3.
3 августа 2017 г. в 23:04
Реддингтон предпочитает играть белыми; Беккет забавляет его манера жертвовать черными фигурами в ее пользу: она слишком умна, чтобы не понимать намеков. Впрочем, это не мешает ей делать вид, что все обстоит совершенно наоборот. Но это и не отменяет того факта, что она все еще у него не выигрывает. Но не перестает пытаться.
Лисбон доставляет искреннее удовольствие наблюдать за их пикировками: будто эти двое не в шахматы играют, а разыгрывают целый спектакль.
Ей кажется, нет, она даже уверена, что ее жизнь — и есть один сплошной спектакль, затянувшийся фарс; безжалостный, извращенный гротеск, перемалывающий ее своими жерновами и не дающий определить, где пролегает граница между фарсом и реальностью.
Реддингтон переводит взгляд с шахматной доски на нее, Лисбон. Он не снял очков; его глаза, скрытые за линзами хамелеонов, светятся странно опасным блеском, а смотрит он пристально, прищурившись и почти улыбается. Тереза прямо встречает его взгляд; ловит себя на мысли, что совсем его не боится (что, наверное, немного опрометчиво с ее стороны, но ей плевать). Она только улыбается ему в ответ, надеясь, что улыбка не вышла слишком фальшивой.
Она разучилась улыбаться. Разучилась еще до встречи с ним.
Эта встреча была неожиданностью, но Лисбон привыкала к неожиданностям.
По сути, ей даже привыкать не пришлось; она еще слишком хорошо помнила, что такое жить с Патриком Джейном. Хотя она и не жила с ним в прямом смысле этого слова.
Эта аналогия вызывает улыбку, но Реймонд Реддингтон действительно похож на Патрика Джейна. Настолько же раздражающий, настолько же непредсказуем. Настолько же жесток.
Но не настолько эгоистичен. По крайней мере, Лисбон хочет так думать.
Будто прочитав ее мысли, Реддингтон поднимается с места и тянет руку за шляпой. Партия остается недоигранной; Беккет наблюдает за ними обоими с тонкой лукавой улыбкой в уголках губ.
— Дамы, я вынужден откланяться, — Реймонд нахлобучивает шляпу на голову и отвешивает изящный поклон; Лисбон невольно прыскает со смеху от старомодной театральности его манер. — Кейт, ты не против, если мы доиграем позже?
— Конечно, я не против, Реймонд.
Еще раз поклонившись, Рэд уходит. Лисбон задумчиво смотрит ему вслед, не осознавая того, что уставилась в одну точку.
Все происходило так стремительно, что у Терезы до сих пор иногда кружится голова.
Она думает: токсикоз — та еще дрянь, но это не отменяет того факта, что загруженность работой помогает справляться с этим лучше, чем лекарства.
Кейт поручает ей собрать свою старую команду — теперь под крылом её отдела. Лисбон не спрашивает, зачем. Ей кажется, Беккет не любит глупые вопросы.
Чо дает свое согласие незамедлительно; только и интересуется точным временем официального собеседования. Лисбон даже не удивляется его рвению, почему-то не вызывающему радости. Она всеми силами давит горько-истеричный смешок в груди, когда кладет трубку.
Звонить Ригсби и Ван Пелт представляется бесполезной тратой времени: их мечта о собственной частной службе безопасности и сыска явно привлекательнее службы в ФБР. Но она все же звонит. Может, чтобы просто услышать их голоса: они не разговаривали слишком давно. А может, просто поддается губительной привычке, которую ей привил Джейн (чертов Патрик, мать его, Джейн) — тешить себя ложными надеждами.
Голос Ригсби на другом конце провода звучит странно напряженно, устало, без обычного задора, к которому Тереза привыкла за годы работы с ним. Лисбон настораживается, но старается начать разговор максимально непринужденно; подойти к сути исподволь.
— Как погода в Сан-Франциско? Мне кажется, эти вашингтонские морозы скоро выветрят из моей памяти калифорнийское тепло.
Тереза слушает невнятный ответ, все больше хмурясь, погружается в свои размышления, не замечая, как Ригсби, путано извинившись, передает трубку Ван Пелт.
— Ван Пелт, что произошло? — Лисбон надоедает ходьба вокруг до около; в ее интонациях прорезается металл.
Бут, проходящий мимо конференц зала приподнимает брови в удивлении. В глазах Лисбон, помимо её воли прорезается властность, желание и умение защищать своих подчиненных. Это подтверждает теорию Беккет.
Он останавливается понаблюдать, даже не скрываясь, но не входит внутрь. Впрочем, Лисбон сама жестом просит его войти, когда замечает.
— Пожалуйста, теперь расскажи все еще раз, — она включает громкую связь прежде чем Грейс успевает что-либо возразить.
— Нам отказали в лицензии, конечно, никто не говорит прямо, но уже повсюду в Сан-Франциско известно, что мы перешли дорогу кому-то в ФБР. С такой славой… — Ван Пелт глубоко вздыхает, но Лисбон прекрасно понимает, про что она умолчала.
