***
— Прошу прощения, миледи, — спокойно сказала Селла, когда они отыскали комнатушку и начали распаковывать вещи. Её способность притворяться, что она не была в ужасе, действительно вдохновляла Илию. — Это была не твоя вина. — … Миледи, вы хорошо себя чувствуете? — спросила Селла. — Вы ведёте себя не так, как обычно. Меня это беспокоит. Илия надула губы. — Селла, такое ощущение, будто бы я просто из раздражения обвиняю тебя в чём-то, чего ты не сделала. Селла кашлянула. А Илия вздохнула. — Сегодня все ко мне придираются. Даже Широ придрался, а он ведь теперь мой парень. Или ещё кто-то. Мы жамкались. — Что… — Ах да, у меня теперь есть парень! — весело сказала Илия. — Может быть, миру и конец, так что время не очень подходящее, но мы очень любим друг друга. Он поклялся защищать меня вечно и всё такое, — её лицо потемнело. — Он также хочет других защитить, потому что придурок, но я всё равно первая для него. Да и некоторых из них тоже защитить хочу. С Рин весело спорить, а Сэйбер довольно приятная. Поэтому мы попытаемся спасти её ради него. Но ты ничего не можешь сказать, потому что если бы он знал, что я собираюсь сделать, то попытался бы защитить меня, а он нужен нам там, где принесёт наибольшую пользу. — Миледи, я… Эмия Широ? Вы знаете, ваш дедушка сказал бы… Илия моргнула. — Знаю. Но мне всё равно. Если у него есть проблемы, он может выйти из своей мастерской и сообщить мне их в лицо. Какие-то проблемы? Селла промолчала. — Я предана Айнцбернам, миледи. Неважно кому из них. Илия улыбнулась в ответ. — Спасибо, Селла. Ты получишь… а как вообще можно наградить горничную? Мне никогда раньше не приходилось этого делать. — Вашего одобрения вполне достаточно, миледи. Илия закатила глаза, но сумела удержаться от комментария. Когда Селла сняла последнее связующее заклинание со свёртка, который принесла, контейнер открылся. Селла был из Айнцбернов, горничная или нет, и потому у неё был талант к драме, присущий всем Айнцбернам. Вместо просто шкатулки она упаковала содержимое в резной деревянный сундук, инкрустированный золотом. Но затем она поняла, что предмет внутри этого заслуживал. Платье Небес, Мистический Код рода Айнцберн, слабо светилось. Оно было неразрывно связано с Великим Граалем, совмещая в себе и контроль, и расширенную магическую цепь, которая позволяла управлять огромной силой внутри него. Стоило признать, что таящаяся в нём сила слегка отпугивала даже её, Илию. От одного лишь взгляда на него становилось тепло, словно часть её, которой раньше не хватало, вернулась. Жаль, что то, что она задумала, не было задумано заранее и могло фактически уничтожить бесценную реликвию. Но опять же, разве не в этом была настоящая проблема Магов? Они ценили вещи больше, чем людей, и это делало их холодными, жестокими и пустыми внутри. Илия не собиралась снова попадаться в эту ловушку, спасибо, хватило. — Хорошо, — сказала она, мягко вдавливая руки в ткань. — Помоги мне надеть это, и мы пойдем. Скоро начнётся атака, и к тому времени мы уже должны быть далеко. — Это должно быть вполне осуществимо. И именно тогда тепло и чувство правоты, наполнявшие Илию, лопнули, как мыльный пузырь… Потому что услышала она не голос Селлы. Прежде чем она успела повернуться на каблуках, чтобы отыскать источник голоса, что-то чёрное и красное мелькнуло перед глазами. Острая боль взорвалась на лбу, и ощущение реальности она потеряла.***
