Я сожалею обо всем, Обо всем, что я сделал. Будто с той самой секунды, когда я родился, У меня был заряженный пистолет. И я продырявил выстрелами, выстрелами, выстрелами Все, что любил. (I'm sorry for everything Oh, everything I've done. From the second that I was born it seems I had a loaded gun. And then I shot, shot, shot a hole through everything I loved) Imagine Dragons - Shots
Шерлоку двадцать шесть, и этот день рождения – самый худший из всех, что у него были. По правде говоря, он бы предпочел вообще его не отмечать, но родители были так настойчивы, что ему пришлось согласиться остаться у них на все рождественские каникулы. Поэтому он оставил Тоби у Майка Стэмфорда, который был только рад помочь, взял с собой несколько книг и приехал в Вейбридж. Сейчас, сидя за праздничным столом, он понимает, насколько ужасной была эта идея. Он не знает, понимают ли это родители, которые ведут себя так, словно все в порядке, или брат, который не может говорить ни о чем, кроме своей работы. Впервые за много лет рядом с ними нет миссис Тёрнер и Гарри, и Шерлок уверен, что они обе чувствуют себя виноватыми перед ним, хотя это совершенно нелогично, учитывая то, что Джон уехал из-за него. Лишь он один виноват в том, что произошло с его жизнью. Джон больше не звонит. В первые три месяца он делал это почти каждый день, затем это случалось уже реже, но Шерлок взял трубку лишь однажды – в самый первый раз, когда думал, что ему звонит мама. Голос Джона был усталым и немного потерянным, но Шерлок ничего не смог ему ответить и попросту бросил трубку. После этого он больше ни разу не подходил к телефону, а родителям звонил сам. Последние пару недель телефон молчит, и Шерлок даже не знает, как к этому относиться. – Милый, как ты смотришь на то, чтобы задуть свечи на торте? – осторожно спрашивает мама, вырывая его из размышлений. – Мы купили его в новом кондитерском магазине, там все такое вкусное... – Да, конечно, – отвечает Шерлок, и она благодарно улыбается. Все это похоже на какую-то театральную постановку, затеянную ради него, и ему хочется поскорее закончить ее, чтобы вернуться в свою комнату. Там ему не станет легче – было бы глупо на это рассчитывать, ведь она полна воспоминаний, – но в одиночестве он хотя бы сможет не притворяться. Он задувает свечи, съедает маленький кусок торта и, посидев за столом еще несколько минут, уходит. Никто не останавливает его, только отец подбадривающе хлопает его по плечу и говорит: – Все наладится, вот увидишь. Это звучит так похоже на правду, что Шерлок почти готов поверить.***
Ночью, когда он лежит на кровати, смотря в потолок, дверь в его комнату осторожно открывается. Брат, не говоря ни слова, заходит и садится на старый стул возле письменного стола. Он долго молчит, раздумывая о чем-то, а затем без лишних предисловий выдает: – Тебе нужно лечение. И чем скорее, тем лучше. Я нашел подходящего врача в Лондоне. Шерлоку хочется сказать что-то против, хочется швырнуть в брата чем-нибудь тяжелым, но вместо этого он коротко кивает в знак согласия. – Ты даже не будешь спорить? – удивленно спрашивает Майкрофт. – Что ж, это хорошо. Я уже записал тебя на прием, оставлю адрес и время здесь, на столе. А теперь ложись спать. Ты совсем не высыпаешься. – Я не могу. Иногда удается поспать несколько часов подряд, а иногда... – Шерлок шумно выдыхает. – Иди, Майк. Это не лучшая тема для разговора. – Я волнуюсь за тебя. Что бы ты там себе ни надумал, ты не одинок. И никогда не был одинок. Что касается Джона... – Да, я помню, – резко обрывает его Шерлок. – Я помню, что ты говорил. – Я не об этом, – устало говорит Майкрофт, закрывая глаза. – Ты ведь буквально заставил его уйти. Все те вещи, которые ты ему говорил... – Откуда ты знаешь? – Шерлок, учитывая то, как близки наши семьи... Мы говорили с Гарри, она была напугана всем этим. Ты знаешь, что они с Кларой больше не вместе? Шерлок отрицательно мотает головой и встает с кровати. Он открывает окно, впуская морозный воздух, и разглядывает занавески на окнах той комнаты, что когда-то была спальней Джона. – В общем, Гарри боится за него. Никто не знает, куда его отправят после заключения контракта. Я обещал ей узнать что-нибудь об этом. Но то состояние, в котором он находится сейчас... – Зачем ты говоришь мне об этом?! – срывается Шерлок, чувствуя, как страх парализует его. – Неужели ты думаешь, будто я не знаю? Неужели