Спустя три дня…
Слезы высохли. Как высыхают лужи после проливного дождя. Как истощаются реки. Как проходит печаль. Слез на ее щеках отныне не будет просто так. Слезы — удел слабых. Неспособных защитить себя. Эллисон Арджент отныне поклялась самой себе, что больше нет и не будет той милой девушки старших классов, самозабвенно верящей в сказку и добро, развешивающей смешные плакаты любимых певцов на стене, примеряющей юбки и блузки, не зная, в чем же пойти в школу. Больше нет той слабой, беспомощной девушки. Она — Арджент. А Ардженты не сдаются. Сидя в своей постели и смотря в одну точку, Эллисон ощущала, как постепенно образовавшаяся за это время пустота начала заполняться чем-то противоестественным. Каким-то странным чужим чувством, которое раньше бы Эллисон ни за что не позволила взрастить в себе. Сейчас она безоговорочно уступала место хладнокровию и равнодушию, а рассудительность отныне стала ей спутницей. Смерть матери стала для нее самым ужасным испытанием в жизни. Эллисон могла бы переживать вечно то напряжение, царящее в доме, она готова была слушать во всем родителей, вновь испытывать те странные чувства вины, но никак не терять близкого человека. Только-только похоронив Кейт и, наконец, избавившись от груза вины и жалости к любимой тети, которая вызывала противоречивые чувства, Эллисон Арджент вновь переживала еще большую утрату в своей жизни. Комкая в руках зеленый пуховый плед, Эллисон ощутила чье-то присутствие. Даже не поднимая взгляда, девушка была уверена, что это дедушка. Джерард прошел внутрь комнаты, с беспокойством в глазах смотря на внучку. — Милая? — Я не хочу говорить, — безжизненным голосом прервала его Эллисон. — Я понимаю. Да я и не уверен, что мне есть, что сказать, — Джерард явно подходил в какому-то важному разговору путем незамысловатых фраз, однако девушка не замечала подвоха. Эллисон просто предалась его словам. — И я не буду притворяться, что чувствую тоже самое. — Тогда лучше уходи, — монотонно повторила Арджент, не поднимая глаз. Мужчина помедлил, а после, выждав паузу, продолжил: — Конечно. Ты права. Просто я хотел кое-что передать тебе от твоей мамы. После этих слов Эллисон насторожилась, ее веки дрогнули. Было понятно, что она заинтересована. — … это касается непосредственно вас обоих, — Джерард продолжал необременительный разговор, чувствуя, как все больше и больше располагает к себе внучку. — Ты о чем? — голос девушки дрогнул еще сильнее, и она, наконец, подняла глаза, полные слез. — Насколько ты знаешь, твоя мама написала предсмертную записку, в которой объяснила полиции причину своего… ухода, — Джерард подошел к кровати и осторожно присел на край. Эллисон только сейчас заметила, как он держал в руке какой-то лист бумаги. — А здесь объяснение конкретно для тебя, — с этими словами Джерард протянул Эллисон принесенное письмо. — Если я дам ее тебе, пообещай ее сразу уничтожить. Сожги ее!.. Ты обещаешь? Словно завороженная Эллисон слушала дедушку и не замечала, как кивает головой, соглашаясь с каждым его словом. — Да. Обещаю. — Как я уже сказал, я не знаю, что ты чувствуешь, потому что сам не был близок со своей матерью. Но когда я прочел это письмо, я пожалел, что не сделал этого раньше. Если бы эти слова были адресованы мне, то не знаю, как смог бы жить дальше, зная, что никто не отомстил за смерть моей мамы. И пусть та жалость, что я испытываю к Дереку Хейлу и его стае, горит синим пламенем жажды возмездия. За кровь и страдания, что приносят эти оборотни, нет прощения! Они заслуживают только смерти. Все сильнее чувствуя непреодолимое желание прочесть письмо, Эллисон аккуратно взяла его из рук дедушки, и он моментально удалился из комнаты. Как и обещала, Эллисон сожгла письмо. Смотря, как зажженная спичка с каждой секундой уничтожает письмо, написано рукой матери, Арджент чувствовала, что