— Дочь! Дочь! И он мне ни слова не сказал! Ни разу! Никому ни слова! Никогда не приводил её в гости! Почему он её не показывал?! Я ведь такая заботливая мать! — кричала Тайга, ни к кому конкретно не обращаясь, и Широ неловко похлопал её по плечу. Он не знал, что ещё ему сделать. В эмоциональном плане она была не сложной женщиной. Всевозможные интрижки с Сэйбер, Сакурой и Рин были ужасом. Пожар по соседству с Широ был настоящим кошмаром. И теперь Илия оказалась мячом, пролетевшим мимо её замаха точно в перчатку ловца, атаковав её и ментально отправив на скамью запасных. — Дочь! Дочь Кирицугу! Это был уже пятый раз. Пятый раз она повторила ту же самую тираду. Широ заметил, что каждый раз формулировка менялась, но в ней звучало одно и то же основное послание. Сочетание недоверия, отчаяние и некоторая степень негодующей ярости из-за того, что Кирицугу не спросил у неё разрешения на то, чтобы завести ребёнка. И учитывая, что Илия выглядела младше, чем была на самом деле, он мог бы даже убедительно указать, что она родилась задолго до того, как Кирицугу переехал жить в Японию. Ну, Фуджи-нээ, наверное, всё равно не стала бы слушать. — Мне нравится. У неё есть страсть, которую я любил видеть в своих подданных, — сказал Гильгамеш, разворачивая очередную конфету и с улыбкой откусывая от неё кусочек. «Обёртка», как заметил Широ, была не из золотой фольги, а из настоящего золота, такого податливого, словно было бумагой. — И она не так свирепа, как мой новый Мастер — островная ведьма. Более приятная энергетика, как у дворняг, которых держала дворцовая стража. — Островная ведьма? — спросил Широ, потому что порой так было нужно. — Это ведь островное государство? И она, безусловно, ведьма, — раздражённо пробормотал Гильгамеш. — Я всё ещё чувствую вкус крови, и с шоколадом он очень не сочетается. Тот, кто посчитал это разумным способом заключить контракт, наверняка позже получит царский приговор. — Откуда у тебя в сокровищнице шоколад? Я думал, в Уруке такого не было. — О, это неважно. У меня есть всё, что было сокровищем, и всё, что будет сокровищем, — гордо сказал Гильгамеш. — Первое и наиболее грандиозное — это все виды еды и питья, которые когда-либо подавались при дворе. И я знаю это гораздо лучше, чем моё будущее «я», и на том спасибо. Я имею ввиду, что, с тех пор, как я существовал в последний раз, появились новые вещи, но я знаю гораздо больше о сокровищах, которые способен найти. А он просто использует их, как снаряды. Варвар. — Дочь! — завопила Тайга, явно не обращая внимания ни на одно слово, сказанное в комнате, после этого откровения. — И он бросил меня! Ну, не бросил, но это всё равно считается! — Честное слово, у неё невероятные легкие. У неё, наверное, течка, — сказал Гильгамеш. — Может быть, ей надо выпить? У меня есть поистине феноменальное вино, и ей, похоже, и правда нужна помощь с её депрессией. — Пожалуйста… пожалуйста, не надо, — взмолился Широ. — Пьяная она очень странная. — Ещё более странная? — Ты себе не представляешь насколько. Гильгамеш ошеломлённо покачал головой. — Хорошо. Я почти готов увидеть это, но чувствую, что, вероятно, искушу судьбу, накануне битвы, так что… — он замолчал, прищурился и повернулся к двери, через которую вышла Илия. — Спускайся. — Чт… Клинок оказался заряжен и выстрелил, прежде чем Широ успел закончить первый слог. Он пронёсся по дому, словно бомба, сорвав стены и обрушив в коридор часть второго этажа. Только благодаря чистым инстинктам, Широ смог пошевелиться, прежде чем этот обвал продолжился и уронил спальню Рин ему на голову. Он нырнул, увлекая Тайгу за собой через проход, который оставил для них золотоволосый Слуга, осматривающий разрушения, которые произвёл. — Что? — широко раскрыв глаза, выдала Тайга. — Что?! Ассасин стоял, балансируя на куске обломков, который балансировал на другом куске. Он улыбался, растягивая швы в уголках рта, и по ним растекалась чёрная кровь. В одной руке он держал свой клинок, вытянутый поперёк тела в оборонительной стойке, а в другой… — Илия! — закричал Широ. — Гильгамеш, она же… — Да, я знаю, что мы хотим, чтобы её никто не тронул, — пробормотал Слуга с беззаботной улыбкой. — Я посмотрю, что можно сделать. Широ стиснул зубы. — Если хоть волос с её головы упадет из-за твоих действий, я тебя убью. — Ха! А