Броманс

Следующие два дня превратились для Дана в череду приступов боли и мгновений отдыха, когда в голове все звенело — от страха, что боль снова вернется. Понемногу ему становилось легче. Каждый раз перед уколом Эшли осматривала его, аккуратно прощупывала плечо и, улыбаясь, говорила, что никакого слова там не появилось, но она может поспособствовать этому. Джош смущенно отмахивался, требуя прекратить издеваться над ним. У него есть девушка, в конце концов, и не надо навязывать ему не пойми кого, кто даже не извинился. — Я думаю, что соулмейты чувствуют друг друга на расстоянии, так? — важно сказал он Эшли, когда та зашла к нему поболтать перед сном. — Наверняка, — подтвердила та, пряча улыбку. — Так я не вижу, чтобы кто-то слонялся под окнами в немой тоске, — фыркнул Дан. — И не чувствую чьих-то сожалений и переживаний. — Ты ничего дальше своего носа не видишь, — засмеялась Эшли. — В ванной нет окна, и за пределы своей комнаты последние дни ты не выходил. Джош надулся и отвернулся от нее, показывая, что уязвлен. — Кстати, Дейзи звонила, — перевела разговор на другую тему сестра. — О, — оживился насколько возможно Дан, и поморщился, дернувшись слишком резко, — и что она? — Спрашивала, куда ты пропал, когда вы сможете пойти куда-нибудь, — ответила Эшли, — и почему на ее звонок ее обожаемому Джошио ответила какая-то левая девица. — Погоди, — озадаченно спросил Джош, — ты что, разговаривала с ней по моему телефону? — Да, — пожала плечами Эшли, — мне пришлось это сделать после того, как она позвонила не то пятый, не то шестой раз. — Даа, Дейзи бывает настойчивой и точно знает, чего хочет, — застенчиво улыбнулся Дан. Эшли подмигнула: — Дать тебе телефон, спросишь девушку про веснушки? Сейчас поздний вечер, она вряд ли примчится к тебе, а если и примчится, я сумею защитить тебя от посягательств на твою мужскую честь. Джош покраснел: — Чего это вдруг ты сразу заговорила про посягательства? — Так ты уже в постели, — пожала плечами Эшли, — чего тянуть. Если твоя девушка, слыша о том, что ты болен, начинает выяснять, кто с ней говорит, явно с намерением вцепиться в волосы, а не спрашивает, что случилось, и можно ли тебя навестить, то… я могу сделать выводы. Джош нервно скомкал одеяло и сердито посмотрел на сестру: — Почему ты думаешь о людях плохо? — Наверное, потому, что я учусь в женском коллективе, — поджала губы Эшли, — и вижу, как девушки идут к намеченной цели. А ты ничего так себе цель. Симпатичный, с неплохой для парня твоего возраста работой, ведущий практически бесконтрольный образ жизни. Так что, знаешь, порадуйся за своего соулмейта, что твоя девушка с ним незнакома. Боюсь, ему бы пришлось несладко, отирайся он где-нибудь с тобой рядом. — Сколько раз тебе повторять — нет у меня никакого со-ул-мей-та, — по слогам произнес раздосадованный брат. — Ты просто не знаешь об этом, — улыбнулась Эшли. — Так я пошла за твоим телефоном, бро.

