Осень, весна, лето и снова осень...

- Когда-нибудь, - беззвучно проговорил Леголас, проводя пальцем по все еще туго натянутой тетиве. - Я не могу, - наследник протянул игрушечный лук отцу и, не дав Короля раскрыть рта, продолжил: Я видел войну, боль и смерть… Воспоминания… Не этим я живу, отец! - Леголас, - Трандуил коснулся руки сына, когда тот уже собрался выйти из комнаты. - В последние дни ты произносил мое имя чаще, чем последние пять столетий, - выдал наследник трона. - И тебя это не трогает? – спросил Трандуил. - Это пугает… - Не боишься смерти, но боишься отца? - Я боюсь себя, - прошептал Леголас. Между бровей вновь появилась глубокая складка. - Все мы боимся чего-то, - заметил Владыка, крепко обнимая юношу со спины. Он прижался щекой к светлой макушке, понимая, что отпустить сына так или иначе придется. Но он вернется. Должен будет. Обязан, как возвращался он сам. - Это не поможет, - Леголас повернул голову. – Здесь, в этом месте, живет только прошлое. - Значит, твой король живет прошлым? – голос Трандуила понизился и стал каким-то душераздирающе прохладным. Он отступил в комнату. - Я этого не… - Значит, я застрял здесь навечно?!       Волна гнева опаляла разум Трандуила. Он не хотел причинять сыну боль. Но как сделать так, чтобы он захотел остаться?.. - Нет. - Я сказал, что ты останешься. Значит, ты останешься, - прошипел Правитель, покидая коридор.       Гнев… Предрассудки… Власть… Трандуил чувствовал, как они, словно призраки, дышат ему в спину. С другой стороны, мягкий и светлый образ сына не позволял им подобраться слишком близко. У него был шанс. Шанс полюбить. Шанс отпереть наконец свое сердце. Но он рассыпался, как колонна, на тысячу осколков.       Дворцовые стены безжалостно давили на Трандуила, поэтому, едва он почувствовал, что остался один в темном тронном зале, Король предпочел выйти за его пределы.       Послеобеденные сумерки окрасили небо в светло-фиолетовый цвет и наполнили воздух сладковатыми ароматами цветов. Вечер выдался на удивление теплым, всего пару дней назад начали распускаться белые анемоны, но земля уже покрылась ими, словно снежным ковром. В свете солнца, уже наполовину скрывшегося за пиками гор, синеющих далеко-далеко на севере, цветочный покров казался чуть розоватым, что напомнило Трандуилу цвет нежных щек сына в день, когда он впервые вял его на руки. Это было так давно, что в памяти сохранились лишь эти поблекшие краски и полузабытое ощущение крошечного свертка в руках. Правитель остановился возле угрюмого граба и, опустившись на колени, дотронулся до крошечных белых лепестков. Где-то в ветвях зашуршало, и протяжный вороний крик окрасил и без того напряженную тишину зловещим зовом. Нет, не станут вороны так завывать в пустоту… Что-то случится… Трандуил поднялся и посмотрел в небо. На юге черными враньими перьями рассеялась по спокойному небу туча. Огромная черная птица с мрачным воплем вспорхнула ввысь и полетела туда. С полминуты постояв на месте, Трандуил направился за ней и вышел к воротам своего дворца. Стражники вздрогнули и вытянулись. - Что там происходит? – осведомился Король. - На южной границе неспокойно, Ваше Величество, - отчеканил страж. - Уже отправили отряд? – спросил Трандуил. - Так… Его Высочество… - стражник слегка наклонил голову и метнул короткий взгляд себе под ноги. - Леголас… - прошептал Владыка. - Открыть ворота! – выпалил он, нащупывая под платьем рукоять кинжала. - Ваше Величество, давайте пошлем отряд… - стражник умолк, заметив на лице Трандуила выражение крайней обеспокоенности. - Я не повторяю дважды, - холодно ответил Владыка. - Есть, Ваше Величество! – покорно ответил эльф, скомандовав другим стражникам. - Приведите в готовность отряд, - бросил Трандуил, ступая на каменный мост. – Но не выводить, - сухо добавил он, стремительно удаляясь.       