Ludovico Einaudi - Experience
Пролежав в больнице несколько дней, я поняла, что мне тяжело смириться с диагнозом, это пугало меня. Ещё вчера я была просто Ксюшей, которая любит учителя, а сегодня я — Ксюша, которая больна эпилепсией, это ли не странно? Я все время вспоминала, как моя мама смотрела на меня и скрывала свою боль. Я поздно поняла, что она меня любит, слишком поздно осознала, что я боюсь ее потерять. Игорь был в недосягаемости, сидел в тюрьме до слушания. Он может сесть на пятнадцать, а то и на двадцать лет, и я не смогу ему помочь, как бы я не старалась помочь, я не смогу. В больнице было много подростков, которые так же, как и я, болели чем-то, и у каждого была сложная жизнь. Вот Никита, ему семнадцать, и он болен ангиной, у него температура, но скоро его отправят домой. А я не Никита и у меня не ангина, к сожалению. — Ксения, я пришел вас навестить, — я улыбнулась, в палату вошёл Костя, он часто сюда приходил после того, как доставил меня. Он винил себя, что вовремя не смог помочь. — Я принес тебе бананы, мама твоя сказала, что ты их любишь. Я снова улыбнулась, мужчина положил бананы на прикроватную тумбу. — Скажи пожалуйста, у меня есть шанс, что с Игоря снимут обвинения? — задала вопрос я. — Нет. Абсолютно никаких шансов. Ксюш, ты пойми, на нем три статьи, если не четыре, я не думаю, что судья даст ему шанс, прости, — Миронов взял меня за руку, а затем продолжил: — Я понимаю, что ты любишь его, но тебе не стоит больше ждать его. Я ничего не ответила, лишь посмотрела в голубые глаза парня. Я знаю, что он прав, но я не хочу в это верить. Я верю в то, что мы будем вместе, потому что это любовь. Она настоящая, я это чувствую. Я готова ждать. — Через двадцать лет тебе будет тридцать восемь, — вдруг заговорил полицейский, а я только сейчас поняла, что все это сказала вслух. — А теперь представь: ты без детей, без мужа, ждёшь парня, который раньше был молодым, красивым. Его тело было горячим, а сейчас ему сорок восемь и почти пятьдесят, то есть ты больше не подросток, а он не твой учитель. У тебя не будет детей, у него не будет по возрасту. Если и будут, какая вероятность того, что это навсегда или хотя бы на год? Константин посмотрел на меня, затем вновь продолжил: — Какова вероятность, что старые чувства вспыхнут снова? Разве ты этого хочешь? Ждать полжизни парня, который уже не сможет дать тебе то, что смог бы дать кто-то ещё? Пойми, ты разрушаешь свою жизнь. Я был женат, женился в восемнадцать, в двадцать три развелся. Сейчас мне двадцать пять, и я понимаю, что настоящее чувство придет ко мне. Нужно только подождать. Я оставлю тебя, подумай. Завтра приду, и мы продолжим, — закончил Миронов, затем встал и вышел из палаты. Я задумалась над его словами, ведь он действительно прав, но я не могу отказаться от Игоря вот так просто, нужно время, хотя бы пару дней, чтобы обдумать. Я легла на подушку, чувствуя, как медленно проникаю в сон, лекарства быстро действуют на мой организм. Когда я уснула, мне приснился сон о том, что случилось несколько месяцев назад.Три месяца назад. Когда Игоря выписали, он дал мне адрес, куда можно прийти на случай, если он ещё будет на свободе. И стоя сейчас в его квартире, я не предполагала, что это случится так скоро. Я не готова к тому, чтобы его забрали. Слепцов впустил меня в спальню, где я спокойно села на кровать. Комната была светлой с прозрачными шторами на окне, большая двуспальная кровать, справа огромный шкаф, возле кровати две тумбы. Наверное, дизайн подбирала его жена. Игорь вошёл в комнату и улыбнулся. У нас есть пара недель до предварительного слушания, поэтому мы можем все спокойно обсудить. Мужчина сел рядом со мной, взяв меня за руку. Мы смотрели друг другу в глаза, понимая, что