На коньках по росе

      Крису казалось, что в его голову впихнули очень много информации, которую потом ещё и здорово перемешали, устроив бредовый коктейль. Потому что то, что случилось за последний час, как-то не складывалось в единую картину. Как будто чего-то не хватило, как будто он что-то упустил — от этих мыслей даже загудели виски. Спрашивать о чём-то Виктора тоже было бесполезно — тот задумчиво и молча вышагивал рядом, крепко прижимая к себе притихшего и до ужаса грязного щенка. Крис мрачно подумал про себя, что пальто его после легче будет только выкинуть, и сразу же разозлился — уже на самого себя. О какой же ерунде он думает, когда творится… Да черти что творится.       — Надо устроить ему место, — наконец-то подал голос Виктор, когда они дошли до своего крыла в кампусе. Щенок, завозившись в его руках, коротко зевнул.       — И вымыть, — тут же добавил Крис. — Я даже могу смотаться в магазин за всяким кормом и прочим, но ты — сразу в ванну с этим грязнулей.       Пусть Крис всегда это отрицал, но небольшой пунктик на чистоте у него был.       — И да — пальто сразу на мусорку, даже не думай…       — Да понял я, понял, — заворчал Виктор, спинав ботинки, и Крис с трудом удержался, чтобы не поставить их ровненько в обувницу. Он быстро снова выскочил на улицу, и почти накатившая волна раздражения немного отхлынула. Побыть одному было как раз тем, что надо. За Виктора Крис не волновался — пусть и задумчиво, и даже немного отрешённо, в целом тот выглядел здоровым.       Из ближайшего супермаркета он вернулся с громадным пакетом корма и всякой мелочью. Весело виляя хвостом, уже вполне высохший — наверное, тут не обошлось без фена — щенок встретил его с мокрым и потрёпанным полотенцем в зубах, что тащилось за ним по полу шлейфом.       — Маккачин, значит, — припомнил Крис кличку и, разуваясь, прикрикнул: — Эй, Виктор, я пришёл.       В ответ была лишь тишина, и, обеспокоенно нахмурившись, Крис прошёл в коридор, почти сразу утыкаясь взглядом в знакомую спину. Маккачин, подкатившись к Виктору пушистым клубком, тут же цапнул его за край брюк.       — Ты чего тут застыл? — не выдержал Крис и похлопал Виктора по плечу. — Слушай, Крис… Что у нас в этой комнате?       Виктор кивнул на светлую дверь, и Крис удивлённо хмыкнул:       — Ты поэтому так загрузился? Да тут же… То есть… Не понимаю.       Как будто что-то мешало, как будто в мыслях поставили чёрный экран — Крис внезапно понял, что не помнит, что же на самом деле за этой обычной дверью. Мерзкое чувство растерянности и какой-то неправильности накрыло с головой, и, взявшись за ручку, Крис понял, что у него подрагивали пальцы.       — Ну, мы можем это ведь легко узнать, — пробормотал он, осторожно открывая дверь.       Обычная комната. Обычная криво застеленная кровать, парочка шкафов, яркие плакаты, сумка из-под ноутбука, свесившаяся со спинки стула футболка. Тут всё искрилось жизнью вспыльчивого подростка — которого Крис не помнил. И Виктор, так и оставшийся стоять за его спиной, похоже, тоже.       «– Юра — это заноза в заднице, но ты не хочешь, чтобы он плакал. Ты сам это сказал», — вспыхнуло вдруг в гуще мыслей, и Крис медленно повернулся к Виктору. Тот всё же осторожно зашёл в комнату, провёл пальцами по складке на встопорщенной подушке и закусил губу.       — Что творится, Крис?       У Криса нет ответа на этот вопрос — нет ответа, который он мог пока сказать. Был лишь тот, о котором он боялся подумать.       — Будь дома, пока я… Мне надо кое-что узнать.       — Что? Предлагаешь мне просто тут сидеть?       — Именно.       В глазах Виктора мелькнула обида, но Крис не дал ему возразить:       — Я не хочу потом стоять так и в твоей комнате и думать, что за… Мы и так в последнее время теряем… Всё теряем. Мы с тобой уже практически, ну… Нам придётся ещё привыкать быть людьми, а времени у нас будет не так много, как раньше.       — Справимся. Мы с тобой прошли уже через много дерьма, — улыбнулся Виктор и, наклонившись, поднял чесавшего лапой за ухом Маккачина. — И сейчас всё наладится. Крис кивнул, и Виктор продолжил:       — Ладно, я подожду тебя здесь. Будь осторожен только, ладно?       