вместе с этим листком бумаги сгорает какая-то ее собственная часть. Сгорает та Эллисон. Взгляд упал на ее школьный пенал с красными цветами. Бесцеремонно схватив вещицу, Эллисон швырнула ее в мусорное ведро. За ней последовали книги, заколки, косметика, какие-то школьные безделушки. Затем Эллисон открыла шкаф и стала отбрасывать в стороны цветастые платья и юбки, свои шелковые блузки и яркие сумки. Вслед за вещами последовали туфли на каблуках, а вскоре девушка беспощадно содрала со стен плакаты, буквально окутывающие всю комнату. Помещение приобрело другой вид. Комната, обклеенная обоями, где стояла кровать, шкаф, комод, письменный стол и стул. Достав из-за задней стенки шкафа арбалет с оптическим прицелом, Эллисон подошла к зеркалу, смотря на новую себя. Черный свитер, черные джинсы, каштановые волосы собраны в высокий хвост, ни грамма косметики. Горящие от ненависти глаза, словно у ярой охотницы.***
Очередной раз попытавшись дозвониться до Эллисон, Скотт разочарованно вздохнул, когда абонент вновь не взял трубку. Все прошедшие три дня он пытался связаться с девушкой, но она упорно игнорировала его, не отвечала на звонки и сообщения. Весть о смерти Виктории Арджент, словно птица, разлетелась по Бейкон-Хиллс. Сложив два и два, Скотт понял, что мама Эллисон умерла из-за того укуса, оставленного Дереком Хейлом. Это еще больше усугубляло ситуацию, так как МакКол твердо решил объединиться с альфой и его стаей, чтобы помочь Джексону. И теперь Эллисон, возможно, винит и самого Скотта в случившемся. — Так и не берет? — спросила Лана. Она знала ответ, но хотела, чтобы Скотт переживал эту печаль не в молчании. — Возможно, она сейчас права, нам не стоит пока видеться. — В чем ты винишь себя? — непонимающе воскликнула девушка. — Мать Эллисон обезумела, захотев убить тебя. Если бы не Дерек… В комнату, где сидели Скотт и Лана, вошел Джош Беккер, который принес внучке лекарство. Роус уже чувствовала, как нога постепенно проходит, и даже стала ходить в школу, только забирали и отвозили ее Стайлз или Скотт, так как на дальние расстояния она пока не могла претендовать. Это безумно радовало девушку, так как лежать в постели оказалось не таким приятным занятием. — Скотт, тебе не стоит винить себя, — внезапно сказал Джош. — Виктория поступила по кодексу. Ребята непонимающе переглянулись. Лана вообще не понимала, откуда дедушка был в курсе всех событий, ведь в подробности она старалась его не посвящать. Однако, Джош Беккер выглядел серьезным, и девушка решила не перебивать его, ведь, возможно, охотник являлся единственным, кто мог пролить свет на то, что произошло. — Дерек Хейл укусил Викторию, а согласно кодексу, если охотник подвергся нападению оборотня, то он обязан убить себя, дабы не стать тем, на кого сам же совершает охоту. Нельзя допустить, чтобы среди своего клана рос оборотень, скрывающийся под маской человека. Виктория Арджент слишком сильно уважала наши правила, она поступила по совести. — Эти правила еще суровее, чем у оборотней, — мрачно изрекла Лана, опустив взгляд. — Важно не это, а то, что, зная Джерарда, можно предположить, что он обставит все таким образом, что виноватым окажется Дерек Хейл или даже Скотт. Эллисон, находящаяся сейчас во власти чувств, безоговорочно поверит ему. Женщина из семьи охотников в приступе гнева способна творить ужасные вещи! — Но мы не можем никак узнать, что с Эллисон, — произнес МакКол, — она не подходит к телефону, — Скотт переглянулся с Ланой, — попробуй ты. Ей не за что злиться на тебя, может, она хотя бы возьмет трубку. — Хорошо. — Безропотно взяв свой мобильник, Роус набрала номер подруги. Послышались гудки, и абонент вправду взял трубку. — Эллисон… — Что у тебя? — послышался сухой холодный голос, совсем не стыкующийся с образом хрупкой и меланхоличной Эллисон Арджент. — Ты в порядке? Прости, если не вовремя, но я переживала за тебя, — Лана прижала телефон к уху, ощущая, как неистово бьется сердце при разговоре с подругой. Скотт пристально смотрел на подругу, ожидая, что будет дальше. — Если ты звонишь, чтобы выразить соболезнования, то благодарю. Мне пора. Телефон отключился прежде, чем Лана успела попытаться спросить еще что-то. Невесело переглянувшись со Скоттом, девушка взглянула на дедушку. — Ты прав.***
