Мистер Конгениальность

Анна. Перед сном Чанук заставил меня выпить пару таблеток обезболивающего, но я сильно пожалела, что это было не снотворное. Мое тело устало, а душа вымоталась, но я совершенно не могла уснуть. Мне мешали бесконечные мысли, раздумья и сомнения, касающиеся Чонина. Я ворочалась с боку на бок на огромной кровати в спальне Чанука, но сон отказывался приходить. Даже мерное тиканье механических часов меня не убаюкивало, как это бывало раньше. Раздраженно откинув одеяло в сторону, я сажусь на постели и осматриваю пострадавшую ногу. Точно буду хромать пару дней, а то и неделю. Выглядит моя щиколотка весьма плачевно – опухла и потемнела в районе стопы. Понимая, что уже до утра не смогу уснуть, я оглядываюсь в спальне и пытаюсь найти хоть что-то, что займет меня до восхода солнца. Но в комнате ничего кроме шкафа, кровати, зеркала и пары кресел нет. Даже потрепанной книжонки, да хотя бы и с голыми девушками! Мне срочно нужно чем-то отвлечься. Я слезаю с кровати и ковыляю в гостиную, тихо прохожу мимо спящего на диване Чанука и оказываюсь в коридоре. Именно здесь я оставила свою сумку с телефоном. Не включая свет, я на ощупь достаю свой сотовый и уже собираюсь вернуться обратно, как рядом со мной раздается тяжелый и громкий стук в дверь. Он, раздавшийся словно гром посреди ясного неба, до чертиков пугает меня, и я испугано отпрыгиваю в сторону, туда, где находится гостиная. Не проходит и пары секунд, как стук, нет, это больше похоже на удар молота, раздается снова, наконец-то, привлекая внимание Чанука. – Что за хрень! – поднимая голову с дивана, кричит он и включает напольную лампу, удивленно замечая меня на пороге гостиной с, можно сказать, поджатым от страха хвостом. Снова слышится удар, и я вздрагиваю, хотя и была к нему готова. А вот Чанук, похоже, нет. Он резко подскакивает с дивана, негромко матерясь себе под нос, и прямо в одних трусах спешит в коридор к входной двери. – Иди на диван, – не поворачиваясь, указывает он мне рукой, рассматривая в дверной глазок ночного гостя. – И как его только впустили. – Кто там? – шепчу я взволнованно. Чанук поворачивает ко мне голову и снова указывает на диван: – Иди туда, Анна. Я слушаюсь, прихрамывая до дивана, и забираюсь под еще теплое одеяло, напряженно всматриваясь в темноту коридора. Стук не прекращается, пока Чанук не открывает дверь. Едва он это делает, я замечаю, как мышцы на его руках тут же взбугриваются от прилагаемых усилий, чтобы удержать дверь полуоткрытой, и не впустить нарушившего наш сон человека. – Пусти меня, – доносится до меня знакомый голос, и сердце от этого ускоряет ритм. Чонин нашел меня. Каким-то образом выяснил, куда я уехала, и приехал за мной. – Тебе здесь не рады, – рычит в ответ Чанук, наваливаясь на дверь всем телом. – Если не хочешь заработать пару сломанных ребер, уходи, пока я позволяю! Угроза Чанука, видимо, проходит мимо ушей Чонина, потому что тот с еще большим рвением пытается оттеснить моего коллегу и войти в квартиру. – Если ты удерживаешь ее силой… Господи, он что думает, что Чанук украл меня? Это просто нелепо. – Что за чушь! – поддерживает мои мысли Чанук. – Она просто не могла выносить твоего общества и поэтому сбежала! – Тебя это уже не должно касаться! – спорит Кай. – Анна сейчас в моем доме, в моей одежде и на моей кровати, что говоришь, меня не касается? – едко отвечает коллега, и я прикусываю испуганно указательный пальчик, чтобы не высказать свой протест, потому что могу только все испортить. Я не желаю видеть Чонина, и, возможно, эти неверные слова заставят мужчину сдаться и отступить, оставив меня в покое. Сначала мне кажется, что так и происходит, потому что Кай больше не пытается войти в помещение. Борьба двух мужчин заканчивается, и Чанук уже щелкает замком, запирающим двери, когда из холла слышится: – Она принадлежит мне. Анна – моя невеста! Снова по двери приходится