. — Я приказала Райдер уничтожить мастерские. Пора бы ей уже закончить. Я не могла допустить… существования подобного. Я также нашла кое-что наверху, — она помолчала. — Доказательства. — А потом и брата, — сказала Сакура и страх в ее крови обратился холодной и черной уверенностью. — Да, — прошептала Рин. — Да, и я не о чем не жалею. Он это заслужил… Но тут ее прервала Сакура, сделавшая несколько шагов вперед и заключившая ее в объятия. — Прости меня, сестра. Мне так жаль… — пробормотала Сакура, гладя сестру по волосам. — Ч… Что? — Все те годы… Во тьме, с Макири… это было так ужасно, сестра, также ужасно, как и выглядело. Никакой лжи. Это воистину дом чудовищ. — И я никогда, никогда не хотела, чтобы эта чернота запятнала и тебя. Я могла б справиться с этим, но теперь и ты втянута в их мир. Обращена против своей природы. Если бы я начала действовать раньше, то возможно смогла бы тебя защитить… — прошептала Сакура. Рин слегка расслабилась в объятиях и едва сдерживая рыдания в голосе произнесла: — Нет. Это я во всем виновата. Я должна была догадаться что они делают с тобой, но боялась смотреть. Если бы я что-то сделала, вмешалась бы чуть раньше!.. — Чш-ш-ш, — пробормотала Сакура, чувствуя, как по ее щекам текут слезы, но радостные. — Ты бы так и сделала. Но я этого не хотела от тебя, сестра. — Нет! Дело не во мне, а в тебе, — отрезала Рин отталкивая Сакуру и оставляя кровавые отпечатки ладоней на рубашке сестры. — После того что они с тобой сделали, они это заслужили! Единственное что я чувствую по отношению к Синдзи это «минус один, двигаемся дальше», и ты должна чувствовать тоже самое. Сакура вздохнула и слезы покатились по ее щекам. — Спасибо, — улыбнулась она. — Я рада тому, что ты хочешь меня защитить. Но… Я тоже должна защищать тебя, сестра. Если бы я могла, то держала бы тебя как можно дальше от всего этого. Потому что действительно хороший человек и у тебя еще есть надежда. — Не то, что у меня. Рин открыла было рот чтобы возразить, но внезапно почувствовала, как ее захлестнул блаженный приток жизненных сил. Одновременно с ним, больно обжигая, полыхнула книга в переднем кармане пальто. У Рин было достаточно времени чтобы сбросить его и увидеть как оно вспыхнуло, вместе с томиком фальшивого Слуги, а затем ее что-то ударило по затылку и все погрузилось во тьму.***
А танец всё продолжался. Гильгамеш понимал, что ведет себя словно варвар, но ему было все равно. Он соединился с Сэйбер на новом уровне, лишенном королевского достоинства их прежней любви, но все же прекрасном. Мечи падали на нее словно капли дождя, по дюжине за раз, разрывая здания и улицы под ними. И все же ни один из них не смог ее пронзить. Каждый из них был парирован или отклонен или разрезан на мелкие осколки ее силой. Кирей, вероятно, был бы раздосадован этим зрелищем, особенно тем что он почти наверняка убил по меньшей мере тридцать дворняг, обитавших в этом отвратительном городе и не потрудился даже сделать это незаметно, но вдруг понял что его не волнует. Пусть у святоши прибавится проблем. Все равно ему стоит научиться получать удовольствие от своей работы. Это было весело. Сэйбер шагнула вперед, и дюжина клинков рассыпалась от ее силы. Ветер вокруг нее ревел словно ураган защищая ото всех атак. Ее клинок сиял яростью тьмы и срезал каждую ракету, посланную в ее сторону. Она подпрыгнула в воздух, гнев Экскалибура разрезал лезвие, сотканное из мерцающего льда, косу, которая пронизывала ее кровь и рубила бессмертных, копье, сделанное из молнии и пламени. Небесные Фантазмы, клинки магии и таинства и те разбивались о черный меч фей, словно были созданы из стекла и пыли. Великолепно. Она плыла по воздуху, опускаясь на него словно летающий хищник. Сэйбер опустила клинок и из ниоткуда возник щит, не чудесное сокровище, а стена из толстого железа, которую Беовульф собирался использовать в своей последней битве против дракона, который заберет его жизнь. Щит не устоял против этого дракона, не устоит и против черной змеи, которая пыталась вонзить в него свои клыки. Но это дало ему время дотянуться до чего-то более… сильнодействующего. Клинок Сэйбер взвизгнул. Искры и черный свет с ревом вырвались наружу, когда Экскалибур глубоко врезался в железный барьер, разрывая прототип точно также как и драконий огонь разрывал стену