ты забавный. Умение шутить вовремя — большая редкость, — сказал Гильгамеш, довольно усмехнувшись. — Что это за чертовщина?! — взвизгнула Тайга. — Что только что произошло?! — Боже. У меня складывается впечатление, что Слуг, кроме Райдер, у вас не осталось, — сказал Ассассин. — А это что? Это был меч, который он бросил в меня, но это не Сэйбер. — Это мой новый Арчер, и чуть позже он заплатит за ремонт моего дома всем своим блестящим золотом! — прорычала Рин, спускаясь через дыру в потолке, чтобы присоединиться к дискуссии. — А теперь брось ребёнка и, может быть, выберешься отсюда живым. — Не очень-то магически с твоей стороны, Рин. Твоему отцу было бы стыдно. В зале раздался голос, каким-то образом отражаясь отовсюду и всё же ниоткуда. Пыль, душившая воздух, даже не шевельнулась, но Широ всё ещё чувствовал её в своих костях и от вспышки в глазах Рин почувствовала тоже самое. — Кирей. Слишком смелый ты стал, раз преследуешь нас в одиночку с одним лишь Ассассином и столь самодовольным тоном, — огрызнулась Рин. — Думаешь, выберешься отсюда живым? — Думаю, — сказал он. — Что если ты убьёшь эту женщину, Война Святого Грааля закончится. Она сосуд Грааля и хоть и не единственная, но поглотила Слугу и настроена на Великий Грааль. Её преждевременная смерть разрушит ритуал. Так что если хочешь остановить, то попроси моего старого друга проткнуть её. Ассасин бы его не смог остановить. Из засады возможно, но в прямом бою менее дюжины Героев способны противостоять ему. Так что во что бы то ни стало сделай это. Широ повернулся к Рин. — Тосака, не смей. — Успокойся, Эмия, — решительно сказала Рин. — Я не собираюсь жертвовать союзником, чтобы спасти кого-то, кроме себя. И, кроме того, единственная причина, по которой он вообще заговорил об этом, заключается в том, что Илиясфиль нужна ему живой, не так ли? Обратная психология немного проще, чем ты считаешь, Кирей. — Как бы то ни было, я здесь закончил, ученица. Я понял, что полагаться на твоё знаменитое мягкое сердечко не так уж и плохо, — с усмешкой произнёс бестелесный голос Мага-священника. — Кроме того, признание плана, на самом деле, тебе не поможет. Нам нужен юный Грааль живым, а тебе живой нужна она. Так что наши интересы совпадают, по крайней мере, на предмет того, чтобы Ассасин не свернул ей шею. — Забирай. Рисковать ею я не стану, — сказала Рин тоном, пронизанным хладным железом. — Гильгамеш! Отпусти их. Молодой человек пожал плечами. — Мне не нравится твой тон, но и голем этот мне по боку. Котомине — моя цель, и испарить весь квартал, чтобы найти его, так… неприлично. Он может идти. Я отыщу его позже, — он повернул голову к кажущимся пустыми развалинам в углу. — Вдвойне лучше для тебя, дворняга. Мой Мастер выбрала свой путь, и ты пойдешь по нему или умрёшь прямо здесь. Молча, но с исходящими волнами гнева, Райдер исчезла. — Я практически её достала. Мы могли бы спасти Сакуру за один ход. — Так и сделаем, Райдер. Но мы не собираемся спасать её, уподобляясь людям, что похитили её, — отрезал Широ. — В противном случае её вообще не спасти. Просто облить другой кровью. Отойди или тебе придется пройти через мой… Гильгамеш надул губы (царственно, конечно же). — Прошу прощения? Через твой труп? Думаешь, она сдвинулась бы с места, если бы я того не хотел? Поверь, она бы этого не сделала. — Всё кончено, Кирей. Иди пока что, а мы последуем за тобой, — пообещала Рин. — И когда я найду тебя, змей, ты, как и Синдзи, узнаешь, насколько я добренькая. — Боже, Рин. Первая кровь придала тебе смелости, — усмехнулся Кирей. — Ну что ж, я с нетерпением ждал, пока ты не вырастешь, и потому передаю тебе приглашение. Сакура ждёт вас обоих на месте большого Грааля, в самом сердце лей-линий Храма Рюдо. Святая земля, где родится Бог, примет тебя, и вместе мы узрим, как его посланница своими руками создаёт новый мир. Что