Мистер Конгениальность

Прижавшись спиной к двери, я взволнованно выпускаю из легких воздух и прокручиваю в голове наш разговор пятисекундной давности. Поверить не могу, что выпалила те слова, да еще так вовремя. Даже будучи опьяневшим Чонин был удивлен моим ответом, и наверняка теперь сидел и раздумывал над моим поведением. И что только на меня нашло и сбило с толку? Те девушки, веселящиеся в его соседнем номере, немного потрепанный вид мужчины или его смелое поведение? Подвыпивший Чонин меня привлекал, как бы смешно это не звучало. Он становился таким уверенным и властным, но я серьезно начинала волноваться за собственные мысли и действия. Если Кай продолжит обольщать меня в том же духе, я не справлюсь и начну ему отвечать, а этого делать категорически не стоит. Мы не должны возвращаться с ним к тому, что случилось в комнате страха. – Алло, Чанук? – внезапно доносится до меня из-за двери голос Кая. – Зачем так поздно звонишь нам? «Нам?» – хмурюсь я. – Нет, Анна сейчас в душе, – продолжает отвечать Кай, а я уже распахиваю двери ванной и сломя голову несусь к нему, чтобы выхватить свой телефон из чужих рук. Кай замечает меня и отходит в дальний угол комнаты, чтобы выиграть немного времени и навешать Чануку еще какой-нибудь лапши на уши. – Мы весело проводим время, знаешь ли, – ухмыляется Чонин, вытягивая руку и мешая мне достать телефон. – Столько мест вдвоем посетили. Только Анна и я. – Чонин! – рычу я, буквально напрыгивая на него. – Дай мне! – мы боремся друг с другом, но я проигрываю в этой войне из-за своего роста, хотя неустанно прыгаю рядом с мужчиной и вытягиваю руки за сотовым. – О, кажется, Анна меня зовет. Пока! – он быстро скидывает звонок, ловко отшвыривает мой телефон на широкую постель, а потом ловит меня одной рукой и прижимает к своему горячему телу, шепча: – Я просто отомстил ему за тот раз, когда ты была у него дома. – Я и у тебя дома была, что-то не заметила, чтобы Чанук мстил тебе! – злюсь я, стараясь не обращать внимания на тесный контакт наших тел и близость лиц. – Но ты не была на моей кровати и в моей одежде, – уточняет он, и тогда до меня доходит, что конкретно имел в виду Чонин. Он просто вспомнил ту ночь, когда стоял под дверьми дома Чанука и услышал от него слова о том, что я нахожусь в его доме, одежде и сижу на его кровати. Едва осознаю это, чувствую, как щеки начинают накаляться, а сердце обеспокоено стучать. – Он сказал это, только чтобы позлить тебя, – произношу хрипло и тихо, потому что мне так хочется. Не могу нормально говорить, ведь нахожусь так близко к этому мужчине. – Что ж я до сих пор за это зол, – пожимает он плечами и отпускает меня. – Так что не перезванивай ему до утра, если не хочешь, чтобы я разозлился еще больше, – продолжает он, обходя меня и усаживаясь на диванчик в середине номера. – Ты не вернешься на вечеринку? – я пропускаю его просьбу-угрозу мимо ушей и оборачиваюсь, удивленно наблюдая за мужскими действиями. – Мой тренер запретил мне, – корчит он смешную рожицу и тянется за пультом от телевизора. – Хотя однажды она сама дала свой номер сразу трем парням в клубе. – Это был спор, – тут же возмущаюсь я, направляясь к Чонину. – В этом ничего такого нет. Ты тоже в нем участвовал, забыл? – Ах, да. Это было тогда, когда ты чуть не сожгла взглядом ту хорошенькую девушку в синем платье? Я мгновенно застываю на месте, удивленная и смущенная тем, что Чонин все-таки заметил мое состояние в тот вечер. Он безошибочно раскусил меня, однако не подал виду. – У нее было сапфировое платье, а не синее, – совладав с собой, поправляю я Чонина и как ни в чем не бывало продолжаю двигаться к дивану. – Тебе лучше знать, – пожимает он плечами и включает плазму, – ведь ты не спускала с нее взгляда до самого конца. Клянусь, я мог чувствовать его даже спиной. – Ну хватит, – останавливаю я клоунаду Кая, усаживаясь на диван в противоположной от него стороне и складывая руки под грудью. Мало мне знать, что Кай раскусил мою ревность, так он еще и шутить над этим собирается. – Она мне, кстати, в этот же вечер кидала фото и без платья, – как бы между прочим сообщает Кай. – Наверное, поэтому я не запомнил его цвет. – Что? – я от удивления даже взмахиваю руками и неосознанно тянусь к штанам Чонина – Ну-ка, покажи, что она