Мистер Конгениальность

До позднего вечера мы остаемся в доме двоюродной бабушки Анны, рассматриваем семейные альбомы, слушаем историю семьи де Грот и рассказываем немного о себе. Я по большей части молчу и наблюдаю за состоянием Анны, которая после того срыва на кухне, кажется, полностью взяла себя в руки. Но не могу говорить с уверенностью, что это не маска. Возможно, девушка внутри все еще ощущает себя разбитой, ведь только надежда на родственников последнее время придавала ей силы. – Вы совершили длинное путешествие, чтобы отыскать меня, – бабушка Эва обращается ко мне, и я вижу в ее глазах неподдельную признательность. Она устала от сегодняшних разговоров, ведь возраст берет свое, но думаю, она испытывала так же и облегчение от того, что поделилась с кем-то своей историей. Высказалась родственникам, получила от них поддержку и теперь чувствовала себя лучше. – Это было очень интересно и захватывающе, – киваю я, вспоминая прошедшие дни, когда я был только с Анной: долгие часы в машине, наш поход в паб, поцелуй в комнате страха, совместная ночевка в ее номере. – И вся жизнь у вас еще будет очень интересной и захватывающей, – знающе говорит бабушка Эва. – Все те преграды, что встречаются на вашем пути, придадут вам силы, закалят вас и отточат как меч. Главное, чтобы вы всегда ощущали поддержку близкого человека, его любовь и ценили это. Будьте благодарны друг другу за все, что когда-то делали вместе. Не держите зла и не копите обиды. – Спасибо, – умиленно отвечает Анна и кладет свою руку поверх руки бабушки. – Я очень рада знакомству с Вами. – Я тоже. Тоже, – бабушка улыбается и мягко хлопает Анну в ответ… Мы возвращаемся в Корею на два дня раньше, и хотя я испытываю от этого двоякие чувства - ведь с одной стороны я рад нашему прилету, а с другой – буду скучать по тем временам, когда мог быть так долго наедине с красивой девушкой – гнетущее настроение Анны захватывает все мое внимание. Я понимаю, что встреча с двоюродной бабушкой оказалась для нее не такой, какой представлялась в мечтах, но ничего не могу с этим поделать. Я не могу вылечить ее бабушку, не могу стереть из истории судьбу двух сестер де Грот, да я, блин, ничего не могу! А это раздражает и очень сильно. –Анна… – я останавливаю ее в аэропорту почти у самого выхода, но девушка быстро меня перебивает: – Увидимся на следующей неделе на тренировке. Мне пора, – и, не дав мне даже попытки ухватить ее, она вылетела на парковку и села в первое свободное такси. Таким образом мне оставалось только ждать следующей недели. Но потом Анна без объяснения причины отменила тренировку, а потом мне и самому потребовалось лишнее время для работы и деловых поездок. Мой бизнес рос, и скрываться от отца становилось все сложнее. Я понимал, что не за горами мое раскрытие, и от этого работал еще усерднее, стараясь за короткое время обезопасить себя со всех сторон. Наступил октябрь, когда мы с Анной все-таки провели совместную тренировку, и едва увидев ее в зале, я осознал, как же сильно скучал по этой девушке. Видимо, то непонятное ощущение пустоты, преследовавшее меня последний месяц, было вызвано ее отсутствием: я не слышал ее голоса, не видел тонкой фигуры, не касался мягких волос. Руки жуть как желали обнять ее, душа молила близости, а сердце как заведенное барабанило о ребра, требуя выпустить его на свободу. – Привет! – я привлекаю ее внимание, надеясь, что не похож на одурманенного чувствами болвана, увидевшего прекрасную девушку. Я ведь проверил, что слюни не текут и глаза, кажется, были на месте. Анна поворачивается и на секунду резко вдыхает так, что я вижу четкие линии ее ключиц, выглядывающих из разреза спортивной футболки. Ого, кажется она удивлена? Раздражена? Смущена? Обеспокоена? – Привет, – здоровается в ответ и неуверенно улыбается. – Давно не виделись. – Ага, – я подхожу ближе, ощущая внезапную пустоту в голове. Смотрю в блестящие глаза тренера и не могу подобрать тему для разговора. Точнее, не могу совладать с эмоциями и боюсь снова начать заикаться. – Ты, кажется, заметно исхудал, – Анна переводит взгляд на мое тело и окидывает его профессиональным взглядом, немного нахмурив идеальные бровки. – Голодал? Когда она снова поднимает взгляд, я могу прочесть в нем неодобрение, и поэтому свой ответ тщательно обдумываю: – Не специально. Был занят работой. Признаться, раньше занятость компьютерными