бы ни случилось потом, это будет опыт, к которому стоило стремиться всю жизнь. — Последний для тебя, — прорычала Рин. Словно шёпот ветра, Ассасин исчез, проскользнув сквозь разрушенное крыло особняка Тосака с такой внезапной скоростью и грацией, что даже пыль оказалась не потревожена. Рин глубоко вздохнула, а затем… вскрикнула. — Ладно. Большой Грааль находится в самом сердце горы под храмом Рюдо. Мы идём туда, убиваем всё на своем пути и возвращаем Сакуру с Илиясфиль. Любой, кто попытается причинить им вред, получит моим кинжалом в глаз. Возражения? — Нет, — лаконично ответил Широ. — Звучит забавно! — согласился Гильгамеш. — На данный момент других вариантов не имеется, — сказала Райдер, хоть раздражение и сквозило в её позе. — У меня так много вопросов, — сказала Тайга слегка ошеломлённым тоном. — Я могу кое-что добавить, — произнёс страдальческий женский голос из-под обломков. Широ и Рин, широко раскрыв глаза, ворвались в разгромленные комнаты и принялись, как могли, разгребать завалы в поисках источника голоса. Горничная Илии, Селла, лежала, придавленная к полу вторым этажом, и изо рта у неё текла кровь. Она прижимала к груди деревянный сундук, инкрустированный золотом, тот самый, который принесла в дом по приходу. Держала она его с таким пылом, как утопающий, ищущий спасательный круг, никогда бы не держал. — Добрый вечер, — произнесла она хриплым от боли, но в остальном, спокойным голосом. — Я бы предложила помочь с уборкой этого мусора, но меня проткнули насквозь, и для продолжения мне требуется серьёзный ремонт. Я попыталась остановить это существо от захвата миледи, и оно ответило мне очень большим мечом. — Что?! — рявкнула Тайга из глубины главного холла. — Тосака, ты могла бы… — спросил Широ. — Уже! — рявкнула она, направляя Ману в свою метку и кладя руку на плечо Селлы. — Держись. У меня нет ни времени, ни сил на полное исцеление, но я могу остановить кровотечение. Эмия, убери с неё обломки! Не стой там, как болван! — Просто ремонта будет достаточно, спасибо, — сказала Селла, когда Широ убрал с неё самый большой кусок каменной кладки и сходу поморщился, сочувствуя горничной. Кровь пропитала её белое платье и дыру в животе. — Я могу отключить большую часть своих функций, чтобы сберечь энергию, покуда леди Илиясфиль не сможет позаботиться обо мне лично. Я просто хотела бы, чтобы вы передали ей кое-что, когда пойдёте спасать её. Пожалуйста, — она протянула деревянный сундук, крышка которого не треснула, несмотря на прямое попадание падающей опорной балки к Широ. — Не открывайте его. Содержимое не безопасно для людей. Но леди Илиясфиль просила за вас лично, так что у неё, вероятно, должен быть план, который я не совсем понимаю. Она склонна к нелогичному поведению. Широ усмехнулся. — Нелогичность — это определённо одно из самых подходящих слов. Но… Ну… Я это про неё в хорошем смысле — Эмия Широ, — проговорила Селла, склонив голову набок, когда сияющая рука Рин запечатала рану на её животе. — Миледи хотела познакомиться с вами столько, сколько я себя помню. Это изменило её сильнее, чем я могла себе представить. Было время, когда она была готова на всё ради шанса убить вас. Теперь она готова пожертвовать собой, чтобы защитить вас. Широ твёрдо смотрел Селле в глаза. — Ей не придётся. Клянусь, я скорее умру, чем позволю причинить ей боль. Селла не улыбнулась, но закрыла глаза в подобии удовлетворения. — Хорошо. Я рада понимать, что её странное поведение не безосновательно. Темперамент миледи несколько переменчив, и она склонна к изменчивым суждениям, но, похоже, она справедливо оценила ваш характер, несмотря ни на что. У меня мало вариантов, потому я тоже буду верить в вас. Пожалуйста, сберегите её. В поместье будет так одиноко без неё. Она оживляет любое помещение, в которое входит. — Да уж, оживляет, — сказал Широ, слегка улыбаясь. — Её