Продажная любовь

Как только солнце возвысилось над просыпавшемся городом, к пекарне подъехал тонированный автомобиль, черного цвета. Маринетт не спала сегодня. Она сидела на подоконнике, обнимая свои оголенные ноги руками. Представляя жизнь в особняке Агреста, она не смогла найти ни одного, даже самого малюсенького плюсика. Она прекрасно понимала, что это значит, быть заложницей садиста на всю оставшуюся жизнь. А когда показался знакомый силуэт, по её телу пробежались крупные мурашки, заставляя девушку снова ощутить чувство неизбежного страха. Габриэль был в белоснежном костюме, будто на параде и в солнечных очках. Брюнетка не сомневалась, что они не от солнца, а от того, чтобы скрыть чувство стыда. Спустившись на этаж ниже, она молча вошла в спальню к родителям. Сабин сразу всё поняла и громко зарыдала, приглушая всхлипы подушкой. А отец лишь покачал головой, пытаясь сдержать набежавшие слезы. Маринетт самой стало так больно от того, какую неимоверную боль доставил этот мерзавец её самим близким людям, что страх мгновенно улетучился. Пулей выскочив на улицу, она вплотную подошла к Агресту, при виде её, расплывшемуся в улыбке, заглянула в глаза, скрывающие очки и прорычала: — За что? — Ты плохо себя вела, — равнодушно ответил он, обнажая свои идеальные клыки. — Чудовище, — прошипела брюнетка, резко разворачиваясь в сторону дома. — А я называл тебя «милой», — кинул ей в ответ Габриэль. В его глазах читалась победа. На Маринетт снова нахлынули эмоции. На прощание обняв своих родителей, девушка пообещала, что всё будет хорошо, что она со всем справится, хотя думала совершенно иначе. «Главное не сломаться, главное не сломаться», — повторяла она про себя, сжимая в руках кулон в виде божьей коровки, по словам её мамы приносящий только удачу и счастье. Его ей подарили на семнадцатилетние, когда она ещё строила огромные планы на будущее. Но всё в один момент с треском обрушилось, когда в её жизни появилась семья Агрестов, которых она ненавидела и проклинала больше всего на свете. Хоть и когда-то её жизнь спас сын Габриэля, она уже позабыла его имя, лучше бы она умерла и с миром покоилась в загробном царстве, там хотя бы меньше проблем. Вскоре девушка скрылась в салоне элитной иномарки, громко захлопнув за собой дверцу. Прежде чем последовать за будущей невестой, Агрест протянул белый конверт родителям брюнетки, добавив: — Думаю, пока этого хватит. Заглянув в него, они увидели толстую стопку долларов, в которых очень нуждались, но которую родную дочь они никогда бы не смогли заменить. — Оставьте себе, — грозно прокричал Том. Но автомобиль уже успел скрыться за поворотом. Маринетт сидела на краю, вжавшись в угол, не сводя своего настороженного взгляда с окна, и с того, что там происходило. Краем глаза она заметила, как к ней кто-то медленно приближается, она хорошо знала, кто это был, поэтому ещё больше пододвинулась к спасительному окошку. Ее талию сильно сжала мужская рука, пододвигая к себе вплотную. Брюнетка чувствовала на своей шее тяжёлое дыхание. Капельки пота стекали с её лба. Она перестала дышать, боясь пошевельнутся. Габриэля это только позабавило, и он властно запустил свою горячую ладонь под платье брюнетки. Девушка задыхалась, пытаясь подавить душераздирающий стон. Ей вовсе не было приятно. Ловкие пальцы Агреста проникали в неё, доставляя жуткий дискомфорт и жуткие воспоминания. Если бы машина не остановилась, Маринетт подумала бы, что он поимел её прямо в салоне, но на удивление ей повезло, а может и нет… Поправляя юбку платья, она быстрым шагом направилась к входной двери особняка. Брюнетка уже наизусть выучила все помещения и комнаты, поэтому, как можно быстрее поднявшись на второй этаж, пробралась в маленькую спальню, закрыв за собой дверь на замок. — Маринетт, открой дверь. Девушка не ответила, а только затаила дыхание, спрятавшись в большом платяном шкафу. — Ты очень сильно об этом пожалеешь, — угрожающе произнёс Габриэль. — Я уже пожалела, — прошептала она так, чтобы никто не услышал. Прошло где-то пару часов. Маринетт клонило в сон, ведь сегодня она ещё ни разу не сомкнула глаз. Шкаф