***
Микки открыл дверь в старый дом Галлагеров. За последние 20 лет здесь многое изменилось: стены были выкрашены в бежевый цвет, на месте старого облезлого дивана теперь стоял новый кожаный, лестница, ведущая наверх, теперь не выглядела устрашающе опасной. Но кое-что было неизменным — Галлагеровская аура. Возможно, визуально дом было не узнать, но дух Галлагеров не убрать никаким ремонтом. Эти стены видели слишком многое; они, буквально, впитали в себя всю боль и отчаяние, которые когда-то были неотъемлемой частью жизни семьи. Микки осмотрелся по сторонам. — Неужели Милковичи хоть раз не опоздали на семейное мероприятие? Мужчина повернулся к источнику звука и широко улыбнулся. За несколько огромных шагов Карл Галлагер преодолел расстояние между ними и заключил старого друга в крепкие объятия. — И тебе привет, Галлагер. Карл довольно улыбался. Семейная жизнь пошла ему на пользу: он возмужал, возможно, немного набрал вес, морщин на его лице стало значительно больше, появились первые седые волоски, однако в глазах все ещё можно было разглядеть подростка-бунтаря. Мужчины разглядывали друг друга, перекидываясь общими фразами, пока к Карлу не подбежала его дочь. — Поздоровайся с дядей Микки, — сказал Карл, подталкивая Эшли к Милковичу. Девочка осмотрелась и в ту же секунду бросилась обнимать его. Микки присел на корточки, чтобы быть одного роста с девочкой. — Дядя Микки, — сказала Эшли, убирая руки с шеи мужчины, — а где Кристалл и Юджин? — Эш, его зовут Евгений, — исправил дочку Карл, произнося имя сына Микки по буквам. Эшли махнула рукой в сторону отца, не отрывая взгляда от Микки. — Они с Йеном на заднем дворе, — ответил Микки, пряча улыбку. Эшли хлопнула в ладоши и убежала на улицу, выкрикивая на бегу имена Кристалл и Евгения. — Со временем она запомнит его имя, — сказал Карл. — Не страшно. Он не против, когда его называют Юджин, — ответил Микки, пожав плечами. Со второго этажа послышался голос Бекки. Карл, извинившись, убежал к жене, оставляя Микки наедине со своими мыслями и воспоминаниями. Милкович прошёл через весь дом и вышел на улицу, где находилось все семейство Галлагеров и, естественно, Боллы. Кев энергично замахал рукой, увидев его. Микки лишь улыбнулся в ответ, подходя к Йену. Он положил руку на плечо мужа и легонько сжал его. — Волнуешься, что ли? — спросил Йен, накрывая своей ладонью руку Микки. — Нет, — уверенно ответил Микки, — но мне спокойней, когда рядом ты и дети.***
Веселье было в самом разгаре. Микки наблюдал за Йеном с противоположного угла двора, ведь именно там была обустроена курилка. Рыжий успел немного наебениться и сейчас сидел возле Липа, заливаясь смехом. Фиона и Бекки следили за детьми, что было трудной задачей. На самом деле, детей было даже больше, чем взрослых. Еще один повод запретить Галлагерам размножаться: они никогда не останавливаются на одном ребенке. Старшие дети сидели отдельно ото всех, уставившись в свои телефоны, изредка перекидываясь парой фраз. Микки встретился взглядом с Эммой Болл и улыбнулся ей. Девушка показала ему язык и снова уставилась в телефон. Хоть ей уже 17 лет, но детство в жопе играет безустанно. — Не угостишь сигаретой? Микки повернул голову и увидел перед собой Лиама. Парень стоял, держа руки в кармане. Милкович молча достал полупустую пачку и протянул её Лиаму. Тот лишь улыбнулся и вытащил одну сигарету. — И как тебе праздник? — спросил Лиам, опираясь на забор. — В стиле Галлагеров, — ответил Микки. Он увидел непонимающий взгляд Лиама и был вынужден пояснить: — Пьяный Фрэнк падает на уши отцу Хейли, Моника в очередной раз рассказывает о своей тетке самой Хейли, Йен и Лип скоро будут