Твое сердце - единственное место, которое я могу назвать домом, Смогу ли я вернуться? Ты сможешь, сможешь, Мы сможем. Просто следуй линиям судьбы на своей ладони. (Your heart is the only place that I call home Can I be returned? You can, you can. We can. Just keep following the heartlines on your hand) Florence and The Machine - Heartlines
Солнце едва пробивается сквозь кроны деревьев. Шерлок сидит на траве, читая книгу, и ветер ласково треплет его кудри. «Он совсем еще ребенок» – удивляется про себя Джон. – Почему мы здесь? – спрашивает он у Шерлока, и собственный взрослый голос пугает его. Шерлок поднимает голову. В глазах его мелькает испуг, а затем он едва заметно улыбается. – Потому что ты так захотел, – отвечает он и снова углубляется в чтение. – Я скучаю по тебе, – говорит Джон. – Я так скучаю по тебе. Но Шерлок уже не слышит его; он исчезает, и ясное небо заволакивают тяжелые тучи. Начинается дождь, и Джон подставляет под него свои руки, которые почему-то испачканы в крови. Он хочет пойти домой, но не видит дороги – слишком темно, чтобы хоть что-то разглядеть. – Шерлок! – кричит он в темноту. – Шерлок! Ему никто не отвечает, но спустя какое-то время он слышит слабый шум, словно где-то вдалеке звонит телефон. – Он бредит, у него снова жар, – звонкий женский голос режет слух. – Иди, скажи майору Шолто, а я побуду с ним. Шерлок гладит его по щеке, лежа рядом. На улице темно, и их спальню освещает небольшая лампа, стоящая на полу. – Почему ты ушел? – спрашивает его Джон. – Там, в парке? Почему ты оставил меня? – Разве это не ты ушел? – печально отвечает вопросом на вопрос Шерлок. – Впрочем, теперь это неважно. – Прости меня, – говорит Джон, пододвигаясь ближе и целуя его в губы. – Пожалуйста, прости. Я должен был быть рядом. – Я уже простил, неужели ты не знаешь? Они целуются, и Джон словно пьянеет от этих поцелуев. Ему хочется сказать что-нибудь, но он никак не может оторваться от губ Шерлока. Проходит целая вечность, прежде чем Шерлок прекращает все это. Он смотрит на Джона немного строго. – Тебе пора идти. – Я не уйду без тебя, – отвечает Джон, не совсем понимая, о чем идет речь. – Пойдем вместе. Шерлок улыбается и берет его за руку. – Ты не должен быть здесь. Джон смотрит в окно больничной палаты. Ему уже разрешено вставать – никаких особых повреждений у него не было, не считая потери крови и занесенной в рану инфекции, которая вызвала лихорадку. Майор Шолто был его первым посетителем. Он рассказал, что Джона и еще нескольких парней считали погибшими и даже успели передать эти сведения правительству; спросил, является ли Майкрофт Холмс его родственником, а затем кратко проинформировал его об успешном исходе операции. Джон молча слушал, изредка кивая головой и с тревогой думая о том, успел ли Майкрофт рассказать о его «смерти» Шерлоку. Даже сейчас, спустя несколько дней, он все еще не может отделаться от этих мыслей. Спросить ему не у кого – к нему заходит только врач, и ему отчаянно хочется поскорее выбраться отсюда. К тому же, его контракт почти окончен, и теперь он может вернуться домой. Домой. Он проговаривает это слово про себя, не решаясь произнести его вслух; он закрывает глаза и вспоминает узкую лестницу, огонь в камине и запах выпечки миссис Хадсон; он представляет себе лицо Шерлока и даже может ощутить тепло его тела в своих руках. Впрочем, ему удается вовремя остановить себя, не давая надежде пустить корни, ведь Шерлок наверняка будет удерживать между ними дистанцию – слишком многое теперь изменилось. И все же Джон уверен, что не сумеет полюбить никого, кроме Шерлока. За все время, что он служил, ему встречалось множество интересных людей, однако никто из них не был тем, ради кого он мог бы усомниться в своем выборе. Однажды, еще до Афганистана, одна из медсестер в госпитале была влюблена в него. Иногда они обедали вместе, и Вивиан (именно так ее звали) рассказывала ему разные забавные истории. Их общение прекратилось тогда, когда она поцеловала его, а он не ответил на поцелуй. И все же она была милой – если бы Джон искал отношений, то у них могло бы что-то получиться. Он был одним из тех, кого дома по-настоящему ждали. Некоторые из его сослуживцев хотели жениться, а другие – нет; однажды он даже застукал двух парней в интимный момент, после чего долго убеждал их в том, что они вовсе его не смутили. Джон ни с кем не откровенничал – его отношения с Шерлоком всегда казались ему чем-то особенным, и говорить о них с чужими людьми совсем не хотелось, – однако почти все поняли, что в его жизни есть любовь, которую он ни на что не променяет.***
