***
Шерлок знает, что Джон вернулся – ночью он видел такси у их дома. Если бы он только мог выскользнуть из дома и прийти к другу, чтобы тот узнал обо всех событиях вчерашнего дня от него самого, он бы сделал это. А теперь он боится. Боится, что Джон узнает это от других – тех, кто будет его обвинять. Но Шерлок ничего не может с этим сделать – он под домашним арестом, и родители не спускают с него глаз. Он уверен, что Майкрофт помог бы ему убежать хотя бы ненадолго, но Майкрофта здесь нет. Поэтому Шерлок вынужден ждать. Он будет стоять у окна до тех пор, пока Джон не вернется из школы, а потом позвонит ему. Возможно, ему удастся исправить хотя бы что-то. Шерлок знает, что виноват. И он чувствует себя полным идиотом из-за того, что думал, будто Мориарти можно доверять. Сейчас, вспоминая о том, с чего все это началось, он испытывает отвращение к самому себе. Как бы ни раздражал его порой Андерсон, поступать так с ним было гадко и, как сказал папа, весьма недостойно. Мама же вообще ничего не сказала, но Шерлок знает, что она плакала. Когда вчера вечером она разговаривала по телефону с миссис Тёрнер, он слышал что-то о «дурном влиянии» и «безответственном поведении». Он проводит все утро в страшном волнении, борясь с желанием просто выпрыгнуть из окна своей комнаты и сбежать в школу, к Джону, но он знает, что в школе его обязательно кто-нибудь увидит и сообщит родителям. В тот самый момент, когда на горизонте появляется фигура друга, Шерлок испытывает чувство облегчения и ждет, что Джон посмотрит в его окно. Но он не смотрит, а просто заходит в свой дом, и Шерлок бежит к телефону так быстро, будто от этого зависит вся его жизнь.***
Джону кажется, будто все вокруг – неправильное. Даже когда он возвращается домой, это ощущение никуда не уходит. Может, все это ему снится? – Джон, милый, тебя к телефону. Это Шерлок, – голос тети возвращает его в реальность. Он должен ответить. Должен услышать это все от него. Поэтому он берет трубку. – Привет, Шерлок. – Джон, Джон, я знаю, как это все выглядит, но я не хотел, правда! – его голос звучит так, будто он смертельно напуган. – Я не знал, что все закончится так плохо! Пожалуйста, Джон... – Не кричи, Шерлок. Успокойся и расскажи все по порядку, – сказав это, Джон слышит прерывистый вздох на том конце провода, а затем Шерлок начинает говорить тише, но все так же быстро. – Я не так много знаю о пауках, но я знаю, что этот тарантул не убил бы Андерсона. Мы хотели просто его напугать. У Мориарти дома есть несколько пауков, но этот – самый большой. Джим сказал, что он почти ручной, у него даже имя есть – Себастьян. Он огромный, этот паук, я таких только в книжках видел, представляешь? И Джим принес его в школу. Все остальное мы продумали еще в начале недели, и мне оставалось только заманить Андерсона в ту подсобку на первом этаже, где хранится всякий хлам, а потом закрыть его там вместе с пауком. Все получилось очень легко, и я был так рад, Джон, так рад, что наконец-то проучу его! После четвертого урока началась какая-то паника, и все побежали вниз, ну, и мы тоже. А там Андерсон... Шерлок замолкает, и Джон слышит, как он пытается не заплакать. Он молча ждет, пока друг продолжит говорить. – Он задыхался и хрипел, и его так трясло, что все боялись подойти к нему, а потом из подсобки выполз паук, и все начали кричать, пока кто-то не додумался накрыть его сверху каким-то ведром. Ох, Джон, это было так ужасно! Я думал, что Андерсон умрет, пока не пришел врач и не поставил ему укол. Оказалось, что паук укусил его, а у него аллергия, поэтому он и вправду мог умереть. Но я не понимаю, Джон, почему он его укусил, пауки ведь никогда не нападают первыми, и это значит, что Андерсон сам к нему полез. В общем, после того, как он пришел в себя, он рассказал, что я засунул его в эту подсобку. Я не стал отрицать, Джон, потому что это действительно сделал я. Но паук пропал, никто и не заметил в этой суматохе. Думаю, Мориарти его забрал. Я не рассказал никому о том, что это