в зюзю и начнут распевать песни. Фиона, как самая ответственная, приглядывает за детьми, Дебби ссорится с Крисом, а Карл пытается взорвать ваш дом, прикрываясь тем, что занимается фейерверком. Лиам рассмеялся и из-за этого подавился сигаретным дымом. Микки забрал из его рук сигарету, похлопав парня по спине. — Не, Галлагер, тебе явно не стоит курить, — сказал Микки, делая затяжку. — Возможно. И Хейли не нравится запах дыма и сигарет, — сказал Лиам, засовывая руки в карманы брюк. — Вы останетесь жить здесь? — спросил Микки. — Нет, после возвращения из медового месяца мы переедем в новую квартиру, — ответил Лиам. Он посмотрел на дом и вздохнул, — хотя, трудно уезжать отсюда. — Ты же не будешь всю жизнь жить с Фрэнком и Моникой под одной крышей. — Конечно нет. Сначала я ужасно волновался о том, что станет с домом, когда мы все съедем. Ну, сам знаешь, Моника, едва ли, образцовая хранительница очага, а Фрэнк привык прожигать жизнь в барах. — А что изменилось сейчас? — спросил Микки. — Они стали другими. Нет, они и дальше ругаются и хлопают дверью, но сейчас их способ жизни стал более домашним, — ответил Лиам. — Фрэнк теперь бухает дома? — спросил Микки, изогнув бровь. — Вроде того, — ответил Лиам, стараясь сдержать смех, — возможно, сейчас они понимают, что останутся только вдвоем и учатся уживаться друг с другом. На несколько мгновений между ними повисла тишина. — А хотя, хрен его знает, что творится в их головах, — прервал тишину Лиам. — Это точно, — ответил Микки. Он усмехнулся и уставился на свои туфли. Мужчина даже не представлял, о чем можно говорить с Лиамом. Пик их общения был тогда, когда Фиона просила его присмотреть за мелким братцем, или когда Лиам пришел к Микки со странной просьбой научить его разбирать автомат. Но ничего из этого не подходит для обсуждения на свадьбе. — Дашь какой-нибудь братский совет? — спросил Лиам, тем самым выводя Микки из раздумий. — Чего? — Братский совет, — повторил Лиам. — Тебе было бы лучше спросить об этом у одного из своих братьев, — ответил Микки. — Мои братья сейчас не в том состоянии, чтобы что-то мне советовать, — сказал Лиам, кивая головой в сторону Липа и Йена, которые сидели, положив руки друг другу на плечи. Микки закатил глаза. Он уже знал, чем закончится сегодняшний вечер. Он дотащит Йена до машины,а по пути домой он заснет, точно так же, как и дети. Затем Микки занесет Кристалл в её комнату и уложит в кровать. Зайдет в комнату Ева и снимет его туфли, накроет одеялом и вернется за горе-мужем. — Мик, — сказал Лиам, дотрагиваясь до локтя Микки. — Что? — рассеяно спросил Микки, — А, братский совет. Точно, — Микки провел рукой по волосам и повернулся к Лиаму, полностью отрезая себе возможность смотреть за тем, как пьет его муж. — Совет, — повторил Лиам. Он рассмеялся, увидев растерянное лицо Милковича. — Ты должен быть её опорой, неважно, насколько дурацкая идея засела в её голове. Помогай ей, всегда и во всем, даже если нужно всего лишь подать ей полотенце. И не забывай говорить ей, что она самое лучшее, что когда-либо случалось в твоей жизни. А еще лучше, доказывай ей это каждый день. — С Йеном это работает? — спросил Лиам. — Иногда, — ответил Микки, — хотя до него больше доходит грубая сила. Йен нередко хуже всякой бабы, знаешь ли. Лиам рассмеялся. Да, иногда Йен вел себя хуже девушки, со своей непонятной ревностью, глупыми обидами и пьяными вопросами вроде: «А ты точно меня любишь?». — Спасибо, Микки, — сказал Лиам. Он говорил абсолютно искренне, даже не смотря на то, что Микки сказал очевидные вещи, которые Лиам и так уже знал. — Мужик, просто не позволь ей усомниться в тебе, ни на