был достаточно большой. Свернувшись в калачик, она буквально отключилась, всё больше погружаясь в царство снов. Ей снился прекрасный ангел. Высокий худой юноша с пшеничными волосами. Огромные крылья за спиной напоминали облака, такие же лёгкие и воздушные. Он ей сильно кого-то напоминал, но как бы она не пыталась вспомнить, всё равно ничего не получалось. Блондин протянул свою ладонь прямо в её сторону, но стоило брюнетке в ответ подать ему свою руку, как тут же непроглядная тьма сгустилась, словно набежавшие тучи, извиваясь над ней, как змей, окутывая всё вокруг. А на месте божественного создания появилось страшное существо. Чёрная, как смола мантия окутывала его тело, прикрывая запекшуюся кровь, выступавшую из глубоких ран. Кривые зубы, напоминавшие клыки, казалось сгнили уже тысячу лет назад, крючковатые рога, вросшие в голову, покрылись гнилью и прочей мерзостью, а когтистые пальцы тянулись к девушке, будто острые клинки, стремившиеся воткнуть себя в человеческую плоть. Они обхватили Маринетт так, словно смертельный хищник, душивший свою жертву, перекрывая всевозможные доступы к воздуху. В холодном поту и с громким криком брюнетка проснулась. Она была уже не в том уютном шкафу, а в тёмном помещении без единого проникавшего в него лучика света. Перед ней стоял герой её кошмаров. Похотливо потерев ладони, он всё ближе стал подходить к ещё не пришедшей в себя девушке. Та лишь медленно попятилась назад, пока не уперлась в стену, обтянутую красной кожей. Габриэль зверски улыбнулся, ставя по бокам руки так, чтобы его добыча никуда не сбежала. Стоило ей только пошевельнуться или нервно дёрнуться, как тут же снова и снова оказывалась прижата тяжёлым телом. — Я предупреждал, что ты пожалеешь, — сухо произнёс он. Затем наклонился к самому уху брюнетки и прошептал: — Эта ночь будет очень длинной. От этих слов Маринетт сглотнула. Своим гибким языком Габриэль провёл от мочки уха до уголка губ девушки влажную дорожку. Ему уже не терпелось отвести её в комнату «наслаждений». Но сделать этого он не успел. Во внутреннем кармане пиджака зазвонил мобильник. — Чёрт, — прошипел он, и вздыхая, вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь. Брюнетка с облегчением вздохнула, сползая со стенки на холодный пол. «Только бы родители были счастливы», — подумала она, отводя свой печальный взор в сторону большого дубового комода. На нём стояла небольшая рамка с фотографией. На ней была изображена счастливая семья. Молодой Габриэль Агрест одной рукой обнимал невероятно красивую девушку за талию, а второй держал маленького мальчика у себя на плече, которым с его изумрудными глазами и пшеничными волосами был несомненно Адриан Агрест, наконец-то вспомнив его имя, заключила она. В груди что-то ёкнуло. Что же могло такое случиться, что заставило Агреста старшего стать садистом? У него была замечательная семья, а теперь что он имеет? Слава и деньги портят человека… — Что же с тобой случилось, Габриэль Агрест? — покачала головой Маринетт, сжимая в руке мраморную рамку. Неожиданно в комнату зашёл тот, от кого волосы вставали дыбом. Брюнетку снова охватил страх, но набравшись смелости она громко спросила: — Кто эта женщина? Лицо Габриэля стало мрачным, ладони сжались в кулаки, а на руках заметно набухли вены. Быстрым шагом он направился к перепугавшийся девушке и влепил сильную пощёчину от чего та упала на пол, ударившись головой об острый угол. Она была без сознания, но Агрест разговаривал с ней так, будто вёл с ней диалог. — Не смей трогать то, что тебе не принадлежит, — сквозь зубы проговорил он и вышел из комнаты, преждевременно поправив рамку. Маринетт погрузилась в темноту. Под её головой образовалась лужица крови. Она не помнила ни как её зовут, ни как она здесь оказалась. Она только помнила чувство пронизывающей насквозь боли, распространяющийся по всему телу. Девушка снова проснулась в белых палатах, их она тоже очень хорошо запомнила. Но этот поход в больницу отличился тем, что перед собой она увидела не капельницу и аппарат, отслеживающий пульс, а два обеспокоенных изумрудных глаза и знакомую блондинистую макушку.