Зейн двигался в направлении поля, крепко сжимая при этом в руках свою метлу так, что даже костяшки пальцев побелели. И какого черта он вечно так нервничает и бесится? Это же Найл. Просто Найл. Но этот самый Найл сейчас мило и непринужденно обменивается «телячьими нежностями» в одном из коридоров Хогвартса с какой-то, извините Зейна за выражение, малолетней шваброй. Мало того, что она тайно «косит» под Филлис, пытаясь придать своим черным, как смоль, волосам белый, как снег, цвет – выходит, кстати говоря, ужасно,- так еще она и самым наглым образом липнет к Хорану, неосознанно заставляя при этом самого Малика буквально рвать и метать все вокруг. Каждый, кто общался с Зейном лично, прекрасно понимал, что парень ненавидел, когда его на кого-то променивали. Пусть, это даже и было важным разговором с профессором, к примеру. Жуткий собственник, что тут говорить.
Взяв в руки квоффл, Зейн уселся на свою новенькую «Молнию» и вмиг взлетел ввысь, оставляя за собой секундную характерную прорезь в воздухе. Малику казалось, что он тренировался уже больше часа, но на самом деле он успел отработать лишь пару десятков бросков в кольца с самых разных расстояний, как увидел внизу фигуру, направляющуюся прямиком на поле.
Спикировав на огромной скорости и слегка запнувшись о траву, Зейн сплюнул на газон и быстрым шагом направился к Найлу:
- Чего ты пришел?
- В смысле? Но мы же… Я же… - не ожидая такой реакции друга, начал мямлить Найл, который всегда терялся, если на него повышали голос.
- Я не буду учить тебя полетам на метле, Найл. Пусть Кассандра тебе все расскажет, ладно? Она у нас явно умнее,- язвительно проговорил Зейн и, скрестив руки на груди и прижав к ней конец метлы, сощурил глаза. – Ты хочешь быть в команде, а сам во время назначенной тренировки болтаешься черт знает где и черт знает с кем! Это ненормально, Найл! Я, как капитан, ни за что не возьму тебя в сборную, видя твое халатное отношение к игре. Я все понятно объяснил?
- Зейн, но я же… - Найл поднял свои голубые глаза на Малика, и брюнет увидел, что его друг готов чуть ли не расплакаться здесь и сейчас от досады. Но в этот момент Зейн не жалел Найла. Абсолютно. Более того, он хотел, чтобы блондину было так же неприятно, как и самому ему.
- Найл, еще раз повторяю: я понятно объяснил? Тебе это не нужно, а Гриффиндору не нужна игра из-под палки. Хватило и того, что в прошлом году проиграли два матча из трех! – Зейн значительно повысил свой голос, и Найл, казалось, и вовсе сжался под таким тоном.
- Зейн, прости, я не хотел, чтобы ты расстраивался. Я все понял, поэтому просто пойду и… и посижу на трибуне. А ты… ты тренируйся, я только одним глазком посмотрю,- и, не дожидаясь ответных слов, Найл отправился к смотровым башням, поджав губы. Какой же он идиот, он же просто хотел заставить Зейна… А, неважно, он только все испортил.
Найл сидел на трибуне вот уже полчаса, и от абсолютного бездействия парень начал замерзать. Несмотря на то, что на дворе царил ранний сентябрь, погода сегодняшнего дня была настроена против хорошего настроения учеников и явно встала на сторону учебы, которой легче заниматься в хмурую и прохладную погоду, не имея желания даже высовывать свой нос на улицу.
Найл поежился и, шумно выдохнув, сощурил глаза в поисках Зейна. Казалось, он только что пролетел мимо Найла, а теперь от него и следа не видно. Оно и понятно: Малик – лучший игрок Хогвартса, несмотря на то, что последние годы команда Гриффиндора действительно сильно сдала лидирующие позиции.
Найл помнит, как Зейн тренировался день и ночь, когда ему впервые подарили метлу по случаю поступления в Хогвартс. Юный Зейн не щадил ни времени, ни собственного вечно голодного желудка, зачастую забывая о еде на многие часы, проводя их за нескончаемыми тренировками. Но все не прошло даром. Упорный и целеустремленный от природы Зейн научился тому, чему поражаются многие бывшие игроки команды «Холихедские гарпии», к примеру. Все они пророчили Зейну шикарную карьеру спортсмена, всемирную славу и богатство. Но Малика это никогда не интересовало, он всего лишь отдавался игре всем своим нутром. Иногда Найл думал, что Зейн просто рожден был в воздухе. Ну, или, во всяком случае, уже с пеленок оседлал метлу. Он, признаться, вообще видел в брюнете только хорошее, замечательное, невероятное и прекрасное. Он так любил его вечный хохолок на голове, его легкую небритость на щеках, его «гвоздики» в мочках ушей. Он любил в нем даже ресницы. Хотя нет, особенно он любил ресницы. Такие длинные, пушистые, красивые…
Найл мотнул головой, понимая, что снова позволил себе слишком долго и много думать о Зейне.
Он же его друг, он же его… не поймет. Тяжело вздохнув, Найл увидел, как Зейн направляется в раздевалку, и, больше не морозя свою многострадальную задницу, побрел обратно в замок.
