Broken

      Время летело стремительно быстро. Разрываясь между учебой, подготовкой к экзаменам, друзьями и Тикки, я и не заметил, как учебный год подходил к концу. Ну, как подходил, я уже сдал все экзамены, причем, естественно на пятерки (как и предполагалось), и готовился к выпускному, который уже сегодня вечером.       Мозг был полностью загружен одним единственным вопросом: «Стоит ли идти туда с Тикки?». Умом-то я понимал, что это немного странно, но душа и сердце хотели провести этот день с любимым человеком. Поэтому я решил, что будь что будет, но я запомню этот день на всю жизнь. Я попрощаюсь со школой и встречу взрослую жизнь с человеком, которого люблю больше всего на свете и проведу остаток её с ним. Во всяком случае, я очень сильно на это рассчитываю.       На счет моего внешнего вида мы с дядей воевали очень долго. Я очень сильно хотел надеть какую-нибудь клетчатую рубашку и джинсы, уверяя его в том, что сейчас официальный костюм — это пережитки прошлого. Он же утверждал, что классика всегда в моде. В общем, мы перебрали все, что могли, и нашли что-то среднее между нашими вкусами.       Таким образом я уже минут пять вертелся перед зеркалом, осматривая себя с головы до ног. Вариант одежды был идеален: белоснежная рубашка, рукава которой были завернуты под три четверти, черный жилет на трех крупных белых пуговицах и такие же черные брюки, слегка зауженные к низу. Я не удержался и отвоевал себе белые кеды вместо приевшихся классических туфель, а то в моем образе от того что я хотел, осталась бы мизерная часть. Так же с волосами была просто беда — Неа настаивал на том, чтобы я их зачесал назад, а я категорически отказывался. Растрепанным идти тоже было не вариант, поэтому я, в силу своих привычек, собрал волосы в небольшой низкий хвост сзади, но при этом сделал косой пробор и аккуратно зачесал челку на бок.       Наконец-то я был готов, а дядя уже куда-то свалил, наказав мне вернуться не раньше пяти утра, а лучше вообще не возвращаться и погулять так, чтобы запомнить на всю жизнь.       Еще раз сорок покрутившись у зеркала, я услышал стук в дверь и побежал к ней сломя голову. — Привет, — чуть ли не визжал я от восторга, когда увидел Тикки. Он был как всегда идеален: в такой же белой рубашке, но с опущенным рукавом, и черных брюках. Ничего необычного, но глаз оторвать невозможно. — Привет, Малыш, — он обнял меня и поцеловал в висок. — Я скучал, — обнимая Микка, прошептал я. — Мы не виделись всего-то часов двадцать, от силы, — он улыбнулся своей теплой улыбкой. — Ты готов? — Давно уже, тебя ждал, — я отлип от него, поправляя волосы. — А я думаю, что ты еще не готов, — он медленно повернул меня к себе и навязал на воротник рубашки какую-то ленту. Я ошарашено посмотрел на него, потом попытался взглянуть на шею и увидел красиво завязанную красную ленту, которая была сделана из шелка. — Я не могу подарить тебе корсаж или бутоньерку, но могу подарить такую ленту, — он невесомо коснулся своими губами моих. — С выпускным, любимый мой Малыш.       Я опешил и потерял дар речи, преданно смотря в его глаза. Год назад… мог ли я подумать о том, что буду настолько счастливым? Нет. Я не мог даже предположить, что выбор струн переменит мою жизнь настолько. Всего пара слов, и ты уже знаком с человеком, которого всего через несколько недель будешь любить больше жизни…       На самом выпускном мы старались произвести впечатление лучших друзей, но коварную Линали не проведешь. Она нас застукала, но была только рада за меня, сказав о том, что и так все чувствовала. Прям ясновидящая.       Я был приятно удивлен тому, что нас пришел проведать еще и Лави, но, к сожалению, не один и даже не с очередной мадамой, а с БаКандой, собственной персоной. — Привет ребята, — рыжий пожал руку Тикки и обнял меня. — Поздравляю с завершением ада, но он еще будет и впереди, — улыбаясь во все свои тридцать два, сказал он.       Канда, стоя рядом с Лави, сверлил меня взглядом полным ненависти, изредка переводя его на Тикки и вообще не вдупляя, что это за мужик. Решив пощекотать его нервы, я посмотрел по сторонам, отмечая, что рядом больше никого нет, и с хитрой улыбкой впился в губы Тикки поцелуем. Он отвечает, страстно, ненасытно — как он умеет, обнимая меня за талию и притягивая еще ближе к себе, как будто пытаясь поглотить всем телом.       Слегка приоткрыв глаза, я наблюдал, как у БаКанды отвисает челюсть и теряется где-то в недрах пола. Одним выстрелом я убил двух зайцев: отомстил Юу за все на свете и получил долгожданный поцелуй любимого. Когда же мы оторвались друг от друга, Канда смотрел с толикой шока в глазах, смешанной еще с чем-то, а Лави ржал как конь, наблюдая за ним. — Ну, всё, Юу, очухивайся уже, — Лави все так же ржал, тряся Канду за плечо. — А... Это… — к БаКанде вернулся дар речи, но какой-то отсталый. — Малыш, ты бы хоть предупреждал, а то человека заикой оставил, — Тикки прыснул в кулак и тоже тихо рассмеялся. — Да хрен с ним, — ухмыльнулся я. — Ладно, Лави, ты тут его откачивай, а мы пошли догуливать, — я попрощался с ним и, схватив Микка за руку, направился обратно к гулянке.       И мы ведь действительно догуляли, да так, что под конец вечера, уже не стесняясь абсолютно никого, танцевали медленный танец на глазах у всех. Но как оказалось — всем было пофигу. И это было просто отлично.       В часа три ночи мы отправились на ту самую аллею, где я впервые почувствовал, что да, мне нравится этот мужчина. Прогулявшись там, мы отправились к Микку домой, продолжать веселье, но перед этим он кое-что мне сказал: — Малыш. — Что? — я посмотрел на него счастливым взглядом, заметив, как он смотрит на меня с нежностью, лаской и любовью. — Давай жить вместе?