Сборник драбблов по Драмионе

•pg-13• l •ooc• l •au (Драко вступил в Орден Феникса и уже позже отправился вместе с троицей на поиски крестражей)• l •er• l •songfic• l •флафф• l •не все герои старше восемнадцати лет•

В их палатке пахнет осенней сыростью — дождем, который обрушился на землю минут пятнадцать назад, и кофе, что терпеливо варит Гермиона в турке, стоя у плиты. Ей абсолютно не хочется сейчас применять магию — хочется заниматься хоть чем-то и перекидываться парой-тройкой фраз с Роном и Гарри. Гундосит последние известия о погибших хриплое старенькое радио, заставляя мальчишку с ржавыми волосами хмурить брови и поджимать пухлые губы. Темноволосый же угрюмо сидит за столом, напряженно рассматривая золотистый медальон с изумрудной змеей внутри. В помещении витает волнение, и атмосфера кажется слегка накаленной. — Надоело, — доносится до ушей Грейнджер отчаяние Поттера, который непроизвольно стукнул по хлипкому столику кулаком, отчего тот предательски скрипнул и немного пошатнулся, — Рон, ради Мерлина, прекрати уже слушать это проклятое радио! Все равно все известные погибшие были названы, они только повторяют одно и то же, — произнес Гарри, в голосе которого не было более ни намека на то секундное раздражение, только бессильная усталость. Рон жмет на какие-то кнопки, и гнусавый голос радио становится почти неслышным. На несколько минут устанавливается тишина, нарушаемая только звуком шагов Гермионы на кухне и криками одинокой птицы — ночной нарушительницы спокойствия дремлющего леса. Грейнджер аккуратно разливает горячую ароматную жидкость по трем чашкам, впуская в организм какое-то еле уловимое удовольствие — девушка обожает кофе и в полследнее время пьет его слишком часто, отчего дурно спит ночью, и сны её почти всегда туманно-кошмарные. Какие-то неприятные и липкие, от которых просыпаешься в холодном поту и временами — почти всегда — с застывшими в глазах слезами. Он постоянно заглядывает в сны Грейнджер со своими пустыми глазами, в которых ещё с секунду отражается зеленая вспышка, со своим изуродованным бледным телом — рваные раны. Её обезумевший мозг сам генерирует эти отвратительно яркие картинки, заставляя хозяйку подавлять вопли страха и жгучей безнадеги. — Вингардиум Левиоса, — устало шепчет Грейнджер, и три чашечки, пританцовывая в воздухе, медленно приземляются на стол. Девушка садится к мальчишкам, и те ободряюще ей улыбаются, даже подавленный своей ревностью Уизли, которого нельзя было бы не обвинить в предвзятом отношении к Драко. Именно. Малфой ушел ещё неделю назад, коротко объяснив, что просто обязан попрощаться с матерью. И хотя чувства Гермионы сильнее старых предрассудков, она всегда случайной опрометчивой мыслью обвиняет любимого в предательстве — её мерзкий уставший мозг, медленно добивающий девушку проклятыми снами, теперь еще и подкидывает глупые догадки, и порой Грейнджер почти отчетливо видит белобрысую макушку в толпе Пожирателей. — Сыграй что-нибудь, — просит Гарри, нежно касаясь её руки. Разумеется, хочет, чтобы подруга немного отвлеклась, и взгляд карих глаз стал хоть чуточку более осмысленным. Хотя бы не надолго. Гермиона берет в руки запылившуюся гитару, стоящую в углу — она не прикасалась к ней ровно семь дней. Усаживается поудобнее и смотрит куда-то вверх, очевидно, раздумывая над тем, что бы ей хотелось исполнить. Ответ очевиден — ничего. И всё же тоненькие пальчики трепетно начинают перебирать худые струны гитары. / Я, словно бабочка к огню, Стремилась так неодолимо В любовь, в волшебную страну, Где назовут меня любимой. / Её акцент ничуть не портит русские слова песни, они звучат всё так же мягко, как и в оригинале. Гарри и Рон замирают, услышав чужой для слуха язык, и с немым удовольствием наблюдают за напряженным лицом подруги, которая, будто бы проживает целую жизнь вместе с уготовленным трехминутным существованием этой прекрасной мелодии. В её взгляде, голосе и осанке — немое сожаление, которое непременно почувствуешь, даже не понимая ни единого слова. Это в воздухе. Вибрацией и запахом. / Пришли иные времена, Тебя то нет, то лжешь, не морщась. Я поняла, любовь - страна, Где каждый человек - притворщик. / Лицо искажается гримасой боли, и Гермиона чувствует, как глаза увлажняются. К горлу подступает тошнотворный ком обиды и горечи, приправленный острым соусом рухнувших надежд. Петь становится все труднее с каждой секундой, и Гермиона прекращает это издевательство, откладывает гитару на скамью рядом, и тупым взглядом впивается в стену. — Гермиона, откуда ты знаешь русский? — ошеломленно спрашивает Уизли, даже не думая оставить подругу в покое. — Моя мама русская, — шепчет девушка, — однажды летом мы ходили в кинотеатр, где показывают зарубежное кино с английскими субтитрами, помню, как мама очень удивилась, увидев в прокате «Жестокий романс», — Грейнджер отпивает уже остывший кофе из маленькой чашки, — я была совсем маленькой, но мне так понравилась эта песня, что я попросила маму переписать мне слова и объяснить их значение, — и ей становится еще больнее, когда теплые детские воспоминания вихрем проносятся в голове. Просто прекрасно. — Музицируете? — знакомый хриплый голос из самого дальнего уголка палатки. В помещение входит Малфой, весь пропахший сыростью осеннего дождя. — Там льет, как из ведра, — недовольно фыркает он, рукой приглаживая свои мокрые волосы. И Грейнджер не верит своему счастью. Вот он! Живой, совершенно невредимый — не такой, как в этих сумасшедших снах. Она не в силах даже сказать что-либо, не в силах подняться с неудобной деревянной скамьи, подозревая, что больной мозг подкидывает ей очередную галлюцинацию. Мираж. — Я тут стоял, мок под этим чертовым дождем, — снова знакомое недовольство в голосе, от которого сердце девушки приятно возбужденно стучит, — и не хотел вас прерывать. Но, вообще-то, мне показалось, что песня какая-то незаконченная, — говорит он, пытаясь сдвинуть эту троицу с места и заставить вымолвить хоть что-то. Малфой искренне думал, что Грейнджер, завидев его, моментально броситься на шею — хотел так, по крайней мере. Это было бы красиво, в духе старомодного английского кино. — Ты ведь не допела её до конца, а, Грейнджер? — задает он прямой вопрос, пытаясь наконец войти в контакт. В ответ лишь кивок и этот дурацкий взгляд, будто бы он не просто вернулся из собственного дома, а встал из гроба. Он оглядывает их стол, со стоящими на деревянной поверхности чашками, замечает взгляд Поттера полный уважения, мол «проверку ты прошел, дружище», и почти теплый взгляд Уизли. — Доиграй, пожалуйста, пока я сделаю себе кофе. И тишина вновь разрывается мягкой мелодией гитары, Грейнджер глупо улыбается, иногда искоса поглядывая на стройную фигуру любимого мужчины, которой варит кофе. / Но снова прорастет трава Сквозь все преграды и напасти. Любовь - весенняя страна, Ведь только в ней бывает счастье. /