***
Последний щит сломался меньше, чем за минуту, но Сакура знала, что ничего не найдёт. Её связь с золотым Слугой была прервана мучительно быстро. Она не хотела рисковать, полностью втягивая его в свою душу и предпочитая вместо этого опустошать его издалека, опасаясь, что его нелепая сила и воля позволят ему подавить её изнутри. Но она была слишком осторожна. Он ушёл, а с ним и Широ Она знала, что это не его вина. Он вёл себя как ребёнок. Маленький. Ничего не понимающий, в отличие от неё. И всё же, ей было ещё больнее, чем она ожидала, оттого, что он не доверяет ей настолько, чтобы пойти с ней без вопросов. Что он сбежит от неё. Даже вступить в союз с таким диким зверем, как этот золотой Слуга. Конечно, она всё ещё любила его. Она всегда будет любить его. Но это было больно. Ей пришлось это признать. Впрочем, и это тоже было хорошо. Боль была естественна. Она пыталась родить, по крайней, в переносном смысле, и это, конечно же, будет болезненно. В жизни нет ничего лёгкого, да? И то, что она делала, было самым стоящим делом, которое кто-либо когда-либо делал. И кроме того, она не получила всего, что хотела, но всё равно это того стоило. Она не приняла всю мощь Гильгамеша, но поглотила большую его часть, силу и плоть. Для обычного Слуги это ничто, но это существо было гораздо сильнее, чем все пять Слуг, вместе взятые, и даже если она не получила всё это, она всё равно употребила ману нескольких тысяч душ сразу. И, конечно же, теперь у нее был Арчер. Не как новый союзник, но его труп был достаточно хорош. Теперь он был её частью, и она надеялась, что это принесёт ему хоть немного покоя. Это было не всё, на что она надеялась, но польза от ночного похождения всё равно была. Возможно, этого даже было достаточно. Впрочем, посоветоваться с Киреем всё равно нужно было. Она вздохнула. Было немного непонятно, и ещё многому стоило научиться. Она лучше овладела своими новыми способностями, но вряд ли можно было сказать, что она полностью ими овладела. На самом деле, она не была уверена, что человеческий разум сможет с ними управиться. Но с каждым мгновением она становилась всё сильнее и мудрее, и она не могла не понять, что с той же скоростью она попросту теряет свою человечность. Некоторым людям это показалось бы тревожным, но она знала слишком много людей, которые об этом пожалеют. «Ассассин, слышишь меня?..»***
Сэйбер раздражённо вздохнула. — В самом деле. Это скучнее, чем я представляла. Ассассин, наверное, ответил бы, но она отрезала ему нижнюю челюсть. Он был не в том положении, чтобы жаловаться на это, потому что она также расправилась с остальными частями его тела. Его руки висели свободно, прикреплённые к телу только лишь гниющими сухожилиями. Мёртвая плоть была рассечена по всей спине и туловищу, оставляя раздробленные кости открытыми в целой дюжине мест. Если бы он мог истекать кровью более обильно, то точно практически плавал бы в пролитой им же жидкости. И всё же он отказывался останавливаться. И более того — отказывался кричать. Она хотела сломать его. Заставить это уродливое существо молить о пощаде, потому что, в конце концов, она откажет ему. И всё же, несмотря ни на что, он просто не остановится и это… Просто… Неимоверно раздражало. — Десять секунд, — отрезала она. — У тебя есть десять секунд, чтобы встать и заставить меня что-нибудь сделать. Или я заберу твою голову, и прямо перед ней выпотрошу твоего блудливого Мастера. Она знала, что личные оскорбления — это мелочь, но угрозы Мастеру обычно поднимали Слуг на ноги. Этого было достаточно. Ассассин усмехнулся сухим, шипящим звуком, который, несмотря на бульканье во рту, наполовину заполненном кровью, едва успел восстановиться. — Больно… хорошо… очень хорошо… Сэйбер снова вздохнула. — И, десять. Прощай. Она шагнула вперёд, подняв клинок… — Ассассин. На сегодня достаточно. Скоро к