***
Морозное утро неприятно холодило. Тэхен ткнулся носом в мягкий вязанный шарф, цепляясь за него дрожащей рукой и не желая отпускать. Он вновь стоял посреди площади, оглядываясь на многолюдную спешащую куда-то толпу, смотря на проезжающие невдалеке машины, не в состоянии пошевельнуться. Мысли сбивали его с толку. Водоворот воспоминаний: ненужных слов, повторяющихся изо дня в день фраз, мимолетных улыбок и трепетных взглядов — отдавался тупой, пульсирующей болью в висках. Но перестать думать о своей — на минуточку — жизни Тэхен не мог. Его волновало свое прошлое, которое, не сказать, что было самым светлым этапом его жизни. Его заботило свое настоящее, которое не имело никакой конкретики и устойчивости. Его тревожило свое будущее — совсем недалекое, близлежащее, потому что он абсолютно не знал, что ждет его впереди, и какие еще испытания преподнесет ему судьба. — Ты можешь замерзнуть, Тэ, — чужие руки мотнули шарф еще на один оборот, плотнее прикладывая его к открытой шее. Альфа тепло улыбнулся ему, будто бы и не замечая за собой этого жеста — слишком легко и непринужденно губы разошлись в довольной улыбке. Юнги придержал его за локоть, когда Тэхен шагнул к нему — в такую дерьмовую погоду рисковать здоровьем омеги, что мог легко поскользнуться, Мину не хотелось. Тэхен позвонил ему на следующее же утро, заходясь оглушительной истерикой, наматывая сопли на ладони и растирая слезы по щекам, с просьбами забрать. «Я не могу так больше» — отчаянно выдохнул он в трубку, заходясь очередным истеричным плачем, потому что мыслей в его голове — все они были связаны с Чонгуком — было невыносимо много. И справиться с ними самостоятельно Тэхен был уже не в состоянии. Юнги приехал почти сразу же. Впрочем, времени Тэхен даже не засекал — требушил в пальцах край одеяла и изредка икал, когда слезам на глазах браться было уже неоткуда. Он выплакал их, если говорить откровенно, уже все. Они не собирали вещи — Юнги обещал справиться с этим сам, и Тэхен успел лишь накинуть на плечи пальто, перехватить ладонь Юнги и выйти за порог квартиры. Ключи были отданы соседке — пожилой уже женщине, что смотрела им вслед как-то грустно и одиноко, и все повторяла, что будет ждать с ними встречи. Хосок принял омегу радушно, чуть улыбнулся, но особо виду не подал — его больше заботил встревоженный вид Юнги. Парень сразу же кинулся искать третью дорожную сумку, наполнить вещами которую он собирался уж точно не для себя самого. Они улетели спустя три дня, как и полагалось. Без каких-либо задержек и рейсовых опозданий — все срок в срок, минута в минуту. И за все те часы, что они провели в небе, Тэхен даже не сомкнул глаз. Он наблюдал за умиротворенным Юнги, что сидел почти рядом с ним — через пролет. Его лицо было спокойным, расслабленным, он чуть склонил голову набок. А Хосок, что вымотался порядком и устал, преклонил голову к груди альфы, будто бы даже сжавшись в размере. Они выглядели так правильно: омега льнул к нему так доверчиво, открыто, вдыхая его запах полной грудью. В груди у Тэхена что-то неприятно кольнуло. Все, что он мог сделать — смотреть на ночное, обтянутое тучными облаками небо и положить руки на еще плоский, порядком не округлившийся живот — на большее его сил не хватало. Отчего-то, он улыбался в тот момент. Улыбка, к слову, вышла не самая радушная. — Прошло уже три месяца, — мягко выдохнул Тэхен, поглядывая на Юнги. Они двигались вдоль по парковой площади, и Юнги мягко поддерживал его под талию в целях безопасности. После произнесенных Тэхеном слов повисло нелепое молчание. За все это время, проведенное в родном для Тэхена Тэгу, они не затрагивали эту тему. Прошлое. — Ты жалеешь? — Юнги выпускает клубы спертого воздуха, что паром расходится в воздухе. — Ничуть, — пожимает плечами Тэхен. И ведь обманывает. И сам это понимает. И Юнги это понимает. Только никто не говорит ничего. Юнги молча проглатывает так и не сказанные слова, заглатывая вместе с ними и это жалкое «Ничуть», будто бы старается убедить Тэхена в верности его слов. А Тэхен лишь кивает, считая, что однажды это не будет звучать так жалко и лживо, и дрогнувший на минуту голос впредь его не подведет. Со временем ведь все отпускает и проходит. Верить в это хочется только сильнее.***