– Он тебе не сказал, когда вернется? – Завтра. – И ты... – Что? – Ты поэтому так нервничаешь? – Я не нервничаю. Пожалуйста, позволь мне закончить эксперимент. Майк Стэмфорд виновато улыбается и хлопает его по плечу. – Тогда я пойду к Молли. Мы вчера немного повздорили, и она с самого утра ни словечка мне не сказала. Может, удастся разговорить ее за обедом? – Не ссорьтесь, – Шерлок отрывается от микроскопа и внимательно смотрит на друга. – Вы же так любите друг друга. Я знаю, я ведь был там, когда вы приносили друг другу клятвы. – Да, конечно... – немного удивленно говорит Стэмфорд. – Ну, я пойду. Надеюсь, у вас с Джоном тоже все будет хорошо. Шерлок в ответ только кивает, а затем пытается вновь сосредоточиться на эксперименте. Ему ничего не удается – мысли о завтрашнем дне затмевают все, и руки его дрожат, когда он пытается налить немного кислоты в пробирку. Он думает о том, что увидит лицо Джона – самое любимое лицо на всем свете, – и обязательно попробует рассмешить его, потому что не слышал его смеха целую вечность. Он задает себе множество вопросов, на половину из которых не может найти ответа. Майк прав – он нервничает, потому что не знает, какой будет эта встреча. Где-то вдалеке раздаются голоса, и Шерлок почему-то напрягается. В эту лабораторию редко кто-то заходит, и для работы это очень удобно, потому что необходимость поддерживать с кем-то разговор чаще всего сбивает его с нужной мысли. Есть еще одна причина, по которой он любит бывать здесь один – именно в этой лаборатории много лет назад они с Джоном целовались, и эти воспоминания, как ни странно, все еще свежи в его памяти. Руки Джона, его губы и влечение, которое сносит все на своем пути. Его голос, от которого все внутри переворачивается... Его голос? Шерлок вздрагивает, затем закрывает глаза и пытается успокоиться. Он выравнивает дыхание, но по-прежнему слышит голос Джона. Кажется, он даже способен разобрать фразы. – ... так и думал, что он там. Здесь совсем ничего не изменилось, правда? – голос становится громче, смешиваясь с двумя другими (Майк и Молли), и Шерлок не может даже пошевелиться, весь обратившись в слух. – Конечно, только дайте нам немного времени. Голоса смолкают, и спустя несколько мгновений дверь в лабораторию распахивается. Осторожно, словно боясь напугать, Джон переступает порог. Его взгляд прикован к Шерлоку, и в этом взгляде - всё. Удивление и восторг, радость и горечь, а в самой глубине – что-то родное и близкое, что никто бы не увидел, кроме Шерлока. – Я хотел сделать сюрприз, – произносит Джон почти шепотом. – Боже, как я скучал. Шерлок делает вдох, и это больше похоже на всхлип, поэтому он зажимает рот рукой, мысленно ругая себя за несдержанность. – Извини... я не должен был... – Джон подходит ближе, останавливаясь в паре шагов от него. – Нет! – Шерлок вскакивает со стула и сокращает расстояние между ними до нескольких сантиметров. – Я так рад... Джон, пожалуйста... Ему не приходится больше ничего говорить – Джон и так все понимает. Он обнимает его бережно, приподнимаясь на цыпочках, чтобы прижать к себе и вдохнуть запах его волос, и Шерлок чувствует себя так, словно это объятие – первое, словно они не были прежде так близки. Джон отстраняется; его руки слегка дрожат, когда он прикасается к лицу Шерлока. Он улыбается, и Шерлок улыбается тоже – сейчас они оба не способны что-либо говорить. Словно приходя к ним на помощь, телефон в кармане Шерлока начинает вибрировать. – Черт! Наверное, это Лестрейд, – слышит Шерлок свой собственный голос, и он кажется ему чужим. – Ты ведь... – Я буду здесь, – заверяет его Джон и оставляет легкий поцелуй на его щеке, а затем отступает. – Возьми трубку.***
