Блэкволл

Совещание по поводу странного поведения Блэкволла решили провести в апартаментах мадам де Фер. Мадам де Фер пыталась возразить, но после того, как Блэкволл прижал её в углу, настоятельно требуя устроить встречу с императрицей Селиной, передумала. Собрались, расселись кругом, налили кто вина, кто эля, кто отвара, настоянного на сорока двух травах, и начали делиться переживаниями. Переживали, конечно, не все. Кое-кто даже радовался внезапным переменам в угрюмом характере Серого Стража, а кое-кто так и вовсе находил в этом неизъяснимое удовольствие. — Переворот! В Орлее! — возмущалась мадам де Фер. — Власти ему захотелось! Почему бы в таком случае для начала не сместить с места Инквизитора? Малика, которая до этого методично потрошила плод граната и отправляла в рот сочные зёрнышки, оными зёрнышками поперхнулась и выплюнула их, попав прямо на белоснежный воротник мадам. — Простите, — покаялась она. — Я случайно. И улыбнулась так искренне, что всем стало ясно: никакая это была не случайность, а целенаправленный обстрел. — Что-то надо делать с нашим дорогим другом, — озвучил общую мысль Варрик. — Вот уже неделю Блэкволл не даёт мне прохода, требуя, чтобы я включил его в свою следующую книгу. Главным героем! Захотелось ему дешёвой популярности на старости лет. — Не такой уж он и старый, — возразила Кадаш. Варрик из соображений безопасности спрятался за спину мадам. Куртку сегодня он надел новую, не хотелось бы замарать её гранатовым соком. Малика уж очень трепетно относилась к любым высказываниям о Блэкволле. — А о чём твоя новая книга? — встрепенулась Кассандра, отвлёкшись от полировки меча. — Коммерческая тайна. Не волнуйся, Искательница, ты получишь первый экземпляр. И что, кстати, Блэкволл требовал от тебя? Кассандра покраснела. — То, что ему не достанется, даже будь он последним мужчиной в Тедасе! Надеюсь, подбитый глаз станет ему уроком. Кадаш зло сверкнула глазами, но зёрнами раскидываться не стала, только протянула задумчиво: — Жозефина и Лелиана докладывали мне об аналогичных случаях, произошедших с ними. Сидевший рядом с ней Дориан на всякий случай отодвинулся ближе к невозмутимому командору. Была его очередь высказывать опасения, и что-то ему подсказывало, что Инквизитору его история не понравится. — Пришёл ко мне ночью, из одежды только конская сбруя, — Дориан опасливо глянул на покрасневшую от гнева Кадаш и на всякий случай встал за широкой спиной командора и теперь выглядывал из-за его плеча. — Зрелище, конечно, впечатляющее, в какой-то момент, Малика, я даже тебе позавидовал. Фактурный мужчина, и размерами его Создатель не обделил. Но Блэкволл и я? НЕТ! Захлопнул дверь прямо перед его носом и на всякий случай слегка запечатал её магией, чтобы не прорвался. — Так он после тебя ко мне пошёл? — догадался Железный Бык. — Я ему говорю: “Извини, друг, ты, конечно, видный мужчина, но не в моём вкусе и даже не рыжий”. — А Блэкволл что? — поинтересовался Варрик, что-то помечая в своих записях. — Сказал, что может и в рыжий покраситься. Везде. — А ты? — А я напоил его, пока он не отрубился, и отнёс на конюшню. Не волнуйся, босс, ночь была тёмная; никто, кроме меня, твоего Блэкволла в сбруе не видел. — Кроме тебя и Дориана, — проворчала Кадаш. — Если вы кому-нибудь проболтаетесь, то ваши черепа будут украшать пики на башнях Скайхолда, а вороны склюют ваши глаза! — Прошу отметить, что теперь про Блэкволла в сбруе знают все, кто находится в этой комнате! — возмутился Дориан, всё ещё прячась за спиной командора. Кадаш достала нож из голенища и поднялась с места. — Дориан, ты вот сейчас как никогда близок к пикам и воронам! — Помолчи хоть немного, — чуть слышно пробормотал Каллен, слегка повернув в сторону болтливого мага голову и как бы ненароком расправляя мех на воротнике. В результате этих нехитрых манипуляций Дориана совсем перестало быть видно из-за пушистого воротника. Каллен улыбнулся той самой командорской улыбкой, которая говорила всем и каждому: “солнце всходит на восходе, садится на закате, а командор Каллен Резерфорд обеспечивает вашу безопасность. Можете не волноваться, жители Скайхолда”. Глянув на его улыбку, Кадаш мигом успокоилась и вернулась на место. — Блэкволл подговаривал моих солдат сместить меня с поста советника и командора, — спокойно заметил Каллен. — Жажда власти — крайне нехарактерная для него черта. Это настораживает. Солас, всю вечеринку пивший травяной настой и многозначительно смотревший в темнеющее за окном небо, величаво встал, не менее величаво поставил пустую чашку на подоконник и вышел в центр круга. Все почтительно заткнулись. — Блэкволл требовал, чтобы я научил его всему, что знаю сам. Просьба абсурдная по своей сути, потому что столько, сколько знаю я, не может вместить в себя ни одно человеческое сознание. Солас замолк, в апартаментах установилась оглушительная тишина — все приготовились к откровению. — Жажда власти, жажда знания и похоть — вот три основных желания, которыми стал одержим Блэкволл. И это случилось после вашего