в легенде Беовульфа. Но, как и в легенде, щит служил своей цели позволяя хозяину использовать более смертоносное оружие. Глаза Сэйбер расширились, когда щит разлетелся вдребезги и ее опускающееся оружие врезалось в Эа. Полыхнул багровый свет лучшего сокровища Гильгамеша. Вращающийся клинок вспыхнул на фоне черного света Экскалибура. Взрывная волна обрушилась на обоих, когда оружия попытались уничтожить друг друга, разделив их и нанеся последний, смертельный удар несчастному зданию. Останки сооружения до конца раскололись напополам, оставив и Сэйбер и Гильгамеша стоять на вершине колонны того немного что ещё осталось в состоянии. Гильгамеш улыбнулся. — Вот, теперь сцена готова. Ты оказалась достойна, темная имитация Сэйбер. Я ошибался насчет тебя. Ты не какая-то грязная ползучая личинка, как я боялся, а разъярённый черный дракон, широко распростёрший крылья над моим королевством, в то время как все в ее тени дрожат! Зверь, но зверь из легенды, и действительно достойный противник! Сэйбер промолчала. Ее глаза потеряли все следы своего истинного оттенка, превратившись в ядовитые золотые шары, не выражавшие ничего кроме ненависти. Она расставила ноги пошире и вокруг Экскалибура запылал черный свет. Гильгамеш трепетал от желания, ошеломлённый этим необычным и все же каким-то образом до сих пор великолепным созданием. Темнота сорвалась с ее клинка, танцуя вокруг нее словно пламя, ветер и черный туман накатывали на нее волнами, разрывавшими землю. Ухмылка Гильгамеша стала шире и Эа вертелся все быстрее и быстрее, втягивая силу, поглощая ее, но не испуская. Идеальный контраргумент черному мечу, испускающему черный огонь во все стороны. Черный дракон расправил крылья и мир запылал под его взглядом. Но легендарный монстр всегда умирает от меча легендарного героя. — Моя радость и мой гнев возгорелись, и образ дракона поет в моей душе! — закричал он с маниакальной улыбкой на лице и взглядом горевшим безумием. — Пади, чудовище из тёмного мифа! Сцена, достойная твоего поражения, уже готова! Сэйбер топнула ногой, шагнула вперед и разбила бетонный столб, который удерживал ее в воздухе, а затем проревела: — Экскалибур! Никогда еще он не был настолько взбешен. Никогда еще не был настолько счастлив. Сэйбер всегда будет великолепна, неважно в какой форме она будет, и покуда должна гореть за то, что позволила этой тьме прикоснуться к ней… это будет ярко. — Энума Элиш!***
Лансер выпрыгнул из взрывного облака. Его броня была разбита вдребезги, а плоть на лице и груди горела. Он резко затормозил и в его сознании смешались боль, гнев и болезненное восхищение. Это было больно, но план был настолько хорош, что он не мог им не восхищаться… Воздух засвистел от стрел, и он взмахнул все еще дымящимся копьем, но обнаружил не настоящую стрелу, а пару одинаковых клинков, кружащих вокруг него, не вонзающихся, но летающих вокруг. Отрезавших путь к отступлению. Дух и техника, безупречно тверды. Арчер приземлился перед ним и атаковал одним плавным движением с другой парой мечей в руках. Он немедля швырнул их вперед и создал еще одну пару клинков в руках, не пропуская ни шага и продолжая атаку. Наша сила разрывает горы. Это была хитрость, попытка создать атаку, которую он не мог отразить, производя атаки со всех сторон одновременно. Неважно, насколько быстрым мог быть Гаэ Болг, копье не могло быть в шести местах одновременно. Он недооценил Лансера. Клинок физически не мог сделать то, чего он хотел избежать, но это было не важно. Скорость Лансера была выше человеческой, даже выше, чем у других Слуг, и для него даже наносекундной задержки было достаточно. Копье описало одну единственную идеальную дугу отбросив в сторону все четыре снаряда за полсекунды. Но всего их было шесть. Наши клинки рассекают воду. Он зашипел от ярости, когда кончик копья оказался вытянут чуть дальше, чем он планировал, третья пара оружия отзывалась внутри кричащими инстинктами, приближаясь прямо позади, идеально соответствую паре впереди и дополняя первоначальный удар Арчера рубящий с боков. Наши имена достигнут дома Императора. Лансер принял, его клинок опустился чуть позднее, его оружие едва не блокировало последнюю атаку Арчера. Сдвоенные клинки врезались в него, и крестообразный разрез вонзился в его плечи сверху прежде, чем он смог остановить