***

Пока Эшли нарочито долго ходила в свою комнату, чтобы принести брату телефон, Джош изучал потолок и думал — стоит ли пока подыгрывать Эшли в ее нелепом стремлении отыскать для него родственную душу, или же обрубить это нелепое развлечение за его счет. Последнее наверняка обидит сестру — ведь она, в сущности, достаточно взрослая, чтобы не верить в сказки про существование якобы обреченных на любовь. Возможно, она считает, что Джошу не помешал бы близкий человек, кроме нее — ведь сестра не будет вечно рядом. Нет, не то, чтобы она планировала в ближайшем времени выйти замуж и уехать из родительского дома, но ведь мужчина, который до седых волос ходит к сестре плакаться на жизнь, выглядит жалко. Черт… почему жаловаться? Разве его с Эш разговоры похожи на жалобы? Нет, скорее это упражнения в остроумии на заданную им или ей тему. Им повезло, ведь в отличие от многих братьев и сестер, являющихся родственниками только формально, Джош и Эшли действительно неплохо понимали друг друга. Но Эш, какой бы прекрасной она ни была, — девчонка, причем младше, а значит — ничего, что может ее расстроить или задеть, Джош старался ей не рассказывать, и очень огорчался, если она узнавала сама о каких-то не слишком веселых эпизодах из его жизни. При этом или он был достаточно правильным, или Эшли — достаточно сумасшедшей, но почти все его идеи встречали ее поддержку. Пирсинг, крашеные волосы, татуировки — над всем этим она смеялась до икоты, но дома, наедине. С остальными она принимала сторону брата, и он старался платить ей тем же. Так может, если сестра так уцепилась за эту нелепую тему с родственной душой для брата, и начала притягивать за уши факты, это важно для нее? Не так уж много и требуется от Дана, верно? По меньшей мере, пока что. Она ведь не требует от него встретиться с кем-то незнакомым и вести душеспасительные разговоры, пытаясь попасть в цвет. А повод шутить про слово, которое должно появиться в месте удара, дал он сам, тут не на кого обижаться. Джош хмыкнул про себя, вспомнив, как Марк заявил однажды — мол, если бы ему удалось надавать под зад человеку, виновному в большинстве его бед, то он бы неделю не смог сидеть*. Кстати, он ведь так и не написал Марку, а ведь его стоит успокоить в первую очередь. Успокоить и сориентировать, когда он сможет выйти на работу вновь. В это мгновение в комнату вошла Эшли с его телефоном в руке. — Он разрядился, и я искала зарядку, — объяснила она свое долгое отсутствие, — у нас ведь одинаковые аппараты, а лазить в твоем рюкзаке я не хочу. — Бог мой, Эш, с каких это пор тебе требуется разрешение заглянуть в мой рюкзак? — удивился брат. — Мне оно не требуется, просто, боюсь, я не готова увидеть то, что могу там обнаружить, учитывая твой ммм… статус, — вздохнула сестра, подключая телефон к розетке и протягивая его Джошу. — Какой еще статус? — запутался Дан. — В социальных сетях. — Эшли ехидно улыбалась, — Ты же оповестил весь мир о том, что вы с мисс Д. влюблены. А я девочка взрослая, и понимаю, что любовь бывает не только к Родине. Ну и… Джош захохотал: — Ты презервативы там боишься увидеть, что ли? И это говоришь мне ты, в будущем медик! Эшли смущенно улыбнулась и ничего не ответила. А Дан продолжал веселиться: — А представь, что могло бы там быть, начни я встречаться с парнем, к чему ты меня, кстати, усиленно подстрекаешь. Эшли стала пунцовой и резко бросила: — Ни к чему я тебя не подстрекаю. Боже, тебе уже правда пора уложить кого-то рядом с собой и не выносить мне мозг подобными глупостями! Дан мгновенно стал серьезным: — Прости меня, Эшли. Я не подумал. Это все от вынужденного безделья, чувствую себя калекой, вот и лезет на язык черт знает что. Спасибо, что стараешься поставить меня на ноги. — Пожалуйста, — вздохнула Эшли. — Марк тоже этого очень ждет, он устал работать один. Говорит, что после твоего ухода на больничный в магазин нахлынули странные посетители, которым ты так здорово помогал понять, что им нужно. Ждет не дождется твоего возвращения или звонка. Велел передать, что будет рад услышать тебя даже среди ночи. — Ох, да, спасибо, Эшли. И — прости меня, пожалуйста. — Джош поймал руку сестры и прижался к ней губами. Эшли Дан пробомотала: — Да ну, глупости. Но руку не убрала. Брат нежно пожал тонкие пальцы сестры и пожелал ей спокойной ночи, добавив, что он позаботится о том, чтобы любительницы его горячего тела сегодня не беспокоили Эшли. — Спасибо и на этом, — улыбнулась та. — Доброй ночи, Джоши!