Тереза зло чертыхается сквозь зубы; в разговор вмешивается Бут.
— Дайте я догадаюсь, — задумчиво произносит он, обращаясь к Лисбон и Ван Пелт одновременно. — Эббот постарался.
Вместо ответа Ван Пелт лишь усмехается, а Лисбон поднимает на Бута взгляд, на дне которого плещется так хорошо знакомое ему чувство — Беккет все же не ошиблась.
— Агент Ван Пелт, мы можем уладить ваши проблемы с лицензией. И сделать так, чтобы Деннис Эббот вас больше не терроризировал. Но у нас есть и другое предложение. Мы надеемся, оно заинтересует вас и вашего мужа.
— Какое именно предложение? — в голосе Грейс сквозит недоверие.
Бут лишь улыбается, задорно подмигивая Лисбон.
— Сама ей скажешь? — он показательно машет своим телефоном: на экране светится иконка нового сообщения. — Нам с Беккет нужно лететь в Мюнхен.
Понимание того, во что Лисбон их втягивает, давит невыносимой мигренью; она едва удерживается от того, чтобы не разодрать до крови кожу на висках; вместо этого, впивается ногтями в ладони и делает глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки.
Разумеется, Беккет рассказала ей обо всем. О Реддингтоне. О специфике работы отдела. О строжайшей секретности. Разумеется, Кейт предоставила ей еще одну возможность передумать и изменить свое решение. Но Лисбон не отступила. Не отступила, даже когда воочию узрела пресловутого Консьержа Преступности. Наоборот, лишь твердой рукой поставила свою подпись под соглашением о неразглашении данных.
Но теперь ей предстояло втянуть во все это своих коллег. И честно говоря, она боялась. Действительно боялась, сама толком не понимая, чего именно.
Они прилетели через два дня, позволив снова собрать их старую команду вместе. Всю команду, за исключением Патрика Джейна. Этого никто не произносит, но это повисает в воздухе.
Ожидание воссоединения со старыми друзьями помогает Терезе немного придти в себя, отдышаться, почувствовать, что безумное вращение мира под её ногами начинает замедляться. Отступают даже кошмары; Лисбон наконец-то начинает верить, что может со всем справиться, совсем как раньше. Улыбающиеся ей в аэропорту Чо, Ригсби и Ван Пелт лишь укрепляют эту уверенность.
Команда заваливает ее вопросами по дороге в штаб. Лисбон отделывается шутками; тянет время, пока не тормозит у одного здания в центре города. Сияющий комплекс из стекла и бетона мало похож на официальную штаб-квартиру ФБР.
— Босс? — Ван Пелт удивленно приподнимает брови. — Вы случаем не проехали нужный поворот?
— Поверь мне, нет. Я работаю здесь.
— Это не похоже на ФБР, — вставляет Чо. — Скорее на адвокатскую фирму.
— Скажем так, это новый филиал, — Лисбон усмехается, выходя из салона. Она ловит лучи солнца, довольно редкого для этого времени года, на щеках, ощущая прилив сил.
Они проходят мимо стойки ресепшена, за которой сидит улыбчивый молодой человек, костюм которого не может скрыть его военную выправку; заходят в лифт, направляясь, к общему удивлению не вверх, а вниз.
Перед тем, как пройти в глухие двойные двери, Лисбон наклоняется к сканеру сетчатки, дожидается разрешающего сигнала и только потом сует пропуск в магнитный замок. За дверями их встречает шеренга дверей под куполом стеклянного лабиринта: стены помещения почти целиком сделаны из пуленепробиваемого стекла, которые можно зашторить железным занавесом, если нажать на определенную кнопку в панели управления, расположенной у входа. Лисбон ненавидит этот коридор всеми фибрами; до головокружения и тошноты, но идет по нему с уже привычной освоенностью.
Она проходит мимо лестницы, ведущей на второй этаж к кабинетам. Привычно огибает столы, отделенные друг от друга значительным пространством. Странно, что помещение, почти в два раза превышающее их офис в КБР, вызывает у Терезы клаустрофобию. Впрочем, это же помещение, сверкающее новой мебелью и техникой, определенно производит впечатление на ребят. Глаза Ван Пелт загораются при виде обилия техники; мониторы, компьютеры — Лисбон буквально чувствует, как от нетерпения прикоснуться к этому чуду у Грейс покалывает в пальцах.
Тереза усмехается, наблюдая за Грейс краем глаза; ее энтузиазм почему-то заставляет Лисбон немного воспрять духом.
Они поднимаются на лестницу, огораживающей офисы от общего зала. Лисбон стучится в одну из дверей; дожидается отклика и только потом поворачивает ручку, чтобы войти.
— Прибыли? — вместо приветствия кидает Кейт, поворачиваясь к двери и окидывая вошедших сканирующим взглядом. — Отлично. У нас как раз новое дело. То, как Беккет удается захватить внимание и включить её команду в обсуждение, заставляет Лисбон улыбнуться. Она сама с предвкушающим чувством самоудовлетворения кидается на решение сложной задачи — ровно до тех пор, пока не слышит мурлыкающий голос от дверей:
— А они и вправду ничего.
