Мудрецы говорят, что спешат лишь дураки. Но я не могу ничего поделать с тем, что люблю тебя. (Wise men say only fools rush in. But I can't help falling in love with you) Elvis Presley - Can't help falling in love with you.
– Джон! Джон! – громкий шепот врывается в его сон, заставляя проснуться. – Выгляни в окно! Джон быстро встает с кровати и открывает окно. На улице холодно и сыро, идет мелкий дождь, и Шерлок выглядит таким несчастным, словно стоит там уже целую вечность. – Что случилось? Шерлок, ты ведь простудишься! – Именно поэтому я и позвал тебя, – друг начинает злиться. – Ты можешь скинуть лестницу? – Сейчас. Джон ищет ее целую вечность, прежде чем найти в одном из ящиков, куда тетя складывает все его старые вещи, чтобы раздать их на благотворительном вечере. Эту веревочную лестницу они с Шерлоком сделали еще в детстве, когда мечтали построить дом на дереве. Затея с домом провалилась, и Джон уже не помнит, почему, но лестница осталась. Хорошо, что тетя ее не выбросила. Шерлок забирается по ней с трудом – его ботинки, мокрые от дождя, соскальзывают со ступенек. Джон помогает ему, затем вытирает насухо его волосы и приносит горячий чай (ему повезло, что тетя спит крепко). Шерлок действительно очень замерз, и Джон достает теплое одеяло, которым пользуется в те дни, когда бывают проблемы с отоплением. – Тебе нужно согреться, Шерлок. Ложись в постель. – Нет, я посижу здесь. Все хорошо, – это похоже на правду, но Джон знает его слишком хорошо, чтобы поверить. – Ты же говорил, что нам не нужно... – Это неважно. Скажи мне, ты долго там стоял? – Не знаю, – Шерлок вздыхает, когда видит, что Джон не очень доволен этим ответом. – Около получаса. Ты никак не просыпался. – Черт! – громко выругался Джон, забывая, что в соседней комнате спит сестра. – Зачем тебе это было нужно? – Там много людей. Дома. Ты же знаешь, у мамы юбилей, и к нам приехали родственники. Они так шумят, Джон, я чуть с ума не сошел. К тому же, их всех нужно было где-то разместить, и Майку пришлось отдать кому-то из них свою комнату, а сам он пришел ко мне. Положил на пол надувной матрас и ворчал, что ему неудобно. Ну, я и сказал ему, что пойду к тебе, и он сможет лечь в постель. Вот и все, Джон. – Он был не против? Ничего тебе не сказал? – Джону почему-то кажется, что брат Шерлока никогда не одобрял их совместные ночевки. – Думаю, он слишком хотел спать. Как и я. Но... – Ложись. Только сними куртку и ботинки. – Разумеется, Джон, – с сарказмом говорит Шерлок. – В них спать было бы крайне неудобно. Они смеются, стараясь никого не разбудить, а потом Шерлок запутывается в шнурках на ботинках, потому что они все еще мокрые, и Джон пытается ему помочь, не переставая смеяться. Шерлок залезает в постель первым, укутываясь в одеяло до самого подбородка и блаженно улыбаясь. Джон старается не думать ни о чем, кроме того, что друг замерз и хочет спать, и ложится рядом, оставляя между ними как можно больше пространства. Это напоминает ему о том времени, когда они безо всяких проблем могли спать в одной постели и даже держать друг друга за руку, и ему становится грустно, что больше такого никогда не будет. – Джон, – шепчет друг, поворачиваясь к нему лицом. – Что? – Ничего, я просто... – Шерлок вдруг замолкает и отводит взгляд. – Просто хотел спросить тебя, почему ты так переживал из-за всей этой истории с Сэмом? Вы ведь до этого даже особо не общались, а потом... Сейчас он в порядке, как ты думаешь? – Не знаю, Шерлок, – говорить об этом совсем не хочется, но другу, кажется, это нужно. – Он был напуган, и я даже не понял толком, что произошло. Знаю только, что Мориарти хотел принудить его... ох, Шерлок, пожалуйста, давай закончим