ты думаешь... – Шерлок, я прошу тебя, – брат подходит к нему и обнимает, чего не делал уже целую вечность. – Не считай всех вокруг своими врагами. Я понимаю, каково тебе... – Нет, Майк, – еле сдерживая слезы, бормочет Шерлок. – Ты не понимаешь. – Я влюбился однажды. Это было во время учебы. Все закончилось ужасно. – Ты поэтому тогда приехал домой? – спрашивает Шерлок, вспоминая, и брат кивает. – Я не знал, Майк. – Конечно, я ведь не рассказывал. Мы учились на одном курсе, и он был из тех, в кого сложно не влюбиться. Обаятельный, хорошо воспитанный, умный... – после этих слов Майкрофт отстраняется и пытается улыбнуться. – Я не сразу понял, что со мной происходит. А потом, когда понял, он уже начал встречаться с девушкой. – Ты не говорил с ним об этом? – шепотом спрашивает Шерлок, боясь разрушить этот хрупкий момент доверия между ними. Брат невесело усмехается и достает пачку сигарет из кармана брюк. Он молча протягивает одну Шерлоку, а затем говорит: – Он высмеял меня. Высмеял мои чувства перед всеми. В нем не было ни капли сочувствия. Та девушка... она ушла от него через несколько дней, – в голосе Майкрофта слышно едва уловимое восхищение. – Сказала, что ей противно находиться рядом с тем, кто может быть таким жестоким. – Мне так жаль, – говорит Шерлок, мысленно ругая себя за то, что брату пришлось столько лет молчать об этом. – Ты заслуживаешь лучшего. – Все это причиняет боль, – немного подумав, отвечает Майк. – Так или иначе, кому-то всегда будет больно. Они курят, стряхивая пепел в старую жестяную коробку из-под леденцов, которую Шерлок теперь использует в качестве пепельницы, а затем брат уходит, пожелав ему спокойной ночи. К утру Шерлок засыпает, вспоминая тот день, когда Джон впервые его поцеловал.***
Наступает весна, а вместе с ней приходит надежда. Шерлок старается не забывать о еде и принимать таблетки, которые ему назначил врач. Майкрофт заходит к нему каждую неделю, хотя без этого Шерлок вполне мог бы обойтись. Молли Хупер как бы невзначай сообщает ему о том, что с сентября в лаборатории Бартса появится хорошая вакансия, и он надеется, что за оставшиеся полгода ему удастся прийти в норму и устроиться на работу. В апреле ему звонит Джон. Услышав звонок телефона, Шерлок даже не сомневается в том, кто именно звонит. Что-то внутри него переворачивается, когда он берет трубку. – Шерлок, – тихий голос Джона почему-то оглушает его. – Привет. – Привет, – отвечает он, стараясь ничем не выдать своего состояния. – Твое обучение уже окончено, да? – Да, и теперь... – Джон замолкает, будто подбирая слова. – Ты слышал, что происходит в Косово? – Брат говорил мне что-то, – Шерлоку тяжело даже дышать, но он продолжает разговор. – Значит, ты поедешь туда? – Интервенция НАТО. Капитан моего взвода сказал, что я хорошо стреляю, к тому же... В общем, я уезжаю завтра, – как бы подводя итог, говорит Джон. – Просто хочу, чтобы ты был в курсе. Гарри обещала проводить меня, а тетя плохо себя чувствует, но я ей еще позвоню. Скажи мне... как там Тоби? – Он в порядке, – пытаясь улыбнуться, отвечает Шерлок, и Тоби, словно понимая, о ком идет речь, начинает радостно вилять хвостом. – Он так вырос... Джон, ты... Шерлок задыхается. Все это слишком мучительно. Джон тоже молчит – вряд ли есть слова, которые будут сейчас уместны. Проходит несколько минут, прежде чем Джон нарушает тишину. – Я буду осторожен, – медленно произносит он, и Шерлок закрывает глаза. – Я обещаю тебе. – Спасибо. – Береги себя, пожалуйста. После этих слов Джон кладет трубку, а Шерлок не может даже пошевелиться. Ему хочется сказать что-нибудь, хочется сказать «я скучаю» или «прошу тебя, не умирай», но разговор уже окончен. Вряд ли он сможет найти в себе силы проводить Джона – все это будет невыносимо для них обоих. Шерлок ненавидит себя за то, что отпустил его тогда. Вечером к нему приезжает Гарри, и они до самого утра смотрят телевизор, выпивая бутылку виски на двоих. Они не говорят о Джоне, не говорят о смерти и о том, как изменилась их жизнь. Гарри засыпает под утро на диване в гостиной, а затем уезжает, чтобы проводить брата. Она не просит Шерлока поехать с ним, прекрасно понимая, что это бесполезно, но он все же просит ее передать Джону фотографию Тоби, на которой тот играет с мячом в парке. И если прежде кошмары приходили к нему только во снах, то теперь вся его жизнь превратилась в один сплошной кошмар.