***
Зейн устало перебирал ногами, на ходу стаскивая с себя спортивную форму. Отчего-то вся злость на Найла вмиг пропала, когда он, просто потупив взгляд, не стал перечить Малику и отправился на трибуны. Он не обратил внимания на холодную погоду, забыл о том, что ему еще писать огромный конспект по Травологии, и вовсе не вспомнил о том, что сегодня после ужина давали маковые булочки, которые так любил Найл.
Зейн всегда списывал подобные вспышки злости в сторону Хорана на обычную дружескую ревность, тем более он и сам знал, что является жутким собственником. Но когда Найл остался здесь, с ним, несмотря на то, что получил хороший «нагоняй», Зейну стало неимоверно хорошо и тепло, чего сам Малик объяснить ничем не мог. Хотя нет, мог… Но он же Зейн, а Найл же… Найл.
Он ведь его лучший друг, и он… не поймет.
Рассеянно почесывая затылок, Зейн шел к спальням Гриффиндора, перескакивая с одной лестницы на другую и напевая какую-то незамысловатую песенку себе под нос. Проходя по коридору, в котором обычно висели различные приказы и объявления Дамблдора, Зейн завидел новую табличку, которая гласила о том, что скоро намечается «Бал дружбы» для всего Хогвартса. Да, Зейн помнит эту традицию ровно так же, как видит свои пять пальцев: бал-маскарад, на котором собираются абсолютно все ученики, дабы укрепить отношения между собой и своими факультетами. Но также Малик помнит, что каждый такой бал они превращают в обычную дискотеку, шумно веселясь под громкую музыку и поедая розовые пирожные в виде сердечек, которые на подносах разносят по всему Большому залу призраки Хогвартса. Больше всех бывает недоволен участью «официанта» Пивз, но это отдельная история.
Зейн просто подумал, что если не разберется в себе раньше, чем наступит бал, он возьмет и скажет все так, как есть. И будь, что будет. Одно он знает точно: вдвоем справляться с неопределенностью всегда легче и приятнее.
***
Тем временем Луи, кое-как сделав всю домашнюю работу, вновь коротал время в абсолютном одиночестве, сидя перед камином, «изрыгающим» яркое зеленое пламя.
- Томлинсон, я что тебе говорила насчет посиделок здесь в час ночи? – с усмешкой в голосе спросила Филлис, появившись рядом с Луи буквально из ниоткуда.
- А сейчас еще не час ночи, Лис, отдыхай,- отмахнулся от девушки парень и еще более вальяжно растянулся на диване.
- Хочется покоя, да? Чтобы совсем-совсем никто не трогал? – Малфой будто «сканировала» Луи, чувствуя все его эмоции и желания на тот или иной момент.
- Именно,- все еще улыбаясь, согласился Томмо.
- Тогда иди на второй этаж, в туалет для девочек,- улыбнулась в ответ Филлис, повернув голову к Луи, который, кстати говоря, поперхнулся собственной слюной от «предложения» блондинки.
- Куда-куда, прости?
- На второй этаж. Женский туалет, которым никто не пользуется,- рассмеявшись, повторила Лис. – Там можно просто подумать о своем, о насущном. Тебя там точно никто не подумает искать, а даже если и подумает, то у него ничего не выйдет,- хмыкнула девушка.
- Уверена? А то вдруг…
- Да нет, Томлинсон, не бойся. Там трубы протекают, ни одна девушка не захочет мочить там свою обувь. Ну, разве что Миртл, но она…
- Я знал, что тут не все так просто! – с укором перебил Луи.
- … Привидение. Людей надо слушать, Луи, и лучше всего до конца. Миртл не буйная, разве что реветь любит, ну, и может пару-тройку раз пройти сквозь тебя,- снова рассмеявшись, продолжила Малфой.
- Но вся проблема в том, что я уже должен быть в постели,- подмигнул Томлинсон.
- А ты все же наивный,- цокнула Филлис и достала из внутреннего кармана своей мантии какой-то сверток. – Да, та самая,- подтвердила девушка, заметив удивленный взгляд парня,- невидимка. А я все же пойду дописывать конспект. Удачи, Луи. Полного тебе уединения,- и, нарисовав в воздухе очертания радуги, девушка вновь покинула Луи.
Парень дошел до цели, удачно спрятавшись под мантией-невидимкой, когда было уже за полночь. Он вошел в большой туалет, в котором, как и говорила Филлис, было полно воды, и непрактичная обувь Луи сразу же вымокла, обдав стопы парня неприятным холодом жидкости.
Томлинсон шел по помещению, хлюпая водой и оглядываясь вокруг. Никакой Миртл он не заметил, однако перед его глазами предстал довольно крупный котел, которым явно недавно пользовались, и книгу зелий, лежащую рядом.
Луи открыл страницу наугад и попал на кричащий ярко-красный заголовок «Любовное зелье». Томлинсон не помнит, как в нем созрел этот удивительный план, но шагая обратно в комнаты Слизерина, парень пообещал себе вернуться в этот «уголок» еще раз.