играми никогда не была для меня поводом пропустить очередной поход до холодильника и обратно. Но теперь все изменилось, я без сожаления пропускаю обеды или ужины, чтобы использовать это время для работы. – На тебе же все висит, – замечает девушка, слегка дотрагиваясь до моей растянувшейся футболки. Хотя после этого замечания, я начинаю думать, что футболка, по-видимому, никогда не была растянутой, а просто стала мне большой. – Разве не к этому мы стремились? – из-за того, что Анна продолжает сверлить меня недовольным взглядом в присутствии остальных людей, моя нервозность растет с геометрической прогрессией, и это отражается на моей речи. – Мы стремились к тому, чтобы ты терял вес постепенно, – Анна делает шаг ко мне и тычет пальцем в мой правый бицепс, – а также поддерживал тело в тонусе, – теперь тычок приходится в мою грудь. – И мышц немного нарастил, – когда ее кулачек несильно ударяет в мой живот с целью проверить мышцы на твердость, на лице девушки внезапно возникает удивление и недоверие. Она отводил кулак и смотрит на мой пресс через футболку, задумчиво зажимая зубами нижнюю губу. – Я не переставал тренироваться, – тихо объясняю я, догадываясь, что девушку привела в сомнения твердость моего пресса. И пусть вырисовывался он еще не совсем четко, я знал, что окончательно распрощался со всеми тремя жировыми складками на животе. – Тогда зачем пришел? – не поднимая глаз, интересуется Анна неуверенно. Она, правда, не понимает, зачем я пришел? Или просто хочет услышать это? – Ты знаешь. Анна отрицательно качает головой, и ее плечи удрученно опускаются. Что происходит? Почему Анна делает вид, что никогда не слышала моего признания и никогда не знала о моих чувствах? – Я пришел ради… Не успеваю договорить о том, что пришел сюда ради нее, как телефон Анны оживает и девушка отвлекается. – Прости, – она отходит в сторону к большому окну, а я незаметно следую за ней, без зазрения совести собираясь подслушать ее разговор. Предчувствие подсказывало, что у тренера что-то случилось. – Зачем ты мне снова звонишь? – устало интересуется девушка у собеседника, не замечая меня, стоящего позади в образе разминающегося перед тренировкой человека. Мои глаза следят за тонкой фигурой, и окаменелость ее плеч не остается незамеченной. Тяжесть разговора отражается и в ее позе, и в ее голосе. – Снова будешь следить? Искать доказательства? Я и шага не могу сделать, не наткнувшись на твоих людей. Этого цирка с помолвкой тебе было недостаточно? Когда Анна упоминает нашу помолвку, я мгновенно соображаю, что по телефону она общается со своим отцом. И видимо, тот последнее время серьезно доставал девушку. Внутри меня зарождается бунт и неподдельное желание съездить к этому недоноску снова и попытаться начистить ему морду, когда я понимаю, что все это время даже не подозревал о проблемах Анны. Она в одиночку разбиралась с отцовскими причудами, пока я гневался на бесконечные деловые встречи и пятнадцатичасовую работу с бумажками. – Ты слышал подтверждение из уст семьи Ким, – рычит девушка, отвлекая меня от раздумий и заставляя снова прислушаться. Из разговора я понимаю, что отец Анны не верит в наши отношения и поэтому выслеживает девушку. Кажется, он все еще не знал, что мы живем раздельно, но что-то уже начинал подозревать. А значит, мне срочно нужно было что-то придумать и выручить девушку. Наверное, и то странное желание, узнать причину моего прихода в зал, было вызвано у Анны неспроста. Отец, скорее всего, наговорил что-то тренеру про меня и мою семью, подставив тем самым под сомнение все то, что я говорил и делал рядом с девушкой. Мне были непонятны мотивы отца Анны, однако я четко знал, что больше не позволю этому бизнесмену руководить нашими жизнями. Я собирался вступить в войну и пройти все уровни, чтобы добраться до главного босса и одержать победу. Злость придала мне сил и решительности, благодаря чему я с большим рвением окунулся в тренировку, стараясь игнорировать расстроенное лицо девушки, хотя внутренне каждый раз содрогался, видя ее вымученную улыбку. Мой следующий шаг был уже детально продуман. Анна. Я заканчиваю давать команды Чонину и отпускаю мужчину в душ, хотя тот не выглядит замученным. Он так хорошо справляется с нагрузками, что я задаюсь вопросом, а не нанял ли он для себя еще одного тренера? Даже его тело привело меня в смятение сегодня вечером. Он