там тебе кидала! – мои пальцы почти добираются до кармана, где у Кая лежит телефон, но тот перехватывает мою ладонь и отодвигает ее на безопасное расстояние. – Будет не по-джентельменски, если я разрешу тебе их увидеть, – качает головой мужчина. – Ах, не по-джентельменски! А ну-ка выметайся отсюда! – я принимаюсь пихать мужчину в плечо, чтобы выгнать с насиженного места. – Я передумала, можешь возвращаться на свою вечеринку. Еще фотографий каких-нибудь раздобудешь заодно! Мужчина вжимается в спинку дивана и нисколько не сопротивляется моим попыткам выгнать его, лишь тихонько посмеиваясь над ситуацией. – Давай-давай! Тебя больше никто не держит! – раздраженно повышаю голос я и с удвоенной силой наваливаюсь на Чонина. – Зато я держу, – внезапно становится серьезней мужчина, разворачивается и зажимает меня двумя руками в объятиях. – Очень крепко тебя держу. Моя щека вжимается в его приятно пахнущую рубашку, прямо там, где гулко стучит сильное сердце. Я буквально оказываюсь спрятанной на его широкой груди, и от этого в животе просыпаются бабочки. – И поэтому никуда сегодня не уйду, как бы тебе этого сейчас не хотелось, – продолжает спокойно он, невесомо поглаживая кончиками пальцев мою спину. Этот неожиданный маневр с объятьями напрочь отбил у меня все желание продолжать ссориться. Я засмущалась и теперь даже боялась пошевелиться из-за нашей тесной близости. Похоже, Чонин нашел один из самых надежных способов утихомирить меня, ну или хотя бы сбить с толку. – Отпусти меня, – решаюсь спустя тридцать секунд попросить я. – Досмотрим фильм, и отпущу, – обещает чеболь, ерзая на диване и устраивая нас удобнее. – Я серьезно, – недовольно, но уже спокойно ворчу я. – И я, – односложно отвечает мужчина. Я намеренно громко вздыхаю, желая показать ему, что совсем недовольна таким положением дел, и сосредотачиваю взгляд на экране телевизора. Больше с ним спорить не хочется, потому что мне начинает нравится лежать в его руках… Кай. Первое, что я ощущаю, когда просыпаюсь – боль в спине и шее от неудобного положения тела. Мне хочется потянуться и размять одеревеневшие за ночь мышцы, но что-то давит на меня сверху, и я не сразу понимаю, что это. Если бы не ее тихий, сонный стон, я бы подумал, что это все мне кажется. Но зрение не обманывало: я лежал на диване с Анной. Со спящей Анной на моей груди. Я осторожно, боясь ее разбудить, поворачиваю голову и смотрю на работающий телевизор, когда размытые события вчерашнего вечера постепенно появляются в моей голове. О, нет. Я был таким наглым с ней! «Но ты не была на моей кровати и в моей одежде» – проносится собственная фраза, и я хочу провалиться сквозь землю от стыда. Я нес полную чушь и смущал девушку! Кажется, Анна пыталась меня выгнать, но я сопротивлялся: «И поэтому никуда сегодня не уйду, как бы тебе этого сейчас не хотелось». Какой же я идиот. Мои щеки стали накаляться, и я был благодарен Богу за то, что проснулся раньше тренера. Мне просто нужно будет аккуратно и незаметно покинуть ее, а потом сделать вид, что ничего не было. Скажу, что из-за алкоголя не помню, как добрался домой, а Анна просто не станет со мной спорить и обсуждать мое поведение. План был хорош и даже очень. Но самым опасным и трудновыполнимым стало перемещение девушки на кровать. Сначала мне пришлось очень медленно и тихо принять сидячее положение с тренером на руках, потом осторожно подняться на ноги и перенести ее. Анна спала настолько крепко, что даже не шевельнулась, пока я минут пятнадцать корчился и пыхтел возле нее. Когда дело было сделано, я погасил телевизор, поставил на место подушки с дивана и покинул незаметно номер спящей красавицы. Только оказавшись в коридоре, я внезапно осознал, что отдал ключ-карту своим новым знакомым и теперь не знал, как попасть в свой номер. Но едва взглянув на него, сразу же напрягся и решительно двинулся вперед. – Что за… – я проглатываю ругательство, когда медленно касаюсь приоткрытой двери своего номера и заглядываю внутрь. Небольшой чемодан, который я взял с собой в Нидерланды и который я собственноручно вчера припарковал в коридоре своего номера, бесследно исчез. Я сильнее распахиваю двери и врываюсь в номер, проверяя, на месте ли кожаный портфель, но, к сожалению, и его не обнаруживаю. Единственный, кого