Туча расползалась по небу, заполняя его, светло-фиолетовое, темной неприветливой серостью. Чем ближе к границе, тем лес становился гуще и мрачнее, листья росли здесь только на верхушках деревьев, которым удавалось зачерпнуть хоть немного солнечного света, далее он не проникал, отчего плотный покров корявых ссохшихся ветвей походил на прутья огромной клетки, посреди которой оказался Трандуил с одним лишь кинжалом за поясом.       На мгновение Король остановился и прислушался. Вдалеке что-то изредка шуршало, но звук был настолько тихим, что собственное дыхание заглушало его. Трандуил осмотрелся. Деревья будто обступили его, он стоял на крохотной тропинке, проложенной между гигантскими вздымающимися над землей, словно черви, корнями, покрытыми вековыми мхами и лишайниками, испещрёнными язвами паразитов. Лес в этой части был тяжело болен, он будто даже стонал, и Великий Король слышал его мучительные воззвания в каждом порыве густого теплого ветра, доносившего запахи сырости, гнили и… крови. Трандуил резко рванул в сторону: в ветвях прямо над его головой послышалось какое-то копошение. Плотно прижавшись к сырому стволу, он сжал рукоять кинжала и повернул голову в сторону звука, медленно поднимая глаза. Сначала он увидел огромную свежую паутину, натянутую прямо между стволами деревьев. Она блестела в тусклом свете, несколько полумертвых мошек покачивались в ее клейких путах. Трандуил с отвращением взирал на эту картину тишины и страха, хотя не чувствовал такового. Он найдет сына. И отправит отряд. Пауки будут уничтожены. Додумать эту последнюю мысль он не успел: с характерным визгом черная, покрытая мелкой щетиной паучиха, распахнув жевала, выступила из-под корней, направив свой восьмизрачковый взгляд прямо на Трандуила. - Черные твари, - с желчью проговорил Правитель, извлекая меч из ножен.       В ту же секунду паучиха ринулась на Трандуила, Король отскочил и, изворачиваясь, нанес гигантскому насекомому удар под брюхо. Тварь заверещала так, что у Короля заложило уши, Владыка зажмурился, а насекомое перешло в наступление, пытаясь схватить Правителя своими тонкими, как прутья, мохнатыми лапами. Трандуил, крича, замахнулся снова, и половина паучьей лапы отлетела в сторону, словно отрубленная ветка. Воспользовавшись секундным замешательством насекомого, Трандуил вогнал лезвие той прямо между жевал и затем между глаз. С ног до головы в вязкой паучьей жидкости и крови, Король отступил назад, наблюдая за тем, как тварь дергается и падает чуть ли не ему под ноги, изрыгая из себя потоки крови, грязи и только что сожранной плоти какого-то мелкого животного.       Владыка, опустив клинок, обтер испачканную черной жижей щеку о плечо, но далекие шорохи с каким-то зловещим шипением внезапно начал приближаться, Правитель, отойдя от дерева, обернулся. С толстых раскидистых ветвей на него взирало по меньшей мере полсотни багрово-черных глаз, готовых напасть в любой момент. Медлить было бесполезно. Отряд прибудет через какое-то время, придется отбиваться одному… Нет, не совсем. - Леголас! – взревел Трандуил через всю чащобу, ветви на верхушках зашелестели, птицы взлетели в небо, стволы деревьев затрещали, кора начала лопаться.       Пауки пришли в движение, Король увернулся от липкой нити, брошенной в его сторону, на ожидание у него была лишь секунда, спустя которую он убедился в том, что не зря назвал сына своим единственным наследником. Юноша спрыгнул откуда-то слева, весь в листьях, паутине и крови, но на раны Трандуил сейчас едва ли обратил внимание. - Сколько их?! - воскликнул он, отходя на шаг назад и все время следя за приближающейся черной ордой. - Не меньше сотни, - с отчаянием в голове ответил Леголас. - Позови отряд, - махнул головой Трандуил в сторону дворца. - И оставить тебя здесь? Нет, - решительно ответил наследник. - Тогда….       В этот момент поток паучьей жидкости сбил Правителя с ног. Хрипя и отмахиваясь, Трандуил быстро вскочил на ноги, освобождая парализованную паутиной руку с кинжалом. Пауки напали. Мелких и слабых отбить удалось без труда, но за ними стояли огромные взрослые пауки. В поту, листьях и паутине два сильных благородных эльфа не успевали вытаскивать клинки из обмякших паучьих тел, как спереди и сзади нападали другие, еще более сильные. - Нужно позвать отряд, отступить! - крикнул Леголас, с хрустом вырывая меч их зловонной паучьей глотки. - Прямо в пасть этой мрази?! – рассвирепел Правитель.       