удар и это уже последний. Словно жирная точка. Словно клеймо. Очень медленно, Чанук отворачивается от двери и встречается со мной мрачным взглядом. Он опирается одной рукой о косяк и, разочарованно покачивая головой, что-то говорит себе под нос. Видимо, убеждает себя в том, что слова Кая являются ложью. Проходит минута, а может и две, и когда коллега не дожидается от меня опровержения, он, наконец-то, осознает, что случилось между мной и Чонином в гостинице вечером. – Ты теперь с ним? – тихо и бесчувственно интересуется мужчина, поглядывая на меня из темноты коридора. – Его невеста? Это правда? Я молчу, потому что сказать-то собственно и нечего. Начну все отрицать – Чанук не поверит, соглашусь с его предположениями – все равно, что совру, потому что я невеста Чонина лишь технически. – Анна, – требовательно зовет он. – Все сложно, – шепчу в ответ, заламывая руки. Мне не хочется растаивать старого друга и коллегу, ведь я знаю о его чувствах, на которые, к сожалению, не могу ответить. Знаю, что своей фразой Чонин обозначил для Чанука границы. Границы, которые мой друг теперь ни за что не пересечет, даже с моего позволения. – Так ты что, влюбилась в него? Или все-таки из-за денег это делаешь? – Не надо так, Чанук, – я понимаю, он говорит это только из-за злости. Но слышать от друга такие слова очень неприятно. – Ты же знаешь, я так не поступлю. – Теперь я уже ничего не знаю. Ты изменилась, Анна, – мужчина отталкивается от дверного косяка и шлепает босыми ногами ближе к дивану. Когда свет постепенно касается его обнаженного тела, я замечаю натянутость каждой мышцы и встревожено сглатываю, не предполагая, что задумал Чанук. – С тех пор как начала заниматься с тем чеболем, почти не уделяешь внимания основной работе, предпочитая бегать с ним на свидания или светские мероприятия… – Это не так, – тут же возражаю я, перебивая коллегу. – Серьезно? Ты и сама прекрасно знаешь, из-за чего проиграла те соревнования. Если ты не влюбилась, то всего лишь охотишься за его деньгами! – Чанук! – я возмущенно повышаю голос и вскакиваю с дивана, намериваясь залепить ему по щеке со всей силы от оскорбления. Лучший друг, отличный коллега и тот меня не поддерживает и подозревает в меркантильности. Я, конечно же, забываю про больную ногу, но только та быстро о себе напоминает, едва я оказываюсь на полу. Боль простреливает стопу, и я отказываюсь от идеи избиения Чанука, жалостливо пригибаясь вниз и хватаясь за многострадальную конечность. – Господи, что же мы делаем? – обращается непонятно к кому Чанук и быстро присаживается возле меня, нежно обнимая за плечи. Похоже, наша минутная вспышка ярости оказалась тут же забыта, едва кому-то потребовалась помощь. – Ложись, – мужчина приподнимает меня и укладывает на диван, взирая сверху расстроенным взглядом. Чануку стало стыдно за те слова, что на эмоциях он высказал мне вслух, и я не виню его за это. Возможно, кое в чем он все-таки был прав. – Сделаем вид, что не слышали друг друга пять минут назад? – примирительно интересуюсь я, удобнее устраиваясь на диване. – Прости меня за это, – извинятся мужчина, накрывая меня своим одеялом. – Я не думаю, что ты охотишься за его деньгами. Мне, правда, кажется, что ты влюблена. – Нет…это не так… – смущенно спорю я, прикрывая лицо руками, но коллега не спешит мне верить. – Я думал, мне это только казалось, – устало, расстроено и подавленно произносит он. – Я же видел все эти взгляды, жесты, улыбки…просто отказывался в них верить, убеждал себя в обратном… О чем он говорит? Какие еще жесты и взгляды? Неужели я проявляла какие-то чувства к Чонину? Привлекала его внимание к себе? Это открытие плохо укладывалось у меня в голове, но, возможно, со стороны было виднее? Что если я, как и Чанук, сейчас просто отказываюсь в это верить, пытаюсь закрыть глаза на реальность происходящего и только делаю вид, что ничего не чувствую к Чонину. Где-то