еще больше похудел, но выглядел отлично. А возможно, я просто-напросто позабыла его внешность. Ага, кого я обманываю? Ничего я не позабыла, чуть ли не каждый день вспоминая наше путешествие и длительные часы, проведенные наедине. Наверное, именно поэтому я как можно дольше откладывала наши тренировки. Ведь зародившиеся чувства к мужчине начинали меня пугать. Но увеличивающаяся подозрительность отца, его слежка и постепенно заканчивающиеся вразумительные предлоги отмены тренировок Кая, все-таки не позволили мне больше прятаться. Я согласовала нашу встречу, хотя была абсолютно эмоционально к ней не готова. – До скорого! – отвлекает меня от раздумий кто-то из коллег и быстро выходит из зала. – До скорого, – отвечаю я в пустоту и медленно иду к выходу. Появляться на улице совсем нет желания, и не только потому что сегодня со мной нет Чанука. Когда начались постоянные звонки от отца и вечное преследование его людей, Чанук по доброй воле предложил мне помощь и помогал незаметно уходить с работы и всегда подвозил домой. Но вчера он уехал к родственникам на свадьбу и не мог сегодня помочь мне с побегом. И это было даже к лучшему, потому что я не могла больше пользоваться его добродушием. Мне нужно было решить эту проблему самостоятельно, а не закрывать на нее глаза. Раздумывая над этой нелегкой задачей, я возвращаюсь в тренерскую, где переодеваюсь и собираю спортивную сумку. Мне остается только выключить компьютер и освещение, когда в деревянную дверь негромко стучат. – Войдите, – не отвлекаясь от компьютера, прошу я, и дверь осторожно приоткрывается: – Еще не ушла? – доносится голос Кая. Я нажимаю кнопку «Выключить» и поднимаю глаза на высокого мужчину в дорогом пальто цвета карамели, застывшего в дверном проеме между спортивным залом и тренерской. Господи, он так дорого сейчас выглядит. А эта аура могущественности? Да она заполонила каждый уголок моего кабинета! – Нет, – отчего-то пищу я, сглатывая слюну, вызванную его внешним видом. – Я тебя подвезу, – не предлагает, а ставит перед фактом. – Не стоит, – тут же противлюсь я, потому что не хочу, чтобы люди отца проследили за его машиной и узнали, что мы живем раздельно. А просить Чонина подъехать к запасному выходу и забрать меня оттуда просто не поворачивается язык. Мужчина хмуриться: – Почему? Я выхожу из-за стола, накидываю на плечи свою удлиненную парку и беру сумку, размышляя над тем, во что можно посвятить Чонина, а во что – нет. – Тебе не по пути. И раз ты говоришь, что работа отнимает у тебя много времени, не хочу занимать его тогда, когда ты можешь отдохнуть. Я выхожу в темный зал, освещенный лишь аварийными огнями, и закрываю за собой дверь на замок, всем телом ощущая присутствие Кая рядом с собой. От него очень вкусно пахнет. А наша разница в росте и пропорциях заставляет меня чувствовать себя настоящей женщиной: хрупкой и ранимой. – Сегодня тебе будет не по пути, – спокойно говорит Чонин, поворачиваясь ко мне спиной и начиная медленно удаляться к выходу. – Жду тебя в машине. Он увеличивает шаг и скрывается на улице, оставляя меня в полной растерянности от происходящего. Я не знаю, что задумал мужчина и даже боюсь предположить, но все равно покидаю спортивный зал и иду к главному выходу. Я убеждаю себя в том, что это все из-за любопытства, но в глубине души знаю – мне просто хочется снова оказаться с ним наедине в тесном пространстве. На улице уже темно, но машина Кая стоит прямо перед входом в спортивный клуб, так что мне не приходится отыскивать ее на забитой парковке. Мужчина, кстати, дожидается меня снаружи и сразу же открывает передо мной двери с пассажирской стороны, приглашая сесть в машину. – Не поделишься своими планами? – ловя его взгляд, спрашиваю, пока усаживаюсь на переднее сиденье. Кай лишь загадочно ухмыляется, кидает быстрый взгляд куда-то поверх машины, а потом, так и не ответив на мой вопрос, закрывает двери. Он быстро оказывается за рулем и заводит транспортное средство. Пока мы отъезжаем, я наслаждаюсь запахом Чонина, разлившемуся по всему салону, и незаметно сканирую через окно окружающее пространство в поисках людей отца. Ага, вот и они. Сидят в темной малолитражке и попивают горячий кофеек из фудкорта, даже не заботясь о конспирации. Они тоже трогаются с места, и я молюсь про себя, чтобы Чонин не заметил по дороге слежку. Будет неловко объяснять ему всю ситуацию, потому