нам присоединятся остальные, так что не умирай, — сказал тёплый и успокаивающий голос Сакуры, эхом отдающийся в ночи. — Я разрешаю тебе выжить любой ценой. — Ха… ха-ха-ха-ха, — захихикал Ассассин, и в этом звуке было нечто удручающе детское. Он поднялся на бескостных ногах, вскинув свой клинок, который лишь недавно был сломан. — Да, конечно. Это больно. Так больно. Госпожа… — Я. — Люблю. — Тебя. Он отдёрнул левую ногу назад. Его руки поднялись перпендикулярно туловищу, и меч за спиной оказался готов к тому, что явно было ударом, и всё же… Её инстинкты были уже не те, но теперь они просто закричали. Эта внезапная грация искорёженного и изломанного трупа была чем-то изначально неправильным для неё, оскорбляющим всё, что она знала, как мечница. Даже сам клинок казался не таким, как раньше. Изящное серебристое лезвие больше не противостояло чахлой фигуре больного существа, но каким-то образом подчёркивало её. Чахлая изломанность переместилась и деформировала сама себя. Труп теперь стоял в стойке сильного и безмятежного Мастера. Это было одновременно и отвратительно, и прекрасно — даже она должна была это почувствовать. Она улыбнулась и приняла точно такую же позу. — Не разочаруй меня. Ухмылка Ассассина растянулась так далеко, что Сэйбер могла разглядеть края его зубов сквозь разодранные щеки. Пара ядовито-жёлтых глаз широко раскрылась на лице, которое она посчитала невыразительным, даже когда он провёл рукой вдоль половины длины своего огромного меча, покрывая его тонким слоем собственной крови. — Я не хочу… огорчать тебя. Все мы делаем это… ради любви. — Zabaniya: Akuma no Tsubame Gaeshi Он сделал выпад. Лезвие сверкнуло красным и серебристым, и… Нет. Он рубанул сверху… справа… сверху… снизу?.. Это невозможно. Не может быть. Она была Сэйбер, избранная в класс за мастерство владения мечом и совершенно невозможно было существование искусства мечника, которое она не смогла бы понять. И всё же!.. Она не пыталась сопротивляться, не пыталась встретить бурю лицом к лицу, она изо всех сил отскочила назад. Ветер её Праны вырвался наружу, словно ураган… и оказался разорван на куски, когда проклятый клинок разрезал пространство, которое она только что освободила. Её нагрудник разлетелся вдребезги. Острие атаки ударило по нему, несмотря на нечеловеческую скорость её уклонения и стену Маны, окружавшую её, и она в открытом шоке наблюдала, как металл снова был разрезан на ещё более мелкие кусочки, прежде чем ударился о землю, треснувшую от приложенной силы. Это было похоже на ураган стали, отвратительный, окровавленный клинок ударил в дюжине мест сразу, каждый из которых был смертельным и бил с достаточной силой, чтобы пронзить сталь, как бумагу. Она приземлилась, резко остановившись, и почувствовала, как кровь стекает по её телу из того места, где единственный удар задел её живот, несмотря на броню. Улица под ней и нагрудник, которым она была защищена, были изрезаны до неузнаваемости, словно какой-то огромный многорукий зверь протащил по дороге сразу двадцать когтей размером с меч. А сам Ассассин исчез, растворился в водовороте, который образовал этот причудливый клинок. Она содрогнулась от смеси страха и удовольствия. «Искажение пространства? Клинок, который может быть во многих местах одновременно, Истинная Магия. Но проклятие, которое он наложил на него своей кровью, не должно было быть достаточно сильным для такой реакции, я это чувствовала. Нет, нет, это было смешение…» Это было просто ужасающе логично. Тёмное проклятье, дарованное Шайтаном Хашишину, в сочетании с навыками мечника, которые превосходили навыки любого Ассассина, когда-либо жившего на свете. Объединившись, они могли нарушить законы человека и Бога, чтобы создать клинок, у которого нет слабостей и от которого невозможно защититься, только если не оказаться за его пределами. Небесный