похода в Тень. Блэкволл, — Солас сделал ещё одну тактическую паузу и уставился прямо на Кадаш, — одержим демоном желания! Кадаш пискнула и прикрыла рот ладонью. — И случилось это после вашего похода в Тень, — добавил Солас. — Нам надо туда вернуться и изгнать тварь! — Не так-то это просто, цветик мой, — возразила мадам де Фер. — Мы с Хоуком ходили в Тень, — сообщил Варрик. — Нас отправляла туда Хранительница. Она — эльф, Солас — эльф. Уверен, всё получится. — Спасибо за доверие, Варрик, — Солас благосклонно кивнул гному и тут же обратился к Кадаш. — Инквизитор, в моих силах отправить в Тень только вас и трёх ваших спутников, включая Блэкволла. Советую тщательнее подходить к выбору. Надолго не откладываем, собираемся на рассвете в дальней башне. *** С тех пор, как он вернулся из Тени, Блэкволл чувствовал себя прескверно. Он выпадал из времени на минуты и даже часы, а накануне из памяти исчезла целая ночь, зато появились синяк под глазом и тяжкое похмелье. Впрочем, чувство это, когда голова раскалывается, кишки перекручиваются и хочется лечь и умереть, было ему знакомо — оно наступало всегда после попойки с Железным Быком. Но в том-то и дело! Блэкволл не помнил, чтобы он пил! Друзья стали его сторониться, особенно Варрик и Кассандра. К Малике Блэкволл сам не подходил, словно сделал что-то, что могло ей не понравиться, но опять же, он не помнил, что. Малика сама к нему пришла. Протянула чашку ароматного отвара, и Блэкволлу вдруг отчаянно захотелось отшвырнуть эту чашку в сторону, а саму Малику… Но нет, насчёт Инквизитора у Блэкволла словно ступор стоял — не вытравишь его убеждение, не сотрёшь: Малика — самое прекрасное и удивительное создание на свете, и всё, что она делает, достойно восхищения и поклонения. Если Малика принесла ему отвар, он выпьет этот отвар, даже если всё его существо восстаёт против. Блэкволл выпил залпом и даже не удивился, когда стал заваливаться набок, теряя сознание. Без сознания он находился недолго. Ну, наверное недолго. Блэкволл очнулся в странном месте — вроде в дальней башне Скайхолда, но всё вокруг казалось зыбким, словно тронешь какую поверхность пальцем, и стена рассыпется, пол под ногами провалится, и останешься висеть в воздухе, как тогда, в Тени… Тень. Блэкволл оглянулся по сторонам. Он, Создатель его забери, парил над собственным телом, он каким-то образом от него отделился и теперь наблюдал со стороны, как Малика что-то кричала, стоявшие за её спиной Кассандра и Дориан угрожающе выставили вперёд меч и посох соответственно, а перед ними висела в воздухе и глумливо насмехалась демоница. О, Блэкволл узнал её, встречал в прошлый раз, и, кажется, тогда он здорово напортачил. Захотел любви и признания, и оправдания, но больше, конечно, любви. Он был ранен и не в себе, и вокруг никого, он заблудился в Тени, потерял спутников, потерял Кадаш, а девушка, севшая рядом, казалось такой милой и понимающей, пусть и фиолетовой.... Создатель милосердный, какой же он непроходимый тупица! Кадаш метнулась вперед, затанцевала с клинками, Дориан накинул на демоницу парализующую руну, Кассандра набросилась на неё с мечом. Руна эта штука хорошая, но долго не удержит. Блэкволл хотел бы сейчас оказаться на месте Кассандры, чтобы плечом к плечу с Кадаш — сражаться, бить, уничтожать — с ней, за неё, ради неё. Но вот только это она сейчас пыталась освободить его от демона. Снова его спасала. Бой длился долго — часы, дни. Время было таким же зыбким, как реальность вокруг. Блэкволл от переживания чуть ли не локти себе кусал. Покусал бы, не будь он сейчас бестелесным сознанием, способным только наблюдать и волноваться. Демоница рассыпалась на шесть таких же демониц, Кадаш остановилась на мгновение и бросилась на ближайшую молча и стремительно. Они все держались на последнем издыхании: смуглая кожа Дориана неестественно побледнела, движения Кассандры стали медленнее, она уже пропустила пару ударов. Кадаш выглядела так, словно собиралась дорого продать свою жизнь, никогда не отступала и не сдавалась, даже когда надежд уже не оставалась. Блэкволл думал, что он этого не достоин. Ничего из этого не достоин, хотя это как раз то, чего он хотел, чего просил у демоницы — любви, и признания. Он всё-таки их получил. Потому что так драться, как дралась сейчас Малика, будет только тот, кто теряет что-то очень дорогое. Лишь бы не было поздно. Последний из клонов растворился в воздухе, Кадаш вонзила оба клинка в глазницы демоницы, и та опала на землю, аккуратно сложившись, как спящая кошка. В следующий раз Блэкволл пришёл в сознание уже на своей лежанке в конюшне. Кадаш сидела рядом и держала его за руку; он чувствовал тепло её пальцев на своей ладони. — Привет, — вымученно улыбнулся Блэкволл и тут же получил хорошо рассчитанный удар в подбородок. — Ну ты и придурок! — заявила Кадаш, встала и вышла из конюшни. Блэкволл проводил её взглядом, потом откинулся обратно на свою подушку из соломы и уставился в деревянный потолок. Впервые за долгое время он чувствовал себя счастливым и свободным.