Крис не стал говорить, что пусть они и прошли вместе через многое, в этот раз они могут пойти и по разным дорогам. Они уже сделали первые шаги, только Виктору пришлось теперь остановиться. И Крис должен узнать, почему. И почему они не помнят, кто выбрал ещё одну дорогу.       Вообще Крис всегда стоял на том, чтобы не вмешивать людей в их фейские дела. Да, играть с людьми, пробовать понять их, но не давать им понять себя. Такое правило действовало с самого начала мира, но, наверное, сейчас, когда всё так смешалось, когда от тех самых фейских дел остался лишь пшик, тающий как след на небе от пролетевшего самолёта. Уже почти и не было тех, кто помнил эти самые правила.       Да и этот паренёк Юри был уже втянут в их фейские дела по самую макушку. Наверное, он даже и не представлял, насколько. И он пока что был единственным, кто мог хоть как-то помочь Крису разобраться в том, что произошло.       Крис не стал долго думать и отправился на каток. Мало, конечно, было шансов, что Юри был в это время именно там, но можно было хотя бы разузнать, как с ним связаться. Крис знал — ему не откажут. Он так и оставался в совете директоров образовательного комплекса Cranbrook, только теперь не надо было фейским магическим мороком дурить людей по поводу своего возраста.       Но можно было и не продумывать запасные планы — Юри всё же был на катке, Крис быстро рассмотрел его фигуру среди остальных. До закрытия было не так уж много времени, поэтому люди потихоньку покидали лёд, и Крису это было только на руку. Он уже хотел окликнуть Юри, но не смог. Как если бы у него на некоторое время пропал дар речи или же ему кто-то крепко зажал рот. Потому что он знал эти движения, эту плавную и в то же время очень сложную дорожку шагов. Он знал этот внезапный и опасный флип — у Юри он пока получился сорванным и неудачным, но…       Когда-то давно, когда Виктор только пробовал свои первые прыжки, у него тоже они не выходили. Когда он придумывал и тренировал эту программу, у него тоже сначала срывались приземления и смазывались элементы. Крис знал это лучше всех — ведь Виктор всё-таки и его тоже притащил тогда на каток. Ведь именно с Крисом Виктор делился всегда своими мечтами. Показать всему миру программу, которую он придумал — эта была одна из самых желанных и в то же время болезненно несбыточных. Виктору нельзя было участвовать в соревнованиях — это бы поставило многое под угрозу. Виктору можно было только мечтать и любить лёд.       А Виктор не умел и не хотел это делать в одиночку. Насколько же сильно этот человек, Юри, стал ему дорог, что Виктор раскрыл ему свою мечту? Программу, для которой даже не было музыки, которую лучше было бы забыть.       Заключительный прыжок у Юри тоже не вышел — он со всей силы ударился об лёд, и Крис почувствовал, что изо всех сил вцепился пальцами в бортик катка. Юри медленно поднялся, стряхивая с колен ледяное крошево и немного хмурясь. Было в нём что-то ещё, что-то… Когда Крис увидел его в парке, то и не подумал, что этот невзрачный парень может на льду быть сильным. Сейчас Юри был именно таким, это было видно по глазам, в которых Крис ожидал увидеть грусть, разбитость после случившегося — но этого не было. Только твёрдый, упрямый, яркий блеск, как у человека, который готов рваться только вперёд. Этот блеск никуда не делся, когда Юри заметил его. Он плавно подкатился к бортику и неловко улыбнулся.       — Привет. Я бы поговорить хотел, — осторожно начал Крис. — Ну, о том…       — Умеешь кататься на коньках? — перебил его Юри, и он кивнул:       — Вполне.       — Если с собой нет, то тут напрокат можно взять. До закрытия ещё есть время, — Юри немного отъехал от бортика и крутанулся на месте.       Что ж, это было не такое уж страшное условие. Крис на самом деле любил лёд, любил ощущение напрягающихся в ногах мышц, которые после гудели мягкой болью. Он даже быстро справился со шнуровкой — пальцы помнили, опережали даже мысли.       — Была бы моя воля, я бы не уходил отсюда, — тихо проговорил Юри, когда он подкатился к нему. — Я всегда прихожу на каток, когда мне надо подумать и что-то решить.       — Мне кажется, ты уже что-то решил здесь.       — Это будет сумасшедшее решение, тренер Челестино меня за него, наверное, убьёт, но да, я решил.       — Юри, эта программа… — не выдержал Крис, и Юри резко затормозил.       — Это программа Виктора.       — Я знаю, и…       — Я же говорю, что принял сумасшедшее решение. Но ты же здесь не поэтому. Крис задумчиво вгляделся ему в лицо. Пусть в глазах Юри и горела решимость, тенью за ней стоял недоверчивый страх.       — Я и Виктор — мы не совсем люди, да ты уже понял это. Может, это и странно, но мы феи. То есть… были феями. Наша сила давно уже исчезает, и в последнее время от неё мало что осталось. Я даже бы тебе свои крылья не мог показать, их и нет почти. Наверное, то, что Виктор забыл тебя, ну… Я хочу понять, может, это всё потому, что это происходит с нами, что мы больше не контролируем нашу магию. Поэтому мне важно знать, что случилось. Только так я смогу помочь. Вам обоим смогу помочь.       Какое-то время Юри молчал. Он не смотрел Крису в глаза — скорее, куда-то ему за плечо.       — Когда я впервые увидел Виктора, как он катается… Я думал только об одном — как же это волшебно, — он как-то странно, словно через силу улыбнулся. — Потом сегодня я увидел волшебство Юры — и мне никогда не было так страшно.       — Юры? — выдохнул Крис, и Юри подозрительно посмотрел на него:       — Проблемы с памятью так заразны?       — Нет, подожди… Просто Юра — что он сделал?       — Я не знаю, как это описать… Было похоже на чёрные лучи, потом как шар… Подожди, Виктор ещё сказал ему, что Юра — он не контролирует это. А потом — это что-то чёрное полетело в нас. Виктор закрыл меня собой, вот так и… И было так холодно. Потом Юра позвонил тебе. Он тоже испугался того, что произошло.       Юри говорил медленно и тихо, и Крису пришлось даже подъехать к нему близко-близко.       — У фей есть свои правила. Хотя многие считают это глупостью и ерундой, но есть такое — даже не правило, почти закон. Нам нельзя причинять вред людям своей магией, даже случайно. Если фея сделает это, то её изгоняют, лишают всех сил, и все остальные забывают об её существовании. Я никогда раньше не сталкивался с таким, но… Я даже не помню, как выглядит Юра. И Виктор тоже не помнит.       — Это слишком жестоко, вот так…       — Если бы Виктор не закрыл тебя собой, ты бы мог и не стоять здесь сейчас.       Юри замер на несколько секунд после этих слов, похоже, даже перестав дышать.       — Но я стою здесь. А Виктор ничего обо мне не помнит. И вы оба не помните о родном вам человеке. И правильно лишь то, что я здесь. Всё остальное — какое-то безумие.       — Я найду способ вернуть Виктору память, — начал было Крис, но Юри его перебил:       — Он вспомнит меня.       — А ты хорошо держишься. Мне бы такую веру, как у тебя.       — У меня просто нет другого выбора, потому что я в отчаянии на самом деле, — Юри устало провёл ладонью по лицу и зарылся пальцами в волосы, забирая чёлку назад и открывая лоб. И в тот же миг Крис вдруг подумал, что на самом деле Юри довольно красив. Знает ли вообще этот парень, сколько всего в нём скрыто?       — Юри, ты с ума сошёл! Я тебе дозвониться не могу, а ты здесь! — раздалось возмущённо-громкое от бортика катка, и Крис заметил худощавого загорелого паренька.       — Похоже, мне пора, — пробормотал Юри, и Крис кивнул. — И… Юре на вид семнадцать лет. Светлые волосы чуть ниже плеч. Глаза ярко-зелёные. Знаю, этого мало, но всё равно… Не бросайте его.       — Странный ты, Юри. Ведь это же по его вине всё теперь.       — Просто мне кажется… Вы бы не хотели его потерять. Никто не хочет потерять того, кто ему дорог, — с этими словами Юри развернулся к нему спиной и подъехал к бортику. Загорелый паренёк чуть ли не подпрыгивал на месте от нетерпения и успел пробуравить Криса въедливо-любопытным взглядом. Глаза у него были очень внимательные и яркие, хоть и тёмные, похожие по цвету на чёрный агат — такие же… манящие? Крис понял, что улыбнулся ему, только после того, как у парня вдруг потемнели скулы. Загорелые люди всегда замечательно краснеют. Крис, правда, не стал знакомиться — пока. Пока надо было понять, как найти этого чёртового Юру и намылить ему шею.       И тут же Крис понял, что он идиот. Потому что пусть он не помнит Юру, но телефон… В телефоне должен быть контакт с таким именем! Вряд ли древние законы фей действуют на современную технику. Такой номер действительно нашёлся, только это ничем не помогло.       Потому что вместо длинных гудков вежливый механический голос проговорил, что данный абонент недоступен.