сейчас нас ничего не останавливает. — Я знаю, что ты хочешь быть со мной, — произнес он. — Я не могу так больше, я не могу больше скрывать от всех, что люблю тебя, и пусть я отсижу, но я хочу, чтобы ты жила все это время полной жизнью, а когда мы встретимся, я хочу, чтобы ты обняла меня и отпустила, — он смотрел на меня так, словно сейчас разрыдается. Ему очень тяжело сейчас, и я не могла помочь. Я прикоснулась к его губам своими губами, легко целуя. Я хочу быть с ним, но ничего не могу сделать в этой ситуации, его просто отнимают от меня. И это слишком больно, когда не можешь обнять любимого или прикоснуться к нему. — Пожалуйста, не нужно об этом говорить, — выдохнула я, прижимаясь к нему. — А тебе нужно прекратить меня целовать, — улыбнулся Игорь, отстраняясь. — Я прошу, пожалуйста. Тебе нужно учиться жить без меня. — Да как ты не понимаешь?! — вскочила я с места, — Я не могу жить без тебя, я люблю тебя, чертов идиот. Я хочу быть только с тобой, мне не нужен никто в старости, только ты! — на глаза навернулись слёзы, я сдерживалась. — Я никогда не смогу быть счастливой без тебя, понимаешь? — накрыв ладонями его лицо, я снова его поцеловала. — Это ты не понимаешь! — он оттолкнул меня от себя, после чего ушел в гостиную, и я услышала, как что-то разбилось, — Это ты не понимаешь, как я хочу всего этого, но не суждено нам быть вместе, ты — идиотка, если считаешь, что все будет между нами, — я зашла за ним и увидела, как он пьет из бутылки виски, а стакан разбит на осколки. — Я готов был быть с тобой, если бы не Илья, который подставил меня. А теперь я не могу. Да, я любил тебя. Да, я люблю тебя сейчас, но нам не быть вместе. Я сяду в тюрьму на хуеву тучу времени, а ты останешься тут, и у тебя будет прекрасная жизнь, а у меня не будет нихуя. Даже элементарной работы не смогу найти, тебе лучше уйти отсюда, — парень кинул быстрый взгляд на меня. — Выход найдешь. И перестань находить повод, чтобы встретиться, поговорить, разъяснить все. Ты ведёшь себя как глупая малолетка. — Хватит! Я больше не желаю ничего слушать! — слёзы катились по щекам, которые я не успевала смахивать. Взяв сумку, я надела обувь и вышла из квартиры. Я бежала домой, рыдая. Я забуду его, я забуду все, что он сделал, и все, что между нами было когда-то либо.
Я проснулась от своих же воспоминаний, понимая, что не сдержала данное себе слово и, в принципе, я никогда его не держу. Дверь в палате распахнулась, я увидела мужчину, который улыбался и явно кого-то напоминал. О, этого не может быть, серьезно? *** В палату вошёл мужчина средних лет в дорогом костюме, русые волосы были зализаны, и меня воротило от каждого его движения или взгляда в мою сторону, потому что это отец Ильи. Как я узнала? Все очень просто, я видела его как-то на родительском собрании, я была организатором, отличница ведь. Не могу поверить, что он вообще сюда пришел, что ему нужно здесь? Илья в клинике, наверное, пришел из-за Игоря сюда. Он сел на мою кровать и улыбнулся, прищурив глаза, голубые, такие же как и у Ильи. — Что вам здесь нужно? — не церемонясь, задала вопрос я. Мужчина усмехнулся, взяв меня за руку, заговорил: — У меня к тебе пара вопросов, можно? — он посмотрел на меня, я кивнула. — Что тебе говорил Игорь про меня с ним? — Ничего. Я узнала о вашем бизнесе только в полиции на допросе, ну и ещё Илья рассказывал, — честно ответила я, не желая ничего скрывать. — Илья хоть и мой сын, но он предал меня вместе со своим сводным братцем, Димой, который сбежал как последний трус, прихватив с собой кое-что мое, так же как и Игорь, — прояснил Чернышев-старший, убрав свою руку с моей руки. — И что же? — с безразличием спросила я. — Этого тебе знать необязательно, просто хочу, чтобы ты поняла: со мной шутки