Broken

      После прыжка мы решили поехать погулять по набережной, для того, чтобы ощущения притихли и просто провести спокойный вечер после бури эмоций, так как времени уже было часов восемь. Выйдя из машины, мы встали напротив реки. Я облокотился локтями о перила забора, ограждающего небольшой выступ между рекой и пешеходной дорожкой, а Микк обнял меня сзади и положил голову на мое плечо, невесомо целуя куда-то в область виска.       Конечно, он не сделал бы так, будь на набережной многолюдно, но, несмотря на довольно-таки неплохую погоду, народа не было. Может быть, все дело в выбранном месте, а может в том, что день будний, а набережная далековато от жилых домов. В общем-то, сейчас это и не важно.       В свете тусклых фонарей, эти моменты дают мне успокоение, как будто я нашел то, что давно искал, хотя ничего и не искал на самом деле. Просто мне комфортно, а в животе расплывается такое приятное и ни с чем не сравнимое чувство, которое я раньше никогда не испытывал. Это как тысячи маленьких фейверков, которые взрываются внутри, но не могут выйти на свободу, чтобы показать как мне хорошо. Неимоверно приятные ощущения.       Тем временем мы стоим так очень долго, смотря куда-то вдаль, наслаждаясь моментом и не произнося ни слова друг другу. Это что-то типа ментальной связи, которая образовалась слишком быстро. Хотя, может быть это и хорошо?       Но вот, нашу идиллию прерывает звонок моего телефона. Звонил дядя.       Я ответил, не разрывая наших объятий — это ни к чему.       Из разговора я понял, что дядя очень переживает из-за моего непривычно долгого отсутствия, поэтому я принял решение поехать домой, а Тикки не стал возражать. Ведь на часах уже было 11, а завтра вставать в школу.       Дойдя до машины в сопровождении темноты с отблеском небольшого света звезд, мы все еще держались за руки, а потом я сам потянулся к нему за поцелуем. Он удивился не меньше меня, но ошарашенное выражение его лица того стоило. Я еще не видел его таким, но хочу узнать все, что только могу, даже все мелкие гримаски на его лице. Запомнить каждый изгиб и линию лица, даже тоненьких, только-только начинающих появляться морщинок возле губ, которые явно залегли из-за частых улыбок.       Доехали мы, уже болтая о прошедшем дне. В основном я рассказывал обо всех впечатлениях, что получил благодаря ему. Хотя все равно невозможно передать всю эту кипу ощущений, но я честно пытался.       На прощание он нежно прикоснулся к моей щеке, одарив какой-то слишком ласковой улыбкой, на что я, как дурак смутился. Хотя, казалось бы, чего тут стесняться? Но мое сердце издавало слишком громкий и быстрый стук, который шумел в ушах. Настолько интимный момент, а вроде бы и ничего особенного. А следующее действие Тикки, заставило краснеть меня еще сильнее. Он не поцеловал меня, как ожидалось, а взял мою руку за пальцы, притянул к себе и, с каким-то особым очарованием, прикоснулся своими губами к тыльной стороне ладони. И в этот момент во мне как будто что-то оборвалось и дало толчок к чувствам. Я просто не могу описать, что со мной происходит. Это выше меня.       Мы попрощались, но не обговорили, когда и как встретимся в следующий раз. Но это и не нужно. Ведь я знаю, что встреча точно будет.       Дядя на меня не ругался. Он вообще никогда не ругается. Слишком добрый. Хотя ко мне стоило бы приложить жесткую руку, потому что я стал отбиваться от графика дел. Я снова лег спать довольно поздно, опять не сделал домашку, а это плохо. Нужно поразмыслить над тем, как все это совмещать. Ведь раньше получалось, и сейчас должно получиться.       После этого дня, на протяжении месяца, наши отношения становились только лучше и крепче. Я убедился, что не зря поверил ему. Все напоминало, как бы это сопливо не звучало, сказку. Мы виделись практически каждый день, и я уже не могу представить, как без него быть? Как я раньше вообще жил? Слишком скучно и обыденно. Тикки наполняет мою жизнь веселыми нотками, лаской и любовью. Его поцелуи будоражат до глубины души, доставая до самых потаенных уголков, и заставляют желать большего.       Сейчас я уже уверен, что люблю его, и знаю, что это взаимно. Чего еще можно желать? Хотя одну вещь все-таки можно. Видимо из-за того, что я рассказал Микку о своем страхе подпустить кого-либо к себе — у нас еще не было секса. Никогда бы не подумал, что он будет ждать. Хотя чего ждать-то? Вот он я, я согласен. Но видимо, меня даже не спрашивали.       И тут подвернулся один очень удачный момент — дядя уехал в командировку на две недели.       На самом деле, я не вдавался в подробности его поездки, только понял, что он едет в другую страну. Это не столь важно. Важнее то, что это отличный шанс. Великолепнейший. Ну, я так думал.       Микк ломает все мои стереотипы.       На протяжении недели он приходил ко мне каждый день. Каждый. Сраный. День! И все время мы занимались всякой фигней, а не тем, на что я рассчитывал. Я, конечно, опыта не имею, но даже какие-то слишком жаркие поцелуи он не переводил дальше дозволенного. Это просто уму непостижимо!       Теперь мне уже кажется, что он меня тупо не хочет. Ведь у меня всегда были загоны на счет моей нестандартной внешности. Что, если я привлекаю его только духовно, а внешне отторгаю? Всякое же может быть.       