Фантазм, достойный привратника Ангра-Майнью. Какое-то время она сидела молча, не зная, куда идти. Сакура точно исчезла, она знала. Маловероятно, что она вернётся туда, где Сэйбер могла бы её выследить. И она будет охотиться за ней. Пока не убьёт Сакуру и не уничтожит все следы ложного обещания, которое было Святым Граалем, не сможет почувствовать удовлетворение. Артурия умерла много лет назад, разбитая и истекающая кровью, среди тел своих верных рыцарей, но Сэйбер чувствовала, что смерть по-настоящему настигла её лишь этой ночью. В конце концов, никакой Артурии уже не было — осталась лишь Сэйбер. А Сэйбер должна быть самой собой. Значит должна была уничтожить следы женщины, которой была, и важным шагом на этом пути, как она чувствовала, была месть. Не ради Артурии, а ради сломанной мечты и разрушенных идеалов, к которым стремился несчастный, потерянный ребенок. Святой Грааль и всё, что с ним связано. Ложное обещание, которое полностью поглотило Артурию и украло её душу. Исполнение бесполезного желания, которое бесконечно тащило её с битвы на битву, хоть она и должна была мирно уйти под бдительным оком Бедивера. Чтобы Сэйбер стала полноценной, ей нужно снова стать цельной, новой личностью. Артурия должна быть отмщена за этот самый гнусный обман. Ангра-Майнью будет уничтожен. Его проклятие исчезнет навсегда, как и три семьи, которые создали его: Мато, Тосака и Айнцберн… Да. Она убьёт их всех. Это единственный способ удостовериться. И единственный способ освободиться.***
Широ просто не знал, что делать. Он невероятно устал, настолько, что ноги казались свинцовыми гирями, притягивающими тело к земле сильнее, чем конечности, помогающие оставаться в вертикальном положении. Честно говоря, он чувствовал, что единственная причина, по которой он всё ещё мог ходить, заключалась в том, что альтернативой было просто лечь и умереть, а люди всё ещё нуждались в нём. Пока он был нужен, останавливаться было нельзя. И теперь, когда Арчер исчез, он был нужен более, чем когда-либо. Он поморщился. Господи, блин, Арчер. Слуга ему не очень нравился, но он сражался всем, что было, и использовал последние силы, чтобы дать Широ так необходимый намек. Трудно было не уважать это, и… О боже, Тосака… Как ему вообще рассказать обо всём Тосаке? Поместье уже маячило перед глазами, и план, по крайней мере, состоял в том, чтобы встретиться там. Ждала ли она его, ждала, что её Слуга вернется домой, гадая, куда ушла Сакура? У него не было слов для неё. Или что ещё хуже, что, если она их ищет? Арчер исчез, с Сакурой дела обстоят ещё хуже, а Сэйбер… он даже не знал, что и думать. Его Командные Заклинания всё ещё были на месте, но были холодными и серыми, ярко-красный цвет попросту исчез. Он видел её во сне, видел её мечи в своем сознании и думал, что это означает что-то важное, но его разум был слишком полон статики, чтобы разобраться со всеми деталями. Ему нужно было отдохнуть, обдумать следующий шаг и убедиться, что Илия… — Ты в порядке! Крошечная белая ракета вылетела из парадной двери особняка, прежде чем Широ успел пересечь даже половину двора, и ударилась ему в грудь. Он упал на спину, и вокруг него в медвежьих объятиях сомкнулись маленькие, но удивительно сильные ручки, а очень (мучительно) тёплое лицо уткнулось в шею. — Широ, я так волновалась… — сказала Илия с лёгким вздохом. — Слава богу, что с тобой всё в порядке. Всё пошло ужасно неправильно. Я не знаю, чтобы делала бы, если бы ты пострадал или ещё что похуже… — Ч-ш-ш-ш, — он погладил её волосы. Боже, да она вся дрожала. Илия, казалось, большую часть времени полностью контролировала ситуацию, в которой находилась, частенько до крайности, что делало её чертовски трудной в общении. Ему никогда не приходило в голову задаться вопросом — насколько эта уверенность может влиять на других. — Я в порядке, всё нормально. Она