этот разговор. – Но почему? Я не понимаю, – Шерлок хмурит брови. – Если даже между ними что-то и было, в этом нет ничего такого, мы с тобой ведь тоже... – Прекрати, Шерлок! Все совсем не так! – Джон повышает голос, потому что именно эти слова он и боялся услышать от друга. – Даже если бы я и хотел чего-то от тебя, то не таким образом! И никому бы не позволил так оскорбить тебя! Сказав это, Джон отворачивается от друга и закрывает себя одеялом до самой макушки – Шерлоку совсем не обязательно видеть его пылающее от стыда лицо. Но, по-видимому, их разговор еще не окончен. – Значит, все дело в этом. Ты подумал, что на месте Сэма мог бы быть я, – задумчиво говорит Шерлок, в одну секунду добравшись до самой сути всего, что тревожило Джона все это время. – Ты вспомнил, что Мориарти приглашал меня на свою вечеринку? – Да, – отвечает Джон, вылезая из-под одеяла. – Я не могу перестать думать об этом. Это признание дается Джону нелегко, но, как ни странно, после него он чувствует себя гораздо лучше. – Ты же знаешь, что я не пошел бы туда, – тихо говорит друг. – Но, честно говоря, мне хотелось бы узнать, что там происходит. – Все и так это знают. Но, кажется, никто не против.... – В том-то и дело! – неожиданно резко отвечает Шерлок. – Я слышал, что по всему дому Мориарти развешаны камеры наблюдения, но на все вопросы Джим отвечает, что камеры якобы не работают. Это довольно подозрительно, ты ведь знаешь, какой у него отец. Однако, если камеры работают, то он наверняка знает обо всем, чем занимается его сын. Ты понимаешь, к чему я веду? – Хочешь сказать, что его родители... поощряют все это? – медленно говорит Джон. – Это странно. – Да. Но его мать, скорее всего, не в курсе, а вот отец... Никто не знает, чем он зарабатывает на жизнь, но что, если он как-то связан с наркотиками? Тогда становится понятно, откуда Джим все это достает. – Но ведь он не берет ни с кого деньги за все это, – мысли, одна противоречивее другой, путаются в голове Джона. – Может, это что-то вроде рекламы? Ну, знаешь, чтобы они рассказали всем... – Ты гений, Джон! – глаза Шерлока широко распахиваются. – Как же я не догадался? – Ну, если бы не ты, я бы даже не задумался об этом, – улыбается Джон, проводя рукой по плечу друга. – Значит, ты все-таки хотел пойти туда? – Только если с тобой. Но это вряд ли получится... – Послушай, Шерлок. Давай поговорим об этом позже, хорошо? Тебе нужно поспать. – Ты прав, – немного подумав, отвечает друг, а затем пододвигается ближе и обнимает Джона.***
Шерлок никогда не чувствовал себя лучше, чем сейчас, когда Джон лежит рядом, обнимая его в ответ. Все это совсем не похоже на их прежние ночевки, когда они оба были детьми. Тогда все было невинно – слова, прикосновения, объятия, – теперь же у всего этого есть какие-то границы, которые Джон, так или иначе, уже нарушил, когда поцеловал его. Шерлок не знает, что сам Джон думает по поводу всего этого, но спрашивать об этом сейчас, когда все так хорошо, он не собирается. Вместо этого он слушает размеренное дыхание друга, который уже начинает засыпать, и вдыхает его запах, такой знакомый и успокаивающий. Он думает о том, что будет, если он сам поцелует Джона, и от этих мыслей ему почему-то становится страшно, а сердце стучит так громко, что Джон открывает глаза. И в этот момент Шерлок наконец решается. Все, что происходит после, слегка озадачивает его. Джон отвечает на поцелуй, будто в этом нет ничего странного, будто они делают это каждый день. Он обхватывает лицо Шерлока руками, осторожно проникая языком в его рот, и это больше не кажется неправильным. Шерлок повторяет его движения, одновременно с этим забираясь одной рукой под его футболку, и Джон