Под покровом ночи ветеринарная клиника была открыта, хотя клиентов не ожидалось. Алан Дитон находился в своем кабинете, как послышался звон колокольчика, и доктор быстро встал из-за стола. Он ожидал кого-то, но, увидев гостя, непонимающе нахмурился. — Доброго времени суток. — Питер Хейл, — Алан поджал губы. Слухи и впрямь были правдивы. Скотт говорил о том, что Питер был воскрешен при помощи ритуала банши, который совершила Лидия. Но видеть воскресший труп своими глазами было куда более страшно. Питер лениво усмехнулся, присаживаясь на один из стульев. Раны на его лице совсем зажили, и теперь он выглядел как всегда, словно не бывал в мире мертвых. Однако, теперь его глаза не горели тем ярким красным светом, а были голубыми. Это означало, что свои способности альфы Хейл-старший все же потерял. — Вы что-то хотели? — невозмутимым тоном спросил Алан Дитон. — Поздороваться, — также спокойно ответил оборотень. — Давно не виделись. Еще с тех времен, когда была живая моя сестра, Талия. Она сейчас в лучшем мире, я уверен. — Насколько я помню, ты сейчас должен пребывать рядом с ней. Что произошло? — Будучи еще… альфой, — растягивая слова, продолжал Питер, — я позаботился о своей участи, создав ментальную связь с сильной ведьмой, которая и помогла мне. Я думаю наперед, просчитываю каждый шаг. Даже после смерти я уже знаю, что будет со мной. Довольно-таки приятно вернуться в этот мир. Колокольчик на двери вновь звякнул, и мужчины обернулись к выходу. Джош Беккер с холодным взглядом стоял у входа, спрятав руки в карманы своего пальто. — Надо же, какая встреча! — наигранно удивленно воскликнул Питер Хейл. — Сам Беккер, лидер сильнейшего клана охотников. Признаться, польщен столь огромным вниманием, и… Голос Питера умолк, когда Джош направил на него дуло своего пистолета. Алан едва заметно качнул головой, и Беккер увидел его знак, но оружие не убрал. Пыл и самолюбие Хейла поубавилось, и теперь его глаза выражали страх. — Перспектива вновь отправиться на тот свет не особо радует, верно? — произнес Джош Беккер. — Только вернулся, как снова надо уходить. — Зачем вам моя-то смерть? — усмехнулся Питер. — Я могу быть полезен. Раздался щелчок, и Хейл вздрогнул, но Джош Беккер всего лишь припугнул его. Питер сделал несколько шагов назад, наткнувшись спиной на Дитона. — Да нет! Вы же не убьете меня, — неверующе произнес оборотень. — Беккеры не убивают невинных… — Только из уважения к твоей сестре, Талии Хейл, я сегодня не убью тебя, — опустив пистолет, Джош прошел внутрь клиники, загоняя оборотня в угол. — Ах, да! Та история, случившаяся с вами много лет назад. Я что-то слышал об этом… — И чем же ты можешь быть полезен? — сложив руки на груди, спросил охотник. — Ваши детишки охотятся на каниму. Я могу помочь, но Дерек упрям и не слушает меня. Я знаю, что вы, — Питер указал на Джоша, — имеете внучку, которая имеет способности банши. Странно, что ее не было в городе, когда я был альфой. Думаю, с ней было бы меньше проблем при установлении контакта. Не пришлось возиться, как с Лидией. — Ты знаешь, как помочь Джексону? — спросил доктор Дитон. — Я останусь жить взамен на ответ? — вопросом на вопрос ответил Питер Хейл. Ветеринар и охотник переглянулись и поняли, что у них нет выбора. Убивать Питера, конечно, не входило в планы Джоша Беккера, но нужно было сохранять ту атмосферу, в которой оборотень явно труслив. Известно, как Хейл боится