жизнерадостность не всегда бывает хорошей, но, когда она рядом, очень тяжело грустить. По опыту знаю. Селла слегка улыбнулась, хотя больше похоже было на подёргивание губ, чем на полноценное выражение лица. — Как я и сказал. Деятельная. — Если вы двое закончили упражняться во взаимном увлечении, — огрызнулась Рин, — то нам пора выдвигаться. Нужно найти вход вглубь горы, и что-то подсказывает мне, Сакура не ждёт нас распростёртыми объятиями и чаем. Собирай всё, что нужно для боя. Выдвигаемся через пять минут. — ДА ЧТО ПРОИСХОДИТ-ТО?! — закричала Тайга. Рин поморщилась. — Почему она вообще здесь? — Почему она вообще есть? — спросил Гильгамеш.***
Сакура утёрла черную кровь с рук и улыбнулась. — Интересно, видишь ли ты это с Трона Героев, а, Медея? Думаю, ты бы мной гордилась. — Это… безусловно совершенно уникальная работа, — сказал Котомине, входя в помещение. — Оно живое? Кажется, дышит. — О, не совсем. Даже не на том уровне, что наш дорогой Ассасин. Это лишь куча мёртвой плоти, — сказала Сакура. — А движение — просто грязь из чаши Грааля, бурлящая внутри. В конце концов, нужно мне было чем-то заполнить его, чтобы направить Ману. Но думаю, что сработает превосходно. — Как Маг, я не могу не испытать профессиональную ревность, миледи, — сказал Кирей. — У меня была такая же установка для сирот из пожара Фуюки, но работала она лишь как батарея. Результаты не смогут сравниться с тем, что вы создали за половину времени и только лишь с одним трупом в качестве топлива. Девушка улыбнулась. — Ты лишь человек. Я смотрю на мир с иной точки зрения, Кирей, и это меняет всё, включая моё понимание того, что можно сделать с материей. Скоро ты всё узнаешь. Итак, ты нашёл?.. — Она отдыхает в комнате снаружи, а Ассасин присматривает за ней, — отчитался Кирей с лёгким поклоном. — Зная, что она нужна вам живой, я решил не приближать её слишком близко к вашему творению, на случай, если что-то здесь окажется токсично. Она чудесна с точки зрения магической конструкции, но её физическая форма необычайно хрупка. Похоже, Айнцберны не очень-то старались. Улыбка Сакуры погасла, на глаза навернулись слёзы. Это почему-то заставило Кирея почувствовать себя ещё более неловко, чем при виде её непосредственной улыбки. — А зачем? Ей суждено быть одноразовым контейнером. Бедняжка не хотела для себя такой судьбы. Не желала рождаться такой, как есть. Они просто собирались использовать её и выбросить. Видишь ли, Кирей, именно поэтому я нужна этому миру. Она ведь такая же, как и ты: прекрасное, уникальное творение, над которым издевается безразличный Бог, не видящий в вас ничего важного. Хватит. Больше никакой боли. Никаких смертей. Никаких. Её последние слова эхом разнеслись по залу, и что-то шевельнулось в Великом Граале… под стать шевелению в его груди. Острие боли пронзило всю его нервную систему, и он невольно упал на колени. Мышцы отказались работать и поддерживать его. Это не было вопросом решимости или силы, просто сигналы, говорящие им отвечать, не достигли конечностей. Он буквально выжил, когда его сердце было уничтожено в бою. И всё же гнев Сакуры заставил его упасть на колени. Он не мог сделать ничего, лишь надеяться, что переживёт боль, которую вызвал. «Она и правда великолепна». Боль быстро прошла, когда юная богиня взяла себя в руки и улыбнулась ему. — Ах, прости. Нужно было догадаться, что проклятие, оживляющее тебя, отражается от моего настроения. В каком-то смысле, ты тоже часть меня. С этого момента я буду более тщательно следить за эмоциями. Ну, до тех пор, пока наша работа не будет закончена, и ты не будешь свободен, в конце концов. — И что же это за работа? Улыбка Сакуры из материнско-нежной обратилась почти детской и радостной. — Илия! Ты проснулась! Молодой гомункул вошла в помещение с Граалем. Ассасин крался в тени позади неё. Он не потрудился даже