вздохнула, отодвигаясь от него для того, чтобы поправить юбку и волосы. — Кхм. Прости. Я не хотела сбивать тебя с ног. — Ты не виновата. Я просто слишком устал, чтобы встать, правда, — сказал он, одарив её самой ободряющей улыбкой, на которую только был способен. И несмотря на всё, эмоции были настоящими. Что бы ни говорили об Илии, тяжко было чувствовать грусть, когда она была рядом. То ли потому, что она подбадривала его, то ли потому, что просто слишком смущала, чтобы он впадал в депрессию. Так или иначе, всегда вливала в атмосферу миллиарды вольт чистой энергии. — Я просто очень обрадовалась, увидев, что ты в порядке, потому что… эм. Всё не очень хорошо. Просто знаешь… Сакура… — Знаю. Я её видел. Илия поморщилась. — Это я во всём виновата, и… Не знаю. Так было правильно, но, на самом деле, не было, и я действительно не знаю, стоило ли мне сделать что-то ещё, или… блин. Мораль сбивает меня с толку. Дело в том, что всё пошло не так, и я так волновалась за тебя, но не могла позволить Рин узнать об этом, и потому, когда увидела тебя, что с тобой всё в порядке, то я была… ну знаешь. Счастлива. И я побежала навстречу своему счастью, — она прищурилась, посмотрев на него. — Не очень-то благородно с твоей стороны заставлять леди беспокоиться. Я жду расплаты. Он невольно усмехнулся. — Я не нарочно. Кроме того, у меня не так уж много денег, чтобы платить. Мой дом, скорее всего, сгорел дотла. На мгновение она задумалась, а затем, прежде чем он успел отреагировать или хотя бы подумать, наклонилась и поцеловала. Технически уже во второй раз, но в последний раз он был настолько сильно сломлен психологически, что не мог испытать эмоции. Только лишь шок. На этот раз он был достаточно спокоен для того, чтобы заметить мелкие детали. Например, то, что она была странно тёплой, или то, что её губы лишь слегка касались его. Это было и ужасно… и, ну «вроде как, мило». Но странно. Она была мягкой, её волосы пахли, как пахло утром после снегопада, и по какой-то причине он застыл, позволяя ей делать всё, что она хочет, вместо того, чтобы оттолкнуть. Честно говоря, его мозг почти что коротнул спустя секунду после того, как она начала это делать, так что всё, что он мог, это заметить, что её губы слегка приоткрылись, и она наклонила голову, чтобы углубить поцелуй, блаженно вздыхая. Вот только, как ни странно, он по-прежнему мог двигать руками, чтобы оттолкнуть её… Но она сама отстранилась несколько секунд спустя, улыбаясь и заметно покраснев до самых ушей, хоть поцелуй и был целомудренным настолько, насколько это было возможно. — Ладно, мы квиты. — Что?.. — спросил Широ несколько секунд спустя. — Я… Стоп… Что? Она погладила его по щеке, и её улыбка стала ещё более зловещей. — Мой дурачок. Не волнуйся, я знаю, что ты, на самом деле, и понятия не имеешь, что делаешь, потому постараюсь не дразнить тебя слишком сильно, пока ты не поймёшь… — она умолкла, и её глаза заблуждали по плечу Широ, по тому, о чём он решил умолчать, когда она его уронила. После нескольких секунд пристального разглядывания последовало продолжение: — Широ?.. А это что такое? Он повернулся к своему забытому пассажиру и поморщился. — Хм… Знаешь, не совсем уверен. Надеялся, что вы с Тосакой мне расскажете. — Не думаю, что смогу это объяснить, Широ, — сказала она, поморщившись. — Я слегка раздражаюсь, просто глядя на это. Напоминает мне того ужасного золотого человека. — Я думаю, это он и есть. — … Ты головой что ли ударился? Широ на это лишь печально усмехнулся. — Да. Но это и не удивительно, — сказал он, вставая и ставя Илию на землю, совершенно не обращая внимания на то, что она издала разочарованный звук оттого, что больше её не держали. Честное слово, наверное, лучше её не баловать слишком сильно.***