что, я уверенна, Кай не оставит это без внимания и обязательно решит с ней разобраться. И хотя не без его участия все так завертелось, я не собиралась втягивать его в семейные разборки между мной и отцом. Он итак уже однажды встревал в конфликт и спас мою маму, в чем до сих пор не хотел признаваться, и, кажется, я начинала понимать, почему. Отец мог поставить ему какое-нибудь условие, или применить угрозы. – Как твоя мама отреагировала на историю бабушки Эвы? – осторожно интересуется Кай, и в его голосе слышна заинтересованность и обеспокоенность. – Ей было грустно, как и мне, – пожимаю я плечами, спустя столько времени уже не испытывая настоящей боли из-за трагичной судьбы своих бабушек. Теперь это всего лишь часть семейной истории. Я могу лишь сохранить эти грустные воспоминания и постараться поддерживать связь с родственниками из Голландии. – Она знала, что ты хотела остаться там жить? – Нет. Но я рассказала ей, когда приехала. И мама сразу сказала, что идея была глупой. – Серьезно? – удивляется Кай. – Я думал, она тебя во всем поддерживает. – Но только не с переездом, – ухмыляюсь я, вспоминая, как получила от родительницы, наверное, десяток ударов по спине. Пусть и не очень сильных, но настроение мамы они передали с лихвой. – Ее расстроило то, что я не посоветовалась с ней. А также то, что хотела подбросить родственникам головной боли в виде нас с ней. – Ты просто искала хоть какой-то выход, – говорит он. – Точно, – я осторожно оборачиваюсь назад, проверяя, темную машину с людьми отца, которая следует за нами через одну машину. Вот настырные! – Обещай, – Кай внезапно отвлекает меня и сжимает мою левую руку в своей ладони, – что больше не будешь думать о переезде в другую страну. Я деревенею от его прикосновения и испугано смотрю в его глаза, чувствуя, как в груди трепещет сердце от соприкосновения наших рук. – Ты тогда заставила меня серьезно переживать, – продолжает он, переводя взгляд на дорогу, но не отпуская руки. – Я уже начал подыскивать для себя недвижимость в Голландии. – Ты думал переехать за мной? – Ты же моя невеста. Куда я без тебя? – будничным тоном сообщает он, и его пальцы сильнее сжимают мою ладошку. Дыхание застревает в моих легких, когда он произносит слово «невеста», и воспоминания событий, связанных с нашей мнимой помолвкой, накрывают меня с головой. Я все еще могу испытывать то ощущение потери земли под ногами, когда со сцены объявили о нашей помолвке, и даже чувствовать холодок на позвоночнике, вызванный осознанием того, что Кай знал о заговоре отцов, но не признался. – Мы так и не поговорили об этом, – добавляет он, привлекая мое внимание. – Я обещал, что не подниму эту тему во время путешествия. Так что теперь хотел бы все обсудить. Я качаю головой, пытаясь выкинуть все воспоминания, связанные с тем вечером, но получается плохо. Я запрещала себе все это время анализировать поведение мужчины тогда, но теперь можно было попытаться его выслушать. Не спорю, он мог мне в чем-то соврать, использовать ситуацию в собственных интересах, но я давно уже знала Чонина. Совместная поездка открыла для меня все лучшие его качества, и теперь я могла бы ему довериться и выслушать. Мне давно уже надо было это сделать. – Только не здесь, – единственное, о чем прошу, соглашаясь на беседу, и Чонин кивает. Остальное время мы проводим в тишине: Чонин сосредотачивается на дороге, а я погружаюсь в размышления. И это настолько занимает мое внимание, что я не замечаю, когда мы останавливаемся возле его нового места жительства. – Анна, – Чонин зовет меня и отпускает ладонь, чтобы положить свою руку на подголовник моего кресла. – Приехали. – Уже? – я оглядываюсь по сторонам и натыкаюсь взглядом на темную машину с выключенными фарами, припаркованную позади нас. Люди отца. – Опять хмуришься? – замечает мужчина, и я перевожу на него взгляд, внезапно всем телом осознавая, что мы сидим в темном салоне один на один и очень близко друг к другу. – Что на этот раз? – Ничего, – пытаюсь расслабить свой лоб, но выходит плохо, и, замечая это, Кай улыбается. – Позволь помочь, – он медленно снимает руку с моего подголовника и большим пальцем касается места над бровями, разглаживая маленькую складочку, при этом не отводя от меня блестящего взгляда. Проводит раз, другой, а потом внезапно тянется ко мне всем телом. – Не проходит, – говорит он, и я с замиранием