скрыть своё присутствие, и она должна была понимать, что он в мгновение ока сможет её убить. Несмотря на это, также на то, что после похищения на её лице и шее уже были отвратительные синяки, она вела себя, как королева, входящая в собственный тронный зал. Кирей почти восхитился её дерзостью, а Сакуре явно было всё равно, потому он и решил не поднимать эту тему. — Я проснулась, хоть и не очень радостно, — фыркнула она. — Могла бы просто прийти в гости, если хотела поговорить. Похищать меня, словно головорез… Это так неловко. Даже для Макири. — Я не хочу просто поговорить, Илия, — извиняющимся тоном сказала Сакура. — Меньше всего мне хотелось бы причинить тебе боль, но, боюсь, мне понадобится твоя помощь в одном чрезвычайно важном деле. Я надеюсь, что ты дашь мне шанс убедить тебя, что это к лучшему, но если я не смогу, то мне придётся тебя заставить. Прости. — Постарайся, — ответила Илия, сверкнув глазами. — Но Широ спасёт меня. Пока мы говорим, он уже идёт сюда. — Да, идёт. И подозреваю, что с ним Рин, а, скорее всего, Райдер и даже сам Гильгамеш, — согласилась Сакура. — Но они сражаются с божественной волей, Илия. Волной будущего. И ты не сможешь остановить время, неважно, сколько древних мечей бросишь в него. Судьба есть судьба. Кульминация нашей общей истории. Они могут хотеть поменять её, но… чтобы остановить пути судьбы, требуется нечто большее, чем грубая сила. Они поймут, и если понадобится, то через боль. Илия хмыкнула. — Может судьбу и нельзя остановить, но именно попытки делают нас людьми. Ты никогда не узнаешь, что сможешь сделать или кем стать, пока не попробуешь. Правильное определение, применённое правильным образом, может сделать то, что любой наблюдатель назвал бы невозможным. Так что я знаю, на кого мне ставить, спасибо большое. Улыбка Сакуры стала ещё шире. — Спасибо. Я подозревала, что ты скажешь это, основываясь на нашем последнем разговоре, и рада, что ты меня не разочаровала. На самом деле, я хотела бы, чтобы ты помогла мне изменить судьбу. Илия выгнула бровь. — Что ты только что… — Я сказала, что для изменения судьбы требуется нечто большее, чем грубая сила. Это путь боли, вырезанный для нас безразличным миром, и хоть мы могли бы немного изменить этот путь, всё это приведёт к одной цели, — сказала Сакура. — Если ты действительно хочешь его изменить, тебе нужно будет изменить сам мир. И это то, что можем сделать лишь я и ты. Илия многозначно посмотрела на Великий Грааль, от которого время от времени отрывались щупальца тьмы и внутри которого явно что-то извивалось, прижимаясь к почерневшей поверхности. — Положив этому конец? Потому что такова наша цель. — Нет, нет, нет. Точнее, да, но не в плохом смысле, — сказала Сакура, отмахиваясь от своих комментариев в манере человека, отвергающего неприятный социальный слух. — Ангра Майнью должен родиться, да, но только как основа. Это основа алхимического состава, если выражаться языком Айнцбернов. То, что мы получим, будет совсем другим. Илия нахмурилась. — Основа? Хочешь использовать Ангра Майнью, как ингредиент, для того, чтобы сделать что-то… что ты сделала с этим? — спросила она, указывая на перекрученное мясистое существо, пульсирующее на полу между Сакурой и Котомине. — Это не просто Слуга, Сакура. Это Бог, и не добрый. Он не будет сидеть на месте, пока ты будешь делать всё, что хочешь. Как только он очнётся, он будет убивать и убивать, пока не кончатся проклятья, которые можно излить на всех. Ты не сможешь его контролировать. — Не смогу. И ты не сможешь, — согласилась Сакура. — Даже мы не можем. Пока что. Но мы станем чем-то большим, и для этого мне нужна твоя помощь. У Илии просто отвисла челюсть. — Исток Акаши. Хочешь, чтобы я помогла тебе добраться до Акаши? И всё? Всё та же дурацкая традиция Магов? Твой великий план состоит в том, что не смогли сделать Маги с незанятных