Ответа на последовало, так как откуда-то появилось еще с десяток кровожадных насекомых. Один из них попытался было сожрать руку Трандуила вместе с мечом, но крепкая и верная хозяину сталь наносила только смертельные удары. Отец и сын задыхались от облепившей их паутины, спотыкаясь о корни деревьев, взбирались на неоккупированные пауками ветки. Но на самой верхушке притаилась еще пара тварей, незамедлительно атаковавших приближающихся эльфов. Поняв, что на ногах удерживаться уже не возможно, Леголас с криком ринулся вниз, попутно сбивая ползущих по стволу насекомых. Достигнув подножия, кишащего пауками, юноша вонзил меч в первое попавшееся существо, Трандуил продолжал отбиваться наверху. Леголас, пробираясь сквозь гору трупов, рубил мечом по всем сторонам, уворачиваясь от ударов. Паутина залепила все свободное пространство, отчего приходилось прорываться еще и сквозь нее, в любой момент готовую скрутить тебя по рукам и ногам. Пиры из эльфов были для пауков редкой удачей, не многим удавалось в своей жизни полакомиться столь сладкой добычей, но Леголас явно не собирался доставлять им подобное удовольствие.       Забыв о Трандуиле, юноша видел перед собой лишь оторванные паучьи лапы, морды с, как ему казалось, сотнями глаз, грозные жевала и белую, словно саван, паутину. Меч отца сверкнул где-то совсем рядом, что придало наследнику сил. Пауков заметно не уменьшилось, а вот их отбросило достаточно близко к дворцу. Отплевываясь от грязи, Леголас ринулся в самую гущу насекомых, ломая их крепкие покровы и вспарывая беззащитные брюхи. Золотистый вихрь волос Трандуила пронесся по стае пауков совсем рядом с Леголасом, раздался громкий хруст паучьей скорлупы, казалось, Владыка проткнул тварь насквозь, внезапно закричав. От этого рева пауки отступили на несколько шагов, Леголас замер с выставленным перед собою клинком. Оборачивая голову и попутно всаживая меч в очередную пасть, Леголас понял, что потерял отца из поля зрения. И если бы не спасительный топот конских копыт по земле, юноша бы не смог на этот раз увернуться от паучьих жевал. «Отряд», - пронеслось в голове. - Отец?! – вскрикнул Леголас, вырывая меч из еще трепыхающегося на земле паука.       В ответ ему было лишь молчание. Он словно оглох от него. Крики и звон мечей двадцати подоспевших воинов позволили ему осмотреться. На поляне, где их только что окружали пауки, никого не было и лишь спустя полминуты он увидел Светлого Короля, прижавшегося к дереву и держащегося за живот, откуда по его белым рукам кровь стекала на землю и впитывалась в мягкую весеннюю подстилку, как в губку.       От нестерпимой боли Владыка зажмурил глаза. Он слышал, как визжат пауки, празднуя победу, как хрустят от эльфийского клинка их латы, как безжизненно падают эти лесные твари на землю и слышал, как зовет его сын. Лес покатился в сторону, сзади не оказалось никакой опоры, в агонии, пожиравшей его, словно паучья пасть, он, шатаясь, отбежал в сторону и прильнул к дереву, от которого, казалось, еще исходила Жизнь, пусть и растет оно в такой забытой глухой чаще. Но этой Жизни оказалось мало. Яд стремительно разбегался по телу, жег руки, парализовал ноги, туманил голову. В ушах загремело, будто началось настоящее землетрясение. Затем все тише и тише, гул превратился в мягкое бульканье воды. Конское ржание, топот копыт, возгласы его верных людей… Неосторожность… Случайность… Оплошность. Сильная черная тварь подобралась сзади, пока он атаковал сразу двух таких же перед собой и вонзила острое, как клинок, жало, впуская в бессмертное тело свой зловонный яд, тем самым ослабляя его и обездвиживая. - Леголас, - имя родного сына вышло из груди вместе с волной сухого, как пыль, воздуха и так же неслышно рассеялось в нем.