охотников, особенно без своих способностей альфы. Вернувшись с того света, Питеру стоит соблюдать еще большую осторожность, ведь он уязвим как никогда. Джош убрал пистолет, сложив руки на груди. — Тебе все-таки дорога твоя жизнь? Питер чувствовал себя волчонком, загнанным в ловушку, которую пытался сам же расставить Дитону, явившись ночью с расспросами о каниме. Он и подумать не мог, что советник оборотней и охотник поддерживают связь. Хейлу ничего не оставалось, как согласиться и признать собственную слабость в обмен на жизнь, а также постараться выложить все в деталях о том, как спасти Джексона. — Мы тебя слушаем, — нарушил тишину Дитон, посчитав молчание и бегающие глазки Питера согласием с условиями. — Вы знаете, что канима — это что-то вроде мутации оборотня, которого обратили. Предположим, у него не хватило духа и смелости, чтобы пережить все те изменения плюс ко всему луна сыграла отнюдь не положительную роль, проблемы в семье, трудный характер… — Не заговаривай зубы! — твердо процедил Беккер. — Твои уловки не сработают. Чем больше слов ты говоришь, тем меньше остается минут твоей жизни. Мы прекрасно знаем это. Говори: как помочь? Питер был оскорблен тем, что его перебили, ведь чтобы добраться до сути, нужно понять причину и выяснить, что конкретно так повлияло на Джексона. Будучи человеком творческим в объяснении, Хейл выдержал паузу, но все же продолжил, так как не столь же красноречивые угрозы охотника, не бросающего слов на ветер, напугали его.***
Кошмар за кошмаром. Крик за криком. Каждое новое биение взволнованного сердца отзывалось ужасной головной болью, как будто дыхание то прекращалось, то учащалось. Вновь проснулась в холодном поту. Вновь кошмар. И с каждым разом это начинает походить на реальность. Как будто это вовсе не сон, а предвестие чего-то ужасного. Банши отличаются способностью предчувствовать беду, они каждый день, каждую минуту опасаются за что-то и оборачиваются на звук шагов. Банши — не значит великий дар и огромная сила. Это ответственность за других. Жить с этим даром равносильно смерти, и о спокойствии можно позабыть. Лидия с каждым днем становилась сильнее и сильнее. Она чувствовала это. Ощущала, как все ее нутро меняется, а ее разум полностью отягощен другими мыслями. Не такими, какие приходили ей раньше. Это не раздумья по поводу того, что надеть и как ровно подвести стрелки. Это другое. Все то, что случилось с ней в последние несколько дней, теперь становилось понятным и обыкновенным. Она уже не удивлялась. И не рассчитывала на помощь психолога. Лидия точно знала: она не сумасшедшая. Последний сон был слишком явственным, чтобы оставить его без внимания, как предыдущие. Однако, если подумать, то все, что ей приснилось, складывается в единую картину и объясняет происходящее, дает ответы на многие вопросы. Ей снился Джексон. Он был так близко к Лидии, что можно было даже коснуться его лица, но стоило Мартин протянуть руку, как парень начинал отдаляться, а после вовсе пропал. Ей это не понравилось. Если бы она могла прекратить этот сон, но ее ждало продолжение. Нет, тьма не начала сгущаться. Нет, ее не охватили пески. Она не провалилась в бесконечность. Вокруг была просто пустота и щемящая сердце тишина. Лидия, кажется, впервые почувствовала, что значит находиться в пустоте. Это когда твоя душа начинает говорить голосом твоей совести. Она нашептывает тебе слова об одиночестве, и ты начинаешь закрываться от внешнего мира. По сути, пустоту мы создаем вокруг себя сами. Это слишком жестоко. Лидия вскочила в постели, чувствуя, как мокрые волосы прилипли к лицу, на котором еще не высохли слезы. Плакала во сне. Но даже не ощущала этого, потому что все ее мысли были заняты Джексоном. Вновь идти на кухню, набирать воды в стакан из крана, доставать из аптечки успокоительное, а после стараться забыть во сне. Нет. В