По крови

В эльфинаже Ансбурга пахло сыростью и гнилью. Узкие, петляющие улочки, захламлённые пристройками из подручных средств, которые, в лучшем случае, напоминали сараи, упирались в кучи разлагающегося тряпья, оставшегося от почивших хозяев. Исхудавшие, с пожелтевшей кожей эльфы сидели или лежали на земле, постанывая. Где-то громко плакал ребёнок и кто-то глухо рыдал, прижимая к груди грязную ткань. Ослабевшие ноги заплетались, и, обхватив руками плечи, Орсино медленно шёл к дому. Соседский пёс, увязавшийся за эльфенком с Дерева, тихо поскуливая, обессилено лёг посреди улицы. Увы, Орсино ничем не мог помочь. Чума, Настигшая в этом году эльфинаж, подкосила около трети его жителей. Орсино чувствовал, как сильно горит кожа на спине и груди, понимая, что его дни, как и дни его друзей, уже сочтены. Единственное, чего желал мальчик — увидеть своего отца. До дома оставалось два поворота, когда Орсино почувствовал острую боль в животе. Привалившись боком к стене, он сплюнул желчь, подступившую к горлу. Дверь их с отцом крохотной халупки уже виднелась на другой стороне улицы. Запнувшись, Орсино упал на колени и пополз, не обращая внимание на тёмные круги перед глазами. каменная крошка царапала руки. Подтянув тело из последних сил, он рухнул на землю. Последнее, что увидел Орсино, было старое, покосившееся крыльцо и толстые ветки сухой акации. *** Орсино никогда не любил море. Слишком холодное, глубокое и пугающее своей неизведанностью, оно вызывало нервную дрожь и холодок по спине. В тисках храмовничьих рук на худых плечах Орсино поднялся на палубу и оглянулся. Не надеясь разглядеть в снующих по пристани людях отца, он смотрел на город, мысленно прощаясь. Родственникам и близким запретили провожать на корабль новоявленных магов, отправляющихся в Круг Киркволла. Орсино был наслышан о нем, и перспектива провести остаток жизни в Казематах его не радовала. — Шагай шустрее, — не злобно, скорее просто устало протянул храмовник густым басом, легко подтолкнув эльфа в плечо. Когда корабль выходил из бухты, Орсино отвернулся от города, мысленно оставив ту жизнь в прошлом. Он чувствовал, что больше сюда не вернётся. Под утро Орсино разбудил громкий крик и странный грохот. Корабль мотало из стороны в сторону, словно песчинку. Когда юный маг выбежал на палубу, матросы уже судорожно стягивали снасти. Тёмная, ледяная вода, пенясь и шипя, перехлестывалась через борт и обрушивалась на людей. Орсино вцепился в мачту, стараясь удержать равновесие на накренившемся корабле. Через мгновение гигантская волна сбила его с ног, и мальчик ударился головой, потеряв сознание. *** Вести о начавшемся в Ферелдене море пришли в Киркволл вместе с первыми беженцами. Корабли и лодки, в большей и меньшей степени напоминавшее что-то способное удержаться на воде, заполнили до отказа порт Города Цепей. Первому Чародею, как и другим магам круга пришлось штопать раны, лечить нарывы и цингу прибывшим людям. На самом деле Орсино не был против использовать свои способности по их истинному назначению, но, работая с беженцами по десять часов в день, он готов был сдаться храмовникам, будто стал одержимым. Голос юного мага со светлыми вихрами на голове выдернул Орсино из мыслей. — Первый Чародей, с вами все в порядке? — юноша слегка приблизился, обеспокоено заглядывая эльфу в глаза. — Вы неважно выглядите. Рассеянно моргнув, Орсино поднял голову и с трудом разлепил сухие губы. — Да-да, спасибо за беспокойство. Я просто устал. Первый Чародей проснулся посреди ночи от сильной головной боли, чувствуя жжение по всему телу. Он сел на постели и опустил голову на руки, поборов подступившую к горлу тошноту. Шатаясь и опираясь о стену, Орсино подошел к окну и вытянул руки в луч лунного света. Вены