Лето 1938 года, месяцем ранее
Поппи всё же рискнула отпустить меня к Мэри-Бет Свон, хотя и опасалась, что родственники моей подруги отнесутся к этой затее не очень хорошо. Пришлось напомнить, что я уже гостила у Арчи и со мной ничего не случилось. Не думаю, что мистер и миссис Свон отнесутся ко мне иначе, чем родители Клампа. Ведь если им не хотелось видеть меня в своём доме, они просто запретили бы дочери приглашать меня. К тому же, я веду себя вполне адекватно в магловском мире и не пялюсь дурашливо на машины и новомодные кухонные приспособления, хотя, признаюсь честно, очень хочется — очень уж они древние… Так что приходится признаваться самой себе, что я несколько преувеличиваю свою выдержку — оказаться в английском городе начала двадцатого века — для меня это тоже приключение. Даже имея представление о быте обычных людей, я толком не знаю, как жилось им в то время. Впрочем, радует то, что моё незнание спишут именно на ведьмовское происхождение. Добирались мы «Ночным рыцарем»… и очутились перед магазинчиком с колониальными товарами, что, оказывается, принадлежал семье Свон. Мать подруги, оторвавшаяся от прилавка, за которым она стояла до момента моего появления, приняла меня с распростёртыми объятиями, что было несколько неожиданно, и, заверив Поппи, что со мной ничего не случится в те несколько дней, что я проведу у них дома, отправила нас с Мэри-Бет, уже ожидавшей меня, знакомиться с остальной семьёй. Попрощавшись с тётушкой, мы поднялись наверх, где я оказалась под прицелом двух пар глаз, любопытных и доброжелательных.***
Родители моей подруги оказались неплохими людьми. Её отец, Роджер, до рождения Мэри-Бет служил в пехотном полку, расквартированном недалеко от Мадраса. Маленький городок, бывший им пристанищем, совсем не нравился миссис Лиз Свон, но поделать она ничего не могла — служба есть служба, а мужа она любила и возвращаться в Англию без него не планировала, хотя индийский климат очень угнетал эту истинную британку. Так бы и продолжали они жить в Индии, если бы с главой семейства не случилось несчастье… Несколько новобранцев, что-то не поделив, затеяли свару, быстро переросшую в драку. В ход пошли ножи, и сержант Свон сделал то, что положено старшему по званию — попытался разрешить конфликт. И не его вина, что в процессе разрешения не сумел увернуться. Нож, бывший в руках одного из зачинщиков, мимоходом полоснув его по руке, перерезал сухожилия… В госпитале к этому прибавилась лихорадка и сержант Свон был комиссован, получив от короны пенсию, содержать на которую семью, состоящую, кроме него, из жены и уже двух дочерей, было несколько проблематично. В итоге им пришлось вернуться в Ливерпуль, родной город Лиз Свон, ибо врачи утверждали, что климат Индии теперь, после перенесённой лихорадки, очень ему вреден. Насколько вредным может быть воздух Англии, конечно же, никто не задумался… Впрочем, на данный момент мистер Свон не производил впечатление человека больного, и лишь его увечье — висящая плетью рука, которую он пристраивал на перевязи, доставляла ему некоторое неудобство.***
— Отец, это моя подруга — мисс Катрин Ларин, — произнесла Мэри-Бет, представляя меня невысокому господину, при нашем появлении поднявшемуся из кресла, в котором сидел. — Приятно познакомиться, мистер Свон, — произнесла я, делая безупречный книксен. — Ваша дочь много рассказывала о своей семье, и я была рада приглашению, давшему мне возможность посетить ваш дом. — Мы очень рады вашему появлению, — улыбнулся отец подруги, немного нервно поправив на груди перевязь. — Моя дочь тоже много и писала, и рассказывала о вас… — А вы тоже ведьма, как и моя сестра, да, мисс? — темноволосый, впрочем, как и всё семейство, мальчик лет четырёх с любопытством подёргал меня за рукав жакета. — Прости моего брата!.. — Мэри-Бет всплеснула руками. — Он плохо воспитан… — Он просто мал и непосредственен, — улыбнулась я, присаживаясь на корточки. — Да, малыш? Тот набычился, сжав кулачки, и сообщил: — Я не малыш, мне уже четыре с половиной и я умею делать вот так… Темноволосая макушка тут же стала напоминать костёр, столь огненно-рыжий цвет буйствовал теперь на голове ребёнка, и я с восторгом ойкнула, потянувшись потрогать сей образчик метаморфизма. — Господи, Сэмми!.. — подруга, так же как и я, не ожидавшая от своего брата такого сюрприза, схватилась за голову, а отец шалуна медленно отложил газету и с некоторой затаённой надеждой посмотрел на нас с Мэри-Бет. — Вы сможете вернуть назад цвет его шевелюры? — поинтересовался он. — Уверена, Сэмми сможет это сделать сам, — произнесла я, радуясь тому, что теория о маглорождённых, время от времени высказываемая мной в разговорах с чистокровными, нашла ещё одно подтверждение. — Если же нет, придётся прибегнуть к другому варианту, но пробовать что-либо исправить мы с Мэри-Бет не будем — велик риск сделать только хуже.***
К вечеру, когда вся семья Свон собралась наконец-то на ужин, Сэмми всё ещё красовался с огненной шевелюрой, что, как заметила я, совершенно не удивило его мать. Миссис Свон, правильно расшифровав мои задумчивые взгляды, разложив по тарелкам ароматное мясное рагу, произнесла: — Вы, Катрин, видимо, удивлены тем, как легко я реагирую на то, что и сын мой оказался волшебником. Я качнула головой, молча соглашаясь с её словами. — Я ожидала нечто подобное, памятуя о том, что у Мэри-Бет примерно в этом же возрасте обнаружились её способности, — произнесла Лиз Свон, принимаясь за еду. Мысленно обозвав себя дурой — ведь имея в семье ведьму, уже не будешь шумно удивляться ещё одному проявлению магии, — я наколола на вилку кусочек мяса… но оказалось, разговор на тему волшебства был ещё не закончен. — Хотя есть кое-что, в чём я должна была признаться ещё тогда, когда у дочери случился первый выброс, — произнесла миссис Свон, глядя на своего мужа, а я замерла, не донеся вилку до рта, уже предвкушая интригу. — Дорогая, тебе не кажется, что все откровения лучше делать не на пустой желудок? — спокойно поинтересовался мистер Свон, ловко расправляясь со своей порцией одной рукой, и явно намекая супруге на присутствие за столом посторонних. — Ты прав, дорогой, — согласилась с ним жена, вздохнув, как мне показалось, с облегчением, и делая вид, что не поняла намёков, — за чашкой чая поговорить намного приятней. Ужин продолжился почти в полном молчании, не считая тех моментов, когда кто-нибудь просил подать хлеба или передать соль. Я же, старательно пережёвывая вкуснейшее мясо, усиленно думала — почему миссис Свон решилась на откровение именно в моём присутствии? Она ведь могла поговорить с мужем и позже, без свидетелей. Но неужели она ведьма?! От ощущения близости очередной тайны моя слизеринская натура заходилась в экстазе, желая как можно скорее узнать новый секрет, который мне, похоже, были готовы доверить. К окончанию ужина я пришла к выводу, что именно моё покровительство Мэри-Бет и послужило тем ключиком, что подошёл к сундуку тайн пригласившего меня семейства Свон…