времен? — Они потерпели неудачу, потому что не были нами, — сказала Сакура. — Любой из нас может отворить вход, если будет достаточно энергии, чтобы использовать её. Ты знаешь это, потому что была для этого создана. — К чему это ты? Я могу открыть проход, и ты сможешь пройти в Акашу. Но ты не сможешь вернуться. Никто не сможет! — рявкнула Илия. — Самое большое, на что ты можешь надеяться, это протащить частичку знания через этот проход. Если ты надеешься, что тебе просто удастся и получить что-то, что позволит тебе сделать демонического Бога своим домашним питомцем, то этот план не сработает. Сакура хихикнула. — О, боже. Ты… ну. Я думала, что ты будешь ближе ко мне, но ты странная. Совсем ничего не понимаешь. То, что пройдёт через это, не будет мной. Это будут все. Илия открыла рот, чтобы ответить (в основном, что-то вроде «какого…»), но её прервал звук чего-то взорвавшегося снаружи и сотрясшего пещеру до основания. Улыбка Сакуры стала слегка кровожадной, хотя если бы у неё спросили, она бы это отрицала. — Ладно. Ты была права насчёт того, чтобы за тобой пришли, Илия. Скоро все мы будем вместе и поговорим. После того, как к нашему Святому Граалю, конечно же, присоединятся Райдер и Арчер. Ассасин? Пожалуйста, прегради им путь и возьми нашу новую игрушку. Я уверена, ты найдёшь ей отличное применение. Ассасин опустился на колени с отвратительным, хлюпающим звуком поднимая палочку с земли, и Илия невольно поморщилась. Она вполне была способна на ужасные вещи, если бы хотела, но трудно было не чувствовать инстинктивное отвращение. — Думаешь, Ассасин с ними справится? Ты его переоцениваешь, хоть и… помогла немного. — О, нет, конечно же нет. Я не была бы уверена даже против его столкновения с Райдер, хотя с силой, которую мы с Медеей ему дали, он более боеспособен, чем любой из Ассасинов. Думаю, что он сможет победить при помощи этой конструкции в качестве помощника, но Гильгамеша… нет. Есть несколько Слуг, которые могли бы противостоять ему даже в его ослабленном состоянии, — сказала Сакура. — К счастью, они там очень шумят. Любой, кто обратил бы внимание на лей-линии в этом районе, не мог не заметить. — Ты что… — начала Илия, но её глаза тут же расширились. — О нет. — Вот видишь? Ты уже начинаешь думать, как я, — сказала Сакура.***
«Да почему, блин?!» — мысленно крикнула Рин. — Так проще, чем искать пещеру. Мы знаем, где находится Грааль, но поиск пути занял бы целую вечность, — сказал Гильгамеш, пожимая плечам. — Вот я и решил проделать дорогу. — Пройдя через гору?! — вскрикнула она. — Ладно. Э-э, — выдал Широ, глядя на кратер, который всё ещё светился красным по краям. Деревья вокруг него горели и опадали так, словно прямо в центр упала бомба. Что, в общем-то, и было правдой, хотя бомба была сверкающим золотым мечом, падающим с небес. — Кажется, за завалом я вижу то, что может оказаться туннелем. Так что, технически, ему удалось… — Ой давай без формальностей. Ты привёл учительницу в мой дом! В мой дом! Единственная причина, по которой её ещё не убили, заключается в том, что смотритель от церкви, ответственный за сохранение всего этого в тайне, это человек, которого вы пришли убить, — отрезала Рин. — Я потом сотру эти воспоминания. Точно выйти не удастся, так что она забудет несколько дней, но это же Фуджимура-сэнсэй, так что не стоит ожидать того, что её мозг будет совершенным. — А ты… Ну, это и правда необходимо? Я ей доверяю, как себе. — Да, а тайну ты бы ей доверил? Даже самую простую, — спросила Рин. — … Нет. Но я всё равно думаю, что ты зашла слишком далеко. Десятью минутами ранее — Так! Я требую… требую! Объяснения! Это неподобающее поведение для ученика! Широ, ты не должен жить в доме девушки! Тосака-сан, тебе не следует общаться с причудливыми монстрами! Молодой человек, вам вообще запрещается взрывать бомбы! — взревела Тайга. — Вы