Пока Шерлок разговаривает по телефону, стуча пальцами левой руки по столу и пытаясь сосредоточиться, Джон наблюдает за ним. Они много раз расставались и встречались снова, и теперь ему придется привыкнуть к этому костюму (в котором Шерлок выглядит просто потрясающе), к звонкам из полиции и, скорее всего, ко многим другим вещам – так же, как и Шерлоку. Но Джон знает, что все это не так уж и важно. Годы и жизнь вдали друг от друга способны изменить многое, и все же сейчас, посмотрев в глаза Шерлоку и прикоснувшись к нему, Джон забывает обо всех своих сомнениях. Что бы ни происходило с ними обоими, они все так же принадлежат друг другу, как и много лет назад. – Джон, ты... не хочешь пойти со мной? – немного неуверенно спрашивает Шерлок, убирая телефон в карман. – Лестрейд говорит, что нам может понадобиться помощь опытного врача... – Что? Ты имеешь в виду... на месте преступления? – Да! – воодушевленно восклицает Шерлок, подходя к нему и изучая выражение его лица. – И еще нам нужно будет кое-кого выследить. Это может быть опасно. – Правда? – Джон чувствует, как учащается ритм его сердца, и Шерлок тоже замечает это. – Ну, одного я тебя точно не отпущу. – На это я и рассчитывал, – тихо говорит Шерлок. – Пойдем, он нас ждет. Лестрейд встречает Джона крепкими объятиями, а все остальные сотрудники полиции перешептываются, наблюдая за ним. – Дело не в тебе. Они недолюбливают меня, – заметив его смятение, говорит Шерлок. – Наверное, ты говоришь им, что они идиоты, – с улыбкой говорит Джон, а затем смеется, понимая, что попал в самую точку. – Шерлок, они нуждаются в твоей помощи, и если кто-то обидит тебя... – Я ведь занимался боксом, Джон, – слегка краснея, отвечает Шерлок. – Но я бы с удовольствием посмотрел, как ты будешь драться. – Может быть, мы уже приступим к осмотру тела? – влезает в их разговор Грег, переводя взгляд с одного на другого. – Я понимаю, что... – Да, конечно, – кивает Шерлок и, слегка коснувшись руки Джона, начинает работу.***
Они возвращаются домой за полночь. В коридоре горит свет – видимо, миссис Хадсон включила его перед тем, как лечь спать. Джон выглядит довольным, и Шерлок откровенно любуется им. Они уже давно не делали что-то по-настоящему вместе, и теперь он чувствует себя удивительно гармонично, словно присутствие Джона сделало все правильным. – Ты был великолепен, – произносит Джон, прислоняясь спиной к стене. – Просто фантастика! – Думаешь? – спрашивает Шерлок, повторяя его движение так, чтобы они соприкоснулись плечами. – То, что делал ты... Джон, это было... – Как? – Возбуждающе... Твои руки – это просто нечто, я даже не думал... В ту же секунду Джон оказывается перед ним, и Шерлок готов поклясться, что его глаза никогда прежде не были такими темными. Джон кладет руку на его шею, лаская кожу, после чего шепчет в самое ухо: – Ты хочешь этого? Пожалуйста, скажи, что хочешь. Шерлок кивает, не в силах произнести ни слова; Джон с тихим стоном прижимается губами к его ключице, а затем, сделав глубокий и какой-то отчаянный вдох, начинает осыпать поцелуями каждый доступный ему участок кожи, и Шерлок теряется в этих ощущениях. Когда Джон добирается до его губ, они оба уже совершенно не могут себя контролировать. Поцелуй выходит жадным, немного грубым, и каждый пытается взять как можно больше, словно в любую минуту все может закончиться. Они раздевают друг друга, поднимаясь по лестнице и с трудом удерживая равновесие. Шерлок до боли возбужден, и ему ничего не хочется так сильно, как прикосновений Джона. Они едва добираются до спальни, и Шерлок тянет его на себя, чтобы ощутить сполна жар и тяжесть его тела. Джон снимает свое белье – последнее, что разделяло их, – и чертыхается, когда Шерлок охватывает оба их члена своей ладонью. Возбуждение так сильно, что на большее они не способны, и Джон накрывает его руку своей, чтобы усилить нажим. Шерлок хватает ртом воздух, словно загнанное животное, и закрывает глаза, когда Джон прикусывает кожу на его шее, шепча что-то бессвязное. Он кончает первым, цепляясь свободной рукой за плечо Джона, а затем, открыв глаза, наблюдает за ним, запоминая – как и прежде – все до мелочей. Проходит целая вечность, прежде чем они покидают постель, чтобы принять душ и что-нибудь перекусить – целая вечность, наполненная поцелуями и тихими признаниями. Они говорят и говорят, пытаясь насытиться друг другом, пытаясь сказать обо всем сразу, и Шерлок давно не чувствовал себя таким счастливым. Джон здесь, и теперь он никуда его не отпустит. Ночью они не спят, снова и снова вспоминая друг друга, наверстывая упущенное и отдаваясь без остатка. Засыпают они утром, когда солнце уже заливает комнату – Джон прижимает его руку к губам, прежде чем провалиться в сон, и Шерлок с обожанием смотрит на него еще несколько минут, пока сон не смыкает его веки.