сердца наблюдаю, как Чонин вытягивает шею и нежно касается моего лба горячими губами. Мои брови от удивления ползут наверх, а в ушах начинает шуметь кровь от переизбытка эмоций. Он прикасается ко мне каких-то секунд тридцать и отстраняется, кинув быстрый взгляд на заднее стекло, но мне кажется, что проходит целая вечность между этими действиями. – Давно хотел это сделать, – делиться мужчина, вытаскивая ключи из зажигания и хватая свой портмоне. – Эта морщинка на твоем лбу тот еще провокатор. Он кидает на меня игривый взгляд и выходит из салона, запуская на пару секунд внутрь прохладный воздух, остужающий мои покрасневшие уши и щеки. – Не делай так больше, – едва Чонин по-джентельменски распахивает для меня двери машины, требую я и выхожу на улицу. – Я не повторяюсь, – уверенно заявляет мужчина, и внезапно прижимает меня своим телом к корпусу машины, ставя руки на стекла пассажирской двери по бокам от меня. – Так что, больше так не сделаю. Он наклоняется ко мне, замирая в каких-то миллиметрах от моего носа, и я интуитивно выкидываю руки вперед и кладу на классический воротник его пальто, желая создать между нами пространство. – Что на тебя нашло? – поведение мужчины кажется сейчас таким неожиданным. Как будто по нему гормоны ударили. Он рассматривает мое лицо, как будто бы отыскивая на нем ответ на мой вопрос, и до корней волос смущает меня таким детальным сканированием. Так что мне приходится отвести взгляд в сторону, и тут я замечаю, как с неба начинают падать первые снежинки в этом году. – Ты, – произносит Кай у моих губ, а потом горячо впивается в них, сжимая руками мою талию. Всего секунду назад я наблюдала за тихо опускающимися на землю снежинками, а теперь принимала обжигающие губы Чонина и не ощущала собственных ног. Стоило ему только прикоснуться, завладеть моим ртом, как я потерялась в ощущениях. И вот уже мои руки не отталкивают его, а притягивают ближе. И я с такой же страстью отвечаю ему, позволяю проникнуть глубже и беззастенчиво стону в его губы. Чонин наклоняется ниже, поднимает одну из рук от моей талии к лицу, и я чувствую его пальцы на щеке, зажмуриваясь. Постепенно его поцелуи становятся не такими агрессивными (хотя мне это очень понравилось) и он лишь нежно несколько раз скользит по моим губам, а потом и вовсе отстраняется. Мы шокировано смотрим друг другу в глаза, пока снег покрывает наши головы и плечи, и никто не спешит оправдываться. Воздух в унисон выходит из наших ртов, мягкими облачками поднимаясь вверх, но это совсем не занимает мое внимание. Я чувствую, как горят мои губы, вижу, как покраснели и губы Чонина, и испытываю потребность снова ощутить их на себе. Руки предательски дрожат, ведь я со всей силы вцепилась в его пальто, но мне не хочется отпускать мужчину. Я не чувствую холода, намокшие от снега волосы, нытье мышц от неудобной позы. Все, что мне хочется – снова почувствовать губы Кая и заразиться его страстью. Но весь момент рушиться, когда чужая машина медленно проезжает мимо нас, и Кай переводит на нее торжествующий взгляд, ухмыляясь. Я тоже поворачиваю голову и узнаю в проезжающем транспортном средстве машину людей отца. Пазлы мозайки со скоростью света складываются в моей голове, и внезапно я могу дать объяснение странному поведению Чонина: его предложению подвезти меня, пункт назначения в виде его дома, заигрывания в машине и этот жаркий поцелуй. Ну не могло все так идеально совпасть. – Ты знал о том, что за нами следят, – уверенно произношу я, внезапно обретая силу в руках и отталкивая Чонина от себя. Тот даже не противится, но в мгновение ока становится серьезным и даже выглядит виноватым. – Мы должны были их убедить. То есть он подтверждает, что прикасался ко мне только из-за необходимости подтверждения легенды. И почему так больно это осознавать? – У тебя это получилось, – я отхожу от машины и двигаюсь в сторону переулка. Мне хочется поймать такси и уехать отсюда как можно скорее, но Кай останавливает меня, хватая за руку: – Подожди. Давай все обсудим. Я вижу по выражению его лица, что мужчина сожалеет о содеянном, и от этого чувствую себя еще хуже. Но, казалось бы, разве не я была той, кто вечно отрекался от чувств мужчины и отшивал его? С чего бы сейчас мне испытывать обиду, раз все было понарошку? – Хорошо, – внезапно соглашаюсь я, чем удивляю даже себя. Когда-то нам нужно во всем разобраться.