Сборник драбблов по Драмионе

•pg-13• l •ooc• l •au• l •намёк на драму и романтику• l •флафф• l •герои старше восемнадцати лет•

— Извини, я снова опоздал, — светловолосый мужчина присел в уютное дерматиновое кресло цвета беж, сглотнул слюну и полным непонимания взглядом оглядел привычную обстановку знакомого кафе, которая даже спустя время не думала меняться. — Ты мазохистка, Гермиона. Девушка нервно улыбнулась, и на некоторое время их голоса затихли, делая шумную атмосферу «Мускатника» более спокойной. За столиком рядом, держась за руки, ворковала влюбленная парочка, шумела кофемашина, в полуоткрытые окна врывалось дружное гудение машин. Пахло выпечкой. В воздухе, игриво кружась, летал запах дождливого Лондонского лета. Действительно, пригласить Малфоя сюда по такому поводу — верх идиотизма, но, наверное, Гермионе хотелось разойтись в том же приятном кафе на Эбби-Роуд, в котором когда-то сошлись две немного странные души. Здесь, в самых дальних уголках помещения, на пыльных полках с разноцветными фрезиями в коричневых горшочках, всё ещё хранились самые милые сердцу воспоминания двух отныне полностью свободных людей: первые робкие поцелуи, от которых по нервным узлам растекалось обжигающее электричество, первый спонтанный танец под музыку из какого-то маггловского фильма, заставивший официантов хохотать и прибавить громкости, первая ссора, после которой выбегаешь на улицу и зажмуриваешь глаза. Здесь было много всего «первого» для Гермионы — тогда ещё Грейнджер — а потому она с горьким отчаянием съедала глазами знакомый круглый столик, светло-салатовые обои, добродушную официантку Милу, которая с того времени успела сменить цвет волос и слегка располнеть. — И садистка, к тому же, — бросил Малфой в упрек, жестом подзывая официантку к их столику. — Тебе как всегда? — спросил он у жены, стараясь не смотреть ей в глаза, когда некая Сюзан подбежала к ним. Та только коротко кивнула, так же искусно избегая зрительного контакта. — Тогда нам латте с кленовым сиропом и сто граммов виски, — уверенно констатировал Драко и откинулся на спинку кресла. — Прекрасная идея — напиться вечером понедельника, — фыркнула Гермиона и усмехнулась, когда муж театрально-обиженно поджал губы и пожал плечами. В Министерстве все давно знали о пристрастии Малфоя-младшего к спиртному — тот с удовольствием временами распивал крепленый огневиски прямо за рабочим столом, затем спускался в курилку и выкуривал сигарету-другую. Но всё же нужно было отдать ему должное, Драко всегда вел себя подобающе, никогда не отлынивая от работы и своих обязательств. Прошло минут десять, прежде чем появилась официантка с жестяным подносом, принесла дымящийся кофе, виски и пожелала им хорошего вечера. «Да уж, вечер действительно обещает быть неплохим», — подумал Малфой и мрачно усмехнулся. Он сделал довольно большой глоток обжигающей жидкости, растекающейся в стакане, и лицо его приобрело какое-то отстраненное выражение. Как бы он ни хотел сделать их последнюю встречу в «Мускатнике» похожей на сотни тех, что они когда-то здесь провели, в воздухе ощутимо витало напряжение; оно садилось на плечи и своими острыми зубками впивалось в коленкоровую ткань рубашки, при этом больно прикусывая кожу. — Давай, — приглушенно вымолвил он, намереваясь покончить с этим цирком поскорее, — давай сюда все свои бумажки. Ты ведь так любишь их, Грейнджер! Гермиона поежилась от своей старой фамилии, слетевшей с губ этого человека, но покорно потянулась за сумкой, в которой лежало всё необходимое. Положив документы на стол, она ещё раз взглянула в знакомое лицо: всё та же бледная кожа, родинка в уголке правого глаза, светлые волосы, прядями спадающие на лоб и первые едва заметные морщинки на лбу — он слишком часто хмурился. Вспомнила почему-то, как, укутавшись в теплый шерстяной плед, они сидели в саду Мэнора и пили вкусный крепкий зеленый чай и… — Так и будешь сидеть? — выпалил он, делая очередной глоток виски. — Так, — Гермиона перебирала бумажки, пока не нашла нужную, — это о том, что я не претендую на твое имущество, нужна твоя подпись тоже, — деловито осведомила она и отдала ему, так же протягивая ручку. На секунду сердце Драко замерло. Никогда он даже и не мог подумать, что всё рухнет так быстро: доверие, длительно собираемое, словно кусочки бесконечной мозаики, отныне было никому не нужно. Никому не нужны были ночи в душной спальной, миллиарды поцелуев, крепких объятий. Всё это, будто бесполезная мишура, валялось возле ног, которую можно было запросто пнуть мыском ботинка. Какой же он идиот! Поверил во всю эту сахарную ерунду вроде: «Жили-были, потом поженились, а после жили долго и счастливо». Малфой вспомнил, с каким трепетом выбирал самое красивое и изысканное кольцо в ювелирной лавке мистера Джонсона, той, что в Хогсмиде. Как, волнуясь, влажными ладонями сжимал изумрудную бархатную коробочку, как чуть не взвыл, когда его маленькая Грейнджер, вцепившись в него руками, как умалишенная, выкрикивала в тишину замка своё звонкое «да». — Ты трахаешься с Уизли? — ляпнул он быстрее, чем подумал. — Что, прости? — Гермиона удивленно вскинула брови. — Я, — голос предательски срывался, — просто, блять, не понимаю, в чем твоя проблема! — окончание фразы он, наверное, выплюнул слишком громко, потому что некоторые люди повернули в их сторону свои полные непонимания лица. — Серьезно? — цинично протянула Гермиона, заметив, что Драко хмуро кивнул. — Правда хочешь понять, в чём заключается моя проблема? Снова кивок. — Драко, а ты хоть раз подарил мне цветы? — как-то тоскливо спросила Гермиона. — Наверное, если бы ты был хоть чуточку повнимательнее, то непременно бы заметил, что в последнее время наши отношения буквально трещали по швам, м? — девушка пытливо вглядывалась в лицо мужчины, который, видимо был не готов к такому повороту событий. Она взяла его стакан с алкогольным напитком и тоже сделала приличный глоток, слегка закашлялась, чем вызвала короткий смешок со стороны Малфоя. — Значит, вся проблема была в цветах? — как-то упрямо гнул свою линию светловолосый мужчина, в глазах которого всё же плескались нотки того кратковременного веселья. — Вовсе нет! Я просто хотела, чтобы ты не считал меня очередным дополнением к твоей идеальной, мать его, жизни. Для чего я была нужна-то? Ты приходил с работы и, кажется, даже не пытался удостоить меня хоть каким-то вниманием. Я была просто очередным дополнением к богатому интерьеру твоего поместья, — выпалила Гермиона и почувствовала, как жгучая обида щёлочью разъедает грудь. Малфой молчал секунд двадцать, наблюдая, как его маленькая девочка упрямо борется со своей болью, как из её глаз свои солёные дорожки чертят слёзы. — Хочешь я подарю тебе тонну твоих мерзких цветов, и завтра ты проснешься в них? — Хочу. Кажется, они готовы были попробовать ещё раз.