***
Вернувшись через несколько недель, изрядно отощавший скелет заперся в кабинете, надеясь тщательно исследовать привезенные с гор иголки, золу и землю. Но не успел маг погрузиться в исследования, как из-за Врат раздался подозрительно радостный глас Богини Тьмы: — Рейсточка, иди ко мне, у меня хорошие новости! Холодея от предположений о том, что Такхизис может посчитать хорошими новостями, Рейстлин шагнул в Бездну, где ему под нос немедленно была сунута подозрительная палочка с пятью поперечными полосками. — Э, — глубокомысленно изрек колдун. — Очень... красиво. Ты сама сделала? Все пять драконьих голов, до этого умилительно улыбавшихся, ощерились: — Что значит — сама?! Рейстлин попятился к выходу, и Такхизис, приняв обличье искусительницы, сказала уже куда ласковей: — Это тест на беременность, глупый! У нас будет малыш! Смотри, я уже все продумала: колыбелька будет стоять здесь, за подгузниками сможет бегать Даламар, ты будешь учить сыночка... ну, или доченьку... своим магическим глупостям, а когда он вырастет, он займет мой трон! Правда, это прекрасно, мой суслик?... Когда несколькими часами позже Рейстлин выполз из Бездны с головой, переполненной «голопопиками», «годовасиками» и прочими умилительно-ласкательными гадостями, на него было больно смотреть. — Где мой брат? — едва слышно спросил он у Даламара, увлеченно роющего лапами привезенную с гор землю. — К нему приехххала жжжена, шшшалафи, — сообщил ученик. — Только Тики здесь не хватало... Что, и она прошла через Рощу? А ты почему ее впустил?! Даламар пожал меховыми плечами: — Попробовал бы я не впуссстить твою сссноху, шшшалафи, ты же ее знаешшшь. Будь Рейстлин не так озабочен свалившимся на него семейным счастьем, он обратил бы внимание на хитрые искорки в глазах ученика, но сейчас ему было не до того. — Что-то ссслучилосссь? — поинтересовался ученик тем временем. — Случилось — это мягко сказано, — убито пожаловался Рейстлин. — Жизнь кончена, все мои грандиозные планы никогда уже не воплотятся и... Внизу Башни раздался грохот. — Что еще на мою голову? — простонал Рейстлин, бросаясь из кабинета. Юркий ученик скользнул под костлявыми ногами суслоежа и помчался впереди, перепрыгивая через три ступеньки. Когда теряющий конечности скелет добрался до очередного места происшествия, ученик уже был готов доложить о случившемся. — Сссковородка, шшшалафи, — произнес Даламар с плохо скрываемым торжеством в голосе. — Очевидно, я плохххо ее зззакрепил, и когда Тика хххотела добратьссся до сссливок, сссковородка упала прямо на Карамона. — И ты тут, разумеется, ни при чём, — понимающе сказал Рейстлин, склоняясь над кролем, сидевшим со съехавшими в кучу глазами. — Сливки и сковородка совершенно случайно оказались именно на этой полке, над любимой лежанкой Карамона. — Всссе так, шшшалафи, — проникновенно ответил Даламар, глядя на рассерженного мага невыносимо честными глазами. — Я превращу вас обоих в куриные яйца. И подкину Пар-Салиану, может, у него получится высидеть из вас что-то путное, — пригрозил Рейстлин. Состояние близнеца начинало его беспокоить. Глаза того, хоть и вернулись в нормальное положение, смотрели непривычно. Словно осмысленно. — Тебе бы отлежаться... — вздохнул маг. — Тика! Вылезай. Рыжая кошка, изящно поводя хвостом и улыбаясь всей мордой, выбралась из-под лавки и увела кроля. — А она-то чему так радуется? — поинтересовался Рейстлин. — Давно сссковородкой не пользззоваласссь, сссоссскучиласссь. — И вот вроде Башня Волшебства, а рукоприкладствуют все по-старинке, — посетовал маг и отправился обратно в кабинет — посыпать головные иголки пеплом и страдать на тему загубленной жизни. За увлекательными занятиями планы исследований были забыты. Даламар, как всегда, уговаривал Китиару спилить зубы, Карамон