все сейчас же рассказывайте, что происходит, и никто не покинет этот дом, пока я не услышу объяснения! — Мне нравится. Огонь баба, — сказал Гильгамеш. Рин вздохнула, ткнула пальцем в голову Тайги, и её метка ярко засветилась. Раздался звук, похожий на выстрел, и Тайга отлетела назад, издав очень недостойный взрослого человека визг. — Да блин! — выдал Широ, подбегая, чтобы убедиться, что его — ну, она-то думала, что, наверное, как мать, но на самом деле сестра. Младшая сестра. Безответственная… в общем, в порядке. — Ты что наделала?! — О, да всё с ней нормально. Просто меткий удар Гандром. Погриппует несколько дней, и всё. — Да она же без сознания! — Ну сильно погриппует. Она вынослива, и проклятье точно не убьёт её. Скоро проснётся, — а затем помолчала. — Наверное. — Наверное?! — Ну так ведь завтра уже скоро, верно? — Нет! — Женщины, — глубокомысленно заметил Гильгамеш. — Истинная сила, с которой приходится считаться. Усердно работай, чтобы приручить её, слуга мой, или она непременно в один прекрасный день тебя уничтожит. — Я не принимаю советов по женским делам от того, кто вырос и попытался сделать Сэйбер своей рабыней! — Не моя вина, что я не принимаю «нет» в качестве ответа. Сейчас — Ну нормально же вышло, — сказала Рин в попытке оправдаться. — Нет, не нормально! Не может стрельба в кого-то быть нормальной! — Я бы возразил, — предложил Гильгамеш. — Ты гору взорвал! — Ну сработало же. — Нужно начать атаку прямо сейчас, — сказала Райдер со своего места наверху и немного позади группы, взгромоздившись на одном из деревьев, окружавших священную гору. Великодушный человек предположил бы, что она пытается внимательно следить за окружением. Однако Широ не мог не подумать, что она просто не хочет, чтобы её видели с остальными. — У нас есть только лишь один фактор неожиданности: враг не знает, с какой точно стороны мы придём. Нужно этим воспользоваться. — Всегда пожалуйста, — самодовольно сказал Гильгамеш. — Но я боюсь, что не пойду с вами. Райдер, знаю, будет тяжело, но тебе придётся защитить моего Мастера. — Что?! Почему ты остаёшься… — начала Рин. Закончить она не смогла. Первобытный ужас сжал её горло, рассеянное чувство преследования хищником, который, казалось бы, выскочил из ниоткуда, наполнило всю её сущность. Даже самый необученный и тупой болван смог бы это почувствовать. Жажда крови, вне всяких сомнений, подкрепленная силой настолько превосходящей человеческую, что, в сравнении с ней, она была насекомым против льва. Ей вспомнилась болезненная встреча с Берсеркером, только вместо неуправляемой ярости безумного Слуги, тьма с холодной точностью была направлена на неё. Луна и звёзды не давали света, заслонённые дымкой тьмы, которая завладела Фуюки, но она по-прежнему явно видела Сэйбер, с поразительной грацией спускающуюся с деревьев. Она раскрыла ладонь, и в ней появился почерневший Экскалибур, мерцающий красным контуром лезвия и украшая всё вокруг багровым. Лёгкая улыбка на лице девушки определённо выглядела демонически в кровавом свете. — Тосака. Айнцберн. Макири. Детища святого Грааля. Чудовища, что увековечили ложь, и мучают Души Героев, втянутых в неё, призванных умереть второй новой за чужие планы. Я знала, что убью вас всех за ваши преступления, но не думала, что вы будете столь добры, что соберёте всех наследников в одном месте. Спасибо, Рин. Ради твоей доброты и ради старой дружбы, которую когда-то ценила Артурия, я сделаю это быстро. Ответный золотой свет залил лес, оттеснив багровое зарево, и Гильгамеш встал, казалось, будучи намного выше своего детского роста. Его улыбка вернула оттенки первобытного диктатора в память Широ, отчего тот не так давно умер. Он стоял, бросая вызов чёрному королю, и клинки плавали вокруг него, ожидая лишь команды к стрельбе. Ответ его был простым, но в то же время эффектным. — А я — нет.[1]