клинки, а его копье прижалось к предплечьям Арчера и сумело остановить их опускание… Арчер ухмыляясь, выронил клинки и схватился за копье Лансера, удерживая его неподвижно и гарантируя что он не сможет блокировать новый удар. Вдвоем мы сможем удержать небеса вместе. Эмия Широ ударил его сзади. Крестообразным удар снизу, полной копией удара Арчера. Лансер развернулся всем телом пытаясь собрать остатки брони на своем пути. Двойные клинки прорезали сломанный металл впиваясь в бока и останавливаясь наполовину в его теле. Кровь наполнила его рот когда он почувствовал как металл пронзает его плоть и органы один за другим, наконец остановившись совсем рядом со позвоночником. И Арчер злобно ухмыляясь и холодно глядя на него пнул Лансера в грудь, чтобы оттолкнуть его еще дальше, на свои мечи, и схватил клинки, вырывая их из его плеч и разрезая кровавые следы оставленные Широ. Удар закончился идеально синхронизированными движениями Широ и Арчера, рассекающими друг друга и избегающими ближней атаки даже в такой близости. Это был поистине фантастичный танец мечей. Каким-то образом жестокий и в то же время элегантный, за пределами холодного прагматизма, который обычно отмечал технику Арчера или полуоформленных любительских ударов Широ. Лансер бы оценил артистизм если бы не был занят падением вниз, разрезанный пополам. Арчер не говоря ни слова провернулся и выставил меч, рубя по голове, полностью намереваясь покончить с ним и элегантность из его ударов совершенно испарилась. Лансер, если бы был способен на что-нибудь кроме кашля с кровью, громко бы расхохотался от того, что Широ остановил его нисходящий удар своим клинком. Два серебряных меча встретились в ливне искр. — Черт возьми, сопляк! — прорычал Арчер. — Они регенерируют быстрее чем обычные слуги! Если мы не уничтожим голову или сердце, он снова нас атакует! — Он нам нужен! Он прихвостень Тени, но не подчиняется ни Зокену, ни Кастер! — огрызнулся Широ в ответ. — Если кто-то и сможет вылечить Сэйбер, то… — Вылечить? Ты что серьезно веришь… — Я должен верить! — сказал Широ. — Потому что я виноват. Она была ранена в битве, которую начал я. Она была осквернена, потому что использовала свою силу, чтобы защитить меня. Должно же быть что-то, что я могу сделать, потому что сейчас она сама не своя и я отказываясь просто позволять ей умереть! Арчер склонил голову набок. — Ах. Понятно. После всего, после всех страданий… ты все еще такой ребенок. Я и забыл, сколь тупой может быть молодежь, прежде чем научиться…. — Не понимаю, о чем ты говоришь. Мне всё равно, что ты думаешь, — сказал Широ звякнув клинками и занимая оборонительную позицию. — Может быть, с Сэйбер уже ничего и нельзя сделать. Может быть, все слишком плохо. Но я не собираюсь прекращать попытки. Просто не могу. — Можешь, — решительно сказал Арчер. — Потому что сейчас я убью Лансера. И ты поймешь, что Сэйбер уже не спасти. Ты будешь ужасно страдать, а потом поймёшь, как устроен этот мир. Ты не сможешь спасти всех. Даже большинство спасти не сможешь. — И это причина для прекращения попыток? — Да, потому что если не сделаешь это, то умрешь… — Как и ты? — прошептал Лансер. Оба подскочили, очевидно, забыв, кто был между ними, и Лансер засмеялся, выплевывая кровь изо рта. — Честное слово. Вы двое. Не знаю кто из вас больший… идиот. Забавно, и немного… жалко, что убил меня именно ты. — Ты еще пока не умер, — сказал Широ. — А если поможешь нам… — Не стану, — сказал Лансер со странно спокойной улыбкой. — Минут через десять я восстановлюсь. А потом убью вас обоих, если ты не убьешь меня. Не важно как. — Не может… — Правда? — спросил Лансер закрывая глаза. — Бой был отличный. Сражаться на таком уровне… было весело, хоть я и проиграл. Я не против умереть здесь. Но если я выживу и продолжу сражаться, то убью вас. Это единственный путь. И то и другое меня забавляет, так что выбирай сам. Широ прищурился. — А если бы мы помогли тебе? Прогнать тьму? Если бы могли почерпнуть из тебя информацию, то с учетом того, что Сэйбер еще не до конца потеряна, готов поспорить, что Тосака и Илия могли бы что-то придумать. Ты снова мог бы стать свободным, а не рабом в услужении этой твари. Разве так не лучше? Он усмехнулся. — Я никогда не был свободен, пацан. Будь это лорд Улан, или мой Мастер на Войне Святого Грааля, или