секунду, — добавил Микки. Лиам кивнул головой и хлопнул Милковича по плечу. — Я должен спасти Хейли от своей матери, — Лиам кивнул в сторону Хейли и Моники. Хейли умоляюще смотрела по сторонам, в поисках какого-то спасения. И вот теперь её спасение мчалось к ней на крыльях любви. Микки посмотрел на Йена, который махал руками перед Липом. Он был не просто пьян, он был ужран в говнище. Милкович покинул свое место уединения и пошел к детям. Ев сидел на крыльце, в окружении Кристалл, Эшли, Дэвида, Райана и Лесли. Они с Дэвидом и Райаном, как старшие парни, рассказывали девочкам страшные истории, а когда они начинали визжать, то заливисто смеялись над ними. Он подошел ближе и подхватил дочку на руки. Кристалл вскрикнула от неожиданности, но когда увидела, что оказалась на руках у папы, успокоилась и обняла его рукой за шею. — Тебе весело? — спросил Микки, поворачивая голову к сыну. — Да, пап, — ответил Евгений, выставляя вперед сжатый кулак, с выставленным вверх большим пальцем. Микки посмотрел на дочку, которая терла свободной рукой глаза. — Кто это у нас хочет спать? — ласково спросил Микки, прижимая девочку сильнее. — Я хочу, — пробормотала Кристалл, обхватывая шею Микки второй рукой. Он положила голову ему на плечо и прикрыла глаза. — Тогда, едем домой, — сказал Микки, — Евгений отнесет тебя в машину, а я заберу папу, и мы поедем, хорошо? Кристалл согласно кивнула. Микки передал её в руки сыну. Евгений прижал сестренку к себе, а Кристалл обвила его шею руками, точно так же, как делала это раньше с Микки. Евгений помахал одной рукой остальным детям и пошел в сторону машины. Микки потрепал Дэвида по волосам и вернулся к остальным гостям. Он быстро отыскал Йена, подошел к нему и встал позади, сжав его плечи руками. Йен запрокинул голову, пытаясь сфокусировать свой взгляд на муже. — Нам пора домой. Дети устали, — сказал Микки. Йен послушно кивнул и попытался встать со своего места, но выпитый алкоголь не позволил ему сделать это самостоятельно. Микки помог мужу, придерживая его за талию. — Лиам, — крикнул Йен, привлекая внимание всех гостей. Лиам и Хейли подошли к мужчинам. Йен начал обниматься с Хейли, одновременно осыпая комплиментами её и её платье. Лиам пожал руку Микки без лишних слов. Далее было длительное прощание с остальными гостями, которое затянулось практически на полчаса. Микки лишь ходил следом за Йеном, поддерживая его за талию. Когда Йен попрощался со всеми, включая своих родителей, Микки утащил его к машине. Приложив огромные усилия, ему удалось усадить Йена на пассажирское сиденье, пристегнуть его и заткнуть рвущиеся наружу громкие признания в любви. — Йен, дети спят, — шикнул на него Микки, усаживаясь на водительское место, — я тебе ребра переломаю, если ты не заткнешься. Йен хихикнул, однако замолчал, уставившись на дорогу. А через несколько минут он уже сладко посапывал. Микки устало вздохнул, представляя, как он будет укладывать своих детей и своего мужа спать.***
Микки закрыл дверь в спальню дочки и вошел в комнату сына. Ев лежал, одетый в брюки и рубашку, поверх одеяла. Микки снял его туфли, перекатил мальчика на другую сторону кровати и укрыл одеялом. Он провел рукой по волосам сына и вышел из комнаты. Ему еще предстояло уложить спать пьяного Йена. Спустившись вниз, он застал Йена в гостиной. Микки подошел к мужу, помог снять пиджак и галстук. — Пойдем наверх, я помогу тебе раздеться, — тихо сказал Микки. Йен посмотрел на него невидящим взглядом. Однако, вскоре он смог сфокусироваться на лице мужа. — Я люблю тебя, Микки. Ты самый лучший, — пробормотал Йен. — И я люблю тебя, алкаш ты мой, — ответил ему Микки, увлекая за собой наверх.