Что сведет с ума нормального - излечит психа

- Спасибо, – темнокожий мужчина принял из рук продавщицы яркую коробочку, внутри которой был небольшой набор пончиков с глазурью. Как и любое другое утро, это было солнечным и прохладным, поскольку в этой местности редко можно столкнуться с хмурым небом. Климат словно заставлял жителей просыпаться и идти по своим делам, продолжая слепить яркими лучами. Иней плотной коркой покрывал тоненькие сучья деревьев, облеплял покосившиеся лавочки, дорожные знаки, машины и даже заставлял скрипеть подмерзшие петли на дверях. Выйдя из кафе, детектив ловко миновал замерзшую лужу, сел в машину, осторожно поставив коробку на второе переднее сидение (еще не хватало запачкать дорогой чехол сладостями), пристегнулся и завел машину, включив подачу теплого воздуха в салон. Завести свою ласточку удалось лишь с третьего раза. В отличие от хозяина, она не была такой радостной этим ранним утром. Уэйн отжал сцепление, переключился на первую передачу и подал сигнал поворотником, прежде чем тронуться с места. Странно, но дороги сегодня не были забиты. В субботу люди как бешеные бросались в торговые центры, заставляли своими машинами все парковочные места и просто огромными толпами бродили по улицам. Водитель позволил себе оторвать одну руку от руля и аккуратно достать один пончик. Дела – делами, а завтрак по расписанию. Он спокойно доехал до клиники и остановился на парковке для персонала. За это ему смело могут выписать штраф, но если этого не сделали раньше, то не было смысла себе отказывать. Собрав нужное, детектив вышел из салона и направился к центральному входу. Тут его ждал уже знакомый горшок с огромным непонятным цветком и регистрационная стойка со сварливой дряхлой женщиной. - Ох, это Вы! - она тут же отложила свои дела и улеглась грудью на рабочее место, улыбаясь, кокетливо захлопала неаккуратно накрашенными потрепанными жизнью ресничками. - Доброе утро, леди, - мужчина добродушно улыбнулся и облокотившись об стол недалеко от последней, заставив ее смущенно отвернуться и гаденько хихикнуть, - мне бы хотелось посетить своего клиента, если, конечно же, Вы не возражаете, - детектив невзначай поставил возле себя яркую коробку, которую предусмотрительно захватил с собой. Миссис Гиббсон на секунду задумалась, но, притянув угощение к себе, растянула свои сухие, потрескавшийся губы в улыбке, открывая журнал посещений. Он был не в первый раз и явно выбивался из серой массы, так что старуха запомнила такого обходительного мужчину и без труда нашла в списке того, к кому он пришел. Уэйн благодарно кивнул и двинулся по коридору как можно быстрее, но, в тоже время, старался выглядеть как можно непринужденнее. Будет неудобно, если она заметит отсутствие одного пончика до того, как посетитель отойдет. Однако то, как он подвинул остальные сладости, могло не выдать его шалость. Детектив остановился у входа в блок С, намереваясь выловить санитара, чтобы его сопроводили к пятнадцатой палате, но как назло, никто даже рядом не вертелся. Кажется, пора наладить пересменку. - Эй! - окликнули его сзади. - Тебе здесь не проходной двор! Вход строго для персонала! - Все в порядке. Я при исполнении, - он в привычной манере достал из нагрудного кармана удостоверении и, развернувшись ко второму лицом, был готов его продемонстрировать. - Вызывать у Вас проблемы в моих планах не было. Собравшись продолжить, он обернулся и оглядел стоящего передним ним: слегка потрепанный халат, беспорядочно болтающиеся длинные пряди волос, небольшая родинка под глазом и бестолковый вид. Детектив моментально растерял весь свой оптимизм. Мужчина, стоявший перед ним, еще пару лет назад испортил их отношения, но его появление здесь было огромным сюрпризом для последнего. Наверняка и тот не надеялся встретиться еще раз. Признав друг друга, оба замолчали, не решаясь на дальнейшие действия, однако, время шло, и рабочий день стремительно наступал на пятки обоим. - Мне нужно в 15С. - он убрал удостоверение обратно, поскольку больше не было нужды доказывать то, кем он являлся. Джонсон, услышав, что тот направляется к Салли, скривился и, толкнув рукой увесистую дверь, разделяющую блок и коридор, прошел вперед, не дожидаясь посетителя. Глухие шаги, как результат негласного обета молчания, звонкими ударами отдавались от стен и потолка, добавляя ситуации напряжения. Ларри никогда не верил россказням о шестых чувствах, телепатии и остальном, но сейчас он буквально ощущал, как человек сзади смотрит ему в спину. От этого становилось ужасно не комфортно. Ларри боялся показать слабину, поэтому напрягся сильнее обычного. Даже его походка немного изменилась. Он непроизвольно изменил траекторию пути и сдал немного вправо, оказываясь ближе к одной из стен, но опомнился и вернулся обратно, очертив коридор змейкой и тут же поджал губы, ненавидя себя за такую оплошность. Он уже проиграл это сражение, но далеко не войну. Уэйн наверняка кусал себя за щеки, только чтобы не засмеяться в голос. Врач остановился у нужной палаты и полез рукой в карман, чтобы достать рацию и вызвать Чака, но его остановили. - Ты этим ничего не добьешься. Впусти меня. Я имею право побыть с ним наедине, - возразил он, - даже не думай придираться. Ларри и не думал. Все