этот раз она не будет убегать от того, что неизбежно связано с ней. Лидия знала, что ее опасения не пустые. Они не напрасны. А исходя из ситуации, в которой они с ребятами находятся, можно быть уверенной, что эти сны — подсказки. Пусть непонятные. Пусть они не несут какого-то смысла. Возможно, это всего лишь предупреждение. Набрав на телефоне номер Ланы, девушка в ожидании села на небольшую софу в гостиной. Оставаться одной в комнате было страшно, и она решила перебраться на первый этаж дома. — Да, Лидия, — Роус ответила моментально, как будто сама не спала. Ее голос был достаточно бодрым, соответственно, она не собиралась ложиться. — Что-то случилось? — Мне приснился сон. Он необычный, — решив сразу перейти к делу, Лидия тяжело выдохнула, прежде чем начать свой рассказ. Лана внимательно слушала девушку и не перебивала. Возможно, кто-то посчитал бы это за каприз своенравной Лидии Мартин, которой приснился кошмар, но не в этой ситуации. И этим человеком будет явно не Лана, которая отнеслась достаточно серьезно ко всему, что рассказала ей подруга. — Если хочешь, можешь приехать ко мне, — предложила Роус, слыша, как дрожит голос Лидии. — Дедушка не будет против. — Время почти час ночи, не думаю, что будет уместно, — замялась Мартин. — Тогда я приду. — Там ведь темно… — Я тебя одну не оставлю! После этих слов Лана отключилась, оставляя Лидию наедине со своими размышлениями. Стоит включить свет во всех комнатах, телевизор, чтобы голоса из него как-то разряжали обстановку, а также сварить кофе. Хотя, Мартин не забыла, что они с Ланой обе не любят его. Зеленый чай и мята. Лучше коротать ночь с ними. Роус пришла к подруге спустя двадцать минут. Она собиралась наспех и потому выглядела как будто другой: без макияжа, со слегка растрепанными волосами и в домашней одежде, поверх которой была накинута куртка. — Ты шла одна? Пешком? — слегка удивилась Лидия, впуская подругу внутрь и закрывая дверь на замок. — Здесь не так далеко. — Ты не боялась? — Нет, — ответила Лана, хотя почувствовала, как вздрогнула при упоминании такого чувства, как страх. Она не рассказала Лидии о том, что по дороге к ней ее браслет с бирюзовым камушком постоянно светился и вибрировал, что создавало повод для страха в непроглядной тьме и с завывающим ветром. Лана знала или скорее догадывалась, кто это может быть. Но свои предположения пожелала скрыть ото всех. В том числе и от себя самой. — Мне не по себе от всей этой ситуации, — призналась Лидия, подав подруге чашку с ароматным зеленым чаем, в котором плавали листики мяты. — Я пытаюсь свыкнуться с мыслью, что все это реально, что Скотт оборотень, а я сама — банши. Но это поменяло весь мой внутренний мир. Ничего, как раньше уже не будет. — Тебе страшно, — заключила Роус, греясь о теплую чашку чая. — Ты боишься потерять Джексона, так? — Я уже призналась самой себе, что скучаю по нему, что до сих пор люблю его. Это невозможно взять и перечеркнуть. Даже после того, что я узнала о нем, я не почувствовала отторжения или презрения. Я просто никогда не смогу относиться к нему по-другому. И все, что я хочу, чтобы он остался в живых. Так ведь и будет, Лана? Ее глаза горели надеждой. Она просила Лану подтвердить ее мысль и, наконец, развеять сомнения, но Роус не могла обещать подруге счастливого финала. Это не от нее зависело. И если бы она могла повлиять на все это, то непременно бы убедила Лидию в том, что все будет хорошо. Роус молчала. Она не отвечала на вопрос, но от ответа не уходила. В ее темных глазах Лидия увидела сомнения. Сомнения, что все кончится благополучно. Но Лана не скрывала этого, поэтому не заслужила со стороны Лидии неодобрительного взгляда. Мартин все поняла и натужно выдохнула, чувствуя, как ее сердце сковывает ледяной страх. Вот-вот вырвется наружу. Вот-вот… — Лидия? Мартин смотрит на подругу и видит, что