глубоко внутри себя я уже сейчас понимала, что, наверное, когда-то все-таки прощу Чонина за тот поступок с родителями. Уже сейчас я искала ему оправдания, и недавно желала услышать их, лишь бы не разочаровываться в мужчине. Мне было важно иметь возможность доверять ему, я чувствовала нужду по его обществу. – Ты влюблена, Анна. Точно влюблена, – Чанук ласково касается моей щеки одним пальцем и нежно улыбается, запечатывая в глубине своих глаз ноющую боль от разбитого сердца. Кай. Я оставляю Анну у Чанука, понимая, что сейчас девушка не настроена меня слушать, и отправляюсь к своим друзьям. Мне нужна их поддержка, нужен совет и немного алкоголя. ДиО, Сехун и Тэмин, даже не смотря на такой поздний час, встречаются со мной в том самом баре, который мы когда-то посещали все вместе с Анной, и позволяют выговориться. Ребята с трудом верят в то, что теперь я официально имею невесту, да еще и какую, но пытаются меня поддержать и высказать свои мысли на этот счет. ДиО предлагает достучаться до Анны и все ей объяснить, Тэмин требует отказаться от сделки между семьями и разорвать помолвку, а Сехун кричит о том, что мне следует просто плыть по течению, авось со временем все утрясется само. – Я думаю, мне стоит сосредоточиться на бизнесе, – внезапно решаю я, отпивая прохладный коктейль из бокала. – И чего ты этим добьешься? – не понимает Тэмин. – Своей независимости от отца. Наша компания крепнет день ото дня. Скоро он все равно узнает о том, кем я теперь являюсь. А я просто выиграю время. Буду говорить родителям о том, что Анна свыкается с мыслью о замужестве и поэтому с нами больше не живет, и тем самым дам ей время немного остыть. Когда время придет, я снова за ней поеду. И уже тогда любым способом заставлю со мной поговорить!.. Вот только никого заставлять мне и не приходится. Наступает последний месяц лета, когда девушка неожиданно сама появляется на пороге моего дома. Нового дома. Я съехал от родителей на следующий день после объявления о нашей помолвке, объясняя это тем, что так нам с моей невестой будет удобнее видеться. Никто из них не возражал, лишь мама просила о том, чтобы мы были осторожнее и помнили о предохранении. Не знаю, кто подсказал Анне мой новый адрес, но сегодня вечером я шел по узкой улице в новом районе, когда приметил знакомый велосипед и тонкую фигуру, застывшую с ним рядом около кирпичного дома. Ее появление было таким неожиданным для меня, что сначала я даже подумал об обмане зрения. Я не верил в реальность, пока не подошел к велосипедистке достаточно близко. Анна смотрела в пол, сердито сжав губы, но мое появление заметила. Едва я подошел, она стала громче и чаще дышать, наверное, сильно нервничая от моего общества. То же самое происходило и со мной. Когда я понял, что зрение меня не подводит и вот она девушка, ради которой я этот месяц буквально ночевал на работе, стоит у моего дома – захотелось сплясать. Радость, взволнованность и даже небольшой страх ожили в моем теле, сводя все органы чувств с ума. – Привет, – произношу хрипло, потому что от волнения связки меня не слушаются. – Привет, – кивает девушка, не поднимая взгляда. А мне так этого хочется! Хочется снова попасть под влияние ее бесподобных глаз и милой улыбки. – Я…рад…видеть, – заикание возвращается в мою жизнь в тот самый момент, когда больше всего мне сейчас нужно объясниться с этой девушкой. Рассказать всю правду, поделиться своими мыслями на этот счет и выслушать ее ответы. Слыша мое сбивчивое предложение, чувствуя мою скованность и робость, Анна дергает головой, как будто бы желает взглянуть на меня, но тут же себя останавливая. – Проходи…пойдем…внутрь, – решаю пригласить ее я, надеясь, что в помещении буду чувствовать себя лучше, ну или хотя бы к этому времени справлюсь со своими эмоциями. – Нет, – отрицает девушка. – Я не за этим пришла. – Анна, давай…п-п-поговорим…нам… – слова даются с