с Тикой не показывались, у Такхизис по сто раз на дню менялось настроение, и Рейстлин начал подумывать о переезде в иной план бытия. Когда близнец мага, наконец, почтил своим присутствием его кабинет, тот как раз изливал душу Оку Дракона, стоящему недалеку от початой бутылки эльфийского вина: — Богом хотел стать! А вместо этого?.. Вы посмотрите на меня — я скелет суслоежа, который скоро станет папой! — Рейстлин? — позвал Карамон, усаживаясь за стол напротив брата. Глаза того с трудом сфокусировались на кроле. — Ты решил спиться? — Ни в коей мере, — с трудом выговорил маг. — Я тут... Загадку разгадываю. Вот ааааатчего мы все такие... Стремные стали, а? — Соберись, братец, это не загадка. Мы знаем, что причина в дыме, видели сгоревший ельник, дело определенно в нем. Пока даже не важно, кто поджег его, нужно только выяснить, какой именно компонент в земле, древесине или хвое привел к метаморфозам едва ли не всех жителей Ансалона, и тогда ты сможешь найти контрзаклятие или зелье-противоядие. Челюсть мгновенно протрезвевшего Рейстлина отпала в буквальном смысле. Карамон подобрал ее и задумчиво уставился на вынужденно молчащий скелет брата. — Быть или не быть? — поинтересовался он у челюсти. Очевидно, в мелких суслозубах хранился положительный ответ, поскольку Карамон продолжил: — Есть проблема посерьезней. Кажется, сотрясение нарушило функционирование некоторых частей моего организма. Как бы вернуть все обратно? Челюсть вернулась владельцу и Рейстлин едва не завопил: — Зачем что-то возвращать? Ты теперь умный! — Братец, я теперь полный ноль... кхм... в иной сфере. — В какой еще сфере, что может иметь значение, если ты поумнел? Кролик залился краской. Рейстлин едва не задохнулся от возмущения: — Да мне бы твои проблемы! — Дурак ты, Рейстлин, — грустно ответил Карамон. — Я не дурак! Я великий маг и не такой как все! — Ну, я и говорю, альтернативно одаренный... Значит, не поможешь? — Братец, — взмолился маг. — Ну не надо, а? Подумай. Импотенция — не так уж и страшно, наверное, зато мы сможем разговаривать! Строить планы! Весь мир падет под наши ла... — Рейсточка! — раздалось из Врат, и скелетичная сусломорда мага последовательно побледнела, покраснела, и пошла пятнами. В дверь протиснулся Даламар и выжидающе замер, выразительно помахивая обломком зуба Китиары. Из черепа мага повалил легкий сизый дымок. — Да как вы мне все надоели! — взорвался Маджере и схватился за посох...Часть 7
14 марта 2017 г. в 18:45
Рейстлин умолял, угрожал и взывал к совести всех присутствующих, но к тому моменту, как светлая жрица оказалась у входа в Башню, ее обитатели сообща выволокли скелет суслоежа дочери Паладайна навстречу, потеряв по дороге ключицы мага и пару его пальцев.
— Посвященная, — прохладно констатировал Маджере, нехотя открывая дверь.
— Твою ж мать! — гораздо более искренне отозвалась Крисания.
Еще несколько раз шарахнувшись по дороге от зубастого хомяка, шиншиллокрыса и карамонистого кроля, светлая жрица, наконец, озвучила цель своего визита к черному магу. По мнению посвященной, Рейстлин был обязан разобраться в творящихся безобразиях и положить им конец. Кому он так задолжал, и почему Крисания так в этом уверена, выяснить Маджере не смог, зато уверился, что если не согласится, утконосик в парандже станет еще одним вечным обитателем Башни. Такхизис, всю беседу ревниво подсматривающая из-за Врат, на этот счет высказалась однозначно, хоть и несколько неприличным жестом. Увильнуть было некуда. Да и самого давно тянуло разобраться.
Вытолкав Крисанию в Рощу с тайной надеждой, что Карамон распугал еще не всех Стражей и оставшиеся, наконец, отправят дочь Паладайна на встречу с ее небесным отцом, Рейстлин объявил Даламару и Карамону, что они отправляются к Халькистовым горам.