Калейдоскоп Х

      Шиничи тяжело выдохнул, глядя на творящее перед ним безобразие в виде Кида. Тот же уютненько устроился на кровати детектива, закинув одну ногу на другую и покачивая первой в воздухе, благо, белые ботинки были сняты с них и от носков ничем не пахло. Издалека, по крайней мере.       Проблема была даже не в Киде. Точнее, в нём, но совершенно иного толка: обычно белоснежный пиджак был порван и залит кровью, что выделялась подобно алым розам на снегу. Беспечно ярко и красиво, щемит сердце, но от боли и волнения за одного идиота, и без того бесконечно прекрасного в своих шрамах.        — Что случилось? — прозвучал больше риторический вопрос, подразумевавший иной:"Кто это сделал?", пока Шиничи доставал аптечку и ватные диски.        — Немного грубые гости, — пожал плечами вор, будто ничего не случилось и в него не пускали множество пуль. Сколько попало? Сколько прошло мимо? Много, довольно много, хоть и большинство ограничилось лишь повреждениями пиджака, не самого тела Кида.       Устав ждать, детектив сам расстегнул немного непослушными пальцами пиджак и рубашку вора под насмешливый взгляд и молчание, одобрявшим его нетерпение.       Кид никогда не признавал, что ему нравятся прикосновения и забота детектива, но и не убирал больше руки Шиничи, когда тот аккуратно лез к чужому телу. С той встречи на глупой вечеринке прошло много и в то же время ничтожно мало времени.       Шиничи не знал имени вора, но досконально изучил каждый шрам на чужом теле, иногда осторожно проводя по ним пальцами. Лицо было также неизвестно, но не номер, с которого насмешливый вор назначал иногда встречи, предпочитая всё же внезапно завалиться к Шиничи домой и купаться в чужом восхищении его телом.       Детектив немного промочил ватный диск антисептиком, начиная обрабатывать чужие раны. Шрамов будет немного, но с каждым разом таких ран всё больше, будто бы вор специально подставлялся под пули.        — Нравится же тебе это, — ухмыльнулся вор, пристраивая голову на свои руки и лежа совершенно расслаблено, наслаждаясь моментом.        — Нравится. Они прекрасны, словно паутина трещин на твоём идеально фарфоровом теле. Но ты с каждым разом всё неосторожней. Неужели нравится боль? — фыркнул Шиничи, прикасаясь в этот момент диском к одной из ран и вызывая едва слышное шипение.        — Нет, конечно.       "Мне слишком нравится твоё восхищение", — словно бы читалось в насмешливо чуть больше уголках губ. Фальшивых, прикрытых маскировкой? Возможно. Единственный видный глаз сверкал чем-то ехидным, а в воздухе витало чем-то сладким и в то же время кофейным.        — Нарцисс. Так понравилось то внимание твоему гриму? Даже два с половиной часа терпел и красовался, а не поспешил свалить куда-то, — хмыкнул Шиничи вновь, не скрывая восхищение очередной царапиной. Из этой выйдет слишком великолепный шрам.        — Я словно экспонат, скульптура в твоих глазах. Это очень интригующее ощущение, — осторожно сказал Кид, чуть выгибаясь, чтобы детектив рассмотрел эту царапину получше, слишком хорошо чувствуя взгляд, направленный в конкретную точку его тела.        — Тогда займёмся фотографией? Ты будешь самой бесстыжей моделью, да ещё и в прекрасных шрамах, — предложил Шиничи, мягко проведя по уже покрывшейся корочкой царапине пальцем, стараясь сильно не нажимать, чтобы не раскрыть её и не причинить боли. — И боди-арт. Станешь полотном для моей неумелой руки?       Кид резко выдохнул, облизав свои губы и выгибаясь чуть больше, явно привлечённый предложением Шиничи:        — Ты слишком боготворишь моё изуродованное шрамами тело, но делай, что хочешь, мой художник и фотограф.        — Ты не представляешь, как прекрасен с ними. Впрочем, это уже моя задача: показать, как ты заблуждаешься, пряча это всё, — усмехнулся снова Шиничи, убирая ватные диски с антисептиками и нависая над вором, что уставился в ответ.        — Буду ждать, Мейтантей. Покажи мне меня твоими глазами, объясни, что тебе во мне нравится, — вновь выдохнул Кид, бросая ему некий вызов.       Мягкое прикосновение одних губ к другим. Один дозволяет, пока другой проводит пальцами по одному из известных шрамов. Шиничи уже видел, чем и как подчёркнёт его, как заставит вора выгнуться на камеру с маской на лице, скрывающей верхнюю часть лица, но не улыбки и ухмылки.        — Обязательно, Кид. Обязательно.