плохи, либо ты говоришь, где то, что мне нужно, либо я тебе такую жизнь устрою, что твоя эпилепсия покажется раем! — повысил голос отец Ильи. Я почувствовала, как меня накрывает очередной приступ, чувствуя покалывание в пальцах, мои ноги затряслись, и все, что я слышала, — угрозы от этого человека. — Эй, уйдите отсюда, Вы не видите, ей плохо, у нее приступ, — произнес кто-то. Меня трясло, было холодно и хотелось кричать и плакать, бить стены, но все, что я могла — лежать и трястись, крича и моля остановиться. Слёзы катились вниз по щекам, я не понимала, что происходит. Мне страшно, страх сковывал все мое тело. Когда это уже закончится, чтобы не мучиться. И внезапно все прекратилось, я просто вырубилась. Окунаясь в эту темноту, мне становилось хорошо. POV автор — Нет пульса! Давай же, Ксюша, очнись! Я не позволю тебе уйти! — кричал доктор, делая массаж сердца. — Что с моей девочкой? — рыдала Алла Дмитриевна. — Она что, умирает? — Увидите женщину отсюда! Ксюшу в реанимацию, она не дышит! Подключаем к аппарату, что же за приступ такой, что у нее остановилось сердце? — врач посмотрел на медсестру, та пожала плечами. Разве эта девушка недостаточно настрадалась? Разве ей мало? Андрей Викторович улыбнулся и вышел из больницы, надеясь, что девушка больше никогда не откроет глаза.Полгода назад. — Разве ты не любишь зефирки? — спросил Игорь, взглянув недоверчиво на рыжую девушку. Ксения отрицательно мотнула головой, рассмеявшись. Руки парня дотронулись до ее щеки, большим пальцем он погладил ее нижнюю губу. — Как же я люблю твой смех, пусть он никогда не прекратится, я, кажется, влюбился в этот смех, — он улыбнулся и поцеловал ее. После поцелуя они взялись за руки и шли вдоль реки, разговаривая обо всем, что придет в голову. Понимая, что оба теряют голову.
Алла Дмитриевна всю ночь просидела у своей дочери, не сомкнув глаз. Она не приходит в себя после приступа. Она прибежала к ней, когда та уже валялась на полу и кричала, чтобы ей дали умереть. Она никогда не помнит своих приступов, но обычно она становится совсем другой девушкой, не той, которая была раньше. Мать не хотела помнить и видеть ее такой, но слишком любит и не оставит ее одну. А вот отец ее не хочет идти в больницу, потому что видит в ней потаскушку, но это так не важно, когда она лежит, подключенная к аппаратам, поддерживающим ей жизнь. И ещё этот мужчина, она его помнит как отца ее одноклассника. Зачем он приходил, что ему нужно? Женщина вышла из палаты, чтобы выпить кофе в буфете и наткнулась на ее подруг, Юлю и Алину, а этим двум что нужно? — Вы бросили ее, а теперь решили появиться? — задала она вопрос, обращаясь к девушкам. — Алла Дмитриевна, мы не знали, что все так серьезно, — извинительным тонном ответила Юля, — Она все равно наша подруга, и мы не должны были отказываться от нее. Скоро конец учебного года, экзамены, но Ксюше разрешили сдать потом, когда она очнется и придет в норму, — продолжала девушка, — А ещё все знают, что она спала с Игорем Юрьевичем, и теперь он влип по уши. — закончила шатенка, Алла Дмитриевна обняла подругу своей дочери. — Можете сходить к ней, — разрешила она, грустно улыбаясь. Девушки кивнули и вошли в палату. *** POV Ксюша Спустя неделю я вышла из состояния сна, так я называю это, потому что не хочу верить в то, что действительно была подключена к аппарату. Последние дни до выписки я помирилась с подругами, пару раз меня навещала Кристина по просьбе матери и одноклассники. Приносили цветы, фрукты, шоколадки. Когда я пришла в более-менее нормальное состояние, меня перевели в обычную палату и я дала распоряжение, чтобы пускали только маму и девчонок, чтобы не было больше таких вот приступов, ну ещё и Константина, он-то спас меня. И я ему буду всю жизнь