равно Фишер не станет с ним разговаривать, и выйдет тот через пять минут, когда закончатся заранее подготовленные фразы, потому смело потянулся к замку на металлической двери. Бросив пренебрежительный взгляд на Уэйна, Ларри впустил его в палату, но сам остался ждать снаружи. Прошло уже около двадцати минут, а мужчина все еще ждал, когда посетитель выйдет из палаты. С каждой секунды становилось тяжелее и любопытнее. Джонсон просто не мог представить, что можно было делать с игнорирующим тебя человеком столько времени. Если бы не шумоизоляция внутри комнаты, то было бы даже слышно, о чем разговор, если он шел. Наверняка этот чертов детектив мастерски втерся в доверие к пареньку, а тот на радостях и расклеился. Врача захлестнула волна ревности. Это он должен быть с Фишером, он должен ему помогать и давать разные советы. В голову полезли воспоминания о том времени, когда между ним и Уэйном была связь, которая чуть не испоганила Ларри всю и без того никчемную жизнь. За все это время детектив и не изменился: тот же черный строгий костюм, лысая голова, которой он пускает солнечных зайчиков в особенно светлый день. Только вот несколько лет назад он не был таким собранным и сдержанным, чем сначала и удивил старого знакомого. Ларри не желал признавать, что тот пересмотрел свои принципы и вдруг изменился. Судя по всему, именно им вдвоем придется разгребать это дело, так что, общаться им точно придется. По другую сторону двери щелкнул замок, и детектив вышел в коридор. - Фишер сказал, что ты его лечащий врач, - он сам запер камеру, не давая второму даже подступиться, только сунув ему ключи. - Даже представить не могу, что тебе пришлось сделать, чтобы его доверили именно тебе. - К твоему сведению, я никого не просил о таких подарках и вообще не хотел за это браться, - мужчина скрипнул зубами. Нет, он не ошибся. Эта сволочь все еще такая же заносчивая, как и раньше. - В любом случае, - тот сунул руки в карманы, – я занимаюсь этом делом с тобой или без тебя. Отец Салли нанял меня доказать невиновность его сына. Хотя, сам вряд ли верит, что он не причастен к убийству, так что даже не смей напортачить. Он - мой клиент. Поможешь только по минимуму. Не хочу, чтобы все пошло коту под хвост из-за того, что ты ужасно справляешься со своей работой, в чем я ни капли не сомневаюсь. Если тебе, по какой-то неведомой причине, понадобятся материалы дела, то я тебе их передам, - он поправил пиджак и двинулся к выходу, не удосужившись даже попрощаться, но это к лучшему. Чем меньше они говорят с друг другом – тем проще будет. Джонсон мысленно ругнулся. Ему придется сотрудничать с человеком, который чуть не сломал ему жизнь. До конца дня врач ходил сам не свой. Встреча с детективом настолько выбила его из колеи, что не получалось сосредоточиться ни на чем. Спасало только то, что Блестяшка никуда не мог подеваться. Что-что, а очередная перепалка с ним немного успокоила нервы и относительно расслабила. Сегодня вместо того, чтобы пойти домой, Ларри решил наведаться в бар, что позволял себе очень и очень редко. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, позволив темени царствовать над засыпающим городом. Как хорошо, что заведение, в которое отправился мужчина, работало круглосуточно. В противном случае, он бы зашел всего на полчаса. "Давай, давай, давай! Ай да, сукин сын! Ай да, молодец!", - по помещению разносились восторженные крики фанатов футбола, которые занимали добрую половину мест и смотрели матч по телевизору. Одни относительно мирно сидели и пили пиво, моментами выкрикивая маты, когда один из игроков подавал пас другому. Остальные не стеснялись в выражениях и смело поливали грязью "кривоногих". Ларри никогда не любил футбол, хоккей, баскетбол и тому подобное. Точнее, старался сохранять нейтральную позицию. Ведь когда сидишь рядом с этими верзилами, лучше помалкивать, если нет желания отхватить по роже. Бармен поставил перед Джонсоном бокал с коньяком. Пиво он не пил и никогда не будет. Оно ужасное на вкус, и из-за него растет пивной живот. Тем более, если тебе нужен алкоголь, то это должно быть чем-то очень крепким. Спиртным не нужно наслаждаться, оно призвано дурманить разум, так что лучше это делать парой небольших глотков, чем литром такой же отвратительной дряни, которая позже будет сводить с ума мочевой пузырь. Он взял бокал и вмиг осушил его, кивнув бармену, чтобы тот повторил заказ. Кто-то из посетителей прикрикнул: "нельзя бухать в одинокого", но когда Ларри обернулся, то не увидел, кто это сказал. В конце концов, может, это было адресовано вовсе не ему. Залив в себя вторую порцию горячительного, он заказал лазанью и расплатился, оставшись ждать заказ. Огромные мужчины, смотрящие телевизор, немного успокоились и расселись по своим местам, а это значит, что объявили перерыв. - Эй, парень! – тот же голос прикрикнул из общей толпы. - Чего ты там один сидишь? Иди к нам! Забавно, до чего бывают добры чужие люди. Хотя, назвать их чужими язык не повернется. Они часто видятся именно в этом баре. Большая, дружная компания в одной части зала и уставший от жизни угрюмый Ларри в другой. Он улыбнулся, но вежливо отказался, чувствуя, как алкоголь начинает расслаблять. Сегодня он хочет побыть в одиночестве. Как и всегда.