та сильно обеспокоена. Дышать становится все труднее и труднее, и совладать с собственным разумом уже не так-то просто. — Я хочу кричать! — почти одними губами прошептала девушка. — Подави это в себе, — с уверенностью проговорила брюнетка. — Ты не должна давать волю этой силе. Ты должна контролировать ее, а не она. Если сдашься, то будешь во власти собственных чувств, и это погубит тебя. Лидия почувствовала, как ее зубы сильно прикусили язык. До боли. До крови. — Просто дыши, — продолжала говорить Роус, — ты не сдашься. Не поддавайся этим порывам. Крик не выход. По телевизору вещали какую-то развлекательную программу, где люди то и дело смеялись несколько раз подряд. Только это сейчас, в данной ситуации, это казалось пугающим и таинственным. Завывание ветра. Тьма. Тишина. Постепенно страх отступал. Лидия успокаивалась и чувствовала, как становится легче. Легче дышать. Легче думать. — Ты молодец, — улыбнувшись, Роус крепко обняла подругу, и та обняла ее в ответ. Искренне и с благодарностью. — Лидия, чтобы ни случилось, ты примешь это так, как есть на самом деле. Даже если концом этой истории станет… смерть. — Я не сдамся. Но если все же случится то, о чем ты говоришь, — Мартин отстранилась от подруги, почувствовав, как слезы защипали в глазах, — я буду сильной. Они уснули около пяти утра, но Лана проснулась практически через пару часов от того, что звонил ее телефон, поставленный на вибрирующий режим. Посмотрев в окно, Роус улыбнулась. Светило осеннее солнце, однако окружившие его тучи говорили о скорейшей смене погоды. Часы показывали семь часов и две минуты, а на экране телефона высветился пропущенный вызов от Скотта и сообщение от Мэтта, пришедшее около шести утра. «Ты где?» — прочла Лана на экране телефона. Логично было бы предположить, что в шесть утра она спит, и эти вопросы уже кажутся странными, но девушка проявила терпимость к этой ситуации и отправила ответ, в котором было написано, что она дома и скоро будет собираться в школу. Спрашивать о том, почему Мэтт написал ей в такую рань, Лана не решилась. Вообще ей это совсем не нравилось. Не нравилось, что Мэтт вел себя слегка эгоистично по отношению к ней. Они никогда не говорили об отношениях, потому что Лана переживала, как он отреагирует на это, а Мэтт и не заводил об этом разговор. Не смотря на это, он позволял себе сначала быть с ней грубым по телефону, когда Лана просила отвезти его на осмотр к маме Скотта, а после бесцеремонно писать сообщения, будто ничего не случилось. Так продолжаться не может. Роус берет телефон и набирает номер Мэтта, желая, наконец, расставить все точки на «i». Дом Лидии был чуть больше, чем дом Ланы, однако, планировка в нем была удобная, и девушке не пришлось долго искать выход из комнаты, а после нужный коридор. — Лана? Что такое? — послышался обеспокоенный голос Мэтта. — А ты взволнован, — констатировала девушка, усмехнувшись. — Ты написал мне в шесть утра, находясь в совершенно спокойном настроении, я уверена, но теперь ты таким мне не кажешься. Что происходит? — Мне немного неудобно говорить. — Быть может, мы больше вообще не будем говорить. Молчание. Кажется, он нахмурился. Лана тоже не спешит продолжать разговор. — Я так не думаю, — наконец, послышался голос Мэтта. — Ты небезразлична мне, и я переживаю за тебя. Прости меня, пожалуйста. В нашем… общении именно я должен что-то предпринимать, но я, похоже, торможу, да? — Это тебе решать, — Лана присела на бортик дивана, чувствуя, как начинает колотиться сердце. Очень быстро. — Сегодня. Именно сегодня я скажу тебе все, что думаю. Я обещаю, что ты будешь счастлива, Лана. Со мной. Я тебя не хочу терять, поверь мне. И прости меня. Роус вздохнула, понимая, что совершила глупость, когда подумала о том, что стоит прекратить отношения с Мэттом. Она знала, что расставание с ним будет нелегким. В этой ужасной истории с канимой и оборотнями она просто хотела быть счастливой. Хотя бы чуть-чуть. И она была уверена, что Мэтт сделает ее таковой. Она верила ему. Доверяла. Никаких сомнений нет. — Я тебя ни в чем не виню, Мэтт. Мы обязательно поговорим сегодня. — Да. Поговорим. Жди моего звонка. Что-то внутри девушки кольнуло. Причинило ей боль. Хотя, возможно, ей показалось, ведь хотелось прыгать от счастья. Мысль, пришедшая ей в голову, совершенно внезапно, немного испугала ее. Она влюбилась.***