был его паук. И меня отстранили от занятий на две недели. Они вызвали папу в школу, чтобы он забрал меня. Пока я его ждал, Джим подошел ко мне и сказал, что мы хорошо повеселились, но ему жаль, что Андерсона успели спасти. Даже не знаю, шутил он или нет. Я ничего ему не ответил, потому что он подставил меня, и теперь все будут ненавидеть меня еще больше, к тому же родителям придется за меня отвечать перед отцом Андерсона, а он жуткий тип, – Шерлок снова замолкает. – Вот и вся история. Наверное, в школе сегодня все только об этом и говорили, да? Джон не знает, что и сказать. Он зол на Шерлока за то, что тот позволил втянуть себя во все это. Конечно, Андерсон всегда его обижал, но рано или поздно они нашли бы способ утихомирить его. Вместе. Безо всяких Джимов, пауков и прочего. Мысль о том, что Шерлок доверился кому-то чужому и даже не рассказал о нем своему единственному другу, бьет его даже сильнее, чем все остальное. Джона не было всего полторы недели, а Шерлок едва не убил своего одноклассника. – Джон? Пожалуйста, скажи что-нибудь, – Шерлок почти шепчет. – Как тебе пришло это в голову, Шерлок? Ты ведь никогда не думал о таком. Ты не очень-то любишь своих одноклассников, но ты не хотел никого из них по-настоящему убить, правда? – Не хотел. Но Андерсон только и делал, что изводил меня, и я не мог... – Послушай, Шерлок. Кажется, этот Мориарти – просто псих, и если ты продолжишь общаться с ним, станешь таким же психом. Тебе просто повезло, что Андерсон выжил, иначе я даже не знаю, где бы ты сейчас был. Твои родители, наверное, были в ужасе. Я даже не думал, что ты сможешь натворить такое. – Я должен был защитить себя, Джон! – внезапно Шерлок будто срывается. – Тебя не было рядом, а Андерсон со своими идиотами постоянно крутился рядом со мной, даже в столовой, и они говорили о том, что побьют меня, если я буду умничать! Я думал, что Джим поможет мне, но он просто бросил меня одного! И теперь ты тоже будешь ненавидеть меня! Выпалив это, Шерлок бросает трубку, и все, что слышит Джон – это короткие гудки.***
Шерлок не помнит, как оказался в своей комнате. Наверное, мама привела его туда – он слышал ее голос. Сейчас он лежит на кровати, и слезы бессильной ярости бегут по его щекам, потому что он повел себя, как полный идиот, и теперь Джон никогда не простит его. Шерлок не хочет даже думать о том, каково ему будет, когда он вернется в школу. Наверное, Андерсон захочет отомстить, и все будут только рады присоединиться к нему. Шерлок нисколько не удивится, если его запрут где-нибудь с тысячей пауков, и тогда он точно умрет. Все эти мысли сводят его с ума, и к вечеру он так изматывает себя, что засыпает прямо в одежде, на подушке, пропитанной слезами. Следующие два дня он чувствует себя больным, и мама ухаживает за ним, будто он действительно болен. Она по-прежнему расстроена, но, тем не менее, разговаривает с ним, за что Шерлок ей очень благодарен. Каждый раз, когда он спрашивает, не приходил ли Джон, она с жалостью во взгляде качает головой. Шерлок не хочет есть, но она заставляет его хотя бы обедать, и он съедает каждую ложку с едва переносимым чувством отвращения. Майкрофт звонит дважды, но Шерлок отказывается говорить с ним, потому что он и так знает, что брат хочет сказать. Все эти нравоучения не помогут ему вернуть друга, а больше ему ничего и не нужно. На третий день его навещает Гарри и рассказывает ему обо всем, что происходит в школе. От нее он узнает, что Джон подрался с парнем из своей футбольной команды, который обидел какую-то девочку из старших классов – та не хотела идти с ним на свидание, и он чуть не вывернул ей руку, когда она пыталась вырваться из его объятий. Шерлок слушает это, и жгучая обида вытесняет все прочие чувства, даже чувство собственной вины. Он не может поверить в то, что Джон защищает кого-то другого, тогда как Шерлок сидит здесь, опасаясь даже возвращаться в школу. В конечном итоге он ссорится с Гарри и до самого конца недели больше не видит никого, кроме родителей.