на его руках почернели. *** Дверь в кабинет Орсино с грохотом распахнулась, и на пороге оказалась запыхавшаяся Бетани. Она, прижимая ладонь к груди, пыталась восстановить дыхание и смотрела эльфу в глаза, силясь что-то сказать. — Там!.. Напали, Первый Чародей!.. — девушка сделала глубокий вдох. — Кунари начали бойню в городе!.. Всех магов и храмовников... Не дослушав, Орсино спешно встал и, взяв в руку посох со стены, вышел в коридор, мотнув головой магичке, чтобы та следовала за ним. — Где они сейчас? Что приказала Рыцарь-Командор? На площади перед крепостью наместника косситы под предводительством их Стэна косили людей, как траву. Немногие маги, что остались в живых, из последних сил оттесняли облитых кровью их собратьев кунари. Перед глазами Первого Чародея вспыхивали разноцветные круги, и он чувствовал, что истратил все свои магические силы, даже последняя склянка лириума не произвела никакого эффекта. Орсино видел, как пригвоздили копьями к земле его учеников, как хлестала кровь из их колотых ран. Резкий крик Бетани заставил Первого Чародея обернуться, но он не успел. Длинный зазубренный меч вошёл ему в спину, и маг заторможено посмотрел на часть лезвия, выходящего из живота. Карашок вытащил оружие с противным хлюпающим звуком, и, падая, Первый Чародей увидел, как ужасом перекосило лицо Бетани. *** Поднимаясь по высоким каменным ступеням церкви, Орсино плотно смыкал челюсти, пытаясь скрыть степень своего раздражения. Последние несколько лет подобные желания Эльтины «встретиться и обсудить ситуацию» ничем хорошим не заканчивались. Первого Чародея так же страшно раздражала ее привычка вызывать к себе ближе к полуночи без предупреждения, и он, конечно, подчиняясь словам главы церкви, должен был идти. Пропахшие ладаном мрачные своды церкви напрягали Орсино больше обычного, и, отмахнувшись от странных предчувствий, набатом стучавших в голове, он подошел ближе к алтарю. Эльтина, сложив руки в молитвенном жесте и присев на одно колено, молча покачивалась из стороны в сторону. Не решаясь прерывать мысленное чтение Песни Света, Первый Чародей молча встал позади, надеясь, что женщина заметит его присутствие. — Ты сегодня раньше, Орсино. — пытаясь скрыть в голосе внутреннюю тревогу, приторно тепло отозвалась она и повернулась к магу лицом. – Пройдем? Коротко кивнув вместо ответа, он молча проследовал за Эльтиной. — Меня не покидает пугающее предчувствие, — мягко начала женщина, держась чуть впереди, — мне кажется, что сегодня произойдет нечто ужасное. — И вы решили поговорить об этом со мной, а не с Рыцарем-Командором? — они оба понимали, что с Мередит в последнее время творится что-то неладное и адекватной реакции от нее можно не ждать, но не наступить на больную мозоль женщине, которая могла бы за все эти изменить ситуацию в городе, вместо ожидания «воли Создателя», Орсино не мог. — Первый Чародей, вы знаете причину. — глухо произнесла Эльтина и опустила взгляд. — Я всего лишь попрошу вас быть осторожнее и беречь жителей нашего города. — Конечно. — замедлившись, серьезно ответил маг и склонил голову. А на площади, игнорируя обеспокоенные взгляды Хоука, Андерс сжимал руки в кулак, словно ожидая чего-то, и в упор смотрел на здание церкви. *** Орсино почти ничего не помнил после того, как Мередит объявила Право Уничтожения. Разум затуманился, и Первый Чародей, мысленно согласившись на все, приняв все последствия своего решения, отдался чарующему голосу демона. Последнее, что почувствовал Орсино — острая сталь, вонзающаяся под рёбра. Он смутно узнавал лицо стоящего напротив храмовника: Каллен смотрел одержимому в глаза. Во взгляде мужчины, как ни странно, Орсино не видел ненависти и отвращения. В его тёмных глазах плескалась боль и сожаление.