Реймонд Реддингтон появляется как всегда неожиданно, вальяжно располагается в кресле, заставляя Ван Пелт раскрыть рот от удивления, а Кейт мимолетно закатить в раздражении глаза. У Лисбон щемит в груди — жест слишком знакомый, давящий воспоминаниями о том, когда она делала также в ответ на очередной фортель Джейна.
— Реймонд Реддингтон. Топ-20 списка самых разыскиваемых преступников, — Чо произносит это с настолько невозмутимым выражением лица, что Буту приходится наклонить голову, чтобы скрыть улыбку.
— Приятная осведомленность, агент Чо, — Кейт одаривает его удовлетворенным взглядом, на который он отвечает с ледяным спокойствием.
— Я еще не агент, — Кимбэлл переводит взгляд на Ригсби и Ван Пелт, — мы все еще не агенты.
— Что ж, не агенты, — Кейт улыбается, словно пикировка доставляет ей неподдельное удовольствие, — я — старший специальный агент Кейт Беккет, это — старший специальный агент Бут. А это, как правильно заметил мистер Чо, — Реймонд Реддингтон, специальный тайный осведомитель нашего особого отдела, к которому вы можете присоединиться.
— Мы согласны, — отвечает за всех Ригсби, за что получает тычок в бок от Ван Пелт, обводит всех взглядом и склонившись, шепчет на ухо Грейс, хотя его слышат все в комнате: — соглашаемся иначе, я уверен, они нас убьют.
— Знаете, а это занятная мысль, — веселый голос Реддингтона заставляет Ригсби вздрогнуть, подскочив на стуле. — Что скажешь, Кейт?
Лисбон давит смех усилием воли. Мельком взглядывает на Беккет: та даже не пытается сдержаться; разве что скрывает улыбку за сжатыми в кулак пальцами, но ее выдают морщинки в уголках глаз — веселые, смеющиеся.
— Ради бога, хоть раз обойдись без запугиваний, — Беккет снова закатывает глаза, впрочем, все еще смеясь. — Никто не собирается вас убивать, — успокоительно произносит она.
— Но, Кейт, — в интонации Реддингтона слышно неподдельное возмущение, — я должен поддерживать имидж!
— Запугивание в этом отделе — моя прерогатива, — голос Эббота нарушает воцарившуюся полушутливую атмосферу, заставляя Терезу вздрогнуть.
— Агент Лисбон! — Тереза вздрагивает, приходя в себя от полусна, в который погрузилась. — Мне кажется, Бюро платит Вам не за то, чтобы Вы спали на рабочем месте.
Тереза сдерживается, чтобы не зарычать, молчит, глотая очередное оскорбление.
— Эти отчеты отвратительны, — Эббот, самодовольно ухмыляясь, кидает на стол несколько папок, предрекая Лисбон приятный вечер на рабочем месте, — переделайте до совещания завтра утром.
Эббот смотрит на нее снисходительно-насмешливо, с нескрываемым презрением; его ехидная улыбка растекается кислотой внутри, свербит на зубах.
— Это ваши представления о работе? Сидеть на месте и ничем не заниматься? То, что вы беременны, не освобождает вас от ответственности, Лисбон.
— Мои представления о работе вас не касаются, агент Эббот, — ее голос сочится вежливостью как ядом.
— А агент Беккет слишком много позволяет своим подчиненным, — парирует зам директора. — Впрочем, это исключительно её проблемы. Принимайтесь за работу, агент Лисбон, — Эббот надменно кивает ей и удаляется. Лисбон буравит взглядом его офисно-костюмную спину, надеясь прожечь насквозь.
— А все-таки, он полный придурок, — Ригсби констатирует факт, заставляя Терезу лишь криво ухмыльнуться.
— Он наш начальник, — ей приходится напоминать Уэйну о соблюдении субординации, хотя он полностью прав: Эббот действительно полный придурок.
— Постарайтесь не задерживаться, босс, — во взгляде Ригсби проскальзывает жалость, которая вызывает у Лисбон тошноту, но она находит в себе силы улыбнуться, кивнув головой.
Взгляд привлекает доска с незаконченной шахматной партией. Белые и черные фигуры гипнотизируют, позволяя снова отрешиться от эмоций — вредных, злых, натянутых.
— Хотите сыграть? — Реддингтон появляется неожиданно, сканирует её внимательным взглядом, задерживаясь взглядом на её ещё плоском животе всего на долю секунды. Лисбон кажется, что в его взгляде есть что-то, присущее только тем, кто пережил потерю. Этим Реддингтон напоминает ей Джейна.
— Я не самый хороший соперник, — Тереза пожимает плечами, следя за тем, как Реймонд расставляет фигуры длинными тонкими пальцами.
— Устанавливать правила игры может не только тот, кто мнит себя королем, — Реддингтон загадочно улыбается, — прошу.
Лисбон думает над его словами, делая первый ход. К тому моменту, когда она ставит Реддингтону мат, она абсолютно уверена, что если ей нужно пройти через ад, она сделает это по своим правилам.