Broken

      Вы, наверное, думаете: «Какого хрена он противоречит сам себе?», так я отвечу, что слабак и просто сдался на милость победителю. Я ломал голову над всем этим идиотизмом, хоть и не долго, за то утомительно. Я не хочу никого подпускать к себе — это да, но почему-то у меня такое чувство, что его можно. Только его. Странно, правда? Я тоже так считаю. Можете назвать меня тряпкой и прочими нехорошими словами. Я сам не понимаю: как так? Но ведь если попробовать, то даже если что-то случится, то я могу потерять только себя, а это я уже сделал, согласившись с ним встречаться. В общем, все очень запутанно.       Я. Хочу. Попробовать.       Вот что вертелось в моей голове, пока я шел в класс. Хотя это же там было, и пока я сидел на уроках. Благо меня не спросили, потому что вчера я совершенно ничего не приготовил. Да я даже с прошлых уроков ничего не помнил, потому что в моей голове прочно засел Микк.       Ли заметила, что я как-то сильно задумчив и опять же пристала с расспросами на тему того, что творится в моей голове, но ответов она так и не получила. Что неудивительно, ведь я никогда и никому не признаюсь в своей ориентации. Нет, нет, нет и еще раз нет!       В обед уже подключился Лави, с просьбами разъяснить, что вчера произошло. И он тоже получил ответ наподобие того, что я не обязан перед кем-то отчитываться, тем более перед рыжими подслушивающими кроликами. Все-таки это моя жизнь, и в нее лезть не рекомендуется, тем более без моего разрешения или, скорее, одобрения.       За этими размышлениями и отчетностями, которых не было, мой школьный день пролетел крайне незаметно.       Отвязавшись от Лави, я раньше него направился к выходу из школы, ведь в окно я увидел, что меня уже ждет Тикки, а это значит, что вот оно, мое первое свидание. Интересно, что же меня сегодня ждет? Зная его фантазию, даже предположить не могу, если честно.       И вот, я вышел и сразу же направился к его машине. Сегодня он не вышел из нее, а просто сидел и ждал меня. Подойдя, я открыл дверь и сел в салон, и тут же был одарен легким чмоком в щеку, что меня немного шокировало. — Привет еще раз, Малыш, — он аккуратно взъерошил волосы на моей голове и ухмыльнулся каким-то своим мыслям. — Привет, — я, слегка смутившись, отвернулся от него. Где это видано, чтобы я смущался? — Ну что, чем мы сегодня занимаемся? — Мы? Идем на свидание, — он завел машину и начал отъезжать от школы. Он очень красиво смотрится за рулем, хотя, по-моему, он в любой ситуации будет смотреться хорошо. Аж рядом из-за этого находится неуютно. — Куда? — я посмотрел на него, а во взгляде читалось детское любопытство. Хотя я и есть еще ребенок, в каком-то аспекте этого слова. — А вот это сюрприз.       Ну, сюрприз так сюрприз, все равно скоро узнаю. Ехали мы около часа, при этом разбавляя ритмичную, тихую музыку, играющую из колонок, своими разговорами. А что, собственно, нам делать еще? Правильно, пытаться узнать друг о друге чуть больше. Но вот незадача: если я рассказывал все, то он некоторые моменты умалчивал. Я не допытывался до него, нет, если нужно будет — он сам мне все расскажет рано или поздно. Если мы не разбежимся раньше.       И вот, мы подъехали. Как вы думаете, куда? А вот и не угадали. В аэропорт. — И что у нас тут за свидание будет? Или ты думал, что шум самолетов сойдет за серенаду? — усмехнулся я. — Нет, мы будем прыгать с парашютом. — Чего? — сказать, что я был в шоке, значит нихрена не сказать. — Ты с ума сошел? — Нет, зато это первое свидание тебе запомнится на всю оставшуюся жизнь, — он ласково и нежно улыбнулся, призывая довериться ему. Блин, я не могу устоять перед этой улыбкой, она обволакивает и аккуратно берет в захват все мое нутро. Это просто нереально.       Ну, что я могу сказать насчет нашего свидания?       Что подготовка была стандартной: инструктаж, экипировка, подготовка — как моральная, так и физическая. Мы должны были прыгать с инструктором, а что меня удивило больше всего, так это то, что Тикки и был моим инструктором. Как оказалось, опыт в этом деле у него не малый, он года три состоял в этом клубе парашютистов и поэтому знает в этом деле толк.       И вот, мы, уже экипированные и подготовленные, садимся в самолете рядом друг с другом, и он начинает взлетать. От своей нервозности я трясся, как осиновый лист в ураган, а заметивший это дело Микк, аккуратно взял меня за руку, придавая этим спокойствия и уверенности. Нет, я не боюсь высоты, но на самолете еще ни разу не летал, не говоря уже о прыжках с парашютом.       Мы взлетели на нужную высоту, и Тикки говорит мне, чтобы я встал и приготовился. Он пристегнулся к моей спине своим торсом, а я стоял и дышал через раз. Мне страшно, дыхание перехватывает, я уже не так сильно трясусь, но внутри все сжимается, а ведь это мы еще только в самолете.       Слышу короткое: «Доверься мне», мы подходим к открытой двери в салон, я закрываю глаза и доверяюсь ему в очередной раз. Он приобнимает меня, а после мы шагаем в пустоту.       Сильный шум ветра и еще больший страх окутывают меня и заставляют мои поджилки замирать от ужаса происходящего вокруг. Микк кричит мне на ухо, чтобы я успокоился, и еще какие-то глупости. Я расправляю руки, через какое-то время открываю глаза и обмираю от вида раскинувшихся полей и ощущения неизведанного. Я в небе.       Не веря своим ощущениям, я просто кричу в воздухе какую-то несуразицу и ахинею, а Микк уже раскрыл парашют, и наш полет начал замедлятся. После этого, я не знаю, как он извернулся для такого, когда я повернул свою голову, он обнял меня крепко-крепко и соприкоснулся своими губами с моими, проталкивая ко мне в рот свой влажный язык. Он заставил мое и без того бешеное бьющееся сердце колотиться как при инфаркте, когда уже настолько чувствуешь его, что становиться больно.       Прыжок проходит сам по себе несколько минут, и все эти несколько минут, не считая того, когда мы только прыгнули, мы целовались. Это просто незабываемое ощущение.       Когда пришло время приземляться, он разорвал поцелуй, принимая посадку на себя, так как я с первого раза не особо понял как нужно поставить при этом ноги. Вот мы уже лежим на твердой земле, и он отстегивает нас друг от друга. Адреналин все еще стучит в ушах, сердце колотится все так же громко, сильно и ритмично, а Тикки, стянув с меня и себя шлемы, снова припадает к моим губам. — И как тебе наше первое свидание? — спрашивает он, разрывая поцелуй и прижимая меня к своей груди. — Да, действительно, такое не забудешь, — шепчу я, обнимая его и прижимаясь настолько сильно, насколько могу, и таю в его руках, как мороженное на солнце.       Один раз я доверился, и он меня не подвел. Значит и во второй раз я смогу теперь ему доверять.