я нахожу в своем номере – это безобидно храпящий Макс, развалившийся на моей кровати в позе звезды. – Мужик! – я принимаюсь толкать его. – Просыпайся! Эй! Макс сначала пытается отбиться от меня, но из-за паники от пропавших вещей я свирепею и сильнее тормошу его из стороны в сторону. – Макс! От своего имени мужчина резко распахивает глаза и испугано озирается. Видимо с похмелья он не сразу соображает, где находится. Но я не даю ему время придти в себя и сразу накидываюсь с вопросами. – Где мои вещи? Что вы вчера тут делали? Макс садится на кровати, мгновенно просыпаясь, и переспрашивает меня о сути вопроса. Не сразу, но мне удается донести до него проблему, и тогда мужчина оживляется. Он обыскивает себя, пол вокруг кровати и туалетную комнату, а потом выносит вердикт о том, что и его тоже обокрали. Те девушки, которых мы так великодушно пригласили вчера вечером в отель, обчистили нас обоих и смылись с первыми лучами солнца. Меня успокаивало только одно – мой портмоне с документами был при мне, а значит, стащить им удалось только брендовые шмотки. А вот у Макса ситуация была куда печальней: мало того, что они увели его деньги, так в кошелке у него и все документы хранились вместе с паролями от пластиковых карт. – Нам нужно в полицию. Мы опишем внешность тех девушек и назовем адрес бара, где подцепили их, – убежденно говорит Макс, поправляя в туалете одежду и приглаживая волосы. – Напишем на них заявление и все вернем. Только ты должен пойти со мной. Мужчина поворачивается ко мне и смотрит таким печальным взглядом, что я не могу отказать ему и оставить одного со всем этим разбираться. Если пойду с ним и тоже заявлю на девушек, возможно, полиция быстрее откликнется на сообщение из-за того, что пострадал иностранец. – Хорошо. Но мне нужно предупредить Анну, – как бы мне сейчас не хотелось будить девушку, я все-таки отправляюсь к ней в номер и громко стучу. Я не собираюсь оставлять ее одну в незнакомом городе и не хочу предупреждать о своем отъезде через сообщение, поэтому решаю разбудить. Сонная мордашка появляется передо мной спустя пару минут после настойчивых ударов в дверь. Она трет глаза и зевает, напоминая мне маленькую девочку с лохматой головой. – Мне нужно отъехать в полицейский участок с Максом. – Что? – бормочет она. – Что? – уже осмысленно вырывается у нее спустя пару секунд, и на ее лице появляется озабоченность и тревога. – Наши с ним вещи украли, – стыдливо признаюсь я, опуская взгляд в пол. – Нужно написать заявление. – Я поеду с вами, – тут же решительно говорит Анна, но я ее останавливаю: – Не надо. У нас и так осталось немного времени для поисков твоих родственников. Мне плевать на эти чемоданы, потому что деньги и документы остались при мне, но Максу нужна помощь. – Но… – пытается возразить девушка, и я ее перебиваю: – Оставайся здесь и собирайся потихоньку. Как только мы разберемся в участке, я заеду за тобой, и мы продолжим поиски, – мне необходимо было убедить девушку в том, что все нормально. Это по нашей с Максом вине произошла кража, так что нам и расхлебывать все это. А Анну я в это вмешивать не собираюсь. – Ты сейчас так не похож на прежнего Чонина, – внезапно говорит девушка с маленькой улыбкой на лице. – Но я все равно хочу поехать с вами. – Тебе незачем… – Увидимся у машины через пятнадцать минут, – Анна разворачивается и захлопывает двери прямо перед моим носом, не давая возможности оспорить ее решение. Немного сбитый с толку ее словами о том, что я изменился, я возвращаюсь в свой номер и сообщаю Максу о нашем скором выдвижении. Таким образом утро четверга мы проводим в полицейском участке, где нас учтиво выслушивают, записывают показания, составляют список украденных вещей, оформляют заявление и убеждают в том, что чуть ли не все силы городка будут брошены на то, чтобы найти четырех симпатичных воровок. Во время допроса я разговариваю с полицейскими на английском, однако кое-что успеваю переводить и для Анны, чтобы ей не было неудобно. Именно тогда я и произношу фразу о том, что совсем ничего не помню из вчерашнего вечера, внимательно наблюдая за мимикой Анны. – Не помнишь? – удивленно уточняет она, наклоняясь ко мне. – Даже где ночевал? – Разве я был не у себя в номере? – я говорю с ней на родном