Но на восьмой день я не выдержал и высказал ему все, что думаю на этот счет. Мы как раз сидели в моей комнате на кровати, и до этого целовались. Но я не смог сдержаться. Накипело. Забурлило. Вырвалось. — Ты серьезно? — негодование на его лице сменилось усмешкой. — Ты решил, что меня не привлекаешь? — А что я еще мог подумать? — я надулся, прямо как ребенок, и слегка отвернул от него голову.       Дальнейший же разговор был бессмысленным. Потому что я уже лежу на кровати, придавленный смуглым телом сверху. И сердце сразу уходит в пятки, но не от страха, а от предвкушения чего-то нового и неизведанного. Неописуемое волнение одолевает меня. Ведь я кучу раз читал о подобном, думал, фантазировал, и вот, я наконец-то это испытаю.       Он бережно проводит руками по моим бокам, проникая под тонкую ткань рубашки горячими ладонями, лаская каждый миллиметр бледной кожи. Он наклоняется ко мне, и, обжигая горячим дыханием мое ушко, нежно шепчет: «Ты точно готов к этому? Потому что если ты скажешь потом, что не хочешь — я не смогу остановиться». На что получает робкий кивок с моей стороны, а дальше преступает к более активным действиям, которые больше ничего не сковывает.       Обвиваю его шею руками, приобняв, смотря в эти золотистые глаза, которые наполнены желанием и любовью. Микк же, не разрывая зрительного контакта, двумя пальцами правой руки расстегивает пуговицы на моей рубашке, постепенно открывая совсем еще мальчишеское тело.       Расправившись с рубашкой, он припадает губами к моей шее, выцеловывая каждый участок, спускаясь ниже, а после, дойдя до груди, языком затрагивает сосок, что вызывает во мне странное ощущение и заставляет слегка прищуриться. Но на этом он не останавливается и принимается посасывать и покусывать его, перемещаясь потом на другой.       Я чувствую, что в штанах уже становится тесно, и он это замечает. Отстраняясь, Тикки расстегивает ремень моих белых бридж, не забывая о ширинке, и, приподняв мои бедра, снимает их, оставляя меня в одних боксерах.       Сам же за пару мгновений стягивает и с себя всю одежду, заставляя меня затаить дыхание и разглядывать то, что предстало передо мной. Сильное, загорелое, рельефное тело, растрепанные темные кудри, свисающие на аристократичное лицо, хищная ухмылка… А ниже пояса заглянуть у меня смелости не хватило, и я, немного покраснев, просто прикрыл глаза.       Брюнет, приподняв мою ногу, пробегается дорожкой поцелуев от щиколотки к внутренней поверхности бедра, подцепляя пальцами мой последний предмет одежды, но тут же резко снимает и его, оставляя меня полностью раскрытым и беззащитным перед хищником.       Поскольку добивался этого уже больше недели, я был подготовлен. В плане того, что презервативы и смазка у меня были, и я дал их Тикки, так как он больше меня смыслит в этом.       Он просит развести ноги в стороны — я подчиняюсь и расставляю их шире, а он устраивается между ними, надевая презерватив на себя, а после выдавливая содержимое флакона себе на руку. Наклонившись ко мне, Микк начал покрывать мое лицо легкими поцелуями, иногда переходя на шею, а моего колечка мышц уже коснулись прохладные пальцы, вызывая дикое волнение. Страха не было, нет, а вот волнение перед первым своим сексуальным опытом набирало обороты только так, но успокаивало именно то, что это происходит с Тикки. Именно с тем, кого я люблю.       Я почувствовал, как в меня проник первый палец брюнета, доставляя не очень приятные ощущения, а через какое-то время к нему присоединился второй и третий пальцы, которые уже приносили боль. Не сказал бы, что она была сильной, но все же неприятной. Но я думал, что будет больнее.       И вот, он вовлекает меня в поцелуй, наполненный нежностью и лаской, а после медленно проникает в меня. Постепенно, миллиметр за миллиметром, не спеша. В уголках моих глаз постепенно начала собираться влага, которую Тикки нежно сцеловывал.       Войдя до конца, некоторое время он давал мне привыкнуть, шепча всякие глупости на ушко и лаская мое тело, успокаивая и заставляя расслабиться. А когда это произошло, Микк сделал первый толчок, который был еще немного болезненным, но уже доставлял какое-то удовольствие. Дальше толчки были увереннее и приятнее. Еще немного погодя, он поменял угол проникновения и с моих уст сорвался громкий стон, перерастающий в крики после каждого нового движения.       Мои руки вплетаются пальцами в его волосы, слегка оттягивая голову назад, что заставляет его зашипеть и двигаться сильнее, буквально вдавливая меня в кровать.       Вся комната наполняется моими криками и, в некоторые моменты, его приглушенными, гортанными стонами. Это то, чего я ждал. То, чего я хотел. Но и предположить не мог, что будет именно так.       Движения становятся урывистее, я уже и сам двигаюсь в такт, помогая ему и получая от этого еще большее удовольствие. А когда я понял, что больше не могу сдерживаться, опустил одну руку на свой член, двигая ладонью сверху вниз, помогая себе кончить, что и происходит спустя пару минут с громким стоном его имени, которое срывается с губ. Как видимо, брюнету это оказалось по душе, потому что следом кончает и он, заваливаясь рядом со мной.       Отдышавшись, мы лежим в обнимку лицом к лицу и слушаем мирное дыхание друг друга. Он оглаживает мои плечи, а я обнимаю его за талию, смотря в глаза. — Я люблю тебя, — произнес он, прижимая меня к себе еще крепче. Это первый раз, когда он произнес это вслух, а не когда я замечал это в его действиях, глазах или жестах.       Я улыбнулся и произнес: — И я тебя. А после следовали разговоры, душ, снова объятия и нежности, после которых мы провалились в глубокий сон.