— Я бы хотел устроиться на работу, — проговорил Тэхен неспешно, наматывая лапшу на палочки и не смотря на удивленных Хосока и Юнги. — Ты в этом уверен? — обеспокоившись, спросил Хосок. Они с Юнги неуверенно переглянулись. Но, впрочем, кто они такие? Друзья-сожители, которые вырвали Тэхена с родного места и увезли за тридевять земель. Все, что они могли — дать Тэхену совет или высказать свое мнение на этот счет, чем собственно и занялся Юнги. — В твоем положении довольно затруднительно будет добираться до места твоей предполагаемой работы, потому что она наверняка будет находиться за пределами нашего квартала, Тэхен. Давление и стресс так же не самое необходимое для тебя, понимаешь? — Юнги посмотрел на него, чуть улыбнувшись. — Разве сейчас это так смертельно необходимо, Тэ? — Я не могу сидеть на твоей и Хосока шеях. Мне это претит. Я третий месяц сижу в этих стенах, видя свет белый только тогда, когда кто-то из вас сопровождает меня на прогулку. Это сложно, Юнги. Знаешь, да? — Кем бы ты хотел устроиться? — перебил их диалог Хосок. — Я смотрел вакансии. В паре кварталов отсюда есть небольшой цветочный магазинчик. Хозяин магазина — бета. И ей нужен флорист. Я когда-то ходил на курсы и подрабатывал, собирая букеты и составляя композиции. Думаю, еще не все навыки растерял, — смущенно улыбнулся Тэхен. — Мы можем съездить туда завтра, хорошо? — мягкой улыбкой ответил ему Юнги, не замечая никого рядом, кроме Тэхена, порядком западая на его добродушной улыбке. — Спасибо, Юн.***
Они договорились поехать в тот самый магазин, названный Тэхеном, с утра пораньше — ближе к открытию, когда посетителей обычно меньше. Магазинчик оказался в паре минут езды от места их жительства. Район был действительно тихий и спокойный — Тэхен довольно хорошо знал этот уголок Тэгу. Магазин был небольшим — почти прилавок, в котором помещалось от силы человек 15. Но цветов было невероятное множество — заставленные стеллажи пестрили зеленым, белым и красным цветами. Тэхена закружил водоворот запахов, которые он почувствовал. И тогда, впервые за долгое время, ему стало спокойно — внутреннее умиротворение расползалось по легким вместе с запахом белоснежных красавиц-лилий и хрупких полевых фиалок. А потом Тэхен бросил взгляд на понурое растение, листья которого болезненно опустились. — Молодой человек, Вы что-то хотели? — женщина-бета, поправив на себе повязанный зачем-то фартучек, вышла к нему из-за стеллажей, сверкнув приветственной улыбкой. — Драцены не любят прямых солнечных лучей, Вы знали? — коснувшись длинных понурых листьев ладонью, ответил ей вопросом на вопрос Тэхен. Женщина лишь качнула головой, и больше Тэхен не решился спрашивать. Они немного побеседовали, и к концу разговора растение было успешно переставлено подальше от окна, штор на котором не было. Бета вновь улыбнулась ему, сказав «спасибо», и вновь повторила свой вопрос. — Я слышал, Вы ищете себе флориста. Я бы хотел поработать у Вас, — робко отвел глаза Тэхен, заметив, что женщина бросила взгляд на его округлившийся живот. — Работа не пыльная, кажется. Так что я думаю, она Вам подойдет. К концу разговора они подходили долго, обсуждая какие-то детали и мелочи, запомнить которые полностью у Тэхена все равно не получилось. Подогнали график работы, обеденный перерыв и состыковали выходные дни — большего Тэхену и не нужно было. На работу ему нужно было выходить уже через трое суток.