трудом, и я негромко ругаюсь прямо при девушке, потому что больше не могу это стерпеть. Я раздражаюсь от своей неловкости. Ругательство из моих уст привлекает внимание девушки, и та удивленно поднимает взгляд. Кажется, ей меня жалко. Я вижу, сожаление в ее глазах. Какой же я сейчас ничтожный. Сильно сжимая глаза, я прикрываю рукой лоб и несколько раз громко вдыхаю и выдыхаю, чтобы избавиться от заикания. Мысленно приказываю себе стать мужиком и пригласить девушку еще раз в дом нормально! – Мы. Должны. Поговорить, – чеканю я, не открывая глаз и сжимая руки в кулаки. Если только так из меня выходят нормальные слова, то придется разговаривать в таком неудобном положении. – Должны, – отвечает девушка, и я приоткрываю один глаз, не веря своим ушам. Она ведь пару секунд назад этого не хотела. – О нашей поездке в Нидерланды, – добавляет Анна, сжимая руками велосипедный руль. – Прости? – удивленно переспрашиваю, надеясь, что мне только послышалось слово «Нидерланды». Разве мы можем сорваться ни с того ни с сего в другую страну? И зачем ей только это? – Можешь сказать родителям, что мы хотим устроить предсвадебное путешествие, – начинает объяснять Анна, опуская взгляд на землю и сильно сжимая пальчиками руль велосипеда. – Или придумай оправдание для этой поездки самостоятельно, только не отказывай в моей просьбе. Съезди со мной в Голландию. У меня приоткрывается рот, пока я слушаю рассуждения девушки, плохо понимая, зачем я ей пригодился в поездке? Тем более после того, что сделал. Но Анна, кажется, не шутит. Она отчего-то убеждена в том, что я ей там нужен. И ей даже приходиться меня уговаривать, что смущает меня еще больше. – Я не пытаюсь быть грубым, но…– я на пару секунд замолкаю, пытаясь собрать мысли воедино, – все еще плохо понимаю, почему ты обращаешься с этой просьбой ко мне после…после всего того…что…что произошло. Анна нервно облизывает губы, поворачивает голову в ту сторону улицы, откуда я пришел, и вздыхает. Кажется, она уже жалеет о том, что пришла ко мне и мечтает поскорее уехать. Черт! Только не это! Я спешно откашливаюсь и приказываю себе включить мозги и хорошенько подумать. Мне нужно понять, зачем Анне требуется мое присутствие в поездке, иначе девушка сейчас сбежит. Минуты тянуться, а у меня в голове пустота. Я не могу придумать ничего стоящего и от этого начинаю сильно нервничать. Анна рядом чувствует мое состояние и уже переминается с ноги на ногу, вот-вот собираясь уехать. – Ладно, – не выдерживает она. – Просто скажи мне «нет» и я поеду. – Нет! – кричу я, хватаясь за руль ее велосипеда и тем самым прикасаясь к нежной руке девушки. – Не уезжай. Мне все равно, почему ты просишь меня об этом. Я, конечно же, поеду с тобой... – быстро трещу я. – Куда скажешь, – уже совсем тихо добавляю, ощущая под своей рукой прохладную кисть Анны. – Спасибо, – говорит она, перекидывая ногу через велосипед, и мне приходится отойти. – Скажи хоть, когда мы уезжаем, – прошу, наблюдая, как девушка начинает отталкиваться от земли ногой. – На следующей неделе. Я скину тебе все по почте, – ее голос звучит уже немного дружелюбнее, и от этого я испытываю облегчение. Теплота и успокоение накрывают мои плечи мягким покрывалом так, что я даже немного улыбаюсь, смотря ей в спину. – Тогда увидимся, – мне не хочется отпускать ее в ночи одну, но зная Анну, я не настаиваю на своей компании и, скрипя сердце, отпускаю ее. – Кай! – внезапно окрикивает меня она почти в самом конце улицы. Я спешно оборачиваюсь, зажимая в руках ключи от дома, которыми собирался открывать двери. – Ты мне нужен для преодоления языкового барьера. Я очень плоха в английском. Так что спасибо! – наконец-то поясняет она и, не дожидаясь моего ответа, тут же скрывается за поворотом, оставляя меня в еще большей растерянности, чем было. – Но ведь в Нидерландах говорят в основном на немецком, – обращаюсь я к себе, озадаченно почесывая голову…