алчущая тьма… что бы я ни говорил или ни желал, поводок всегда у кого-то еще. Я не хочу, чтобы меня исцеляли. Не хочу, чтобы спасали. Я хочу встретиться лицом к лицу с сильнейшими врагами, которых только смогу сыскать, пока наконец не окажусь на вершине и не умру. Самое близкое, что вы можете получить в качестве «помощи» - это изучить мой труп. Меня не удержать. Вы не сможете меня контролировать. Я умру на Войне, чтобы потрясти мир, или убью всех. У тебя есть время на решение, пока я не смогу двигаться вновь. Арчер вздохнул. — Ладно. Парнишка тебя не прикончит, но я-то реалист. Лансер. Позволь мне сделать это. Легендарный герой должен уйти с достоинством, даже если по жизни он лишь бешеный пес. Глаза рыцаря полыхнули. — Да, тебе лучше убить меня прямо сейчас. Потому что ты первый умрешь, когда я исцелюсь. Каждая капля крови — это пища для Тени. Так что ты сделаешь эту концовку героической или я убью тебя как псину, болтливый ублюдок. Широ открыл было рот, чтобы возразить, но Арчер снова поднял клинок, чтобы покончить с этим. Широ твердо намеревался остановить его, сохранить детскую надежду, и все трое знали, что Арчер готов пронзить и его, лишь бы покончить с врагом. Лансер ухмыльнулся, глядя на это. А затем умер. Взрыв зажегся между ними, когда золотая ракета вдруг ударила в цель, и взрывная волна отбросила обоих назад. Арчер приземлился грациозно, его глаза сразу же сфокусировались на новой угрозе в то время, как Широ упал, слишком потрясенный и разъяренный, чтобы иметь что-то наподобие грации. Клинок был абсурден. Больше меча Берсеркера раз в сто, ни один человек не смог бы таким владеть, потому что размером он был с городской автобус. Он стоял гордо, красивый и сверкающий, в тротуаре под ним виднелась воронка, которая могла бы вместить в себя целый дом, пробившая канализацию и разрушив землю ниже. Под острием клинка виднелась лужа из разбитой брони и крови — всё что осталось от Лансера. Он не просто умер, его стерли с лица земли, оставив лишь клочья костей и капли крови. Голова и туловище же просто обратились лужей, просачивающейся в канализацию. А на рукояти меча, стоя на страже с широкой улыбкой, глядя на них свезу вниз, стояла фигура, которая могла быть только золотым Арчером, напавшим на них в первую ночь, когда они столкнулись с почерневшим Лансером. Широ чувствовал угрозу в воздухе, силу, которая волнами исходила от него. Он чувствовал себя маленьким и слабым, словно мышь под взглядом сокола, когда Слуга смотрел на него со своего места. В его единственный оставшейся руке свободно висела Сэйбер, завернутая в тяжелую цепь. Ее броня была разрушена вдребезги, ноги и руки сломаны, а глаза были тусклы и безразличны. Она была без сознания, но глаза ее были открыты. Или же она просто была слишком подавлена болью, чтобы хоть на что-то реагировать? Это было не важно. Инстинктивный, первобытный ужас Широ перед зверем, стоявшим перед ним был побежден чистой, бездумной яростью при виде Сэйбер, находившейся в таком состоянии, и взгляд который он бросил на монстра, ответственного за это, был настолько вызывающим и злобным, какого он никогда и никому не показывал. Золотой Слуга склонил голову набок, взгляд его был пустым и пренебрежительным. — Не думаю, что тебе стоит смотреть так на меня, мальчик. Я оказал тебе услугу и казнил бешеного пса, которого ты из-за свой слабости не смог усмирить. Гордись тем, что король отметил твое существование. — Отпусти. Сэйбер. Мужчина рассмеялся и его смех был леденящим, но искренне радостным. — Ах, на каждом шагу вызовы! И от другой подделки, имитирующей мои сокровища! Я вырежу тебе глаза за то, что ты смеешь смотреть на меня в гневе, и вырву сердце за издевку над великой сокровищницей. Но для начала у меня есть более срочное дело, так что оставайся на месте до самого момента казни. Повинуйся приказу, и я прикончу тебя милостиво. А затем он обернулся к Арчеру, выглядевшему, по мнению Широ, почти что испуганно, и улыбка его стала насмешливой и жестокой. Небо окрасилось в золото, на нем загорелись огни и все большее и большее число клинков начали появляться в этой реальности, нацеленные и готовые к бою. — Ну что, подделка. Кажется, когда мы виделись в последний раз, я пообещал тебе кое-что, за то, что ты так нагло меня искалечил. Может, с этого и начнем?