издает странный звук, который звучит очень громко в окружающей их тишине. Они тихо смеются, а затем Джон целует его шею, и от этого Шерлок покрывается мурашками. Это приятно, и он чувствует тепло в самом низу живота – он знает, что это означает, но с ним такое бывало всего пару раз, когда он спал. Испытывать это рядом с Джоном гораздо приятнее, и Шерлоку хочется сделать что-то в ответ, поэтому он зарывается пальцами в его волосы, ласково поглаживая чувствительную кожу. Джону это определенно нравится, потому что он, внезапно прекращая поцелуи, говорит немного хриплым голосом: – Мы можем раздеться? Шерлок кивает, и они торопливо избавляются от одежды, не переставая смотреть друг на друга. Взгляд Джона смущает его, но гораздо больше его смущает реакция собственного тела – ничем не прикрытое возбуждение, которое кажется ему слишком сильным. Но Джон возбужден не меньше, и он не выглядит ни смущенным, ни растерянным, что немного успокаивает Шерлока. Сидя на кровати, они разглядывают друг друга, словно никогда прежде не видели, и это действительно так – впервые между ними нет никаких границ. Затем Джон снова целует его, и Шерлок проводит рукой по его груди, спускаясь ниже, к животу, отчего дыхание Джона сбивается. Он целует Шерлока сильнее, прикусывая нижнюю губу, а потом притягивает его к себе на колени, и они оказываются настолько близко друг к другу, насколько это возможно. Член Джона прижимается к его собственному, и эти ощущения непередаваемы. Шерлок хочет сказать что-нибудь, но никак не может сконцентрироваться, поэтому он просто прикасается к Джону повсюду, надеясь, что он поймет все без слов. В какой-то момент Джон отрывается от его губ, давая им обоим передышку, и проводит рукой по его члену, наблюдая за его реакцией. Шерлок с трудом сдерживает стон, и Джон повторяет движение, завороженно глядя на него. Ощущений слишком много, и это пугает, поэтому Шерлок зажмуривает глаза, пытаясь расслабиться. Джон снова целует его, и в этом поцелуе столько нетерпения, что Шерлок понимает – возбуждение Джона достигло критической точки. Он открывает глаза, забывая о своих страхах и прикасаясь к его члену, отчего Джона пронзает дрожь. После этого они уже не могут остановиться ни на секунду – их тихие стоны смешиваются, дышать становится все сложнее, и Шерлок уже не знает, где заканчивается он сам и начинается Джон. Освобождение приходит внезапно – все его тело напрягается, наслаждение скручивается тугой спиралью, шум в ушах поглощает остальные звуки, а затем все исчезает, оставляя после себя опустошение. Джон целует его, и это возвращает его в реальность. Он понимает, что Джон все еще не достиг разрядки, поэтому он помогает ему, быстро и с нажимом скользя рукой по его члену. Это великолепно – наблюдать за его удовольствием, и Шерлок ловит своими поцелуями его стоны, пока Джон изливается прямо ему в руку. Они долго приходят в себя, неловко смеясь над беспорядком, который они устроили, а затем вытираются полотенцем Джона, не говоря ни слова. Все это настолько необычно, что Шерлок даже не знает, что они должны делать после этого, но решает последовать примеру Джона – надеть белье и залезть под одеяло. – Я так давно этого хотел, Шерлок, – говорит Джон едва слышно, сжимая его руку в своей. – Но я не думал, что ты захочешь... – Джон, я хочу, – отвечает Шерлок торопливо. – Всего этого. Правда. Они снова целуются, нежно и медленно, и Шерлоку хочется, чтобы Джон всегда был так счастлив, как сейчас, когда они принадлежат друг другу. Он не замечает, как проваливается в сон, и последнее ощущение, которое он успевает запомнить перед тем, как уснуть окончательно – это мягкое прикосновение Джона к его щеке.