— Эллисон, ты уверена в том, что хочешь сделать? Кристофер выглядел серьезным и немного взволнованным. Его дочь, его Эллисон, всегда нежная и ранимая натура, способная на сострадание и сочувствие, ненавидящая яро оружие и убийство, сейчас стояла перед ним в строгом темном облачении с завязанными в конский хвост темными каштановыми волосами. Это уже не та Эллисон. В глазах отныне горит стальной блеск, граничащий с безумством, но умеренным. Однако, Кристофер не уверен, что в нужный момент его дочь сможет остановиться. Она чуть не убила Скотта, позабыв о своих чувствах к нему тогда, когда Кейт стояла рядом с племянницей и нашептывала ей, как нужно прицелиться, как выстрелить, и какой удар станет смертельным. Эллисон повесила арбалет на одно плечо и смахнула мешавшую ей до этого прядь волос, выбившихся из хвоста. В последнее время даже малейшие детали начинали раздражать ее. В дверном проеме стоял Джерард Арджент. Он с довольством смотрел, как Эллисон ловко обходится с оружием и другими приспособлениями. Своими речами он разжег в ее душе такой огонь, что потушить его не сможет ничего. Даже эти глупые чувства под названием «любовь», как считал Арджент-старший. — Я готова, — произнесла Эллисон, крепко держа свой арбалет. — Можем идти. — Замечательно, — ответил Джерард и бросил взгляд на сына, стоявшего позади внучки. — Мы ждем тебя, Кристофер. Крис же выглядел слегка неуверенным в том, что они собирались сделать. Сегодня, этой ночью, они объявляют охоту на оборотней, и первой жертвой станет Дерек Хейл, убивший Викторию. И стрела, пропитанная аконитовым ядом, будет выпущена из рук самой Эллисон. Она поклялась в этом. — Дерека не так легко выследить, — сказал Кристофер, стараясь не терять самообладание. Он понимал, что во всей этой истории Джерард извлечет свою выгоду. Вот только какую, мужчина не понимал, хотя слишком хорошо знал своего отца. И эта ненависть в душе Эллисон была на руку Джерарду. — Если придется потратить месяцы или даже годы, я готова рискнуть всем, — горячо произнесла Эллисон. — Ему не спастись. Бейкон-Хиллс не скроет его, как бы ему не хотелось. — Мне всегда нравилась охота под покровом ночи, — Джерард взглянул на темное небо, усеянное множеством звезд. — Эллисон, это твоя первая охота! Докажи, что ты — Арджент.***
В школу Лана и Лидия отправились вместе, и Мартин любезно предоставила подруге свою одежду, так как времени забежать домой и переодеться у Роус не было. Девушка очень переживала по поводу того, как водит машину ее подруга, ведь у Стайлза явно были какие-то проблемы с мерой и скоростью, но на удивление Лидия оказалась довольно-таки хорошим водителем, соблюдающим правила дорожного движения. Они доехали быстро и спокойно, даже не опоздав. — А почему ты не водишь машину? — спросила Лидия, когда они припарковались у школы и, взяв свои сумки, отправились внутрь большого здания. — В критические моменты я могу отпустить руль или убрать ноги с тормозов, закрыть глаза и… все, — рассказала Роус. — Я просто боюсь едущих навстречу автомобилей и вообще всего. — Это же глупо, — фыркнула Мартин, но Лана так не считала, поэтому тактично промолчала. — Извини. Может, у тебя был какая-то ситуация, связанная с машиной, и поэтому ты боишься теперь водить? — Вроде ничего такого не случалось, — задумчиво произнесла Лана. — Просто боюсь