Котомине Кирей улыбнулся, наслаждаясь присутствием божественного существа. — Знаешь, это по-своему красиво. Я сомневаюсь, что кто-то ещё в мире поймёт почему. Сакура положила руку ему на плечо и улыбнулась тепло и ободряюще. — Потому что это будущее, Кирей. Великий Грааль, возвышающийся столб из камня и магических рун, не был красив ни по одному из традиционных стандартов. Особенно сейчас, когда Святой Грааль был близок к завершению, и через него текла Мана. Камень окутался Тьмой и приобрёл почти что органический блеск, похожий теперь на гладкую массу чёрной ткани с чем-то массивным, извивающимся внутри, у него под «кожей». Но разве это не уместно? Женщина, рожающая, создающая жизнь, часто описывалась, как прекрасная, несмотря на то, что, по личному опыту Кирея, это было зрелище, наполненное кровью и криками. Это был символизм. Само рождение было отвратительным и болезненным, но будущее, которое оно создавало, как сказала Сакура, было чистым и обнадёживающим. Сам Кирей, конечно же, наслаждался кровью и болью, но, на самом деле, пытался смотреть на вещи с точки зрения Сакуры. Она была провидицей, и именно её он выбрал в качестве объекта поддержки. Возможно, он не мог до конца понять её идеалы, но знал, что они был особенными. Она наклонила его голову к себе, и улыбка её стала шире. — И то и другое, Кирей. — Чт… — Я имела в виду и то и другое. Символика, да. И действие тоже. Большинство людей боятся боли, но правда в том, что нам не нужно страдать. Она определяет нас, формирует. Боль рождения — это цена, которую мы платим за создание будущего, и это по-своему прекрасно, понимаешь? Так что оба они прекрасны, и боль, которую мы причиняем миру, не ужасна. Это естественная цена, которую нужно заплатить за спасение. Он поёжился. — Понятно. Я недооценил глубины вашего милосердия, миледи. Простите меня. Сакура очень мелодично хихикнула. — Мне нечего прощать, друг мой. У тебя уникальный ум, но он настроен на определённые способы мышления. Не волнуйся, ты тоже будешь спасён, если захочешь, но на данный момент стыдиться тебе нечего. Ведь ты лишь человек. Он усмехнулся в ответ. — Большинство мне так явно не верит. — Большинство людей монстры, Кирей. Они просто этого не понимают. Но это мы тоже исправим, — вздохнула она. — У нас так много работы, и так мало времени. Я сама до конца всего не понимаю. К счастью, всё, что нам понадобится, придёт к нам, покуда мы здесь. Великий Грааль на нашей стороне. Он хочет, чтобы мы преуспели, и судьба приведёт игроков именно туда, где все они должны быть. Ну а потом… Она перевела взгляд на дальний конец пещеры — единственный вход, возле которого сидел Ассассин, жадно пожирая груду мяса и костей, которые когда-то были человеком. Что-то в его золотых глазах, теперь широко открытых и наполненных первобытным голодом, становилось ярче и сосредоточеннее с каждым укусом. Он улыбнулся, выковыривая клочок красной ткани из гнилых зубов, и продолжил есть. — Думаю, они заплатят совсем немного. Разве это не справедливо в обмен на вечное спасение?***
Рин стоило признать, что в этот момент эмоционально она была закрыта. Начиная с Синдзи и Сакуры и заканчивая её потемневшими Командными Заклинаниями Арчера, (нет, разум она не потеряла. Только лишь одно это могло означать), в целом, день ошеломил её. Она могла признаться даже с большей готовностью, что её единственный выбор — это отказаться от чувств, пытаться продолжать сражаться или закрыться. Может быть, это ненормально, но, чёрт возьми, всё, что она могла повредить, это лишь её время. Разбираться с чувствами нужно тогда, когда люди не будут от неё зависеть. И поэтому, когда Широ вошёл раскрасневшийся и выглядевший странно смущённым, с этой жуткой мелочью на руке, она даже не отреагировала. Честно говоря, у неё просто не было больше сил думать о том, чем могут заниматься эти двое. Но её внимание привлек другой пассажир. — Эмия, — тихо позвала она. — Я не вижу