Broken

      Я проснулся от приятного утреннего света, который беспощадно просачивался в незашторенное окно, что заставило меня слегка поморщиться. Попытавшись потянуться, я тихо охнул от двух вещей. Во-первых, мою поясницу нещадно саднило, а во-вторых, рядом лежало смуглое, теплое и очень любимое мной тело. С одной стороны немножко некомфортно, а вот с другой — я полностью счастлив. Никогда бы даже не подумал, что могу испытывать такое вселенское чувство радости, просыпаясь вот так вот.       Я повернулся на бок, внимательно смотря на Тикки. Какой же он все-таки красивый. А главное — мой. Улыбаясь сам себе, как дурак, дотрагиваюсь до его волос, слегка теребя их между пальцами, затем ладонью касаюсь его щеки, нежно поглаживая. Те же манипуляции проделываю с остальными частями лица Микка, а он на это так по детски и смешно морщится. Моему умилению нет предела.       Брюнет слегка заворочался, а после очень быстро сгреб меня в охапку, крепко-крепко прижимая к себе и целуя в макушку. — Доброе утро, Малыш, — произнес он, отстранив меня немного, нежно-нежно заглядывая своими золотистыми глазами в мои, а после тыльной стороной ладони провел по моей щеке.       Я невольно заулыбался, наверное, как какой-нибудь чешир, от уха до уха, но зная меня, думаю, улыбка выглядит робкой и дико счастливой. Во всяком случае, я на это очень сильно надеюсь. Какую же бурю эмоций во мне это вызывает. Каждое мгновенье, проведенное с ним, заставляет меня ощущать кучу всего, что я даже словами описать не могу. — Доброе, — шепчу я, ласкаясь к его руке. — Завтракать будешь? — Если только тобой, — ухмыляется он, начиная щекотать мои бока, вызывая непрерывный хохот с моей стороны.       Комната заполняется звуками моего смеха, а сам я пытаюсь сбежать из цепких лап Тикки, но получается плохо. Когда уже нет сил ни на смех, ни на то, чтобы давать отпор или вырваться, он перестает мучить меня, но тут же утягивает в поцелуй.       Легкие, невесомые касания его губ к моим, на которые я отвечаю, мимолетные, но частые. Обняв меня за талию, снова прижимает к себе, а я же, кладу руку ему на шею, мысленно молясь о том, чтобы это продолжалось вечно.       Через какое-то время я выпутываюсь из объятий, отправляя его в душ, а сам спускаюсь на кухню, чтобы приготовить завтрак.       Спустя минут двадцать, Тикки спустился ко мне, в одних только трениках, которые я заботливо предоставил ему из своего гардероба. Хорошо, что некоторую одежду я беру посвободнее, поэтому ему они были как раз в пору.       К этому моменту, я уже поставил на стол яичницу и блины с джемом. Хоть дядя и знает, что я умею готовить, но на всякий случай запас кое-какие полуфабрикаты, которые мне сегодня очень пригодились. — Мне нравится, как ты готовишь, — уплетая завтрак, говорит Микк. — Не разговаривай когда ешь, — я улыбнулся, решив тоже приступить к завтраку. Не будем упоминать о количестве еды, которое я способен поглотить. Тикки уже даже не удивляется, чему я несказанно рад.       Наше первое совместное утро было слишком счастливым и беззаботным, но все когда-нибудь заканчивается, а именно, Тикки позвонили и сказали, что он срочно должен приехать на собрание семьи. Лично я не понимаю, что у него там за семья, но выглядит все до боли странно и непонятно. В общем, пока это не мое дело, придет время и все узнается.       Стоя на пороге, мы обнимаемся и целуемся, все никак неспособные оторваться друг от друга, но нам приходится переступить через себя и отстраниться. — Как бы я хотел прожить так всю жизнь, — произносит он, со счастливейшей улыбкой на лице, и целует меня в щеку. — Я и не против, — улыбаюсь в ответ. — Все, тебе пора идти, — подталкиваю его к двери. — Ты что, меня выгоняешь? — удивленно смотрит на меня. — Нет, родной, так дело не пойдет, — Микк уперся руками в дверной проем. — Да не выгоняю я тебя, успокойся, — я все еще пытаюсь протолкнуть его в дверь, — Езжай по своим делам, а потом возвращайся ко мне. Я буду очень сильно ждать, — последние слова я произнес, опустив голову вниз и прикрывшись волосами. Не знаю почему, но я покраснел. Хотя, уже поздно было помидорить, через многое прошел. — Очень-очень-очень сильно ждать? — он опустил руки, стоя ко мне спиной, а я вцепившийся в его рубашку в районе лопаток, позы так и не поменял. — Так, как никто и никогда не ждал.       Когда он ушел, я с разбегу завалился на диван в гостиной, совершая непонятные телодвижения и не веря своему счастью. Неужели это действительно происходит со мной? Со мной! С этим непонятным, неказистым мальчиком, который на свой возраст-то не выглядит, а об остальном вообще молчу. Я так рад, что готов петь и танцевать хоть весь день, чем, в общем-то, я и занимался. Включив музыку погромче, я вооружился тряпками, шваброй и пылесосом, начиная свой триумфальный концерт.       Настроение просто на высшем уровне, поэтому уборка идет как по маслу и очень быстро. Закончив с ней, решаюсь приготовить обед, все на той же радостной ноте, все продолжая петь и пританцовывать, но на этот раз уже со сковородой. Увидел бы меня сейчас кто, точно подумал бы, что я чокнулся. Но нет, просто хорошее настроение творит чудеса.       Я только-только закончил с готовкой, как раздался дверной звонок. На всех парах, я летел к двери, а открыв ее, удивился — на пороге стоял Лави. — Привет, чувак, — проходя в дом, произнес он. — Привет, — я хлопаю глазами. — Что-то случилось? — Случилось, — такого серьезного выражения лица у него я уже давно не видел. — Я поступил в полицейскую академию, представляешь?! — и вот уже оно сменилось на дико радостное и улыбчивое. — Это же круто, — я похлопал его по плечу. — Так, стоп, как ты поступил, если еще никаких результатов не может быть? Прием документов-то еще везде открыт. — Просто у меня один из наивысших баллов, поэтому я прохожу без проблем. — Так, пойдем хоть чая или кофе выпьем, а то пришел, и в пороге стоим, — подталкивая его в сторону кухни, произнес я.       Чай мы пили около часа, болтая о том, как Лави сдал экзамены, как ходил подавать документы, проходил медкомиссию и так далее. В общем хорошо поговорили, а после, когда он уже собирался уходить, в дверь позвонили. Я вылетел из кухни как молния, направляясь к двери. Открыв ее, в дом зашел Тикки, сразу же крепко обнимая меня и целуя. Я, дурачина, позабыв обо всем на свете, начал отвечать ему, а вот когда услышал свист откуда-то с боку, резко побледнел и оторвался от губ Микка. — Весело тут у вас, — произнес рыжий с ехидной усмешкой на губах, складывая руки на груди. — Ну? Может теперь ты мне все расскажешь, а? Не отвертишься!