Парадокс любви

      Ониксовые глаза смотрели на своего старшего сына с тщательно скрытой отеческой любовью и толикой негодования. Игнилу Драгнилу было уже чуть за шестьдесят, но выглядел он довольно крепко: лёгкая проседь на тёмных каштановых волосах, ничуть его не портила, пышущее здоровьем тело, благодаря всё тому же здоровому образу жизни и только морщинки вокруг глаз выдавали его истинный возраст.       Игнил являлся мировым магнатом в области лёгкой промышленности, его фабрики и магазины были расположены по всей стране, а то и за её пределами. И его средний сын — Зереф, пошёл по стопам отца, входя в главный совет компании. Младший же — Нацу, учился в университете, но всё больше и больше увлекался фотографией; все стены в его комнате были увешаны фото одной небезызвестной блондинки.       Но сейчас его волновал Акнология, в данный момент, который делал вид, что упорно не замечает красноречивого взгляда отца. Разбирая какие-то судебные иски, которые нескончаемым потоком лились на их фирму. Но, его сын удачно отбивался от любых происков конкурентов. — И долго ты собираешься на меня смотреть? — До тех пор пока ты не соизволишь взглянуть на меня! — фыркнул Игнил. — Ну, вот я смотрю на тебя, чего же ты хочешь? — оторвался от бумаг Акнология. — Знаешь, до сих пор не могу привыкнуть, что у тебя нет длинных волос и эти твои татуировки на лице и руках, — улыбнулся отец.       Акнология ухмыльнулся, да уж поспорить на четвёртом курсе, что он далеко не слабак, правда, было это не совсем в трезвом состоянии. Но, в то время он слишком часто прикладывался к бутылке, стараясь залить алкоголем боль и обиду на бывшую возлюбленную и родного брата.       И вот, просыпаясь с утра он понял, что натворил: на лице и руках красовались витиеватый орнамент бело-голубых татуировок, и ещё один сюрприз — задрав подол майки, Акнология обнаружил такой же узор по бокам торса. И, в тоже утро несясь в университет, чтобы набить морду одному подстрекателю — Жерару, с которым они частенько выпивали. То, обнаружил на лице своего друга — красноватое тату, окружающее правый глаз. Вся злость мигом испарилась, потом они долго смеялись над этой нелепой ситуацией, хотя он ворчал, что ему-то досталось больше. Но, вот сводить их молодой человек не собирался, с ними он отличался от других, да и женщинам нравилось.       С Жераром они пережили кучу передряг, но благодаря ему, Акнология буквально вернулся к жизни, и за это он благодарен другу. Сейчас Жерар был так же успешным адвокатом, женился на прекрасной и смелой женщине — Эльзе, и обзавелся двумя близнецами, удивительно похожими на мать. Но уж какие сорванцы, все в своего папашу. После встречи с ними, Акнология и решился своей роскошной шевелюры, и теперь белоснежные короткие пряди были уложены в обманчиво-небрежную стрижку. — Да уж, было плохой идеей идти в поход вместе с близнецами, зная, что они неравнодушны к моим волосам, — хмыкнул молодой человек, вспоминая, как безжалостно двое мальчишек подпали волосы, споря о том, получится ли такой же цвет как у мамы. Хорошо ещё, что Эльза подоспела вовремя, а то остался бы он совершенно лысым. — Тебе не кажется, что пора бы и тебе обзавестись семьёй?       Акнология страдальчески возвёл глаза к потолку. Опять отец начинает эту песню. Сколько же можно?! — У тебя уже есть один прекрасный внук, чего еще тебе не хватает? — Да, Август смышлёный и серьёзный мальчик, но я уже не молод, а мне бы хотелось понянчить внуков от всех моих сыновей. И, от внучки я бы не отказался. — Ты опять за своё? — Не опять, а снова! Женился бы хоть на Эйлин уже, вы столько лет встречаетесь.       «Жениться на Эйлин» — эта мысль в последнее время посещала его частенько. И, в принципе, это была неплохая идея; она знала себе цену и пользовалась огромным влиянием в городе. Так же, Эйлин была красива, с ней всегда можно было поговорить на любую тему, да и в постели была страстной и необузданной. Чего ещё желать мужчине? — Не знаю, может ты и прав, — выдохнул Акнология. — Вот и подумай над этим, а то наш Нацу обскакает тебя в этом деле, — довольно улыбнулся Игнил. — Ты же знаешь, что я не одобряю его выбора, — на лице сына нервно заходили желваки. — Почему? Люси очень хорошая девушка и всем сердцем любит твоего неугомонного братца. — Не хватало ещё одной Хартфилии на нашу голову!       Возразить Игнил не успел, так как был перебит раздавшимся стуком в дверь. — Прости, что без предупреждения, — раздался глубокий женский голос, и в кабинет вплыла Балзерион. — Ничего. — Здравствуй, Игнил, — сдержанный кивок. — Здравствуй, пожалуй, я пойду, до встречи. — Что тут произошло? — Не обращай внимания, так отцовские капризы. Прекрасно выглядишь, впрочем как всегда, — улыбнулся Акнология.       Сегодня женщина смотрелась женственно и элегантно в брючном костюме тёмно-бутылочного цвета, удачно оттенявший её шикарные волосы, заплетённые в косы, закрепленные в виде короны. Воздушный шарф обвивал тонкую шею, спускаясь на полную грудь, а на стройных ногах черные туфли-лодочки. — Спасибо, ты тоже, — пропела Эйлин, оценивающе рассматривая мужчину, облаченного в чёрную рубашку из оксфордского хлопка, с закатанными рукавами, открывающими вид на мускулистые руки с татуировками.       Подойдя в плотную, Эйлин уселась прямо на колени, и прихватив конец чёрного шелкового галстука, притянула Акнологию к себе, буквально впиваясь в губы. Почувствовав, как он сильнее прижимает её, женщина издала чувственный стон, запуская юркие пальчики в его волосы. Жаль, что из-за этих чёртовых мальчишек он решился таких прекрасных волос. Жерар и Эльза со своим выводком, никогда ей не нравились, но разумеется, она успешно делала вид, что в восторге от их общества, хотя хотелось просто выть.       И, вернувшаяся Анна, ей не помеха. Восемь лет назад она успешно её устранила. Никто и ничто не встанет между ней и Акнологией, слишком много сил и времени Эйлин вложила в него. Для неё он самая подходящая партия. Мужчина, олицетворяющий её идеал — сильный, уверенный в себе, владеющий огромным состояниям.       Анна — наивная и глупая девчонка, посмела противостоять ей, самой Эйлин Балзерион! Сколько раз ей говорилось убраться с дороги? И где она теперь? В самых низах, от неё отвернулся весь город, считая последней продажной девкой. Как же тогда радовалась Эйлин, празднуя свою заслуженную победу! Как позорно Хартфилия убежала из города. Жаль только, что не навсегда.        И ничего, что пришлось пожертвовать отношениями братьев, чьи встречи грозили перерасти бушующее цунами. Правда, Нацу стал копать под неё, наверняка по просьбе этой наглой Люси, ещё одна маленькая безрассудная дурочка, смеющая ей угрожать. Ну, ничего и на них она найдет решение. Одним братом больше, одним меньше, какая разница, теперь у Акнологии есть только она.       И, чувствуя как, мужская рука властно и настойчиво стягивает с неё жакет, женщина испустила ещё один сладострастный стон, бесстыдно подставляя своё, уже оголённое тело под горячие, жадные поцелуи. Его руки скользили уверенно, безостановочно по груди, по спине, плотно прижимая разомлевшую девушку к себе. Сметая какие-то бумаги и канцелярские принадлежности, Акнология легко приподнял её, опрокидывая на стол. — А вдруг кто-то войдёт? — хрипло выдохнула Эйлин, глядя прямо и без стеснения в зелёные глаза. — А когда это нас останавливало? — дерзко выдал тот в ответ, закидывая стройные ноги на плечи. — Но не бойся, никто не осмелиться войти.       Пухлые губы рыжеволосой бестии, изогнулись в хищной улыбке. Акнология принадлежит только ей одной и никому больше.