и все. — Это надо исправлять! — Лидия, я села за руль несколько дней назад, когда нужно было поехать к тебе, чтобы помочь. Знаешь, я в полном бреду доехала до твоего дома, не понимаю, как не врезалась во что-то, наверное, адреналина в крови хватило. Вспоминая тот вечер, теперь содрогаюсь. Но за руль я пока не сяду. И точка. — Как скажешь, — сдавшись, ответила Лидия. — У меня биология сейчас. Встретимся за ланчем. — Хорошо, — сказала на прощание Лана, провожая подругу взглядом. Вздохнув, Роус поплелась в другой коридор, так как у нее сейчас был урок литературы. В дверях она столкнулась с Эллисон, которая лишь сухо кивнула и не поздоровалась с подругой, желая поскорее уйти. Но Лане такой исход не понравился, и даже когда прозвенел звонок, девушка не пошла в класс, а побежала вслед за Эллисон, пытаясь ее остановить. — Эллисон, постой! — крикнула Роус. — Давай поговорим. Лана вздрогнула, когда увидела, в каком состоянии находилась ее подруга. Заспанное лицо, круги под глазами, каштановые волосы были небрежно раскинуты по плечам, а вместо привычной яркой стильной одежды лишь темная толстовка и серые джинсы. Казалось, будто из Арджент вышли все жизненные силы, вся энергия. Смерть матери сильно подкосила ее, и Лана понимала ее, как никто другой. Однако, было в этом что-то еще, что Эллисон тщательно скрывала ото всех. — Уже звонок прозвенел, — напомнила Эллисон, пытаясь вырваться из хватки подруги. — Я знаю. Но это не важно. Давай поговорим, я вижу, что тебе очень плохо. Возможно, стоило пока не ходить в школу. — Я сама решу, что мне надо, а что нет! — Эллисон, я хочу помочь, — немного строго произнесла Лана. — Мы ведь подруги, мы делились с тобой абсолютно всем, хоть и знакомы недолго. Ты не должна закрываться в себе, эти переживания убьют тебя, если ты не поделишься тем, что тебя гложет. Выговорись, поплачь… — Нет! Арджент резко вырвала руку, зло смотря на подругу. Лана никогда не видела ее такой, а Эллисон никогда ни на кого не злилась, не желала плохого. Словно перед Роус сейчас стоял другой человек. Не та Эллисон. — Мы отныне порознь, Лана, — уверенно заговорила охотница. — Вы хотите спасти Джексона, я же хочу смерти не только ему, но и Дереку вместе с его стаей. Я хочу избавиться от всего сверхъестественного в этом городе, из-за этого моя мать умерла. Я больше не позволю оборотням убивать других людей. Эллисон развернулась и пошла прочь, сложив руки под грудью и опустив голову. — Если так, то тебе придется и меня убить. Арджент обернулась на громкие слова подруги, которая стояла в нескольких метрах от нее. Лана чувствовала, как в жилах закипает кровь, как начинается разгораться пламя внутри нее. Как она становится увереннее. Слова Эллисон сильно ранили ее, и Лана понимала, что Арджент действительно сейчас против них. — Если придется, я так и сделаю, — безжизненным голосом произнесла Эллисон. Неверяще покачав головой, Роус наблюдала, как Арджент уходила прочь из школы, а вместе с ней доверие и дружба, что пролегли между ними. Лана тяжело выдохнула, чувствуя, что начинает сдаваться. Она облокотилась о подоконник, сверля взглядом пол. Постепенно ее глаза наполнились слезами, и девушка зло смахнула их, когда они начали катиться по щекам. Все не могло измениться так быстро. Почему судьба испытывала на прочность Лану и ее друзей? Неужели, им теперь придется бороться против Эллисон? Простояв так почти половину урока, Лана не решилась идти на оставшуюся, чтобы не испытать гнев учителя. Хотя и так будут проблемы из-за того, что она просто не пришла. В кармане зазвонил телефон, и девушка на автомате вытащила его и нажала на кнопку принятия вызова. — Лана, ты в школе? — послышался голос дедушки. — Конечно, — ответила брюнетка, окончательно придя в себя и вытерев последние слезы. — Что-то случилось? — Мне кажется, я знаю, как помочь Джексону!