Сэйбер. Не вижу Арчера. Но тебе каким-то образом удалось усыновить ребёнка. — Я… Эм, ты знаешь, не уверен?.. — признался он. — Но это определённо Слуга. Или часть Слуги. Потому я подумал, что он может быть… полезным? Прости, плохо умею врать. Я просто подумал, что он выглядит слишком маленьким для того, чтобы защитить себя, и я должен спасти его. Никакого прагматизма. — Я-яа-а Король Героев… — пробормотал ребёнок зевая. — Ох, голова болит. — О, он просыпается! — сказал Широ, явно этим довольный. Рин не знала почему. Дети — это ужас, пусть это и женщины, которые выглядят, как дети. — Да. И он по-прежнему слишком горд, чтобы его несли, как мешок с пшеницей, так что, пожалуйста, отпусти, — сухо проговорил мальчишка. — Знаю, что немного изменил своё время, потому и не выгляжу, как Король. Широ услужливо опустил мальчика на пол. Тот постоял на ногах около секунды, а затем упал лицом вниз. — Ты этого не видела, — сказал он, и его голос оказался слегка приглушен ковром. — С другой стороны, Широ, ты уже признался, что у тебя не было какой-то прагматической причины для его спасения, — сказала Илия. — Так что все мы знали, что не стоит возлагать на него больших надежд! — Король наказал бы тебя, но ноги его, похоже, работают совсем неверно, — сказал мальчик. — Он просит вас поставить его и упереть в стену. — Так… собственно, кто ты? — спросил Широ, делая то, что сказано. — Благодарю, вассал, — сказал мальчик. — Что касается моей личности, то, как вы, должно быть, догадались, благодаря моей великой силе и несравненной сокровищнице, я Его Величество Царь Урука и Герой. Ты лицезришь великого Гильгамеша! — Серьёзно?.. — спросила Рин. — Не сомневайся в моей королевской власти, простолюдинка. Я Царь всех Царей, рождённый на две трети Богом, — предупредил её Гильгамеш. Затем накренился и упал на бок. — Я также нахожу свои мышцы совершенно онемевшими. Пожалуйста, удерживайте меня прямо. Широ так и сделал. — Доблестный раб. Когда в следующий раз я отстрою свою резиденцию, ты будешь моим главным слугой. — Ну… Не хочу придавать этому большое значение, но ты уверен, что ты… Ладно. Не хочу говорить «Гильгамеш», потому что даже думать об этом как-то неправильно, — признался Широ. Король гордо надулся. — Это было грубо. Но я хочу, чтобы вы знали, что я действительно первый Царь, рождённый Богами. Моё старое «я» было повреждено без надежды на восстановление, выживая только благодаря непревзойденной силе воли, которую мы разделяем. Он был вынужден повернуть вспять нашу хронологию, вернувшись в состояние мальчика, которым когда-то был. Конечно, это было сделано, исходя из отчаяния, но мы не потеряли ни капли нашей грозной силы. И, вроде как, снова собрался падать. На этот раз Широ его поймал. — Ладно, часть нашей грозной силы. Имейте ввиду, что подавляющее большинство наших запасов Маны было украдено этим чёрным зверем. Моё будущее «я» надеялось, что они будут восстановлены вместе с этим телом, но, как обычно, суждение его было неверным, — сказал он вздохнув. — Подумать только, с возрастом я стал таким грубияном. Не могу отрицать его могущества, но его мотивы совершенно причудливы, а вкус в отношениях с окружающими прискорбен. Честно говоря, Кирей не так очарователен. Он просто неприятен. С самого начала было ясно, что ему нельзя доверять, и всё же этот болван поддерживал с ним дружеские отношения. И куда это нас привело? Наши силы опасно уменьшились, а змей пытается помочь искажённой, безумной женщине создать Бога! Как будто их и так мало. И больше Рин не смогла сдерживаться. Протиснувшись мимо Широ, она подняла маленького светловолосого монстра на уровень глаз за рубашку и ударила в стену рядом с его головой так сильно, что та треснула. — Что. Ты. Сделал. Просто. Ответь! Мальчик несколько раз моргнул. — Честное слово, женщины в этой эпохе продвинулись в разы дальше.