языке, чтобы Макс не услышал мою ложь и не испортил всю легенду. – У себя, – тут же кивает девушка, однако немного хмурит светлые бровки и закусывает в сожалении нижнюю губу. Кажется, Анне не нравится, что я забыл вчерашний вечер. А это уже кажется интересным. Нас отвлекают от разговора полицейские, и я бездумно отвечаю на их вопросы, мельком поглядывая на задумчивого тренера и сожалея о том, что не умею читать мысли. Сейчас мне бы хотелось знать, что тревожило девушку. После допроса нас с Максом просят пройти в специальную комнату и составить фотопортрет воровок. Так как Макс провел с ними всю ночь, он детально описывает каждую из девушек, в то время как я продолжаю наблюдать за тренером. Она некоторое время сидит в одиночестве в коридоре и разглядывает работников участка, а когда это занятие ей надоедает, залезает в сумочку и вытаскивает бабушкину записную книжку. Едва она появляется на свет, как в моем мозгу что-то щелкает, и я тут же соскакиваю с места. – Простите, – обращаюсь к полицейскому, который практически не владел английским языком, – я вам здесь почти не помощник, так что пойду выпью кофе. Макс прекрасно справляется и без меня. – Вы уверены? – задает вопрос полицейский. – Да. Мы подождем его в коридоре, – я оставляю Макса дорисовывать портреты, а сам вылетаю в коридор и тянусь к записной книжке бабушки Анны. – Я сейчас вернусь, – говорю удивленной девушке, забираю книжку и направляюсь к дежурному. Не с первой попытки, но я объясняю мужчине, что мне от него нужно. Переписываю адреса с корейского на английский и протягиваю ему листок и несколько зеленых бумажек с долларами. Тот быстро выхватывает из моих рук листок с деньгами, прячет купюры себе в нагрудный карман, опасливо озираясь по сторонам, а потом утыкается в монитор. Проходит практически весь обеденный перерыв, полицейские, которые уходили домой или в кафетерии постепенно возвращаются, когда дежурный стучит по моему локтю и незаметно для остальных подпихивает под него свернутый листок формата А4. И в этот же момент из комнаты для составления фотороботов выходит уставший Макс, вскидывая руку вверх и привлекая мое внимание. Кажется, всем нам позволено уходить. Я киваю дежурному, прячу новый листок в рукав куртки и подхожу к Анне. – Что ты там делал? – тут же интересуется она шепотом, потому что чувствует, что не просто так я так долго терся у стойки дежурного с ее записной книжкой. – Надеюсь, – отвечаю с ухмылкой я, – упрощал нам поиски. Поход в полицейский участок приободряет Макса, и когда мы покидаем двухэтажное здание, он даже предлагает нам пообедать у него дома в качестве признательности. Мы не завтракали и немного вымотались, поэтому, не раздумывая, тут же соглашаемся. – Что ты имел в виду? – интересуется у меня тренер, когда мы садимся в машину и пристегиваемся. Я вытаскиваю листок, что дал мне дежурный, и кидаю на колени девушке, пока завожу машину и выруливаю с парковки. – Что тут написано? – хмурится она и рассматривает каракули того полицейского. Я отвлекаюсь от дороги и заглядываю в листок, тут же проглатывая нецензурное слово. – Это семьи, приживающие по тем адресам, что были в записной книжке, – поясняю я недовольно. – Вот только написано все на немецком. – Тот мужчина пробил их по базе? – удивлено спрашивает Анна. – Да. Я думал, так мы сможем сэкономить время, – моя идея оказывается провальной, и от этого я чувствую себя неуверенно. Захотел повыделываться перед Анной, а сам в лужу сел голой задницей. – Как тебе это удалось? – тренер, кажется, нисколько не расстраивается из-за этого, а наоборот даже восхищается моими способностями. Я пожимаю плечами, не веря, что она еще не догадалась. Обычно все в этом мире можно купить за деньги, в какой бы ты стране не находился. – Дал ему денег. Девушка произносит вытянутое «а» и кивает. – Вот почему ты так долго там стоял. Ждал, пока он соберет информацию. – Ага. Вот только это нам вряд ли теперь поможет. – Подожди, – восклицает девушка. – Но ведь с нами Макс. Он может перевести все на английский! И, правда, как я позабыл о нашем новом знакомом? Видимо, слишком расстроился из-за неудачи и сразу опустил руки. – Ты права, – улыбаюсь я, и мы с Анной поворачиваем головы назад, рассматривая в рекордно короткое время уснувшего Макса.