теперь обязана, но вот что хотел от меня отец Ильи, я так и не поняла. Ему нужно то, что забрал Игорь, но я совершенно не знаю, что это такое. — Ксюш, ты уже очнулась, извини, что долго не навещал, — в палату вошёл Костя и сразу заговорил, улыбаясь, — Я слышал, что с тобой случилось, и могу сказать, что мне жаль, что такое произошло с тобой. У меня для тебя две новости, одна хорошая, а другая не совсем, с какой начать? — он вопросительно посмотрел на меня. — С не очень, — пожала плечами я Костя вздохнул, взял меня за руку и заговорил: — Отец Ильи, Александр Викторович, к тебе приходил не просто так. Игорь украл у него сто тысяч рублей. — Не может быть, — не поверила я. — А какая хорошая? — задала вопрос я. — Позже выяснилось, что это не Игорь, а Илья, он украл деньги, чтобы создать свой бизнес на наркотиках и торговли оружием, вместе с Димой, сводным братом, — Костя отпустил мою руку и откинулся на спинку стула. — Мда уж, отлично. А я тут причем? — Он думал, что ты и Игорь украли, да, я знаю, это вообще бред. Ксюша, он опасный человек, никогда больше с ним не разговаривай. Я распоряжусь, чтобы за тобой наблюдали двадцать четыре часа в сутки, — строго произнес он, а потом встал и направился к выходу, обернувшись, добавил: — Ты выздоравливай, осталось пять дней до суда, и тогда уже все решится. А теперь мне нужно идти, я приду завтра и послезавтра, пока за тобой присмотрят ночью, — мужчина подмигнул мне и вышел из палаты. Это такой бред, почему я вообще должна воровать? Ох, Илья, зачем же ты все это задумал? У этой семейки точно не все в порядке, блять. ***Два с половиной месяца назад. Прошло несколько дней с моего с Игорем разговора. Он больше не может быть учителем, но может вести нормальную жизнь до суда, ведь он под подпиской. В школе я видела только его жену, мне хотелось ей все рассказать, чтобы насолить, отомстить, но потом понимала, что ничего хорошего не будет. Я не могу так поступить и опуститься ниже, чем я сейчас. Я знала, что Оксана беременна от своего сводного брата, но никак не от Игоря, а она вешает ему лапшу на уши, и скорее поэтому Игорь не хочет быть со мной. Как все трудно, но почему, почему просто нельзя было закрыть глаза на все это и сбежать нам вместе? Правильно, потому что нас найдут. Какие глупости, боже. В школе все было по-прежнему, я ни с кем не разговаривала, да и не особо-то хотелось, просто это так странно. Вот я была дружна со всеми в классе, а вот меня уже ненавидят, но только за что? Если я обращалась к кому-то, то меня игнорировали, а если обращались ко мне, я посылала. Общалась я только со своей сводной сестрой, которая оказалась не такой уж и плохой, а очень даже ничего. Ведь мой отец не виноват в том, что он придурок, да и Кристина ни в чем не виновата. Это просто так получилось и с этим ничего уже не поделаешь. — Ты снова отвлекаешься, — произнесла Кристина, посмотрев на меня. Мы сидели у нее в комнате, я уже успела познакомиться с мамой Кристины. Кристина была под фамилией матери, Сергеева, чтобы не возникало никаких подозрений, они должны были шифроваться. — Да, прости, так о чем ты? — спросила я, улыбнувшись. — Ладно, забудь, я пошла чай наливать, ты с чем будешь? Есть пирожные и что-то ещё, — проговорила она, уходя в кухню. Неожиданно на мой телефон пришло смс с очень странным текстом. Я достала мобильник из кармана, открыв сообщение, я удивилась его содержанию: «Я знаю, что ты сделала. Это отвратительно. И я не стану молчать.» Номер неизвестный, даже подписи нет. Интересно, кто-то насмотрелся сериалов или просто с ума сошёл? — Мне долго тебя ждать? — крикнула с кухни сестра. — Иду, — в ответ крикнула я и направилась в кухню. И кому это нужно? Что я сделала? СТОЛЬКО вопросов, никаких ответов.